Начать или закончить.

Я вижу слишком много ответов и ни одного вопроса. Отсутствие вопросов означает второе: я потеряла себя и свой путь. И не хочется искать, не хочется людей, не хочется жаловаться, рассказывая всем о том, почему я хочу упасть глубже, туда, где только трава да корни, красные ягоды рябины да низкий ветер... Грустный, я очень грустный человек.

Самой родной душой на Земле для меня была моя роза. Люди? Всегда нуждалась и нуждаюсь в их внимании. Но никогда и никто не давал мне почувствовать, что я в безопасности, что меня защищают, что это вообще возможно. А моя маленькая, хрупкая роза - вы этого не поймёте, конечно! - просто своим существованием рядом со мной дарила мне ощущение, что есть в мире такое существо, с которым я могу без страха быть рядом, существо, о котором я могу заботиться и любить. Но она погибла. А люди? Люди приходят и уходят. Моя жизнь - это перрон, где очень часто пересекаются приезжающие люди и уезжающие на своих огромных, синих, пыхтящих поездах. Мой перрон никогда не пустует. И всегда находится какой-нибудь Особенный прохожий с баллончиком ли краски в руках, с музыкальным инструментом, с ворохом поэтических зарисовок или чем-нибудь ещё. И вот тогда платформа играет жизнью, красками, музыкой, чувствами, огнями... И ничего моего: мне интересны люди, но принимая и понимая их, я влюбляюсь в этот внутренний мир на столько, что сама становлюсь ими... У Билли Миллигана было 24 альтер-личности. Выходит, что число моих альтер-личностей равно количеству особенных людей в моей жизни. Но он - гений, которого вряд ли поймёт каждый, а я - просто есть. Но, кажется, я писала о том, что мой перрон никогда не пустует? Я немножко соврала...

Нет контактов, нет слов, неслышно топота ног и не видно глаз - и вот платформа уже пуста. Тогда прихожу я. Сажусь и разглядываю свой мир: что в нём изменилось со вчерашнего года и готов ли он к восходу завтрашнего Солнца - не спалит ли оно своим рыжим смехом его? Тогда замечаю ещё и то, что сама моя платформа - где-то над облаками, где солнце янтарной прослойкой бисквита встаёт не "над", а "на уровне"; где звёзды по ночам кажутся ближе, чем когда бы то ни было где бы то ни было. Тогда начинаю грустить: как же так, мне некому показать вон те созвездия, и вон ту птичью перелётную стаю не увидят ничьи глаза?! С этой мыслью я усыпаю. А на утро уже забываю, о чём таком тёплом и нежном думала вчера. Таков мой мир: перрон между облаками и созвездиями. Такова его любящая часть.

Очень грустно. Очень. Хочется зарыться в землю с головой. Руками нащупать корни. Сильно сжать их. И уснуть. Люди - тоже животные. Им тоже хочется иногда линять, чем-нибудь, зачем-нибудь, когда-нибудь.

Сейчас самые близкие - это самые далёкие люди, даже о том не подозревающие. Они не пытаются меня "лечить". И, наверное, уже за это я их люблю и уважаю.