Сидим мы в MacDonald’s , после очередной бурной ночи в клубе и кушаем, просто общаемся. Я, Санчес, Гаек, Ден. Потом ребята говорят, что пойдут, покурят, я остаюсь сидеть за столом. Затем яркая безмолвная вспышка. Очухиваюсь я в больнице.
На телефоне смс от Дена: «позвони срочно»! Приходит врач, я спрашиваю, сколько я здесь дней! Он отвечает, что три. Я звоню маме, она не подходит, звоню сестре, она тоже не Бере трубку. Звоню, наконец, Дену, он отвечает:
- Сов, ты где? – а голос спокойный как у коровы в Индии. Даже больше безразличный.
- Я где? – я в больнице почему-то! – и тут я замечаю, что мой голос тоже спокоен. Для внутреннего того моего состояния не естественный.
- Как выйдешь, позвони, - и кладет трубу.
Потом я уже на улице, все непривычно в дымке, людей мало. Думается мне, что я в Подмосковье. Леса, и здания не высокие, точно. Читаю надпись на указателе – Дмитров. Ну, в Дмитрове я была, как добираться знаю.

Я приезжаю в Москву, звоню Гаеку, он не доступен. И недоступен он был в течении часов пяти. Я вспоминаю что следует перезвонить Дену. Звону.
- Ты где? – все тем же потерянным голосом.
- В Москве, а ты?
- Ты нормально себя чувствуешь?
- Да, нормально.
И тут я понимаю, что ни больница, не вся странность сложившейся ситуации, что я почему-то проснулась в Дмитрове, меня действительно не озадачивает. По телу разливается легкость и уверенность. На душе подъем, медленного восходящего солнца, ровный и не разбегающийся. Словно, я очень долго спала на свежем воздухе, и пропиталась силой и мудростью природы. Мысли все по порядку. Все кажется простым и правильным. Я не хочу курить или пить, хотя чаю я бы выпила.

Я прихожу в частный дом где-то около МКАДа, там меня ждут ребята. Только Гаек и Ден.
Ден. Причем вид у них отличный, словно трахались всю ночь. Настроение спокойное, и плавное.
- Ну, Сов, что ты думаешь, по всему этому поводу? – Ден берет меня за руку. Касание холодное, но в сердце от него тепло.
- По которому?
- Ну, что мы отвалились?
- Говори, пожалуйста, яснее, я не понимаю, хотя голова у меня светлая.
Гаек, протягивает мне телефон, и говорит, чтобы я позвонила сама себе с его номера. Я набираю, проходит звонок, идут гудки, но мой телефон не звонит.
- Теперь ты понимаешь, о чем я говорю? – Сашка глубоко вздыхает.
- Если честно, то так и не понимаю.
- Сов, когда я понял, что тебя после взрыва увезли в больницу, я сразу же набрал тебе. Сначала ты была не доступна. Я вспоминаю, что когда очнулась, хотела посмотреть время, но телефон был выключен, и я его включала, поэтому я действительно была недоступна.
Сашка продолжал:
- Ну вот. Потом ты не отвечала на звонки. Сов, а скажи мне! Было хоть раз такое, чтобы ты мне не перезвонила, когда получишь сообщение о том «кто звонил», или не ответила на мой звонок. Просто чтобы ТЫ не ответила на МОЙ звонок? БЫЛО?
- Нет, Саш, не было, и что? – У меня пробежали по телу мурашки, но в душе оставалось спокойствие. Причем не навязанное разумом, а само по себе.
- А то, что ты тоже Сов, отвалилась!
- Погоди, так что же получается, что на звонки Ден я могу не ответить, или просто не снять трубку, и только поэтому я ему дозвонилась сейчас и прежде?
- Дело, в том, что мне кажется, что вы с Деном связанны давно и сильно, уже почти родством, а со мной ты живешь. То есть разные чувства, ну ты должна понимать.
- Да, - ответила я, потому что и правда как-то все понимала. – Хорошо, что тогда значит слово «отвалилась», что это за сленг?
- Пошли, - ребята направились к двери.
На улице было туманно-солнечно и благостно. При такой погоде возникает желание гулять. Долго и не спеша. Мы ушли недалеко в лес. Красиво и светло.
Я увидела несколько возвышенностей, словно пригорки, но выглядели они искусственно. На них были разноцветные бумажки и какие-то квадратные картонки. На картонках можно было ясно прочитать наши имена и фамилии.
Я взглянула на Гаека, во взгляде моем должен быть вопрос, но глаза ничего не передавали. И все-таки Сашка развел руками, и его должен был что-то означать, но мое внимание привлек проходящий мимо человек.
Я подошла к нему. Он повернулся ко мне я заметила, что цвет его лица, отличается от нашего. Точнее от лиц ребят. На картонке, на которую он смотрел, были женские имя и фамилия.
- Я что-то не догоняю, мы в каком мире то вообще?
Ден подошел ко мне:
- Сов, мы здесь уже три дня, пытались найти тебя, но все было бесполезно. Мы действительно хотели тебе помочь, и как оказалось, как и было собственно всегда, ты сама помогла себе. Без чьей либо помощи. Ты сильная, и справляешься со всем, что не выпадет на твою долю. Мы три дня провели втроем, как и были в последний раз. Мы разговаривали о тебе, после того, что произошло. Санчес сказал, что много чести о тебе говорить сутками напролет, и куда-то ушел.
- Как всегда в своем репертуаре, - Гаек прокомментировал.
- Мы знаем, что ты по жизни идешь напролом, добиваясь и не сдаваясь, не отступая, только ради любви. Это не значит, что ты плохая, просто ты человек, который знает, чего хочет. Нам было здорово общаться с тобой. И мы тебя любим, как прежде. Помнишь, мы отдыхала на 23 февраля, и ты ловила машину. Когда ты упала на Ленинском проспекте, потом быстро встала, повернулась и объявила, что с тобой все в порядке. Ты все сделала настолько быстро, что мы все так и остались стоять в положении рывка к тебе, чтобы подать руку.
Тут я вспомнила, что мне это говорил Санчес.
- И так и есть, тебе даже рука наша не нужна, понимаешь?
Я стояла молча, не зная, что сказать.
- Ты знаешь меня столько лет и ты меня обвиняешь сейчас, Ден?
- Нет, не обвиняю, просто объясняю, чтобы ты поняла.
Но я ничего не понимала. Я только чувствовала, как Гаек куда-то уходит, не физически, а развевается, как утренняя дымка.
Я проснулась, Гаек спал рядом со мной, и сладенько посапывал. Я снова закрыла глаза.

Возле бугорков с нашими именами появился человек в светло-серой одежде. Ребята стояли напротив меня. Ощущения были настолько слабыми, что я даже принудительно не смогла бы их для себя развить, чтобы осознать, что я должна чувствовать сейчас. Слабость, потерю, разочарование, утрату, легкость, радость?
Внезапно, картонка с именем Дена поднялась вверх, и стала похожа на крышку. Человек в светло-серой одежде, его мгновенно закрыл, и Ден развеялся. Тоже произошло с Гаеком.
В голове пролетело слово «смятение», но почему-то оно по-прежнему не ощущалось.
Человек произнес фразу:
- Ты писатель и ты сама - он усмехнулся - знаешь что делать, и как понять. И тоже исчез.

Я проснулась в холодном поту. Посмотрела на Гаека, он спал. Глаза мои были мокрые. «Хрена се!» - подумала я - «ну хоть во сне».