Это цитата сообщения Mila111111 Оригинальное сообщение

Хемингуэй Эрнест



[302x600]
Первая панацея для плохо управляемой страны — валютная инфляция, вторая — война; обе приносят временное процветание, обе приносят окончательную гибель.

Жизнь ломает каждого, и многие потом, только крепче на изломе. Она убивает самых добрых, самых сильных и самых нежных. А если, ты, ни то, ни другое, ни третье, то будь уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки

Говорят, счастье скучно, но это потому, что скучные люди нередко бывают очень счастливы, а люди интересные и умные умудряются отравлять существование и себе, и всем вокруг.

Великое заблуждение — о мудрости стариков. Старики не мудры. Они только осторожны.

Величавость движения айсберга в том, что он только на одну восьмую возвышается над поверхностью воды.

Веселые люди обычно самые смелые люди, которые погибают первыми.... .

Богатые — скучный народ, …Скучные и все на один лад.

Будучи трезвым, претворите в жизнь все свои пьяные обещания — это научит вас держать язык за зубами.

В ад с удачей. Я приведу удачу с собой. («Старик и море»)

В жизни не так уж трудно устраиваться, когда нечего терять. («Прощай, оружие»)

В некоторых людях порок виден так же, как в призовой лошади — порода.

Вокруг мертвых всегда бывает много бумаги.

Вот чем все кончается. Смертью. Не знаешь даже, к чему все это. Не успеваешь узнать. Тебя просто швыряют в жизнь и говорят тебе правила, и в первый же раз, когда тебя застанут врасплох, тебя убьют. Или убьют ни за что, как Аймо. Или заразят сифилисом, как Ринальди. Но рано или поздно тебя убьют. В этом можешь быть уверен. Сиди и жди, и тебя убьют. («Прощай, оружие»)

Все по-настоящему плохое начинается с самого невинного.

Все хорошие книги похожи друг на друга: они правдивее жизни.

Все хорошие книги сходны в одном, - когда вы дочитаете до конца, вам кажется, что все это случилось с вами, и так оно навсегда при вас и останется: хорошее и плохое, восторги, печали и сожаления, люди и места, и какая была погода.

Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены.

Голод хорошо дисциплинирует и многому учит. И до тех пор, пока читатели не понимают этого, ты впереди них.

Горю никакие соглашения не помогут. Излечить его может только смерть, а все другое лишь притупляет и обезболивает. Говорят, будто излечивает его и время. Но если излечение приносит тебе нечто иное, чем твоя смерть, тогда горе твое, скорее всего, не настоящее. Одно из средств, которое притупляет его временно, притупляя в тебе вообще все остальные чувства, — это пьянство. Есть и другое, отвлекающее от мыслей о нем, — и это работа.

Два бича Испании: быки и священники.

Его веселость столкнулась с серьезностью войны, как мотылек… и танк.

Если в жизни можно оказать хоть маленькую услугу, не надо уклоняться от этого.

Если все время думать о работе, можно утратить к ней интерес еще до того, как сядешь на другой день за стол. Необходимо получить физическую нагрузку, устать телом, и особенно хорошо предаваться любви с любимой женщиной.

Если вся жизнь прошла во лжи, надо и умереть с ней.

Если двое любят друг друга, это не может кончиться счастливо.

Если зрелище захватывает тебя только из-за денег, значит, на него не стоит смотреть.
Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой.

Есть вещи и хуже войны. Трусость хуже, предательство хуже, эгоизм хуже.

Есть только одна политическая система, которая не может дать хороших писателей, и система эта — фашизм. Потому что фашизм — это ложь, изрекаемая бандитами. Писатель, который не хочет лгать, не может жить и работать при фашизме.

Есть только сейчас, и если сейчас - всего два дня, то это два дня в твоей жизни будут полностью рассчитаны. Вот как вы живете в течении двух дней. И если вы перестанете жаловаться и спрашивать себя "за что все это?" - у вас будет хорошая жизнь. («По ком звонит колокол»)

Жизнь - это вообще трагедия, исход которой предрешен.

Забыть друг о друге могут только любовники, любившие недостаточно сильно, чтобы возненавидеть друг друга.

Земля в конце концов выветривается, и пыль улетает с ветром, все ее люди умирают, исчезают бесследно, кроме тех, кто занимается искусством. Экономика тысячелетней давности кажется нам наивной, а произведения искусства живут вечно.

Инстинкт самосохранения — Величайший итальянский инстинкт.

Каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья… а их голые ветки беззащитно качаются на ветру в холодном зимнем свете. Но ты знаешь, что весна обязательно придёт, так же как ты уверен, что замёрзшая река снова освободится ото льда…

Каждый человек рождается для какого-то дела. Каждый, кто ходит по земле, имеет свои обязанности в жизни.

Когда властвуешь, приходится иногда быть жестоким.

Когда любишь, хочется что-то делать во имя любви. Хочется жертвовать собой. Хочется служить.

Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает. Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломаться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки.
Когда меня хвалили в глаза, мне становилось тошно.

Когда тебя признали полоумным, — Никто тебе больше не доверяет.

Колонка в газете — ежеутренний заменитель бессмертия.

Конечно, хорошо, когда человеку везет. Но я предпочитаю быть точным в моем деле. А когда счастье придет, я буду к нему готов. («Старик и море»)

Лучше не иметь идеологии, чем не иметь работы.

Лучше умереть на ваших ногах, чем жить на ваших коленях... («По ком звонит колокол»)

Те, кто сражается на войне, — самые замечательные люди, и чем ближе к передовой, тем более замечательных людей там встретишь; зато те, кто затевает, разжигает и ведет войну, — свиньи, думающие только об экономической конкуренции и о том, что на этом можно нажиться. Я считаю, что всех, кто наживается на войне и кто способствует ее разжиганию, следует расстрелять в первый же день военных действий доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться

Экономика тысячелетней давности кажется нам наивной, а произведения искусства живут вечно.


Я считаю, что все, кто наживается на войне и кто способствует ее разжиганию, должны быть расстреляны в первый же день военных действий доверенными представителями честных граждан своей страны, которых они посылают сражаться.


…Когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остаётся пустота. Но пустота, оставшаяся после плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после хорошего можно заполнить только отыскав что-то лучшее…