Извините, что так долго.

Саммари: сюжетный люфт.

Лексус и Лианси почти одновременно появились на фоне серо-голубого городского пейзажа. Снимая маски, которые им больше не понадобяться, они оба огляделись. Цилиндрические здания с купообразными крышами, сливающимися с самими зданием, уходящие прямо в небо и просторная планировка улиц. Идущие ровными рядами и колоннами друг за другом роботы и ни одной человеческой души рядом. Сначала Лексус и Лианси даже подумали, что стоят на проезжей части. Им понадобилось полминуты, чтобы понять, что это на самом деле тротуар. Однако не успели они и шагу сделать, как асфальт и улица под их ногами завопили: «Угроза заражения! Оставайтесь на месте! Угроза заражения! Не двигаться!». Они попробовали сделать ещё шаг, но оказались в окружении нескольких цилиндрических роботов с круглыми головами в половину себя ростом, не давшим им сделать ни шагу.
- Проследуйте с нами для необходимых процедур, - машиным голосом произнёс один из них. – Вам неоходимо пройти проверку на наличие опасных микробов. Проследуйте с нами, - как заведённый повторял робот.
- У этого ведроида мозгов не больше, чем у моей микроволновки, - раздражёно произнёс Алексей, которого вовсе не радовала перпектива подчинения роботам.
- Всем новоприбывшим в Миранам неоходимо пройти обеззараживащие процедуры, - продолжала машина. – Проследуйте с нами. В случае неподчинения…
- Хорошо, - перебила железный голос Лианси. – Мы идём!
- Началось, - недовольно прокомментировал Алексей.
Асфальт, на котором они стояли, после их ухода был убран и положен роботами заново.

Подогнув одну ногу под себя, Алексей сидел на кушетке и смотрел на Лианси у противоположной стены. Они находились внутри квадратного стеклянного помещения, открывающим полный обзор того, что делали сидящие в карантине. Исключением были лишь ванная и туалет, у каждого на своей территории, спрятанные в белые непрозрачные сферы. Одеты они были в больничные пижамы белого цвета с голубоватым оттенком, сливающимися с общим тоном вокруг, и длинными рукавами. У каждого на руке был прицеплен специальный пластмассовый браслет с номером и именем. Всё было пропитано запахом стерильности, от которого сначала тошнило, но потом они оба перестали его замечать. Комната, в которой они находились, дважды в день по полчаса обеззараживалась УФ-лапмочкой с щитком, делающим её безопасной для находящихся внутри. Алексей не сводил глаз с Лианси, любуясь ей и мысленно надеясь, что его интерес к ней в замкнутом пространстве не столь заметен. Хотя, наверняка, она и так его чувствует, она же женщина. Через несколько минут Лианси повернулась от стенки к нему, поднялась и, опершись на стенку, села. Алексей поспешно убрал взгляд.
- Вы на мне дырку просверлите, - шутя, улыбнулась Лианси.
- Из всего того, что есть вокруг, вы самая красивая, - честно признался Алексей.
- Да, - с сожалением оглядываясь вокруг, контатировала Лианси. – Интерьер вокруг особо не радует.
- Вот поэтому и я не люблю путешествия в другие миры, - тоном знатока начал Алексей. – Только освоишься, привыкнешь и подумаешь, что хуже быть не может, как выясняется, что хуже не только может, но и будет. По сравнению с Миранамом, Дивьян просто рай небесный!
Лианси иронично улыбнулась.
- У вас часто получается бывать дома?
- Шестьдесят дней в году. Обычно я стараюсь разбивать отпуск на два по тридцать, но не всегда получается. Особенно, если возникают какие-нибудь экстренные ситуации вроде той, в которую мы попали сейчас.
- Это ещё не экстренная ситуация, - оптимистично возразила Лианси.
- Ключевое слово «пока», - поднял брови вверх Лексус.
- Вы так пессимистично настроены?
- Я реалистично настроен. А вот вы, похоже, питаете некоторые иллюзии.
- Я не питаю никаких иллюзий! – горячо возразила Лианси.
- Да ну? – с хитринкой в глазах посмотрел на неё Лексус.
