наверное это можно отнести в рублику заброшеное....



- Хочешь заработать два динара? – донеслось до ушей мальчика, играющего в камешки не далеко от «Чистого Дома», где работала его мать. Забыв об игре, юнец уставился пристальным взглядом на фигуру, возвышающуюся над ним. Это был мужчина лет 24 в плотном, почти облегающем одеянии, плечи его покрывал бархатный тёмный плащ, отливая различными узорами на свету, смотря как падал свет, то узоры были угловатыми как отрезки от досок плотника, то плавными, словно морская волна или облако на дневном небе.
Несмотря на то что, город Ритенг стоял на торговом пути и служил ночлегом многим путникам, разнообразия здесь было не очень много: на север везли в основном лёгкие ткани и украшения, а на юг пушнину и шкуры. На юг уходила длинная дорога,
которая скрывалась за холмом. На север вёл тракт идущий вдоль берега реки до Восьмимедвежьего моста и далее через равнину в пролесок. Восьмимедвежий мост, построенный через реку Азру, получил своё прозвище в день открытия, когда по нему в ряд проехали 8 телег, называемых в народе медвежьими. Это массивное сооружение высилось над рекой всего в трёх метрах и не было как-либо особо украшено лепниной, но оно по праву считалось важнейшей частью города. Постепенно город рос в сторону моста, и по обоим берегам реки вдоль тракта тоже уже стояло несколько зданий.
В Ритенге не часто можно было увидеть приезжего торговца оружием или снадобьями, а тут перед Варолом стоял явно не местный человек, которого совершенно не ясно каким ветром суда занесло.
- Да! Что нужно сделать? – спросил мальчик. Хотя, он больше хотел разузнать об этом странном человеке, чем заработать. Он с радостью согласился бы, например, перетащить его вещи в таверну только для того чтобы удовлетворить свой интерес, ведь какие, наверное, диковинные вещи должны быть у такого человека.
- Покажи мне лучшее место для отдыха в городе и донеси мой мешок туда.
- Хорошо, - кивнул Варол. – Самая догорая таверна в городе - «На сундуке».
- Вот твоя ноша, - размеренно сказал странник, протягивая торбу, сшитую из материала того же рода что и его плащ.
Мальчуган, было обрадовался что у него в руках оказалась полная торба всяких «штукенций», но как только взял её в руки и прикинул на вес, вспомнил про обещанную уплату его трудов.
- А деньги?
-Хорошо, - ухмыльнулся незнакомец. – Вот тебе два динара, ещё столько же получишь, когда придем, если по дороге ты будешь отвечать на мои вопросы.
Обрадованный двойной выручке за работу, которую собирался делать за даром, отчаянно сорванец закивал головой.
-Идём?
-Да, да! Конечно! – поспешил мальчуган вперёд.
-Как тебя зовут? – спросил странник, нагоняя паренька. – Кто твои родители?
-Меня зовут Варол. Моя мама, Альме, работает в чистке одежды, – он кивнул в сторону «чистого дома». – А как те… вас зовут? – мальчуган скорее пытался выказать почтение, чем проявить те не многочисленные манеры, которые старалась привить ему мать. Странник шёл молча чуть в впереди мальчика. Казалась повисшая тишина не прервётся.
-В здешних местах в последний раз я был очень давно, - заговорил, улыбаясь, незнакомец. - Если меня тут кто-то знает, то только как Гмарта-Тихого.
Пока они шли по широкой улице, которая, по словам Варола, называлась Чешена, выяснилось, что прозвище тихого Гмарт получил за то, что во время ночной вылазки в западных лесах его жертвы не успевали издать и звука. Мальчуган исправно старался ответить на все вопросы своего нового знакомого. Вопросы эти казались ему порой странными и не естественными. Ни один купец не интересовался городской стражей или слухами о недовольстве старейшиной города. Всё это уже стало настораживать свежее нанятого помощника, но, услышав вполне вразумительные вопросы, Варол успокоился. Гмарт выяснил примерный ассортимент товаров ввозимых с юга и севера, узнал где можно выкупить и подковать лошадь, спрашивал об улицах, по которым они с пареньком проходили. Наибольшее внимание странника привлекла площадь, по сути представлявшая собой большой перекрёсток 5 дорог, две из которых Чешена и Стина вели соответственно к северному и южному тракту. То была площадь закона, на ней читались в слух новые законы, написанные собранием старост в ратуше, расположенной здесь же. На площади не только читались законы, но и судились по ним люди, и зачастую наказывали их тоже здесь. Так, по словам Варола, здесь потерял обе руки Фарин-вор, кумир многих юнцов и самого Варола.