В колонках играет - Waters
Настроение сейчас - Присутствовал при...

раз-два-три-четыре... Ноги идут в ритм Pink Floyd'a, глаза полузакрыты, в мутном воздухе витают запахи булочной, расположенной в старом здании, над входом еще советских времен вывеска "Булочная". В этом месте не может произойти что-то плохое, здесь витает сладкий запах свежей выпечки, здесь за прилавком стоит крупная и очень-очень добрая женщина, с радостью в глазах принимающая любого посетителя, от седых стариков до маленьких детей, тащущих за руку своих родителей. С каким упоением, с какими мечтамы мы произносим: "Булошная" - мечтая о свежем кусочке булочки с маслом и стакане чая. Но сейчас 2.36 и булочные все закрыты, а как бы я смаковал этой булочкой, будь у меня хоть пара рублей в кармане, поэтому я просто прошел мимо, как и мои мысли. Я свернул за угол, пустынная улица, лишь ветер тащит обрывок газеты по мокрому асфальту, тени ветвей деревьев тянут свои костлявые пальцы ко всему, что они не могут достать. Чужое счастье лучше, парадокс. Еще один поворот, на этот раз на тропинку вдоль пути ж\д между заводами, сплошные кусты и шпалы, вдоль которых вьется тропинка, дряхлые стены, дым из заводских труб, свет в окнах. Эти гиганты работают круглосуточно. Проходя мимо глвавного здания огромного комплекса, я заметил надпись "Рыбзавод"... Странно, слишком уж он большой и совсем не пахнет рыбой, далее ветеринарные клиники, еще один поворот. Справа кладбище, наиболее странное из всех, что я видел, а напротив стоит дом. Раньше это был явно жилой дом (я уж хотел написать "живой дом"). Но сейчас в нем вряд ли кто-то живет. Дом выглядит настолько готично, настолько ужасающе, что в душу закрадывается неясный страх. Такие дома я видел исключительно в фильмах ужасов, особенно меня поразила крыша и чердак, который прикрывала дверь-стекло овальной формы, чуть приоткрытое. Сразу создается впечатление, что на чердаке этого дома кто-то повесился и очень сложно представить этот дом без трупа на веревке, привязанной к одной из балок. Мне, почему-то, показалось, что на этом чердаке не живут голуби или другая живность, на доме не было ни единого следа их жизнедеятельности. Да и один мой друг рассказывал, что проезжая на лошади миом дома лошадб встрепенулась, в глазах застыл немой ужас и она понеслась, лишь через пару кварталов ему удалось усмирить животное. Я кое-как пересилил себя и отвернулся в сторону кладбища, в сторону крематория. Мне захотелось перелезть старый забор и пройтись по этому странному месту, но там было слишком светло, я не хотел привлекать к себе внимание. Что-то подсказало мне, что с другой стороны должна быть лазейка, где никого нету. Пройдя вдоль вагонов, я действительно нашел лазейку, точнее удобное место с дырой в заборе, куда можно было поставить ногу. На той стороне я обнаружил нечто, что заставило меня вернутся на улицу... Поставив ногу в дыру я оттолкнулся и оказался на кладбиже. Вокруг меня было слегка припорошенное снегом вытоптонное место, что свидетельствовало о том, что тут кто-то часто бывает. Пройдя метра два я остановился, как вкопанный. Перед моей ного была тропа, очень аккуратно вытоптанная, но слишком узкая, чтобы принять ее за человеческую. Наклонившись и пощупав следы, я убедился, что это были следи собак, никогда в жизни, до этого момента, я не видел собачьей тропы, столь аккуратно протоптанной. Тропа вела из густой темноты кладбища в голую стену, внизу которой был выкопан подкоп. Я развернулся и быстро перелез через стену. Меня ждала дорога домой по мокрым и холодным улицам Питера, погруженным в дымку сна.