В колонках играет - Pet Shop Boys - Stormy meetings

Для тех, кто не читал самого первого поста про эту писанину, перед прочтением пройдите, пожалуйста, СЮДА :)


Последние несколько месяцев съемки проходили совсем недалеко, так что поездки получались не долгими. Да и домой к Стиву подвозил его теперь временно-личный водитель.
Этот день выдался сложным. Актеры никак не могли сработаться, режиссер злился, орал и литрами пил свой кофе. Алехандро избил и бросил его последний любовник, и теперь тот отрывался, как мог.
К моменту съемок голова у Ангела гудела…
Да еще и Тед не нашел ничего лучше, чем засунуть руку ему в трусы во время съемок эротической сцены втроем, и попытаться неуклюже изобразить минет. Это был 36 дубль последней сцены на этот день, Ангел ненавидел своих партнеров к тому моменту, и сцену он доиграл… Но потом, кажется, сорвался и в ближайшем закутке объяснил Теду, как тот был не прав. Тот разорался, как девчонка. Сбежалась половина съемочной площадки. Не разобравшийся охранник так ударил по ребрам, что там теперь расплывался жуткий синяк.
Радовало только одно - потом можно будет вернуться к пушистому, а не в отель.
Оуэн влетел в дом с коробкой пирожных и огромным желтым верблюдом, с зелеными глазами и сигаретой во рту.
Вылетевший навстречу Стив, осторожно освободил от ноши, сложив все на ближайший столик. И только потом обнял за талию, закружив, поцеловал.
- Как прошел день, красивый мой? – забыв отпустить. Глаза юноши искрились радостью и смехом, влюбленностью.
Растерянный смех. Счастливая улыбка побледневшем лице. Раздражение исчезало на глазах, сменяясь влюбленностью.
- С той минуты как я увидел тебя - лучше не бывает… - целуя в ответ, сообщил актер. - Пушистый… а ты может быть все-таки поешь немного пирожных? - виновато заглянув в глаза. - Ты же любил шоколад раньше…
Стив покосился на пирожные, закашлялся, рассмеялся.
- Сравнил... Себя и какой-то там шоколад... Хотя можно и совместить.
Он усадил Ангела на ближайший диван.
- Что с тобой, любимый? – ладонь коснулась щеки.
Актер с улыбкой притянул его к себе на колени, поморщился от боли, но рук не разжал. А когда заговорил, шептал в макушку любимого:
- Это глупый вопрос… наверное… и без намеков… Просто мне интересно… Тебе никогда не хотелось… - он осекся, вздохнул, закрыл глаза, прижимаясь лицом к этим волосам. - Любимый мой, как хорошо, когда ты рядом…
- Я с тобой, - тихо, пряча тревогу под завесой густых ресниц. – Что ты хотел спросить, Ангел мой?
Губы шутливо и нежно коснулись ресниц.
- Ну что ты, моя прелессссссть… - ласково и чуть лукаво. - Ну хорошо… тебе никогда не хочется, увидев кого-нибудь, забыть обо всем и заняться сексом? Или… словно вокруг все иное и мир иной… Изобразить что в голову придет… не знаю… просто дать волю своим эмоциям? - он вздохнул тихо. - Или это не поощряется?
Стив рассмеялся.
- И он меня ещё об этом спрашивает?! Бывает... Причем регулярно... Когда рядом появляется кто-то очень вредный... с потрясающими зелеными глазами... такой красивый, что забываешь дышать... Ангел мой... Ведь с тобой что-то не так, - ладонь легла на плечо, нежный поцелуй. Стив отстранился, заглянув в глаза, рука скользнула вниз по груди, вверх уже по боку, новый поцелуй на ключице.
Тихое мурлыканье-полустон.
- Не так… немножко… сегодня был плохой день… - смешок. - Боюсь, я вряд ли сегодня смогу изобразить… что-то… - фыркнул. Мотнул головой. Глаза немедленно засияли, а голос стал легким и спокойным: - Травмировать третью по ценности часть моего тела! - возмущенно.
Снова фыркнул. И в наглую полез целоваться.
- А ты ничего мне не говоришь сам... приходится устраивать дознание... ну что же ты... ласковый мой... – тихо, на ухо, ответив на поцелуй. Руки возились с застежкой рубашки, юноша не отводил взгляд от глаз Ангела.
- Ну, еще скажи, тебе это совсем не нравится… - весело. Послушно стянул рубашку через голову. И жалобно шепнул, ощущая кожей взгляд Стива на своих ребрах, - Меня расхолаживают игры в доктора, строгий ты мой…
Стив вздохнул, поцеловал в плечо.