- Ну да, - упрямо не сдавалась Лианси.
Повисло неловкое молчание, в ходе которого они секунд пять смотрели друг другу в глаза, и Лианси поспешила перевести совместное пикитирование в другую плоскость.
- А любимый мир у вас есть?
- Весперия, - сходу ответил Лексус. – До нападения Каганата была чудесным миром. Конечно, сейчас её восстанавливают, но до былого величия ей как минимум лет сто. Кстати, - с любопыством продолжил Лексус, - я был приятно удивлён, когда узнал, что бинарцам каким-то чудом удалось сохранить значительную часть культурных ценностей и передать их весперианцам по окончании войны. Вот только меня интересует вопрос, как они могли оказаться у мира, который в войне даже не участвовал?
Лианси улыбнулась той самой политической улыбкой, которой оппоненту отвечают на каверзный вопрос.
- Вот видите, мы не такие плохие, как вы думаете, - выступила она в защиту своего мира.
- Вы себе льстите, - резко помрачнел Алексей.
Лианси встретилась с ним взглядом и выражение её глаз изменилось.
- Знаете, - начала она, углубляясь в воспоминания. – Я ведь была далеко не лучшего мнения о дивьянцах перед назначением туда.
- Были? – уловил Лексус новую доверительную интонацию в разговоре.
- Да, - честно призналась Лианси. – Я вообще считала их сумасшедшими, ненормальными людьми, которые ничего из себя не представляют. Но так получилось, что я не смогла пересечься со своим напарником и про маски и пыльцу меня никто не предупредил. И вот я с сумками отправляюсь туда, попадаю и теряю сознание раньше, чем успеваю что-то понять.
- Кошмар! – отозвался Лексус. – Вы тоже пыльцы наглотались.
- И доза запросто могла бы стать смертельной, если бы один дивьянец не увидел меня и не оттащил в помещение, где воздух фильтруется. Он объяснил мне про пыльцу и ухитрился где-то маску раздобыть, а потом помог найти нужный адрес. С тех пор я решила, что не бывает земляков и иномирцев, бывают только хорошие и плохие. Других различий нет.
- Но, ведь до этого вы считали по-другому?
- До этого меня бросил жених. Прямо в день свадьбы. И он был из Орвеша. С тех пор я иномирцев страшно ненавидела. Но я отомстила ему, - улыбка мегеры появилась на её лице. – Думаю, такого позора он в жизни своей не забудет.
- Вы поэтому перевелись на Дивьян?
- И поэтому тоже.
Она замолчала, выжидающе посмотрев на Алексея. И он поразился тому, как ей всё же удалось вытянуть из него признание.
- Мою девушку увёл бинарец, - Алексей понял, что впервые говорит об этом. – Ночной. Это было почти два года назад. Она два года была рядом со мной, но то, что она действительно мне нужна, я понял, только когда рядом появился он. Я думал, что успею сказать ей о своей любви, но было уже слишком поздно. С тех пор я дал себе обещание, что, если снова встречу свою любовь, ни за что её не упущу. Не допущу той же ошибки, что в первый раз.
В повисшем молчании Алексей решительно и многозначительно посмотрел на Лианси. И она почувствовала, как в огромной стеклянной клетке стало тесно.

- Лианси, а ты… вы… Какое у тебя любимое блюдо?
Шёл третий день карантина и они оба лежали на кроватях и смотрели в потолок.
- Соулсапа, - улыбаясь, повернула голову в его сторону Лианси.
- Это что? – с интересом спросил Алексей, впервые услышав незнакомое название.
- Как бы объяснить…, - замялась Лианси. – Небольшие пампушки, полые, из тонкого теста, зажариваются в масле и становятся тонкими как хворост. Затем они наполняются начинкой, макаются в соус и направляются в рот. Ммм…, - довольно потянула она. – Вкуснятина. Я чемпион по поеданию соулсапа, - с гордостью произнесла она. – Ни мужчине, ни женщине ещё ни разу не удавалось победить меня.
- Правда? – с какой-то странной, подозрительно хитрой интонаией поинтересовался Алексей.
