Elend
Часть1/3
Автор: maypirate
Источник: http://toukakoukan.com/archive_php/chapter.php?chapterID=844
Рэйтинг: R
Жанр: ангст, яой
Пэйринг: элрикцест
Саммари: Ал смотрит на ножницы, которые ему протягивает Эд.
Примечание переводчика:
Так как мне просто необходимо было чем-то заняться, я засела за переводы. Так что работа выполнена скорее в пользу для себя, чем для кого-то ещё.
maypirate – мой самый любимый фикописец в этом пэйринге. Я никогда не видела автора, который может одинаково виртуозно писать глубокий ангст и грязный, очень грязный слэш (как говорится, кто знает – тот поймёт). Так что она – мой кумир)))
Этот фик – постмуви, состоит собственно из трёх частей. Много тоски, односторонний элрикцест, deathfic даже, если хотите. Но хэппиэнд подкрадётся незаметно.
Да, и мой Word испустил дух. Так что орфография – авторская))) и я не решилась переводить названия *_*











Elend

«Обрежь их.»

Ал смотрит на ножницы, которые ему протягивает Эд. Он провёл со своим братом всего лишь два дня в этом причудливом мире, и, конечно, они не могли восполнить два года их разлуки.

«Мои волосы? - Ал нащупывает кончики своих прядей, собранных в конский хвост. - Но, брат, мне даже нравится их длина, они -»

«Ты выглядишь как моё грёбаное отражение, чёрт подери, - Эд протягивает ножницы ближе и хмурится. - Обрежь их.»

Ал нехотя берёт ножницы, идёт в ванную небольшой квартиры, поднимает кончики своих волос и обрезает. Он пытается подравнять волосы на затылке, но ему приходится обратиться к Эду, который бледно улыбается и помогает ему.

«Вот теперь ты похож на самого себя», - говорит он, и Ал усмехается, потому что он сделал то, что хотел его брат.

-

Непривычно посещать похороны кого-то, с кем вы никогда не встречались.

Он пытается чувствовать себя комфортно в своей новой одежде, но печёт солнце, и его подтяжки слишком туго натянуты, и он никак не может понять, с чего бы это женщине, с которой живёт его брат, танцевать перед могилой этого... Алфонса Хайдериха.

Ал пытается привыкнуть к устрою нового мира, в котором он находится, но беспокойство не покидает его надолго, и он не уверен почему. Возможно из-за того, что он совсем не понимает что происходит, а возможно потому что у похороненного мальчика было точно такое же лицо, как и у него и двухлетняя дружба с его братом.

-

Ал спит на кровати своего брата, и его брат спит на кушетке в гостиной, и это причиняет ему боль.

Разве они не спали много лет в одной и той же комнате? Разве они не всегда были вместе?
Внезапно Эд вырос и ему нужно личностное пространство, но разве они не всегда обсуждали свои планы на те времена, когда наконец они всё исправят и будут вместе?

Возможно, думает Ал, его брат всё ещё сердится за то, что он так и не вернул руку и ногу и теперь уже никогда не сможет. Возможно, он сожалеет о жертве, которую принёс, чтобы восстановить Ала и в итоге оказаться в этом странном месте, где он встретил таких людей как Ноа и Алфонс, или человека, имя которого определённо Хьюз, влюблённого в кого-то, кто определённо Грасия – в мире, который каждый раз напоминает ему о доме знакомыми лицами.

А возможно он вообще расстроен из-за того, что Ал последовал за ним.

Он не приветствует такие мысли, но они сочатся в него через сгибы многих запутанных и противоречивых воспоминаний, в то время как он упивается ароматом своего брата; тем ароматом, который он хотел впитать в тот момент, как он увидел его, и каждый последующий момент, но Эд так ни разу не обнял его и даже не смел касаться его человеческих рук.

Он часто не может заснуть до утра.

-

Они уезжают, говорит Эд и просит, чтобы Ал паковал свои вещи.

У него не так уж и много одежды, но когда младший Элрик собирает свой чемодан, он понимает, что его красного пальто нигде нет. Он переворачивает квартиру вверх дном, даже вежливо спрашивает о нём Ноа, и тогда, наконец, замечает своего брата, изучающего его документы.

«Брат, а где красное пальто?»

Эд бормочет ответ, и затем Ал жалеет, что переспросил его.

«Я его выбросил.»

«Ты... ты... брат, ты выбросил - »

«Он уже было мало. И напоминало половую тряпку.»

«Нет, не напоминало!, - у него было ощущение, как будто пол уходит из под ног, и он в отчаянии хватается за подоконник. - Мне... брат, это моё... наше...»

«Всё, я его выбросил, Ал, ясно?» - раздражительно произносит Эд – он стал таким вечно-сердитым в последнее время, Ал ни разу не видел его улыбки, поэтому не пытается больше возражать.