Ничего не сказал, только покосился на синяк на ребрах. Кончики пальцев прошлись над кожей, так и не коснувшись, только оставив ощущение тепла.
- Кто это сделал? – очень тихо, так что вопрос прозвучал робко. Только опять опустились ресницы.
- Охранник ошибся… Он думал, я избиваю кого-то… он же не знал, что за дело… - тихо, мягко, заглядывая в глаза, стараясь заглянуть, даже не смотря на завесу ресниц. - Сегодня почти все были как бешенные… прости…
Стив поднялся, сказав только «пару секунд» улыбнулся от двери. Вернулся с какой-то мазью. И потом умудрялся втирать её так, что не было больно.
- За дело?
Ангел провел ладонью в нескольких сантиметрах от паха и поморщился.
- Насильно и совсем не приятно сделанный минет показался мне достаточной причиной… - не поднимая глаз.
Юноша поцеловал кончики пальцев этой руки, потерся щекой о бедро. Осторожно избавил Ангела от брюк. Губы коснулись колена. Оценил повреждения. И ближайшие несколько минут нежно и осторожно устранял все негативные последствия. Тихо рассказывая Ангелу какой он чудесный, самый лучший. Потом заставил лечь на диван, укрыв пледом. Вернулся уже с сервированным столом, на губах играла теплая улыбка.
Растерянность в темно-зеленых глазах.
- Ты… иногда я чувствую себя таким старым… - тихо, нежно. - Стив… радость моя…
Сияние синих глаз.
- Ну что ты такое говоришь? – поцелуй. – Просто... тебе больно... Я не хочу, чтобы было ещё хуже. Я просто меньше нарываюсь сейчас.
Тихий кашель от смеха.
- Ты чудо... Знаешь, наверное, я просто не привык к тому, что что-то может быть таким... ровным... Не предсказуемым, а... теплым и ласковым... Когда от тени грусти в твоих глазах делается больно... стыдно... а воскресшая совесть кратко и полно описывает тебе себя самого, пока тебе не удается пристрелить ее снова... - улыбаясь, Оуэн потянулся к чашке с подноса. - С Рив жизнь всегда напоминала жизнь на краю вулкана. Я, кажется, отвык жить без экстрима, и подсознательно ищу подвох... - смех, - вот же выверт психологии, а? Глупость несусветная... - вздох. Очень серьезный взгляд. - Мне кажется, что я что-то не так сделал... или не сделал чего-то... или чего-то не вижу...
- Значит, хочешь вулкан?..- юноша встряхнул волосами, прищурился. - Конечно, ты не сделал для этого ещё нескольких вещей... Например, не загремел в больницу с множественными переломами, не оказался в заложниках у какого-нибудь идиота... - тихо, ласково, не то мурчание, не то рык. - Если я не настолько псих, чтобы не бить тебе морду каждый раз, это не значит, что я не бешусь иногда. Просто не хочу твоей боли. Её и так для тебя было слишком много... Знаешь... я не умею устраивать истерики больше... меня от этого слишком долго отучали... Я не хочу, чтобы ты уходил... - впервые при Ангеле ресницы потемнели, а в глазах сверкнула ярость. И все же, вместе с такой же бешеной влюбленностью.
На мгновение Оуэн разучился говорить. Потом улыбнулся - улыбка была почти некрасивой, беззащитной, нежной.
- Глупый мой... ну кто сказал, что я этого хочу?.. - Ангел осторожно притянул его к себе, прижимая к груди. - Во всем мире сейчас мне нужен только ты... Куда ж я от тебя денусь? От твоих глаз, бездонных, затягивающих, иногда таких грустных, почти потерянных, что выть хочется... А иногда сияющих, словно лучи рассвета... без взгляда которых весь день кажется, что что-то не так... что я, как Кай, потерял что-то... и только лед вокруг... От твоих улыбающихся губ, когда ты волнуешься или злишься... От твоего тепла, когда ты со мной... - поцелуи в макушку, шепот, иногда срывающийся, мягко скользящие по спине руки. - Я просто... груда старых пожелтевших костей с модельной вывеской... и иногда боюсь, что стану не интересен... не нужен тебе... - тихий смех. - Я, знаешь... кажется, вижу тебя во сне... Только мне страшно иногда от того, что ты... так сдержан... в своих эмоциях, что я не всегда могу понять... успеть... Я тоже не хочу, чтобы ты уходил, любимый мой, мой пушистый ангел...
