В замечательной муз-комедии «Мы из джаза» (1983) есть один системный ляп. Ах, нет. Допущение. В конце я объясню, почему это допущение, а не ляп. В самом начале кинокартины мы видим, как учащийся музыкального техникума (а в 1920-х годах «техникумами» могли именоваться и хореографические, художественные и другие гуманитарно-творческие училища), так вот хорошенького студента Костю Иванова (Игорь Скляр) изгоняют из этого самого техникума за пропаганду джаза.

Кадр из фильма «Мы из джаза» (1983).
Звучат обвинения в упадничестве, поклонении западу, буржуазности. Костя парирует: вы не правы, а джаз – это мелодии чернокожих американцев, наиболее угнетённой части населения (когда-то было именно так). Где ляп/допущение? В 1920-х как раз продвигали джазовые коллективы – по той самой причине. Мелодии рабских хижин и бедняцких кварталов. Да, Максим Горький в 1928 году назвал джаз «музыкой толстых», но в те годы в искусстве не существовало жёстких директив и многое становилось предметом диспута.

Первый русский/советский джазмен Валентин Парнах с дочерью.
Обложка брошюры и нот 1920-х гг.
О джазе спорили. Но из техникума не выгоняли. Вот с конца 1940-х до середины 1960-х джаз действительно прессовали. Конкретно в таких выражениях. А 1920-е были космополитичны – в СССР крутились голливудские фильмы с Мэри Пикфорд и Дугласом Фербенксом, продавались открыточки с личиком Лиа де Путти (их упоминают Ильф и Петров в «Золотом телёнке»), Сергей Эйзенштейн мотался в Европу и Америку, прихватив с собой молодого Григория Александрова; архитекторы ездили в гости к Bauhaus-у и перепечатывали статьи Вальтера Гропиуса.
И первый джаз в СССР возник в 1922 году... https://zina-korzina.livejournal.com/2017954.html