В колонках играет - Надорванная тишина
Настроение сейчас - Выше чем см.

Мутро. И единственное, что осталось реального в этом мире – пирожок, последний, недоеденный пирожок, бережно хранимый под подушкой, откусишь от него маленький кусочек и так тепло на душе. Его даже не кусаешь толком, а так… обсасываешь и смотришь как он медленно умирает под воздействием необратимых законов. У него нет возможности выбраться из-под подушки и убежать на тоненьких ножках – нету ножек, не придумал божа ему ножек, пирожок только придумал. Без ножек. И может ему даже и жаль пирожок, но ножки он так и не придумал. «Нафига, - думает - ножки пирожку, он же не радиоактивная какашка». Что имел ввиду божа – непонятно.
Ну вот и пол пирожка нет. Взгляд лениво ползает по потолку, в надежде хоть за что-то зацепится, но все равно раз за разом срывается и с глухим стоном плюхается об пол, не придумал божа зацепки на потолке для взгляда. «Нафига,- думает – зацепки на потолке для взгляда, он же не радиоактивная какашка» Видно там где живет божа, радиоактивные какашки тонкими ножками цепляются за зацепки на потолке. Да, а что же пирожок без ножек? Умер пирожок. Просто взял вот так и умер. Скушан. А ведь он успел подружиться со взглядом, только виделись они редко, в промежутках между подподушка и обсасывание. Пирожку нравилось то упорство, с которым взгляд полз на потолокбеззацепок, а взгляд немножко жалел пирожок, с его неумолимой, трагичной судьбой.. А потом все умерли. Даже божа (Об этом поведал мне НицшаФ, а потом сам умер, просто божа очень расстроился, что умер, и убил НицшуФ, которого всегда недолюбливал). Вот так-то. Свинцовые шарики в пустыне мыслей. Я, кстати, не Гришковец.