Кривые зеркала – это не весело. Это совсем – совсем не смешно.
Мне душно среди ярмарочных палаток, вокруг клоуны и дети. Меня сейчас стошнит.
Слушая Тома Йорка, я прячусь от дождливого неба по подворотням, где меня не доставал ветер. Мне душно. Мне душно, блять. Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно Мнедушно.
Скажу честно: я абсолютно потеряла интерес ко всему. Меня душит не только воздух, но и гордость, наивность, и о, боже! Зависть! Завидую, потому что всегда найдутся симпатичнее, остроумнее, умнее, талантливее. Меня злит это, потому что в итоге получается, что я самый простой обыватель, не умеющий ничего делать по-настоящему ХОРОШО. И это самое ужасное, ведь мне никогда не хотелось быть обывателем, мне всегда хотелось хоть в чём-то, но быть ярче. По мере того, как я знакомлюсь с новыми людьми, я всё больше разочаровываюсь В СЕБЕ. Мне не нравятся мои рисунки, мне не нравятся мои фотографии, мне не нравится моя ублюдская внешность, мой внутренний мирок. Это всё никому не нужно, бесполезно. Ко мне приходят мыслио том, что мне стоило дальше учиться на актрису, но что тогда случилось? Со всех сторон на меня накинулись родственники и друзья: Яся, как же так?! Ты хочешь стать актёром?! Да ты закончишь свою жизнь под забором в нищите!! Тебе никто не поможет! Фу! Ды, что, дура?!
Да, я дура. Потому что послушала их. Конечно, я бы многого лишилась, например, инет- друзей, которые стали мне очень близки. Лишилась бы музыки. Но я бы знала, что у меня есть цель, и любимое дело. Неважно, что в будущем мне бы пришлось очень тяжко… ведь только в театре я чувствовала, что я действительно нужна, что я действительно талантлива. Этобыл не детский театр. Это был настоящий театр. Как в жизни.
Мне не хватит духу вернуться, потому что и способности уже не те, и отношения хорошие, но натянутые. Я как путник, который шёл по дороге, но потом вдруг засомневался, и ушёл на другую тропку, где только в середине понял, что она ведёт к логову Бабы-Яги. Обратно не пойдёшь – все заросли свиваются в плотные стены за твоей спиной, а впереди апокалипсис. Выхода нет, и я ускоряю шаг, что б, наконец, сдохнуть.

Я смотрю на себя, и понимаю, что моё собственное мнение – глупый обман. Что я отвратительно крашу глаза, что меня не слишком подтянутый вид, что в некоторых местах на лице у меня сильно видны капилляры и аллергия, что волосы торчат в разные стороны и секутся, что на носу есть еле заметные веснушки. А манеры у меня, как у мужика. Я не умею ходить от бедра, падаю даже с малюсеньких каблучков, вообще некрасиво хожу, переваливаюсь. Что бока у меня огромные и таз как у бегемота. Руки совсем не нежные, пальцы короткие, а сиськи тянут к земле. И везде, везде видны следы гормональных сбоев.
Не могу поверить, что когда-то я считала это милым и клеевым, потому что резко отличалась от ухоженных баб из своей школы. Видимо, потому что мне хотелось выделиться любым способом, выставив недостатки на вид, сделав себя противопоставлением, вызовом.
Какая же это мерзость. Меня просто тошнит. Я жутчайший из всех уродов, потому что вы не знается какая я НЕ на фотографиях, и не в компании. Я просто урод. Сколько же я сил затрачиваю на то, что б выглядеть достойно, но всё равно получается милый комок тряпок со «взрывом на макаронной фабрике» на голове. Я просто отвратна, и теперь понимаю, почему косятся на меня, как на дебила. Раньше я думала, что эпатирую, но на самом деле это просто смешно.
Я знала, что наступит момент, когда мне не захочется быть гермафродитом, но любая юбка смотрится на мне, как балетная пачка на ослихе. Это просто нелепо. Мне уже хочется быть женственной, мне уже нужно нечто большее, чем дружеское похлопывание по плечу. я утомилась отдавать, получать что-то в ответ тоже хочется. но я каждое утро вижу эту замученную хмурую рожу в зеркале, натягиваю улыбку, жру две таблетки похуина и вперёд, к нормальным людям. Я никогда не думала, что внешность будет настолько важной для меня, потому что я всегда считала себя в меру симпатичной, и больше ценила душевные качества. комплименты бывали только от людей, которые видят меня в Интернете… когда я слеплю из себя какое-то подобие милой девушки. А на самом деле я должна быть мужиком.
