Глава 20.

- Мне нужно кое о чем спросить,- начала я чуть резче, чем обычно.

- Готов ответить,- улыбнулся Билл.

Я схватила его за руку, уставшую лежать на моей груди и двинувшуюся в обратный путь.

- Я не могу говорить, когда ты это делаешь?

- Неужели?

Улыбка стала шире. Самодовольнее.

- Перестань!- велела я.

Билл убрал руку, но тут же откинул прядь волос с моего лица:

- Выкладывай.

- Я тут гадала…то есть хотела знать…- пробормотала я и глубоко вздохнула. Как бы задать вопрос, чтобы он не посчитал, будто его обвиняют во лжи?

Билл по-прежнему улыбался и смотрел на меня, словно дождаться не мог моего вопроса.

- Я слушаю,- напомнил он и, порочно блеснув глазами, добавил: - Или вернемся к тому, что делали.

- Как получилось, что ты не знаешь, кто я?

Билл озадаченно свел брови:

- Ты о чем? Я что-то не понял? Ты настолько знаменита?

- Нет,- засмеялась я, легонько ударив его по руке. – Но неужели Клер никогда обо мне не упоминала?

- Ну как же! Несколько раз называла твое имя и, наверное, даже сказала, что ты журналистка. Но на свете много журналисток по имени Джейн, поэтому мне в голову не приходило, что речь идет о тебе,- спокойно объяснил он.

- Она не говорила, что я пишу о путешествиях?- удивилась я, когда он покачал головой. Сама я часто рассказывала знакомым о Клер. Где она живет, чем занимается. И, естественно, предполагала, что подруга тоже рассказывает знакомым обо мне. – Но ты должен был видеть мое фото. То, что у Клер на холодильнике. Там мы вдвоем на отдыхе,- возразила я.

Билл снова покачал головой:

- У нее никогда не было никаких снимков на холодильнике. Мало того, я вообще не видел в ее квартире фотографий. Она поклонница этакого стерильного минимализма.

Я уставилась на него. Билл был прав. В квартире Клер не было ни одной вещи, не соответствующей замыслу декоратора. Она всегда была такой- ненавидела любые безделушки. Единственная девушка в колледже, которая не лепила на стены постеры, десятки фотографий подруг и парней. Это одна из причин, почему нам трудно было жить в одной комнате: я настоящая сорока, стараюсь превратить свое жизненное пространство в птичье гнездышко…что доводило Клер до белого каления. Поэтому я была так тронута, увидев снимок на холодильнике: это настолько на нее не похоже…единственная крошечная дань сентиментальности в строгом, подчиненном модному стилю мире, что доказывало, как она меня любит. Выходит, если Билл сказал правду- а с чего ему врать? – о, Клер прицепила к холодильнику фото, зная, что я скоро приду. Чтобы меня порадовать. Чего она боялась? Что, если не успокоит меня, как малого ребенка, предложив вещественное доказательство нашей дружбы,- я затопаю ногами и разрыдаюсь? Одна эта мысль нестерпимо раздражала.

- Почему ты хмуришься?- засмеялся Билл, коснувшись моих надутых губ.

- Просто так, пробормотала я. Пусть я разозлилась на Клер, не могла же я жаловаться на нее Биллу, верно?

«хотя,- подумала я., поежившись от укола совести,- не отдает ли это лицемерием? Сплетничать про подругу с ее же экс- бойфрендом, лежа голыми в постели рядом с ним?»

Но тут мы стали целоваться, и я обо всем забыла.

- Кхе, кхе, кхе,- закатывал сосед, возвращая меня к действительности.

Я снова заерзала на сиденье и уставилась в окно на черную пустоту неба. Я прилетела в Лондон в надежде развлечься и провести время с лучшей подругой, а вместо этого поставила под удар и работу и дружбу, неразумно и опрометчиво влюбилась.

Это добром не кончится.