Подумала я и решила, что раз все равно у меня что-то своё пишется черепашьими темпами, хромая на вс лапы, выложу я сюда один старый экперимент. 4 истории-ролевки с разными персонажами, изначально обладавшими магией, но оказавшимися в немагическом мире c потерей памяти.
Если кто-то будет это читать - вопрос: плохие финалы выкладывать? (Ну... писалось примерно из серии "Ой... что ж мы сделали! Давай переписывать" :) )
Смысла нет, сюжета нет, зарисовки просто так, чтоб было.

Авторы: я и Лилиан Сорренти.
Беты не было (т. е. была, но из меня такая бета...)
Выкладывать куда-либо только с моего разрешения.

Часть 1 части 1-й
(нет, она только 22 листа вся и самая длинная:) )
romance, angst, PWP, NC-17 (из вредности ;))

Описание персонажей
Терэйн.
Темный маг, основные стихии: холод, воздух, полуэльф/полудемон льда.
Внешность: черные мягкие вьющиеся волосы ниже плеч, очень яркие голубые глаза, в фигуре и движениях постоянно проскальзывает какая-то женственность, постояно очень длинные и острые ногти (смахивают на когти, убрать невозможно, т. к. проявление демона, все тут же отрастает заново). Рост: 170 см. Возраст: 23 года.

Алекс, вампир, бывший викинг, был в аду, не уязвим для священных предметов, солнца, может есть. Основная стихия – черный огонь. Призывает всех кошачьих.
Кажется человеком, если не погружен в себя. Довольно высок, см. 194, худощавый, внешность до вульгарности броская, изумрудные глаза, огненно-рыжие волосы до колен, смазливые черты лица.

Ненавистная жара, отвратительные орущие рожи... не люди – монстры. Горячий ветер взметнул алый плащ, запутался в волосах, но не принес облегчения.
Император холодно и спокойно смотрел на своих подданных.
Хотелось поднять руку и прижать пальцы к вискам, закрыть глаза. Защититься от слепящего солнца. Нельзя. Это будет слабостью. «Они отвратительны...». Терэйн впервые за долгое время решил посетить бои. Он не любил такие зрелища, толпу, жаждущую крови... Проклятое сборище мух...
Только воины на арене вызывали восхищение. Они знали, зачем сюда пришли. Блеск стали отражался в синих глазах. Он опустился на трон, сделал вид, что прислушивается к словам советника.
Аарон следил за ним снизу, из толпы. Холодный ненавидящий взгляд терялся в море чужих чувств и эмоций.
«Император умрет. Император должен умереть...» - пронеслось в его мыслях, потом толпа взревела. Он перевел взгляд вниз.
На золотую арену вышел высокий войн, семь дней уже как ставший любимцем толпы. Сейчас же трибуны взревели, на арену посыпались цветы – его встречали, как патриция, а не раба. Он усмехался насмешливо, и сквозь черную оплетку косы пламенели его волосы, а глаза смотрели прямо и твердо.
За то, что он творил на арене эти дни, его прозвали Бессмертным.
Недавние шрамы от боев и посветлевшие полосы от кнута на спине не портили зрителям зрелища. Слухи гласили «Бессмертный так своеволен!..» – шептались меж собой плебеи.
Тем временем воин вышел в центр арены. Оглядел толпу. Склонил голову перед императорской ложей:
Ворота распахнулись, решетки поднялись, и на песок арены вышло еще семеро бойцов, с разными типами вооружения.
Бессмертный всегда предпочитал непривычный длинный меч в три четверти его роста.
Сейчас рукоять покоилась за плечом. Замерев и так и не преклонив колена, воин ждал начала поединка.
Император чуть качнул головой. «Своенравный раб... Надо будет сказать, чтобы ищейки проверили казармы... Смуты не будет...». Император невольно любовался Бессмертным, не признаваясь самому себе в этом.
Одними губами:
- Надеюсь, ты победишь и в этот раз, - холодная безразличная ослепительная улыбка. Глаза, казалось, смотрели сквозь воина.
Император выпрямился на троне и приказал начинать.
Поданный сигнал, по которому все, кроме гладиаторов покинули арену.
Рыжеволосый легким гибким движением развернулся к противникам. Их было семеро... Говорили, раны Бессмертного еще не до конца зажили, и тот прокол грудины еще дает себя знать. Но он не подавал виду, только, быть может, побледнел больше обычного.
Один, с трезубцем и сетью. Двое с мечами и щитами... Секира... Алебарда... Что-то метательное... Седьмого он убил раньше, чем даже сам успел понять. Не видно было даже клинка. Просто меч вдруг оказался в руках воина, с него на песок сорвалась алая капля – а в следующую секунду голова темнокожего гладиатора скатилась с плеч и в лицо Бессмертному ударил кровавый фонтан.
Тот отступил на один шаг, провел по лицу, освобождая глаза. И приглашающе улыбнулся сквозь кровяную маску.
Выдвинулись два воина, с секирой и тем легким копьем, державшихся явно вместе. Бессмертный опустил кончик меча в песок, чуть откинулся назад, словно совершенно расслабился, даже закрыл глаза. Воины приближались. И снова зрители пропустили само движение.
Бессмертный вставал с песка, держа меч параллельно своему телу.
Кишки воина с секирой неприятной массой выскользнули на песок. У второго не было ног ниже колена. Он изо всех сил стискивал зубы и пытался остановить кровотечение.
Рыжий обернулся к оставшимся. Теперь его движения казались неуклюжими. Из царапины на бицепсе текла кровь, походка сделалась нетвердой. Он подошел, что-то спросил у безногого. Блеклый отблеск солнца на клинке. И еще одна отлетающая голова. Кажется, проигравший внушал Бессмертному уважение. Его участь он решил сам.
Оставшиеся четыре воина нападали на него по трое, так что один мог отдыхать. Бой затянулся. Левая рука гладиатора повисла вдоль тела, но и человек с трезубцем погиб. Оставшихся троих он обезоружил, словно играючи. Постоял секунду, вытер лезвие оторванным от своей туники куском ткани, медленно вскинул руку.
Секунды сливались в минуты. Толпа зашумела, признавая его победу.
Бессмертный, пошатываясь, стоял над поверженными с мечом в руках и ждал с таким видом, словно решение толпы ему безразлично.
Во время боя, казалось, на троне сидит мраморная статуя. Император вдруг заметил, что стоит гробовая тишина, понял, что теперь ждут его решения. Медленно поднялся. Солнце стояло в зените, и воину на арене теперь был виден только темный силуэт.
Императору не нужны слабые воины. Поднятая рука, спокойный жест... Смерть.
Синие глаза, ярче неба, все также равнодушно смотрели на арену, не видя её.
Рыжеволосый пошевелился. Занес меч... И вдруг, резко вскинув голову, коротко издевательски хохотнул.
- Хочешь их крови – возьми ее сам! – он развернулся, швырнул меч подошедшей страже и ушел с арены, не добавив больше ни слова.
Теперь стало заметно, что император улыбается. Он подозвал советника.
- Звери хотят крови... Выпустить на арену зверей. Этого... раба... ко мне, вечером, в цепях. Не наказывать, лучше не бить.
Император последний раз глянул на притихшую толпу. Развернулся и ушел с трибуны.