Судорожная дрожь, Стив прижался к Ангелу, пряча лицо у него на груди. Но каждое движение – так, чтобы не причинить боль. Впервые за долгое время несколько слезинок из глаз, беззвучно, закусив до крови губу.
Поднял переполненный теплом взгляд, отчаянный.
- Не смей так о себе говорить, - хрипловатый шепот, горло сводит судорогой. - Я с тобой не потому, что ты мне... интересен. Ты – стал для меня всем. Я не смогу без тебя. Я не умею по другому... прости. Не нужно пытаться успеть... с тобой я всегда дам понять, что что-то не так и ты увидишь, обещаю, - неуверенная улыбка коснулась губ. – Я ревную, иногда бешусь от того, что не могу поубивать всех, кто с моей точки зрения неправ в обращении с тобой. Но... трепать тебе лишний раз нервы... зачем? Ты приходишь, улыбаешься... и все становится хорошо, - Стив замер ещё на секунду ресницы опустились, на щеках появился едва заметный румянец. – А как же Рики? – едва слышно.
- Мне запрещено с ним видеться решением суда... Рив настояла. Не важно, - легко, ласково. - Пушистый... - Ангел вздохнул, засмеялся тихонько. Потом отсалютовал шутливо: - Так точно, сэр! Не повторится! - и поднялся. Просто встал у окна, прижавшись к темному стеклу лбом.
- Ты... не волнуйся за мои нервы... Я иногда забываю, что у меня нет нервов... Я иногда забываю, какую роль играть... Все так не важно, когда ты рядом...
Стив оказался рядом одним движением.
- Ангел мой... мой единственный... - отчаянный взгляд, ладонь гладила черные волосы плечо. - И... ради меня... - юноша закрыл глаза. Капля крови на губе и улыбка, полубезумная. - Я так счастлив с тобой, что не замечаю ничего вокруг. Только... быть с тобой... ничего больше не нужно... Прости... - вздрогнул, опомнившись. - Пойдем есть пирожные... Мы вместе, - улыбка, уже легкая и светлая. - А ещё у тебя есть Лайонэл. Он - чудесный, хоть и странный иногда.
Тихое недовольно-ласково-влюбленное фырканье:
- Пирожные вместе есть... - возмущение сменилось задумчивостью.
Легкий поцелуй в уголок губ, пальцами стерев кровь.
- Конечно, пойдем. А И... Почему это только ради тебя? А ради себя?! Вот же самоуверенность... - смеясь. - А Лайонэл... я люблю его... просто сейчас не слишком ему нужен. Все правильно... И... - морщинка между бровей. - Не называй его странным, ладно?.. Все что захочешь, пушистый.
Стив рассмеялся, обнял за талию, поцеловал.
- Я тоже у тебя чему-то учусь, - лучащаяся улыбка. – Странный для меня потому, что я его иногда катастрофически не понимаю. Он хороший... И вообще... Я на него молиться должен, - с тихим смешком.
Тихое сдавленное хихиканье. Ангел с трудом заставил себя успокоиться.
А теперь, как ты и сказал, пойдем есть пирожные. Потом смотреть по телевизору гонку. А потом выбирать, куда поедем, идет? А то научишься у меня куче никому не нужных пакостей...эх... Почему молиться? Кстати... не говори ему, он расстроится... А я вот на тебя молиться готов...
Актер опустился в кресло, притянув поближе к себе столик. На край выложил стопку проспектов, которые достал из внутреннего кармана пиджака. Взял себе кофе, одновременно пытаясь накормить Стивена одним из принесенных пирожных, и негромко шепнул:
- Выбирай... - взглядом указав на проспекты.
Стив устроился рядом положив голову Ангелу на колени. Взял несколько проспектов рассматривая. Отрываясь только на предложенные пирожные. Или на то, чтобы приподняться и поцеловать Ангела.
- Потому, что если бы не он... то мы, скорее всего, не познакомились бы, - легкая улыбка.
Актер ненадолго застыл, забыв закрыть рот, а потом звонко рассмеялся.
- Жестокий... Если бы мы не встретились, он, может, так бы не мучился с этим его "правильно" и "грех"... Хотя... Иногда... так забавно... - мурлыканье в ответ на очередной поцелуй. И снова вдруг - очень серьезно: - Знаешь... если бы не он... даже если бы мы и встретились... не уверен, что так бы все кончилось... Я... любил когда-то дразнить... - Ангел осекся. Трагически вздохнул: - Вот ты на м... за ме... короче, соединиться супружескими узами со мной не хочешь, вот мне и лезет чушь всякая в голову!.. Ты за это поплатишься!
