«Прежде чем записать эти слова, я десять тысяч раз обдумал, писать ли мне, потому что я совершаю рискованный шаг». 

«Это только для ищущих запредельного, принадлежащие миру сему не способны это понять».

В своем предисловии Ко Суан говорит: «Я получил это от божественного правителя Золотых Врат».

Он говорит: «Я получил это от божественного правителя Золотых Врат». Это мистическое выражение: «Золотые Врата». Тем самым даосы говорят, что Бог — это, на самом деле, не человек, а ворота, некий выход в существование, и если вы пусты, внутри вас открывается дверь. Дверь перекрыта вашим эго, кроме вас самих никаких препятствий нет. Уберите себя, не становитесь на пути, и внезапно откроются Золотые Врата. И их называют золотыми, потому что в тот момент, когда вы проходите через них, вы становитесь чистым золотом. Пыль исчезает, она преобразуется, трансформируется, становится божественной.

Таково определение алхимии: трансформация пыли в божественность, трансформация обычного металла в золото. И это происходит просто благодаря тому, что вы начинаете принимать. Вы должны быть абсолютно пустым местом.

 

Ко Суан говорит: «Раньше это передавалось только из уст в уста. Те, кто сможет постичь смысл, станут посланниками божественного и войдут в Золотые Врата».

 

Почтенный мастер сказал...

Высшее Дао бесформенно...

 

Ко Суан хочет, чтобы вы с самого начала знали о том, что Дао не имеет формы. Поэтому нельзя сделать статую Дао, нельзя построить храм, посвященный Дао, нельзя придумать ритуалы, невозможно никакое священство.

Дао — это не путь молитвы, это путь медитации.

 

...Дао бесформенно, однако оно порождает и питает небо и землю.

Высшее Дао не имеет желаний...

Высшее Дао не имеет желаний,

однако благодаря его силе вокруг своих орбит вращаются солнце и луна.

Высшее Дао безымянно, однако оно служит вечной опорой всему.

Я не знаю его имени...

Я не знаю его имени,

но чтобы как-то обозначить его, называйте его Дао.

Когда буддисты пришли в Китай, они были удивлены, потому что даосские мистики просто соглашались с ними. Они говорили: «Совершенно верно! Мы называем это Дао, а вы называете дхармой. Это одно и то же, потому что мы определяем Дао как безымянное, и вы определяете дхарму как не имеющую имени. Мы говорим, что Дао бесформенно, и вы говорите, что дхарма не имеет формы, так что нет никакой проблемы. Мы всего лишь используем разные языки, но указываем в сторону одной и той же истины».

 

Это одна из самых прекрасных вещей, которые когда-либо случались в истории. Когда буддисты пришли в Китай, не было конфликта, не было споров, не было обращений в свою веру, и все же буддисты и даосы встречались, смешивались, и они стали единым целым, абсолютно единым. Такого не случалось ни в истории христианства, ни в истории иудаизма, ни в истории мусульманства — их истории полны уродства.

Такое случилось только в традиции Будды и Лао-цзы: очень редкое явление — отсутствие споров. Они просто старались понять друг друга, они смеялись, обнимались и говорили: «Совершенно верно!».

Буддисты пришли туда, и весь Китай стал буддистским, и никто никого не обращал в веру. Потому что даосизм был таким великодушным, а буддизм — таким понимающим, что не стояло вопроса обращения. Сама идея обращения кого бы то ни было уродлива, жестока. Они никогда не спорили — да, они общались, они кивали, слушая друг друга, и говорили: «Да, это так. То же самое говорит и Лао-цзы. Именно это означают и слова Будды».

И из этой встречи — которая является редчайшей во всей истории человечества — родился дзен. Из встречи Будды и Лао-цзы, из встречи понимания Будды и понимания даосизма, из встречи дхармы и Дао родился дзен. Так что дзен — это редкое цветение. Нигде еще такого не случалось — так тихо, без кровопролития, без единого спора. Для спора не было повода, различие было только в языке.

Вот каков по-настоящему религиозный человек.

 

Почтенный мастер сказал:

Дао проявляется и как чистое и как мутное, и как движение и как неподвижность.

Небо — чистое, земля — мутная.

Небо движется, земля неподвижна.

Мужское — чистое, женское — мутное.

Мужское активно, женское пассивно.

Проявляясь из самой своей сути, Дао простирается до последней из вещей, рождая небо и землю и все что между ними.

 

Чистое — причина мутного, а движение — неподвижности.

Даосизм — это не религия в привычном толковании этого термина, это не так называемая религия. Он подлинно религиозен. Но чтобы быть подлинно религиозным, в своей основе он должен быть научным.

Дао научно, хотя это не наука.

Наука означает поиск истины в объективном мире,

религия означает поиск истины в субъективном мире.

Так же как существует мир вокруг вас,

существует мир и внутри вас. 

И, конечно, внутренний мир гораздо более важен, потому что это ваше внутреннее содержание, это само ваше существо, ваша субъективность. Но, что касается внутреннего мира, мы все еще очень далеки от науки — мы все еще живем верованиями. 

В этом смысле Дао является научным подходом к внутреннему — можно называть его наукой субъективного, наукой бытия.

 Дао стало первым открытием, первым осознанием того, что существование полярно. Ни в одной другой религии никогда не было такой ясности по поводу этого невероятно важного факта. «Существование полярно» означает, что существование не логично, оно диалектично. Оно не аристотелевское — оно гегельянское.

Энергия рождается в результате трения противоположностей.

Гегельянская формулировка такова: тезису необходим антитезис. Если тезису не противопоставлен антитезис, нет динамизма, и в жизни наступает застой. Материя возможна, только если есть сознание, и наоборот. Небо и земля, Бог и существование, день и ночь, лето и зима, рождение и смерть — все это полярности, противоположные друг другу. Но противоположности существуют только на поверхности, глубоко внутри они дополняют друг друга.