Весь день сегодня заставляла себя улыбаться. В автобусе, в метро, друзьям и незнакомым людям... Днем улыбка приобрела свою естественность и искренность, но к вечеру стало совсем тяжко - я так устала! Да и пообедать мне не удалось. Однако, я старалась, как могла. Наверно, это очень забавно выглядело со стороны. Но это все же лучше, чем те угрюмые и сонные взгляды, летевшие от многих других.

Перед аэробикой, - которую в итоге отменили, - я забежала в нашу поликлинику на физиотерапии. Кажется, я была первой. Полноватая, но очень добрая тетенька в бежевом (от времени наверно) халатике обрадовалась моему приходу и, включив страшную "пыхтелку", водрузила мне на грудь тяжеленькую и горячую гирю. И ретировалась. Все, что мне оставалось: любоваться видом перед собой. А видно мне было многое.
Передо мной расположилось окно с заклеенными рамами и широким подоконником. А на подоконнике: гордость любого ценителя свежего воздуха и всего зеленого - комнатные цветы. Их было много... нет, не так. Тьма! Тьма зеленых кустов, поселившихся в старых горшочках. Перевязанные веревочками, с воткнутыми палочками и мини-перголами... Это произвело на меня такой эффект. Невообразимый.
У меня дома такого не увидишь! Если говорить откровенно, то все живое в моей квартире невольно подчиняется трем законам Дарвина: самая настоящая борьба за выживание! И каждый сам за себя. А тут...
С какой заботой нужно ухаживать за ними! С каким желанием... А может от скуки? Действительно, чем еще заниматься в полупустой больнице в течение 6 бесконечных часов, каждый из которых разделяется на, как минимум, 20 пищащих трехминуток. Не все же кроссворды разгадывать?..
А по стене над окном карабкался серый пес. Скотч-терьер. Одна из моих любимых пород. Своим штукатурным носом он пытался дотянуться до карниза. Как будто он выбрался из под краски на волю с сильным желанием выглянуть в окно. Но это было невозможно. И на персиковом фоне старой стены он выглядел таким печальным и одиноким. Я даже, не удержавшись, протянула к нему ладонь.

Но вдруг моя "пыхтелка" недовольно задребезжала. Пришлось уйти, чтобы не раздражать ее более.