- Да, - кивком подтвердила она. – Я за раз штук двадцать могу съесть.
- Угу, - мысленно делая зарубку, задумчиво произнёс Алексей, в голове которого уже появилась идея. Впрочем, Лианси о ней пока было знать необязательно.
- А у тебя любимые блюда какие?
- Пицца, - отозвался Алексей, радуясь переходу на «ты».
- Пицца? – всё ещё продолжая лежать и смотреть на Алексея, спросила Лианси. – Что такое «пицца»?
- Большая лепешка из теста, на которую укладываются разные продукты: мясо, оливки, перец, помидоры, и запекается в печи. И ещё там обязательно наличие пицца-соуса и сыра. Много сыра! – мечтательно произнёс он. – Существует несколько видов в зависимости от начинки, но я предпочитаю классические…, - Алексей сделал паузу. - Как же я давно её не ел, - расстроенно заметил он.
- А ещё любимые блюда у вас есть?
- Картошка, запечённая в углях. Изумительная вещь, - Алексей встретился взглядом с Лианси и увидел в её глазах неозвученный вопрос. - Это клубни растения. Его надо из-под земли выкапывать, - пояснил он и продолжил. – Когда костёр сгорает, в угли кладётся картошка и запекается там минут пять-десять, а потом вытаскивается палкой или ещё чем. Для меня это вкус детства. Мы с отцом любили в походы ходить…
- И что, прямо грязная берётся разламывается и естся? – удивлёнными глазами, словно на дикаря посмотрела на него Лианси.
- Да. Её даже солить не надо.
- Нет, если что и жарить на углях, то только рыбу и только в решетке сверху! – со знанием дела произнесла Лианси. – А ещё у нас на улице в Секване продают потрясающие рыбные бутерброды. Нигде таких нет.
- А ты… вы, я смотрю, любитель рыбы, - улыбнулся Алексей, присаживаясь на кушетке. Лианси тоже поднялась.
- Да, морской и речной, - признала Лианси так, словно её поймали с поличным. – Правда, чувствовать себя здесь рыбой в аквариуме мне не очень нравится, - кидая взгляд на стеклянные стены, съявила она.
- Интересно, а здесь ещё долго держать собираются? – Лексус поднялся с кушетки и, подойдя к стенам стеклянной клетки, начал в них тарабанить. – Эй, кто-нибудь! Отзовитесь! Выпустите нас отсюда!
Где-то через минуту с другой стороны появился робот.
- Вы обязаны находится здесь, пока не пройдёте карантин. Ваши анализы ещё не готовы, - железным тоном сообщил он.
- Послушай, железная голова, - голос Алексея приобрёл угрожающие оттенки. - Мы уже сидим здесь три дня! Мы прошли санитарный душ, сдали все анализы и вместо того, чтобы заниматься делом, просиживаем здесь! Я требую освободить нас немедленно! – он сделал паузу и ударил последним аргументом. - Или вам очень хочется проблем с Содружеством?
- Вам придётся подождать некоторое время, пока я всё выясню, - на автомате произнёс робот. – Подождите, - и исчез из поля зрения.
- Думаете, ваши угрозы сработают в мире, где всем на всех наплевать? – поинтересовалась Лианси.
- Попробовать никогда не поздно, - поделился мыслями Алексей. – И потом, в наших вещах, отправленных на дезинфекцию, есть документы.
Повисла тишина, на протяжении которой каждый из них взвешивал шансы быстрого освобождения из карантина. Прошла минута, прежде чем Алексей поднял глаза от пола и спросил голосом, в котором не осталось и следа от прежнего возмущения:
- Лианси, так мы на «вы» или на «ты»?
Лианси не хотела смотреть ему прямо в глаза. Но ей пришлось. Она встретилась с пристальным смотрящим на неё серыми взглядом и почти физически почувствовала электрические искорки напряжения, проскакивающие в камере.
- На «ты», - ответила она, но по тону чувствовалось, что такое положение её не особо устраивает.
- А любимый праздник у тебя какой? – сделав вид, что не заметил интонации, продолжил Алексей.
