Этот фильм никто не будет смотреть,
Он пылится в груде ненужного хлама,
И под сводами зала не смогут греметь
Звуки песен, что время у сердца украло.

В нём нет громких имён нет вложений больших,
Всё кустарно, по тем предоставленным средствам:
И немое признание чистой любви,
И цветные мечты чёрно-белого детства.

Киллометры плёнок одна за другой:
Грохот взрывов и позы в пышных нарядах,
Заслонили экран своей пылкой игрой,
Притянув миллионы восторженных взглядов.

То, что их век короток они не поймут,
И не в шутку ведут гонку вооружений:
-Об заклад ведь побьюсь,-говорит один плут,
Что мы завтра поставим весь зал на колени.

Только зал устоял и в очередной раз
Добрый зритель не так оказался наивен,
Вновь увидев всю ту-же натянутость фраз,
На спех скомканных и перекроенных линий.

Режиссёрам похоже уже не резон,
Бизнес-план, как ошейник их душит за горло,
Как продюсер велел, они лепят шаблон,
Проложив колею для дельцов-режиссёров.

И в очередной раз, когда свет вдруг зажгли,
Вытирая слезу, вышел он с кинозала,
И не взрывы его до того довели,
А немая тоска, что в груди изнывала,

Словно камень на сердце, осадок души,
Словно горечь обиды без права возмездия:
В груде хлама пылится фильм о светлой любви
Чёрно-белой судьбы, детских грёз заточение.

Скроен без мастерства, без эстетики, лоска,
Так как совесть велела и сердце вело,
На затёртую плёнку, ненавязчиво, просто,
С роковою приставкой - немое кино.

Не замечено средь многоголосия памфлетов,
Бесконечных афиш и новаторских тем,
Он не мог ухватиться за шанс без сюжета,
За который он жил, за который и не был замечен никем.