Бестрей встревожено прислушался.
- Они придут за тобой сегодня.
Рыжеволосый спокойно ел в одиночестве за общим столом.
-Что я могу сделать? Устроить восстание? Бессмысленно...
- Юпитер порази тебя молнией! Не мог сдержаться? – рявкнул надзиратель барака, обозленный возможной потерей приносящего прибыль раба.
- Мне захотелось… - зеленые глаза мечтательно затуманились, по губам скользнула улыбка.
Бестрей безнадежно махнул рукой и вышел.

Небольшой отряд легионеров двигался по улице. Они не понимали, почему император не приказал просто казнить ослушника. Почему нельзя того наказать… Но с приказами императора не спорят.
Они вошли в барак. В узкой комнате, за грубым столом, сидел только один воин. Десятник выступил вперед, обращаясь к рабу:
- Эй ты! Пойдешь с нами… во дворец, - на губах змеилась злая усмешка.
- А если нет? - рыжий отодвинулся от стола, издевательски усмехаясь.
- Приказ императора… - машинально проговорил начальник и обернулся к солдатам – Взять!
Воины приблизились к гладиатору. В руках одного из них позванивали кандалы. Двое попытались схватить рыжего за руки выше локтя.
Один временно лишился челюсти, второй колена. Бессмертный перелетел через стол, задев еще одного носком. Тот рухнул как подкошенный. Остальные отступили.
- Ты пойдешь с нами... – десятник все еще усмехался. – Или я прикажу сжечь всех, кто населяет этот барак. Ты понял? Я сделаю все, чтобы выполнить приказ.
И раб подчинился. Он никого из гладиаторов не считал своим другом... Но... они жили и воевали вместе... А это чего-то стоило. Он молча протянул руки и позволил себя заковать в кандалы.
- Ведите, - кажется, рыжеволосый опять насмехался.

