Здравствуй февраль, сволочной ты выродок. Как всегда ты одарил меня всякой дрянью, ещё больше понизив мой и без того упавший боевой дух. Ты до невозможности мне противен, и слава богу, ты будешь покороче остальных своих братьев. Ты опять пришёл незаметно, тихо, но с очень амбициозными планами по угнетению моего мозга. Я до сих пор думаю, что сейчас число, эдак 10 января. А ты, поганец, уже тут. Я тебя ненавижу, февраль. А ко всему этому, ты ещё и прибрал к рукам мой день рождения, и от этого мне ещё хуже. Думаешь, я боюсь твоей этой депрессии, которую ты так любезно мне предоставляешь уже на протяжении многих лет? Как бы не так! Мне всё равно. Как никогда всё равно. Я один раз уже доверилась тебе, и получив взамен на доверие ещё один спешно приближающийся ком проблем и твою злорадную ухмылку, второй раз в твои мерзкие лапки не попадусь. Напрасно ты влечёшь меня на улицу солнышком и мягким снежком! Все твои повадки мне давно известны – стоит мне глотнуть твой отравленный воздух, как я тут же вляпаюсь в какую-нибудь передрягу. Ты с самого рождения ненавидел меня, да и я видимо, тоже. Что ж, видимо, нам с тобой стоит провести дуэль, которая окончательно решит, кто будет править: ты моей судьбой, или же я твоей. Если первое – то я признаю, что в эти 28 дней ты можешь накидывать мне на спину ещё и ещё сложных задачек. Можешь смотреть, и смеяться над тем, как я цепляюсь за малейшую ниточку надежды. А если же я выиграю дуэль, то ты веди себя беспристрастно, как и другие месяцы в году. И только подумай сунуть свой длинный нос в мои дела!

4 часа. 4 часа беспокойного ожидания, когда меня, наконец, оставят в покое. Левый глаз с самого утра еле-еле открывается, и постоянно слезоточит. Если он не сбавит темпы, то следующие полтора года я плакать не буду вообще.
Я знаю в чём дело. Я в клетке. Я прихожу из школы и опять, как по давно заданному плану играю в свою жизнь. Есть мгновения, и даже больше – когда создаётся видимость свободы разума. Но это бред. Я просто нахожу очередной интересный мне мирок, и выпиваю его для себя самой. Когда же я заглядываю в чашку этого мира, рассеяно проводя трубочкой по пустому дну, то настаёт самый гадкий момент – когда отказываешься понимать, что всё кончено. Я не верю в это! Неужели такой красивый, глубокий и интересный мир можно было выпить за такое короткое время? Теперь оно бежит быстро, и медленно… кажется, только вчера я отправляла СМСки Мадине после матча Зенит - Севилья, и в тот же момент каким далёким кажется тот день, когда Ян с Котькой неожиданно устроили мне самый чудесный и трогательный подарок к моему сорвавшемуся ранее тринадцатилетию.
Сколько я уже выпила мирков? Уже и не вспомнить. Каких – то хватало надолго, а какие – то залпом выхлёбывались за считанные дни. А я всё больше и больше стремлюсь перепробывать этих мирков, даже не замечая, как сама пьянею. Но сейчас пофик. Главное, что б в какой – то момент не настало похмелья, которое может привести к кризису моих отношений с жизненными ценностями.

И опять я прихожу в себя ближе к вечеру. Опять на улице блестят огни заката. Опять мечтаю, что б вечер затянулся на подольше. И некто меня не трогал. забить двери досками, обмотаться занавеской… и вырубить, вырубить к херам телефоны! домашний – в особенности. Он особо опасен. Так уж получилось, что я, в отличие от остальных особей женского пола, совершенно не умею говорить по телефону. Я поражаюсь, как другие могут заниматься этим часами. «- а он чего? – а она чего?» - фу, блин, ненавижу. Пора бы наловчиться. Опять вздрагиваю при словах «яся, тебя к телефону». Боюсь сказать чего лишнего, и молчу. Тупо молчу, не зная, что сказать. Осторожность? Нет. Трусость. Трусость, что ещё один человек, повертев пальцем у виска, отвернётся от меня. Поэтому запихиваю собственное мнение подальше. Вернее оставляю его при себе, раз уж оно слишком часто розниться с мнением окружающих, или бывает ошибочным, если дело касается определённого дела… мне комфортно с многими людьми, потому что они проявляют инициативу, что б растрясти меня. А дальше – если я вошла в кураж – смешно будет всем. Мы с ними будем квитами.


Теперь я бесплотное привидение. я никто. Я чужая во всех мирах. И слава богу, иначе расставаться было бы ещё больней.

Человечки внутри Яси замолчали, и прислушались. Их было трое: один – весёленький энтузиаст, второй – скептический пофигист, третий – озлобленный на весь мир эгоист.
Пришло время решать, кто придёт к власти сегодня. Все трое бросили друг на друга полные азарта взгляды.

«Что б вы сдохли. Ненавижу вас троих» – сказали все человечки разом. Это был момент, когда к Ясе мимолётно вернулся разум.