Тощие пальцы в перчатке из кожзаменителя,
Прячась в рукав допотопной искусственной шубы,
Сжались в кулак перед вывеской медвытрезвителя:
"Снова сюда… Где же слава, литавры и трубы?!

Где же всё это: афиши, цветы и овации,
Слёзы восторга и девичьих щёчек пыланье?..
Эх ты, плебей, что ты делаешь с гордостью нации?
Что ты ведёшь меня, словно овцу на закланье?

Что ты кричишь и грозишь отрезвляющим душем мне -
Мне, лицедею, рабу и слуге Мельпомены?
Знаешь ли ты, как волшебною властью над душами
Я упивался, вещая с блистательной сцены?

Что моя жизнь? Просто кость, что собакой обглодана…
Нет, не себя я жалею! Мельчает искусство:
Нынче - кто скажет, как я: "Господа! Кушать подано!" -
В кратких три слова вложив столько смысла и чувства?!!"