Я изменяла тебе с другими. И не раз. Я искала в них новых ощущений, приключений, может быть, даже любви. Часто они были красивее тебя, почти всегда - старше и интересней. Иногда они настолько захватывали новизной эмоций, что я почти забывала тебя. Ты никогда не звал обратно, не упрекал, не обижался и не колол ревностью. Ты просто ждал, терпеливо меряя днями секунды, скучая по звуку моих шагов. И я возвращалась к тебе……всегда. И знала, что снова меня примешь…

Я никогда не пылала к тебе страстью, не сходила с ума и не резала вены. Ты тихо вошел в мою жизнь и ненавязчиво поселился в моем сердце. И я полюбила тебя. Не взахлеб. А тихой, теплой привычкой. И с тех пор мое сердце работает на восемь тактов. По одному удару на каждую букву твоего имени. Так ты стал частью меня. Залогом моего к тебе возвращения…

Я еду в электричке, считая удары колес. Я знаю, что ты уже ждешь меня. Неважно, идет ли дождь, метет ли снег, палит ли солнце. Я просто знаю. Ты меня встретишь. И поведешь знакомыми улочками, любуясь моими ресницами.

А зимой, когда я возвращаюсь, уже темно. И я каждый раз напряженно вглядываюсь в черные окна. Но я уверена, что узнаю тебя, разгляжу твой силуэт в свете редких огней…

Ты встретишь меня оконными бликами стадиона и побежишь трехэтажными домиками вслед электричке. Проведешь через переезд и улыбнешься мне старыми стеклами телеграфа. А потом подмигнешь мне сквозь листья рябины, вспомнив, как я пыталась сложить из штрихов ее крону, держа листок на коленках. Мы поедем по мосту и только ты узнаешь мой секрет… Про ту досочку, которая опасно прогибается под ногами и на которую я всегда нарочно стараюсь наступить.

Помню, как рисовала тебя, когда училась в художке. Два склона, железнодорожный мост (тот самый, с дощечкой), сосны, домики, дорога и речка. Мы сидели прямо на траве и я старательно вытягивала зелено-акварельными губами ворсинки кисточки. А потом в день просмотра мы выкладывали все наши работы на полу в школе. Помню, что положила этот пейзаж, встала посмотреть, как он смотрится сверху……и рассыпала остальные рисунки! То, что должно было быть композицией, развалилось на три пятна! Две сосны смотрели на меня с разных краев листа грязно-коричневыми кляксами! Акварель не слоеный торт! Ей надо писать свободно, легко, полупрозрачно, с первого раза. А мои горе-деревья коробили лист своей многослойностью и больше походили на зияющие черные дыры! Но это еще не самое страшное! Прямо посредине листа пошло рдел бесстыже-малиновый мост! Боже мой! Проедьте тысячу раз мимо этого моста. Он тепло-коричневый! Ну пусть бы он даже был темно-бордовым! Но не МАЛИНОВЫМ!!! И зачем я только коснулась кисточкой этого вульгарного малинового цвета дешевой акварели??!! Мне хотелось схватить этот рисунок, порвать выбросить, сжечь! Только чтобы никто его не увидел! Но «пейзаж акварелью» значился в обязательной программе летнего пленэра… У меня в глазах стояли слезы. Как же так?! Пусть бы я запорола все работы! Но эту! Тебя!.......................

Нас попросили выйти. Преподаватели всегда просматривали работы без нас. Всех волновали оценки, которые им поставят. А я думала только об этой пошлой карикатуре… Когда нас впустили, я не могла взглянуть преподавателям в глаза. Мне тогда поставили «5»… Может, они что-то в других рисунках нашли?... Но я об этом вообще не думала. Я торопилась скорее убрать эту работу в папку и краснела от стыда… С тех пор я не рисую пейзажи…

Хотя нет. Был еще один. Правда, не помню, до или после. Один из твоих подъездов, липа, ступеньки, а впереди кусочек асфальта. Не знаю почему, но этот кусочек мне особенно удался. И в то время, пока остальные размазывали грязно-серый цвет у нижнего края листа, я написала удивительно живой передний план. И даже мазок того самого малинового пришелся к месту. Помню, как учительница живописи ни слова не сказала о девяти десятых работы, как будто их и не было, но чуть не со слезами на глазах хвалила эти несколько квадратных сантиметров! Асфальт вышел у меня красивее, чем небо! Просто испортив большую часть листа пресным рисованием, я наконец поняла, что надо писать не подъезд, не дерево, не небо и не асфальт! А надо рисовать Тебя, таким, как я тебя знаю и чувствую, раскладывая мазки на знакомые восемь тактов.

Ты любишь поливать меня дождем, когда я забываю зонтик. И смотреть, как ко мне прилипает летнее платье. Только на тебя я не обижусь за это, только тебе прощу эту шалость. И покажу язык в ответ. Только здесь так живительно пахнет грозой. Да, именно грозой. Во всех городах мира – озоном, а в тебе – грозой! Только здесь так ярко зажигаются звезды и так красиво кружатся снежинки в столбе фонарного света.

Я люблю этот город. Потому что он МОЙ.

Х О Т Ь К О В О. Восемь ударов моего сердца…