Потому что я нравлюсь только бабам, которые в моём присутствие чувствуют себя не такой уж и страшной. Я не нравлюсь мужикам, потому что я круче них. Я шарю в футболе, залпом выпиваю и щипаю девиц за жопы. В те моменты, когда понимаю, что всё без толку. Меня никогда не щипали за жопу. Мне это всегда казалось хорошим признаком. а теперь я хочу быть девушкой, хочу, что б оборачивались прохожие и что б можно было визжать писклявым голоском.
В параллельном классе учится баба – забавная такая чикуля. Я всегда посмеивалась над ней, потому что та напоминала мне девушек из маминых журналов. А вот теперь понимаю, что это как будто обезьяна смеялась над изящной пантерой. Она действительно красивая баба, у неё красивая походка, интересное лицо, вообще она шикарна. И таких у нас больше, чем Синих Чулков, Эмогёрлов и прочего сброда. И они повсюду. И они реально красивые. И умные. Не мудрые, но умные. хватает же мозгов как-то прятать то, что они пустышки. а я скоро начну блевать своим внутренним содержанием.
Видимо, моя мысль о том, что мне никто не нужен, и стоит поддаться эгоизму в будущем – это всё подсознательно оттуда. Кому нужны бабы, страдающие косолапостью? Я обижусь на то, что я никому не нужна, да! Во снах я вижу, как в гордом одиночестве живу в своей маленькой квартирке на Широкой, хожу по дому в семейниках и растянутой футболке Pink Floyd ( я ведь сейчас именно в этом сижу перед компом), работаю в какой-нить организации, где мне не интересно, зато бабло неплохое платят. Иногда занимаюсь творчеством, свободное время посвящаю только себе. Изредка встречаюсь с подругами, бывшими одноклассницами, которые по-прежнему прекрасны, а я по-прежнему в болотно-зелёных штанах и полосатой майке. Поздравляю их с рождением детей, втайне сочувствуя им – ведь дети, это цветы.. на наших могилах. Хожу на их свадьбы, бухаю до беспамятства, дерусь с тамадой и пляшу как обдолбанная. Но мне можно, все знают - это же Яся.
Хуже, чем Бриджет Джонс. Она хотя бы пыталась что-то изменить, мужика себе искала. А мне будет похуй. Нет, конечно, иногда я с завистью буду смотреть на целующиеся парочки в метро, но это быстро проходит, так ведь? Всегда проходило… я буду собирать сухие цветы, как сейчас, спать на подоконнике, когда захочу. Могу разговаривать сама с собой. Смотреть футбол в темноте с пивом. Моё тело не будет подавать никаких сексуальных потребностей. Все вокруг будут знать, кто я и какую жуткую жизнь я веду. Бедняги, они-то не знают, что меня это будет устраивать.
Я буду знать, что в меня никто не влюблён, и это будет меня радовать, ведь быть объектом чьей-то любви – это такая ответственность! Но, хотя, любви-то не существует. Привязанность, влюблённость – это мы всё проходили, переживали, вздыхали, и шли дальше. Можно же использовать влюблённости, как вдохновение, подпитку к желанию деятельности. Влюбленной женщине не нужен мужчина. Всё самое интересное происходит у неё в голове. Особенно бурно всё происходит, если любимый – недоступный человек. Ещё лучше, если будет большая разница в возрасте. мой классический вариант - от четырёх до десяти лет. дистанции воздыхательства разные. давеча, еле оправившись от того, что меня грубо отшили пару месяцев назад, я снова окунулась в небольшое приключение - напомнила себе, как безумно была влюблена в одного своего друга. Благо, мы с ним видимся редко и подобные приступы мазохизма будут повторяться нечасто. а то, я, кажется, до сих пор млею, завидев его на горизонте. ох уж эти глаза, защищённые очками и чёлкой. всё такой же высокий. всё такой же сладко пахнущий сигаретами. всё такой же недоступный. я еле управляюсь с нахлынувшими чувствами, еле успеваю придушить вечно возрождающуюся влюблённость.
До 30 лет я буду влюбляться в мужчин постарше, используя их образы для собственного обогащения, заставляя заниматься эмоциональной проституцией. Ну а после 30 я буду любить только мужчин помладше, и эти 17-летние мальчики станут для меня новыми «эмоциональными проститутками». Мне не нужна их душа, их тело. Мне нужен только лишь их мимолётный взгляд. Это нынче дорого стоит? Дороже, чем ночь со шлюхой класса люкс?
Гадалки говорят: ты убьёшь себя. Но как? Перережу вены в душевой кабинке или скачусь до самых низов среди моральных уродов, при этом ничуть не стараясь выплыть из этого дерьма? Я знаю, что я плохо готовлю, не иду на компромиссы и не ношу шикарного белья. Я буду жить только для себя, потому что всё остальное лишено смысла.
Все мои подруги умели молчать. У них есть загадка.
Во мне есть только стремление к саморазрушению.
Я не спасусь. У меня билет до конечной станции.