- Праздник весны и цветов! – вдохновенно выдала Лианси. – Когда выходишь в белом на улицу, а к вечеру возвращаешься весь перемазанный в краске. То на тебя цветную воду выльют, то измажут в цветной пудре. Зато по поверьям, чем больше на тебе краски, тем больше хороших пожеланий у тебя в этом году, - Лианси сияла, рассказывая об этом. – А сколько пар встречается на этот праздник! Ты знаешь, что каждая пятая дневная пара согласно статистике, познакомилась именно на нём?
- Нет, - в глазах Алексея был неподдельный интерес.
- У нас существует даже танец, исполняемый только в этот праздник: когда парни флиртуют с девушками и наоборот. Знаешь, даже Бранн и Азуми там познакомились, - при упоминании этой пары на лице Лианси появилась грусть.
- Бранн и Азуми? – не понял Алексей.
- У вас есть на Земле история любви, которую считают бессмертной? Которая потрясла всех и навсегда осталась в памяти?
- «Ромео и Джульетта», - ответил Алексей первое, что пришло в голову.
- О чём там? – теперь искренний интерес был в глазах у Лианси.
- Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей,
Но им судьба подстраивает козни,
И гибель их у гробовых дверей
Кладет конец непримиримой розне.
- наизусть процитировал часть пролога Алексей, удивляясь тому, как строчки сами вспыли в его памяти. Или это на него Лианси так действует?
- В стихах? – поражёно посмотрела на него та.
- Да, это пьеса Шекспира. Так кто такие Бранн и Азуми?
- Они на самом деле существовали, - серьёзно произнесла Лианси, и от этого у Алексея похолодело внутри. – Может, звали их по-другому. Кажется, это произошло в шестнадцатом веке. Парень из дневных и девушка из ночных познакомились на празднике и понравились друг другу. А потом оказалось, что они должны стать близкой кровью. Они всячески противились этому, но обстоятельства оказались сильнее. Тогда они просто пытались игнорировать свои чувства, но они оказались сильнее их. Когда всё выяснилось, они были опозорены и… В итоге, они сбежали и покончили с собой, - она увидела немного растерянный взгляд Алексея и пояснила. – На Бинаре брак между близкой кровью - самый страшный грех. Хотя, обычно это друзья одного пола, встречаются и исключения. Например, я и мой напарник.
- Самое ужасное в этой истории то, что она произошла на самом деле, - прокомментировал Алексей. – Вы, дневные, сильно привязаны к ночным?
- Не то, чтобы очень… Наши культуры и мировоззрение довольно сильно отличаются. А их способность чувствовать…, - она осеклась, - …ложь и вовсе раздражает неимоверно. Представляете, каково это? Жить с людьми, пусть даже ты пересекаешься с ними не весь день, которые видят тебя насквозь?
- Да, - согласился Алексей. – Не очень приятно, когда тебя видять как на рентгене.
- Что такое «рентген»?
Алексей открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент рядом с камерой показался человек. Лианси и Алексей одновременно поднялись с кушеток, борясь с искушением ущипнуть себя и спрашивая, не обманывают ли их глаза. Стоило им подойти ближе к стекляной стенке, как человек тут же шокированно отшатнулся и отошёл на приличное расстояние.
- Здравстуйте! – первым поздоровался Алексей.
- Здравстуйте, – безразличным тоном попривествовал их житель Миранама.
На нём была широкая рубаха с длинными рукавами и воротником, заправленная в искуссно задрапированную набедренную одежду. Она представляла из себя полосу прямоугольной ткани белого цвета, обёрнутую вокруг бедёр и завязанную впереди на узел. Левый конец ткани, сложенный в складки, был обернут вокруг левой ноги и был заложен за пояс сзади, а правый был задрапирован в складки и был заложен впереди за пояс. На голове у него был тюрбан. Но одежда была не единственным, что привлекало внимание. Гораздо большую проблему вызывало то, что глядя на лицо миранамца, невозможно было определить, мужчина это или женщина, так как присутвовали черты и того, и другого. А одежда только добавляла неразберихи.

Продолжение следует...