Он ненадолго снова замолчал, задумавшись. Потом усмехнулся ехидно.
- Вот будешь моим Мастером, господином или как-то там это... И все поймешь! Но будет поздно! - шутливый поцелуй в нос.
Ласковый взгляд.
- Солнышко, ты мне нравишься, я люблю тебя... всего. От этих чудесных глаз до кончиков пальцев ног... Просто... если тебе захочется, например, дать мне по роже - ты лучше дай... Я с ума сойду, пытаясь понять, что означает твоя сдержанность...
- Давай попробуем, - Стив рассмеялся. – Я плохо себе представляю процесс...Но это неважно, - задумался о чем-то ненадолго. – Хорошо. Я постараюсь выполнить твое желание, - несколько укусов на шее, плече.
- А на моем надгробии напишут "Он так желал этого"! - промурлыкал актер, запрокинув голову под этими укусами. Улыбнулся. - Мне никуда... мне ничего больше не хочется... только сидеть так с тобой... И чтобы ты не смотрел на меня глазами расстроенного ангела, скромно старающегося запрятать ракетную установку последней модели за спиной и ненадежной защитой крыльев... - он подумал еще немного, прихватил зубами кончик носа Стива, осторожно сжал и сказал "Бу!".
- На нашем, любимый... - ласковое мурлыканье, после того как отпустили нос, тихий смех. Опустил ресницы, приняв вид примерного и послушного ребенка.
- Больше не буду... прятать...
- Смерть на кончиках ресниц – это про тебя… - через несколько секунд улыбнулся актер, любуясь открывшейся его взору картиной. Аккуратно размазал шоколадный крем по лицу Стива, вздохнул сокрушенно и принялся слизывать его. – На нашем? Это некрофилия получится… бедное кладбище… - он оторвался от захватывающей трапезы, промурлыкал ласково «поросенок», и мягко уточнил: - Выбрал?
Стив отдал ему один из буклетов – круиз по каким-то тропическим островам.
- Не против? – отрываясь от поцелуя. – Зато будет сенсация... ожившие мертвецы...
- Ну, если захочешь... – Ангел покосился на картинку на рекламке, улыбнулся. – ну да... тебе идет загар...
- А что хочется тебе? – тихое мурлыканье.
- Одну вещь, которая мне сейчас недоступна... А в остальном то же, что и тебе... – мягко, умудрившись изобразить бархатистое ласковое рычание.
Стив рассмеялся, посмотрел виновато, отстранился, заставил Ангела лечь на диван. Руки легли на плечи, мягко массируя. Синие глаза сияли счастьем и теплом.
- Тиран... – пробормотал актер, блаженствуя. – Пушистый... тебе не нравится, когда ухаживают за тобой?..
- Нравится... Особенно, когда это делаешь ты... Но... Вот выздоровеешь... – немного виновато.
- А сейчас мне и лучше и хуже... Не больно от того, что было... Зато по другой причине уже как-то не слишком приятно, например, на животе лежать.... –мечтательно.
Стив сел на пол рядом с диваном, прижался щекой к руке Оуэна.
Актер вздохнул обреченно, и затащил его к себе на диван. Уткнулся носом в плечо и закрыл глаза.
- Я подремлю немного?..
- Угу, - ласково. Стив обнял его, осторожно прижимая к себе.
Ангел что-то промурлыкал, потерся щекой о его грудь. А в следующую секунду уже спал.

Эту ночь и Тед и охранник провели... необычно... Люди Кола действовали как безупречно отлаженная машина. Следов не осталось, только ощущения.


***
Небо сегодня было таким синим... Блондин вздохнул, заставил себя оторваться от созерцания небесного свода. Зеркальные очки привычно скрыли глаза.
До окончания тренировки оставалось время. Полчаса или около того. Делать было решительно нечего.
Кол улыбнулся, наслаждаясь покоем и осознанием того, что больше нет неотложных дел.
Нужный номер вспомнился как-то легко. Словно в последние дни все время был на периферии сознания. Ничего не было нужно, просто прихоть.
Услышав в трубке голос Джулиэна, мужчина тихо откликнулся:
- Привет!
Где-то фоном засмеялась девушка. Джулиэн что-то ответил ей, прикрыв трубку рукой. Мягко извинился, отойдя от телефона на пару секунд.
Его ответное "привет" было заразительно веселым и жизнерадостным. Кажется, он вышел в сад - где-то шуршала листва. Несколько секунд болтовни ни о чем. Легкой, веселой, радостной. Пара комментариев, смесь юмора и язвительности. А потом, без перехода, он замолчал. Было только слышно, как методично втягивают легкие сигаретный дым.
