В войну в нашем ауле председателем колхоза был Гали по прозвищу Черный. О том, как он заставлял народ (детей и стариков) работать на трудовом фронте, рассказывают ужасы. Однажды паренек четырнадцати лет по фамилии Бадамшин (имени не помню) упал и заснул на косовице, а лошадь ушла. Председатель Гали допрашивал паренька так: на его глазах заряжал берданку патроном, выводил паренька в огород, ставил к стенке сарая и палил в него! Прямо в грудь! Паренек оставался жив. Председатель, молвив «ишь ты!», вел его обратно в правление, снова набивал на его глазах патрон медвежьей картечью, заряжал берданку, и выводил бедолагу в огород. Палил – парень жив! И так три раза. Потом выяснилось, что, набивая патрон, он картечь умышленно сыпал мимо – то есть, просто пугал парня, чтобы тот сознался, кому продал колхозную клячу.
Лошадь ночью вернулась в аул, а Бадамшин навсегда остался пуганным – любое неожиданное движение возле него приводило его в истерику, он падал, начинал биться в конвульсиях. Сам видел один такой припадок его, ибо был он селькором газеты, в которой я работал.
Второй пример. Гали, объезжая колхозные поля, заметил пацана лет шести в подсолнухах. Рассвирепевший Гали гнал пацана, стегая камчой, аж до соседней деревни Сорокино. Там он дал ему окунуться в озере, и погнал обратно в аул. Сам на лошади, пацан босой. Туда и обратно – верст двенадцать. Пацан этот сделался глухонемым и остался таковым на добрых десять лет. Исцелила его молния, ударившая рядом - с перепугу заговорил несчастный!
Умер Гали после войны. Лежал в избе своей семь дней, и никто, даже вернувшиеся фронтовики, не смели войти и подобрать Черного, пока не похоронили его приехавшие из района милиционеры.
- Что, боялись трупа?- спросил я папу.
- Боялись войти без разрешения…
Такой вот был Черный Гали. А что вы хотите? Войну надо было выигрывать!

http://florid-buljakov.livejournal.com/207168.html