«О... Хорошо, брат. Хорошо.»

-

Он никогда не слышал названия городов на карте – Бонн, Цюрих, Берлин – но ему нравится прослеживать маршруты поезда, на котором они едут, представляя, что они найдут или увидят.

Эд взял с собой книгу по физике, и Ал за всё это время никогда не видел чтобы Эд был столь поглощён чем-то. Почти как в старые добрые времена, думает он, глядя на освещённое интеллектом лицо Эда и, возможно, гордостью, когда он объясняет, что сила равна произведению ускорения на массу, что существует инерциальные системы отсчёта, и Ал понимает всё почти мгновенно.

Он увлекается этой новой наукой, и поездка пролетает в одно мгновение. Когда они выходят на станцию, у Ала настолько замечательное настроение, что он не может удержаться - обнимает Эда и благодарит его, распинаясь о том, что это -

Но Эд быстро отодвигает его, подхватывая чемоданы и направляясь к турникетам.

Возможно, Ал думает про себя, станция не была местом для показа таких эмоций, хотя Эд прежде никогда так не реагировал на это.

Возможно новый мир диктует свои условия.

Возможно.

-

Кажется, что Эд не в себе всё время, но становится даже хуже, когда Ал пытается приблизится к нему.

Он пробовал понемногу. Положить руку на его руку во время прогулки, чтобы указать на что-нибудь. Завести чёлку ему за ухо. Но Эд почти что отталкивал его и увеличивал скорость шага.

Хуже всего было, когда Ал заснул на обратном поезде к Мюнхену. Он чувствует сонливость и некоторого рода волнение, потому что раньше Эд многократно засыпал на поездах, и Ал выступал в качестве его подушки. Но даже абсолютно ненамеренно, он резко наклоняется, и его голова оказывается на плече его брата, отвлекая того от чтения.

Старший брат ненавидит, когда его отвлекают от исследований, но толчок, который получает Ал, груб даже по стандартам Эда. Ал ударяется головой об окно, и Эд даже не проверяет, в порядке ли он, только погружается обратно в своё изучение и говорит ему оставаться на его месте.

Эд, должно быть, тоже устал, печально размышляет Ал, наблюдая из окна тёмный пейзаж. Не надо было беспокоить его.

Много чего не надо было делать.

-

Однажды утром во время завтрака, Ал понимает, что Ноа испытывает что-то к его брату, и задаётся вопросом, отвечает ли Эд ей взаимностью, и именно поэтому так холодно относится к Алу.
Возможность этого скручивает его живот в узлы, и, моя посуду, он просит выполнить некоторые поручения в городе, в итоге блуждая по Мюнхену несколько часов спустя, безнадёжно потерянный и ужасно одинокий.

Он садится за столик в кафе и теребит ткань брюк, несчастно уставившись на свои колени. Возможной виной всему – запутанный беспорядок воспоминаний, которые противоречат друг другу и окончательно запутывают его.

Именно те воспоминания заставили его полагать, что его брат любит его, а потом ещё и некоторые странные воспоминания бесед, суть которых была в «я хочу дотронуться до тебя», придавали больше правдоподобности его ужасным предположениям; именно из-за этого он зачастую оказывался в ванной в то время как все давно спали, и затем он думал об Эде, о руках Эда, пока его собственные не были липкими, и он чувствовал себя опустошённым и разбитым.

Он надеялся, верил, что Эд тоже думает об этом, что это не было просто его фантазиями, что, возможно, несмотря на расстояния между мирами, его брат ждал того же самого.

Ему больно от величины собственных заблуждений.

-

Ал учится улыбаться, несмотря на увеличивающуюся боль в груди, в области сердца.
Однажды они просят подвезти их пару цыган, которые безумно похожи на Похоть и Шрама, и это немного веселит его, но усмешка, которую он надевает на лицо, в то время как Эд распинается о будущем этого мира, является только слабой попыткой, вызванной остатками надежды.

В тот же самый день, он понимает, что Ноа тратит свои силы попусту, и Эд не думает о ней. Он почти испытывает облегчение, пока, наконец, не понимает, о ком именно думает Эд.

Всё происходит во время напряжённой беседы о гравитации. Ал кашляет – книга довольно старая, и пыль попала в его дыхательные пути – и тогда правда выскакивает.

«Алфонс, ты в поряд-»

И они оба замирают, уставившись друг на друга, в то время как слова разбиваются об пол на тысячи осколков.

«Я... Ал, я не хотел...»

«Всё в порядке, брат, - он лжёт, и лгать настолько тяжело, что он думает, что его зубы сломаются от напряжения, и он улыбается мёртвой улыбкой, надеясь, что Эд поведётся на неё ещё раз. - Это была только ошибка.»

«Ну, да, - Эд откашливается и продолжает. - У Алфонса было... Впрочем, я говорил...»

