Антипод Чехова. Почти ровестник, с поправкой на четыре-пять лет (в обеих датах), аптечно выверенный взгляд, блестящие формулировки и яркие вкусные мысли.
О чем он не пишет? Обо всем, что шире французской мерки. Все равно, как если бы Чехов не упоминал ничего о Москве. Таганрог, да Харьков.
Тем не менее, и спустя десять лет Ренар перечитывается с упоением.
"Да, я знаю, что всех великих людей сначала не признавали. Но я не великий человек, и желаю, чтобы меня признали сразу."