Император полулежал на подушках, тщетно пытаясь унять головную боль. Кто-то доложил о том, что привели непокорного гладиатора.
Терэйн спокойно смотрел, как окровавленного воина вводят в покои. С того стекали струйки воды, подкрашенные кровью; от напряжения открылись незажившие раны. Император указал на несколько колец в стене. Стражники пропустили в них цепи, надежно закрепив.
Тихий приказ и в зале не осталось никого, кроме императора и раба.
Бешеный взгляд промокшей кошки из-под мокрых же волос. Надменное молчание, каменно прямая спина и обжигающее высокомерие, сдобренное хищным звоном цепей.
Юный император разглядывал воина; слипшиеся от воды и крови пряди волос, кровавые раны, шрамы по всему телу… обжигающий взгляд. И все же... тот был по-своему красив.
- Как тебя зовут? – голос странно звучал в пустом зале.
- А тебя? – издевательски уточнил тот.
Император, запрокинув голову, рассмеялся. От боли его зрачки расширились и глаза стали почти черными. Он медленно поднялся и подошел близко к человеку у стены.
- Ты не знаешь, как зовут твоего императора?
- Мне сказали, нет нужды знать имя того, для кого умрешь. Ты - не мой император... – очередная усмешка.
Хотелось ударить, сбить с губ эту улыбку. Вспышка ярости вдруг сменилась безразличием. Но император лишь легко коснулся кончиками пальцев щеки раба.
- Почему? – наконец боль нашла свое отражение в голосе и взгляде.
- Почему – что? – он отдернул голову, избавляясь от прикосновения.
- Там… на арене… почему? – Император не отводил спокойного взгляда, и только где-то на дне зрачков все так же плескалась боль. Ещё один легкий жест... убрать мокрые пряди, закрывающие лицо воина.
Бессмертный снова отдернулся, отстранился на столько, на сколько вообще позволяли цепи.
- Ты... так верил в то, что я... подчинюсь, - его слова звучали вежливо и тихо, но при этом и ядовито, как прикосновение серной кислоты к коже. – Никаких восстаний, если ты об этом... Слишком... бессмысленно...
Почему-то очень ясная, светлая улыбка озарила лицо юного императора.
- Я ни во что не верю.
Терэйн подошел к ложу, взял тонкий белоснежный шарф и вернулся к воину. Осторожными движениями начал вытирать кровь и воду с лица Рыжего.
- И вправду... бессмысленно... Уйду я, придет другой.
От малейшего прикосновения пальцев императора у раба дергалась кожа. Напряжение буквально повисло в воздухе. И ходили мышцы на напряженных руках.
- Ты не понимаешь... погибли бы почти все... для кого-то еще... – рыжеволосый снова отодвинулся, на сколько мог. – Это – бессмысленно, император.
- Я лишь дал своему народу то, что они требовали... там... на трибунах... В чем, по-твоему, смысл?
- Я плохой оратор, император, - упрямо мотнул головой раб. Волосы опять скрыли лицо. – Кто виноват в том, что «хлеб и зрелища» - все, что они хотят? А, ну да... и еще потрахаться... – он тихонько фыркнул.
- Мне не нужно речей, я могу услышать их в любой момент от любого из совета. Я просил правды... воин, - император гордо выпрямился, но потом добавил тихо. - Так ненавидишь меня?
- Ты хочешь... слышать... правду... от... раба? – голос Бессмертного прерывался от смеха. – Ты... тебя волнует чья-то ненависть? – он заставил себя успокоиться, выпрямился, вздохнул. На боку натянулся шов. – Я... если я и ненавижу, то не тебя. А власть, символ власти, того самого императора, который сейчас ты. Но не тебя... Ведь ты просто человек... хоть и император.
- Да. Смешное желание, правда? – юноша опустил голову, глядя на окровавленный шелк в руках. Красные пятна на белом... такие яркие... – Я – просто император, – он улыбнулся. – Чего хочешь ты?
На долю секунды изумрудные глаза зажглись, но почти тут же погасли. Гладиатор покачал головой и не ответил.
Юноша поднял голову, взгляд был почти безумным, его переполняла боль. Но губы по-прежнему улыбались.
- Я должен был убить тебя. Чего ты хочешь, воин?
Бессмертный опять не ответил, до боли натянув цепи, пытаясь отодвинуться. Кривая ухмылка:
- Делай, что должен, император.
- Не буду... Я тоже могу не подчиниться закону, – Терэйн «притушил» пылающий взгляд.
Раб молчал, опустив глаза. Потом вдруг напрягся. Резко вкинул голову.
- Пригнитесь чуть-чуть, император, – попросил он, и, когда лезвие вонзилось в его плечо вместо головы императора, негромко добавил. – И... позовите стражу.
Стражники явились по первому зову, но нашли лишь бездыханный труп неудачника, кинувшего кинжал.
- Я хочу, чтобы с этого... воина... сняли цепи. Позаботьтесь о его ранах. Начальника стражи ко мне!
Терэйн попытался поймать взгляд рыжеволосого.
- Благодарю... и... мы закончим наш разговор чуть позже. Твоими ранами займется мой лекарь. Не сопротивляйся, прошу.
Гладиатора расковали и увели в покои придворных медиков.
Император обернулся к рабам и страже. Теперь он выглядел очень спокойным. Как обычно, впрочем.
Следующий час он выслушивал оправдания и отдавал приказы относительно виновных. Но делал это рассеянно.