«Панорама», № 44,  ноябрь 1994 г.

 - Много лет назад, будучи романтической девушкой, вы заявили корреспонденту журнала «Огонек», что мечтаете о бессмертии. Но не о физическом, а о том особом состоянии души, когда сохраняется возможность воспринимать земные процессы, и в особенности влиять на судьбы людей.

С тех пор прошла целая вечность. Вы по-прежнему молоды, переполнены любовью к жизни и песне, но сохранилась ли та мечта? Вы ведь не будете отрицать, что земная жизнь по большому счету трагична, неужели чувство сопричастности можно сберечь в сердце? Если вы допускаете для себя возможность «второго пришествия», то в каком образе, в каком качестве?

- Я понимаю, о чем вы спрашиваете.  Я тоже думаю о «втором пришествии». Возможно ли оно? Мне жизнь дана здесь, в данный момент, на такой отрезок времени, когда, может быть,  действительно я на кого-то повлияла. Не могу сказать конкретно, на Камилю, на Джамилю… Но в чем-то влияние все равно было. На людей, просто живущих на земле, на отдельные семьи, на отношения между мужчиной и женщиной, на каких-то политических деятелей. Наверное, «второе пришествие» будет не в моем образе, а в образе людей, которые развиваются, которые в свою копилку душевную положили те песни, что я спела, и те интервью, которые я давала. Это, конечно, мечта. Могу ли я снова прийти на Землю? Но я верю (улыбается хитро. – А. Г.). Если приду, то очень незаметно. Буду жить в вашей душе, в душе ваших детей. Бессмертие – это память. Пока меня помнят, я бессмертна.

- С некоторых пор вы почему-то сами перестали писать песни. Практически все песни звездного лета Пугачевой были написаны вами самостоятельно. Сегодня вы больше доверяете молодым композиторам, пусть даже они пишут для вас замечательные мелодии, одновременно, однако, тиражируя шлягеры для бесталанных «конфетных» мальчиков и девочек. Вас это не унижает?

– Не знаю… А вам не кажется, что тот же Аркадий Укупник для всех пишет одни песни, для Апиной там… А для меня – совершенно другие? Вот «Сильная женщина» как вам?

… Вся беда в том, что у меня есть в запасе мелодии, но нет слов. Хорошие стихи я могу создать для других, для Сережи Челобанова я написала три текста.  На это тоже нужны силы, энергия, которые я практически растратила на других, а сейчас собрать очень сложно. Сегодня приходила одна группа с просьбами, а я взмолилась: «ребята, извините, дайте мне возможность подумать только о себе».

С другой стороны, даже если для меня пишут молодые авторы, я все равно в процессе участвую. Иногда первоначальная заготовка меняется на глазах. Я могу свою фамилию поставить, но зачем?

- Вас устраивает, как начинающий певец Филипп Киркоров перепевает старые, любимые народом песни Пугачевой?

- Нет! Абсолютно не устраивает!

- Тогда зачем он это делает?

 - А вот спросите у него. Я тоже допытывалась: «Зачем?». А он ответил: «Так, приобщиться». Это особая история… Киркорову надо было быть раздражителем. Он специально выбирал эти песни, хотя совершенно не тянул ни по возрасту, ни по осмыслению, но знал, что я буду злиться. Теперь, слава Богу, понял, что это плохо, и перестал перепевать…

@ Алексей Гостев