Я умер, но воскрес потом.
Заплакал, после рассмеялся.
Был грозным африканским львом,
И нежной звездочкой казался.
Безумие любви в груди
Моей царило безраздельно!
Но он сказал мне: "Уходи,
Твоё спокойствие бесцельно".
Тут ярость овладела мной,
Ученики меня связали.
Но он сказал: "Иди домой,
Живи в спокойствии печали".
Мне удалось пробиться сквозь
Пласты спокойствия - к веселью.
Но он сказал: "Дороги врозь.
Уйди, мирской задайся целью".
Я умер. И услышал глас:
"Ты - хитроумный человечек,
Неисчерпаем твой запас
Фантазий и пустых словечек".
Я перья выщипал уму,
И дурачком прослыл базарным.
Монет мне не кладут в суму,
Лишь дарят крошевом сухарным.
Вдруг он сказал: "Ты стал свечой
Для нашего всего собранья".
Я не поверил: "Мастер мой,
Где ж свет? Лишь дыма колыханье".
А он сказал: "Теперь ты - шейх,
Ученья жаждущим - наставник".
Меня же нервный корчил смех,
И я ответил: "Ты забавник
Как я могу учить других,
Когда страдаю от бессилья?
Коль хочешь, чтобы я затих,
То мощные отдай мне крылья!"
А он сказал: "Я не могу.
Крыл передача невозможна.
Свои лишь можно на бегу
Расправить, только осторожно".
Но я хотел ЕГО крыла,
Метался, чувствуя цыпленком...
Но вскоре новые дела
Мне в уши пропищали тонко:
"Не суетись! К тебе идет
Неслыханная Соразмерность!"
Вдруг старая любовь зовёт:
"Вернись!"...Ей отвечаю: "Верность!"
...
Ты - Солнце! Светел и высок.
Я - только тень на стенке ямы.
Ты - полирующий брусок.
Я - нож заржавленный, упрямый.
Душа, как тёмная вода,
Льдом покрываясь на рассвете,
Лишь днём, оттаяв, может "Да,
Спасибо!" солнышку ответить.
Венера на закате вновь,
С луной сливаясь постепенно,
Преобразуется в Любовь
И в ночь бездонную вселенной.
Не говоря ненужных слов,
Безмолвные свои фигуры
Гроссмейстер, словно зверолов,
По полю гонит взором хмурым.
Но улыбается в ответ
Пленительной своей улыбкой...
Ему я не подам совет,
Дабы не сделаться ошибкой!
Диван Шамса Тебризи