Он больше не вникает в смысл обсуждения, и когда позже встаёт и идёт в ванную, он стоит перед зеркалом и смотрит на свою одежду, на свои волосы и понимает . И это несправедливо, потому что он был первым, он должен быть на его месте, два года разрушили всё, и он проклинает мёртвого друга Эда, потому что он взял то, что ему не предназначалось. Но чувство гнева скоро проходит.

Ал всегда думал, что вы перестаёте плакать после того, как вы заснули.

И это оказывается его очередным заблуждением.

-

Во время их следующего путешествия у Ала возникают проблемы со здоровьем. Кое-что, что он съел или вздохнул восстало против него, и судороги в его животе продолжаются уже два дня к тому времени, как они возвращаются, встречая офицера Хьюса на пути домой.

Сразу после того, как они переступаю порог своей квартиры, Эд выходит к полицейскому, оставляя Ала наедине с Ноа.

Она делает ему чай, от которого ему не становится лучше вообще, и он улыбается сквозь боль, благодарит её, потому как она сделала, что смогла.

Но он хочет видеть настоящую Роуз, Уинри, свою мать, а не всех этих фальшивых людей, которые являются только пародиями на дорогих ему людей, и прежде чем он осознаёт это, он рыдает из-за тоски по дому, и тогда Эд возвращается, а Ноа немедленно оставляет комнату.

«Хочешь домой, да?»

«Я просто... Просто... скучаю по дому, вот и всё», - Ал вытирает ладонью глаза, смущённый из-за того, что действует в рамках возраста, на который он выглядит, вместо реального.

«Да, я понимаю тебя, - Эд садится напротив него. - Я настолько скучал по дому, когда я оказался здесь, и у меня был только наш старый ублюдок, пока я не встретил Алфонса..., но мы же теперь вместе, так?»

Ал поднимает голову так быстро, что испытывает головокружение, и на мгновение его сердце начинает биться вновь.

«Да, мы вместе. И я счастлив быть здесь с тобой, брат»

Пауза, и затем...

«..., но?»

«...что но?»

«Ты ведь ещё что-то хотел сказать?»

«Ну, да,я..., - приступ судорог вернулся с удвоенной силой, и он напрягается ещё сильнее. - Иногда мне хочется увидеть Уинри снова. Или бабулю Пинако. Или полковника.»

Эд явно встревожен этим заявлением, и выражение его лица переходит из неопределённо успокаивающего до нахмуренного в ужасно короткое время.

«Ты сам захотел прийти сюда, знаешь ли. Я же сказал поблагодарить Уинри за - »

«Ты даже не сказал передать ей до свидания! Ты просто ушёл! Ты даже со мной не порощался! Что мне ещё оставалось делать?!»

«Никто тебе не говорил тупо идти за мной!»

«Я хотел быть с тобой, брат! Как ты сам и сказал, мы вместе, и я хотел этого!»

«Тогда почему, чёрт возьми, ты распустил сопли?! - взревел Эд, сбивая рукой со стола чашку Ала. - Почему ты весь обрыдался, раз говоришь, что хотел быть со мной?»

«Потому что я не тот, с кем ты хочешь быть!»

Вопль вырывается прежде, чем слова сформировались в его уме, и Эд уставился на него, приоткрыв рот.

Он остаётся сидеть словно сломанная марионетка, когда Ал встаёт из-за стола и сжимается в комок в маленькой спальне, приседая в углу недалеко от кровати, задыхаясь от боли, которая перекочевала из его живота в его грудь, заполняя безграничное отверстие, образовавшееся там, и наконец-то он даже не в состоянии плакать.

-

Если есть Хьюс в этом мире.

Если есть Грасия.

Если есть Брэдли, Похоть, Шрам... тогда где-нибудь должен быть и Мустанг, и Хоукай, и Пинако, и Уинри.

Если его двойник интересовался наукой, как он алхимией, если Хьюс был военным там и полицейским здесь, то значит это было только вопросом времени найти, где находится армейский полковник как Мустанг, где девушка-механик как Уинри помогает людям.

Ал просматривает атлас, который он взял из спальни и потирает затылок. Это – большой мир, со многими странами и океанами, намного большими, чем были Аместрис и Ксинг. Но он путешествовал и раньше, и надеется, что на этот раз ему не откажут, потому что одного раза и так было достаточно.

Он оказывается перед вокзалом в то же время, когда рассвет пробивается от линии горизонта, и кладёт немного денег на бюро.

«Куда?» - спрашивает кассир.

Альфонс Элрик, в полном одиночестве, на мгновение смотрит на испещрённую железнодорожными путями карту и тогда закрывает глаза и тычет пальцем в центр.

«Сюда. В один конец.»

Когда он садится на поезд, он ставит чемодан на место его брата, опирается щекой на свои скрещённые руки и закрывает глаза