Ты встаешь ранним утром от треска будильника. Лишь ради того, чтобы выключить его и вновь укутать тело в одеяло.
Ты спишь спокойно тот промежуток времени, который отвел для тебя заботливый своим состоянием организм. Вчерашнее расстройство утонуло в складках наволочки.
Суббота. Само время сменить постельное белье. А может и не только белье.

Проснувшись полностью, проклятые глаза распахивают веки. Уже глубокое утро. А тебе еще предстоит поездка в Москву.
Кому она нужна – тебе не понять. Это еще одна вещь из тех qualsiasi, которые тебе неведомы. Да и никому вокруг тоже. Но жизнь только на них и строится. На идиотских, никому не нужных, но обязательных действиях, которые изредка удается нарушить смелым единицам. К сожалению, их порывы важны лишь на недолгий этап времени, а жизнь гораздо старее. И жизненное преимущество стирает все в прах. И опять пустой ряд действий, и опять первичные желания, тухлые импульсы, беззубые улыбки.

Ты садишься в автобус в своих лучших туфлях, любимой юбке и белой куртке. В руках, как всегда, Пелевин да папка бумаг, не влезших в сумку. Ты чувствуешь, как неудобно держать их в ладонях, как непривычно идти в параллели с землей лишь тем малым участком подошвы, который оставлен тебе высоким каблуком (наверно из жалости, иначе бы он так не церемонился); испытываешь раздражение от подлетающей вверх из-за ветра юбки.
Солнце печет сквозь окно своим светом, мешает читать, заставляя неприятно щуриться. Ты знаешь, что успеешь вовремя к назначенному месту. И стараешься ни о чем не думать. Просто читаешь…

«Потерял душу? – переспросил Митра. – А зачем она тебе?
Видимо на моем лице отразилось замешательство – Митра засмеялся.
- Душа – это ты или не ты? – спросил он.
- В каком смысле?
- В прямом. Что ты называешь душой – себя или нечто другое?
- Наверно, себя… Или нет, скорее все-таки что-то другое…
- Давай рассуждать логически. Если душа – это не ты, а что-то другое, зачем тебе о ней волноваться? А если это ты, как ты мог ее потерять, если ты сам – вот он?
- Да, – сказал я, – разводить ты умеешь, вижу.
- И тебя научим».

Ты отрываешься и поднимаешь глаза к окну. Ты удивлена тем, что свет больше не запекает тебя в мундире. Улицы за окном, еще освещенные солнцем, начинают сереть. Перед глазами мечутся беспокойные мелкие точки. Ты бросаешь свой взгляд на небо и начинаешь дрожать.
Пятно, вроде бы совсем далекое, ползет на тебя с невозможной скоростью. Оно прячет синеву. Заглатывает большущими кусками и не давится. А между тем автобус движется вперед, прямо навстречу этой гадости. Точки превращаются в хлопья и бьются о стекло не тая, словно остатки обгоревших газет.
Несколько секунд – вокруг образовывается густой туман, за которым не видно ни черной стелы на Поклонной горе, ни магазинов, попрятавшихся в бетонных кустах по обочине Кутузовского. Как будто автобус въехал в арку, ведущую в другую реальность, в жуткий, погибший мир. Раскинувшийся вид кажется смутно знакомой разрисовкой фонов «Silent hill»а. Только не очень насыщенной. Но зато натуральной. И теперь, приклеившись к стеклу, ты ждешь и боишься, что вот-вот из-за угла выскочит исковерканный чьим-то изощренным воображением монстр и начнет рвать на куски охваченных паникой людей.
Но мысли идут дальше и толкают тебя к воспоминаниям об игравшем в ту самую игру. Страх отступает. Его подменяет жалость к себе, еще не убитая вчерашними слезами. И ты захлопываешь веки, чтобы не допустить истерики, рвущейся наружу.

Выйдя из автобуса, ты не спешишь в метро вместе с остальными, а немного замедляешься. Подняв руку, ты ждешь. Снег опускается на твою обтянутую черной кожей перчатки ладонь белым пеплом. И не тает. А молча смотрит на тебя. Безглазый и даже бесструктурный. Ни как другие снежинки. Это не настоящий снег. Это обмерзший пар из котельных и заводских труб. Ты брюзгливо сбрасываешь его с руки, отряхиваешь сумку и теряешься среди поездов метро.

На улице, куда ты поднялась из подземки, светло. Тепло. Сухо. Другой район, другое время, другая жизнь. Сосредоточенно внутренне следя за своей походкой и бедрами, ты не сразу примечаешь застывшего на середине дороги человека. Он смотрит на тебя. Не двигаясь. Не отрывая взгляда. Он не кажется больным, потерянным, растерявшимся, извращенцем или просто некультурным ослом; он не очарован, не мечтает познакомиться. Он не старый приятель. Он – никто. Просто мужчина. Просто стоит. Просто смотрит. Лишь на тебя.
Ты проходишь мимо слегка улыбнувшись, на автомате ища скрытую камеру и проклиная создателя флеш-моба. В твоей памяти дело на него заведено не было. Но будет.
Ты понимаешь это, когда он резко хватает тебя за руку, поворачивает к себе и, убедившись, что ты обратила внимание на его персону, уходит.
Ты выдыхаешь. Отходишь от некоторого шока. И шагаешь дальше, пытаясь не задумываться над происшедшим. Мало ли что… Всякое бывает! И не только с тобой одной.
Но, пока ты шагаешь в сторону второй фрунзенской, тебя терзает мысль только об одном. О том, что ты успела увидеть: почему в момент этого странного захвата он, с робкой родственной заботой в карих глазах, так надменно ухмылялся прямо тебе в лицо? Будто знал, что тебя ждет. Будто ждет этого с нетерпением.

Но что?..