Глава 19.

Мало того, что предала подругу, - я так запуталась во всей истории и собственных переживаниях, что совершенно забыла о своих ресторанах из списка. Проведя три дня в Лондоне, я ухитрилась найти всего три отеля, закусочную и пиццерию, которые и могла с чистой совестью рекомендовать читателям. Теперь ничего не поделаешь: придется хвалить дорогие индийский и французский рестораны, где мы с Биллом ужинали. Это означало навлечь на свою голову гнев редактора. Даже если я совру на сет цен, эти рестораны совершенно не подходят пенсионерам: слишком модные, слишком шикарные, а не традиционные местечки, где подают блюда вроде ростбифа с картофелем. Роберт меня убьет и, если я не найду подходящего путеводителя, чтобы выписать от туда все необходимое, возможно, просто уволит.

Мысль о потери работы и ужасных последствиях- унижении, разочаровании, банкротстве- повергла меня в панику. Сердце заколотилось, я вцепилась в подлокотник, равнодушно столкнув руку соседа с того, который он имел полное право разделить со мной.

- Простите,- пробормотала я, стараясь не задыхаться.

- Страх полета? Не волнуйтесь, мы в полной безопасности.

Я попыталась снова поразмышлять о Билле- единственная тема, не ввергавшая меня в бездну позора или приступ паники. Хотя это не совсем верно…было в Билле нечто, тревожащее меня. За то короткое время, что мы провели вместе, мне ни разу не пришло в голову, что он и Каулитз- один и тот же человек. Впрочем, я почти ничего не знала про Каулитца, принадлежавший тогда Клер. Правда, она упоминала, что он довольно богатый человек. Я никогда не видела его фотографии, не знала, что его зовут Билл, и по какой-то причине Клер не сказала, что он немец. Я знала о ее феноменальной рассеянности и способности опускать детали, но в конце концов, если вы действительно не желаете, чтобы ваша подруга залезла в постель к вашему, пусть и экс- бойфренду,- не стоило бы забывать о столь важных причинах.

Но…и здесь крылось именно то, что так меня волновало: как мог Билл не узнать меня? Клер наверно говорила обо мне, своей лучшей подруге, ведущей колонку путешествий в журнале для пенсионеров. Моя работа достаточно не обычная, чтобы при первом же упоминании сразу вспоминать, с кем она связана. И в довершение всего наше с Клер фото красовалось на дверце холодильника. Оно там единственное, так что если Билл заходил на кухню, просто не мог его не увидеть.

Прошлой ночью, лежа в постели, мы дружно перевернулись на бок, лицом друг к другу, и у меня не хватило храбрости спросить об этом. Ну…честно говоря, это не совсем правда. Билл осторожно исследовал пальцем изгибы моего тела, и хотя движения были медленными и ленивыми, результат оказался поразительным. Нечеловеческими усилиями воли мне удалось сдержаться  и не наброситься на него. Где уж найти тактичный, хоть и недвусмысленный способ спросить у Билла, не солгал ли он, утверждая, будто не знал, что мы с Клер подруги? У меня не было причин подозревать его во лжи, но все же казалось странным, что он ни разу обо мне не услышал. Я вынудила себя(на минуту) игнорировать прикосновение пальцев, скользивших по…о Господи,- по мягкой груди. Я чувствовала, как самообладание слабеет с каждым мгновением…если не заговорю сейчас, еще через десять секунд будет поздно.