Он несся на бешеной скорости, так, что пассажиров маршрутки мотало из одного конца в другой, но мне было так все равно, так все равно. Я видела профиль, острый, дерзкий - как он прикуривает сигарету за сигаретой, чиркая старой зажигалкой, как он с каким-то остервенением вырывает из вялых рук мятые десятки и словно баскетболист забрасывает их в верхний бардачок, как он почти не касаясь руля – едва, кончиками пальцев, где-то внизу давя на педали, гнал, гнал по вечерним городским улицам, залитым искусственным желтым светом… «Лимонами пахнешь. Хорошо», - сказал он, когда я вскарабкалась на переднее сиденье, и больше не проронил не слова. И весь как натянутая струна – все резко, дерзко и очень вызывающе. А мне отчего-то вдруг стало плохо – окуная тяжелым дымом «Мальборо», я не могла пошевелиться, меня тошнило от крутых виражей, фруктовой жвачки и собственных лимонов, но не могла, не могла отвести глаз от этого профиля, зыбкого в дыме и сумраке вечернего города. А потом шла, по обочине, вдоль, в вечерней пробке, обгоняя, и догоняя автобусы, и чувствовала, спиной чувствовала, как смотрит мне в спину.