Этот пост должен быть на месте предыдушего. Он там и был. Минут 20. Потом был удален. Теперь опять висит здесь...

Письмо, не нашедшее адресата
Ты ведь не поймешь, что я пишу это тебе. Не поймешь, даже если прочитаешь. Я на это очень надеюсь. Потому как молчать уже нет сил, а сказать это вслух…Во-первых, не хватит решимости, а во-вторых, я всегда лучше выражала мысли на бумаге, чем на словах…
Не знаю, чувствуешь ты это или нет, но мне тебя не хватает. Не хватает наших разговоров. Твоего молчаливого присутствия. Тебя.
Ты отдаляешься. Но мне почти не больно. Почти, потому что когда я вижу тебя, что-то сжимается в груди. И становится очень холодно и обидно. Холодно – потому что я опять понимаю, что осталась одна. Обидно, потому что не понимаю, за что. Почему и твое лицо теперь займет место в том уголке памяти, где серым написано «прошлое»? Я ведь знаю, почему. Это моя вина. Просто меня не было рядом, когда я была нужна. Потому на моем месте теперь другие. И я их за это ненавижу. Тихой, убивающей что-то внутри меня ненавистью. Или, все-таки ревностью?.. Ревность? К тебе? Это смешно…
Почему, я всегда виню себя, когда кого-то теряю? Потому что мне надо кого-то обвинить. Это ведь гораздо проще, чем признать, что просто пришло время отпустить.
Но я отпускаю тебя. Уходи. Прошу тебя. Не мучь меня. Мне ведь и так плохо. Я не могу быть с тобой, между нами выросла не нами построенная стена. Не нами. Временем. Не надо ее ломать, пожалуйста. Я уже не открою тебе свое сердце. «Прививка от наивности» усвоена организмом, и разум теперь будет еще долго скрывать мою душу от мира стеной толстого льда.
Прости, я ведь опять тебя подвела. Я ведь чувствую, ты мне еще веришь. И от этого мне сейчас еще больнее. Я не знаю, есть ли название тому, что я сейчас ощущаю, но я предаю тебя. Предаю тебя, за твоей же спиной. Мне должно быть стыдно, а на самом деле внутри пусто. Пусто, потому что все уже давно сгорело, когда я поняла, что и ты теперь лишь прошлое…
Больше всего мне сейчас хочется быть рядом с тобой, и просить у тебя прощения. За эти строки. За ненависть и ревность. За мое молчаливое предательство. Но я сижу здесь, пред монитором и тихо перебираю кнопки на клавиатуре, вкладывая в них что-то большее, чем просто слова. И курю. Восьмую сигарету. Для меня это не предел. И это мое прощание с тобой, только мое. Оно навсегда останется на искусанных губах привкусом ментоловых сигарет. А в памяти будут всплывать строки :
А учили меня летать, те кто к камню прикован цепями,
А учили меня любить с провалившимися носами

Вот и еще одна иллюзия рухнула. И нет больше той девочки, в чьих глазах, как кому-то казалось, было много добра. Есть та, кто озлобленно смотрит на мир из-под завесы слишком длинной челки. Но мне плевать. Я все равно буду жить. Нет, так не живут. Так выживают. Сначала с ненавистью и ревностью, отравляющими меня изнутри вернее любого яда. Потом с уже привычным и тупым чувством одиночества и холода. Я опять выживу. Что бы как всегда идти по жизни с доброжелательной улыбкой на губах, обжигающим куском льда на месте сердца и тихой, едва тлеющей ненавистью в душе.
Я выживу.

Я сейчас выложу это письмо в нете. Письмо, которое никогда не будет отправлено адресату лично. Я молюсь, что бы никто не понял, кому оно адресовано. Потому что если ты поймешь – это конец. Твоей ненависти я не выдержу. Твоей жалости – тем более. Пусть все останется так, как есть. И ты никогда не узнаешь.
Но я все-таки надеюсь, что ты поймешь, что оно для тебя. Что это – крик отчаявшейся души, слишком уставшей, что бы говорить вслух. Но я надеюсь, что ты простишь. Что не будет дурацкого выяснения отношений, а только родной голос, насмешливо произнесет:
«Надеялась, что не пойму? Зачем тогда писала?» и после недолгого молчания добавит: «Ты не одна».
И если кто-то увидит в этих строках признание в любви, что ж… Любовь, она разная бывает.