Наконец спросил странно-спокойно, жадно, беспомощно:
- У тебя... все хорошо?.. Я исполнил твое желание?
- Да... Да, ты сделал все отлично. У меня все... – тихий смешок невольно. – Все в порядке, - короткая пауза. Голос стал тише. – Джулиэн... ты все ещё хочешь вернуться? - беспомощность промелькнула отражением.
Мягкий перезвон смеха, какого-то неземного, слишком мелодичного для обычного смеха Файоля.
- Я тебе еще нужен? - сухой прерывистый шепот после короткого молчания.
Почему-то звучащий безнадежней надрывного крика.
Там, далеко, взгляд невольно упал на окно. Третье от угла. Сквозь белые газовые шторы в россыпи вышитых вручную гвоздик проглядывал стол из черного дерева. Ровные стопки бумаг. Карандашные рисунки. Пышное павлинье перо. И - черная рукоять пистолета с глушителем. Черный излом на листке бумаги. «Вслед за ветром к солнцу…» Слишком романтично для Джулиэна. Черная насмешка над собой. Своей тоской.
Ветер сдул слезинку с щеки. Женщина смотрела из окна ему в глаза - мужчина разговаривал по телефону и улыбался.
- Да, - пауза на одну короткую затяжку. – Ты нужен мне. Очень. Когда ты сможешь приехать? – в голосе слышалось тепло, какая-то болезненная нежность. Где-то так далеко мужчина в черных очках курил и неотрывно смотрел на немыслимо яркий круг солнца в безоблачном небе.
Несколько раз у Джулиэна срывался голос. Непроизвольно. Отчаянно.
Потом - легко, бесконечно легко, и счастливо:
- Через два с половиной часа… Это будет удобно?
Тихий вздох, едва различимый по телефону.
- Да. Я встречу тебя... Какой рейс?
Вскоре алый «Тигр» умело лавировал в очередной пробке в центре.

Он ждал в VIP-зале. Золотистые волосы еще отрасли за это время, и свободно спадали на спину. Глаза скрывали темные очки.
Вокруг него собрался персонал. Мужчины и женщины жадно ловили каждое слово, не важно, о чем шла речь. Джулиэн рассказывал что-то о путешествиях.
Кола он ощутил еще от двери. Жестом попросил прощения. Поднял взгляд, снимая очки.
В безбрежной синеве явственно скользила вина. И не счастье, но что-то очень на него похожее. Тепло. И бесконечный покой.
- Здравствуйте, мистер Дэвис… - в голосе тем не менее слышались вальяжные нотки.
Только глаза говорили другое. Но сейчас в эти глаза никто не смотрел. Разве что Кол.
- Приветствую... – легкая улыбка, такие же черные очки, снятые у входа. Несколько секунд Кол позволил себе любоваться этой синевой. Улыбнулся так же легко и небрежно. – Пойдем, я забронировал номер, - Кол назвал один из лучших отелей города. В каждом движении чувствовались уверенность и покой, но серебро глаз лучилось теплом. Только у машины он позволил себе осторожно коснуться волос, щеки кончиками пальцев, легко поцеловать в уголок губ. Сел за руль, оглянувшись на спутника.
Изогнулись губы в улыбке. В коротком кивке шевельнулся подбородок. И только в машине спина согнулась, щека коснулась колена. Ненадолго. На вечность биения сердца. И что-то отступило. Тоска и сосущая пустота внутри, похожая на вытягивающую досуха воронку.
А потом Джулиэн выпрямился. Только в глазах было спокойное и чуть выжидательное ожидание реакции. Тень вины. Тень сияния того чувства, что не совсем счастье. И - тихое:
- Я мог бы и сам доехать…
Вспышку эмоций во взгляде скрыли зеркала очков, прежде чем можно было что-то рассмотреть.
- Ты действительно нужен мне, - кажется, в этих словах была тень насмешки. Кажется, над самим собой. – Можно я побуду с тобой сейчас немного? – легко улыбаясь, и так же легко заставляя машину находить свой путь в плотном потоке.
Едва слышный вздох. Беззвучное:
- Припаркуйся где-нибудь… пожалуйста… припаркуйся…
Этот поворот был слишком резким, но Кол справился, поморщившись только от боли в поврежденной руке. Машина замерла на обочине с включенными аварийными огнями. Он обернулся к спутнику.
- Что с тобой? – встревожено.
Джулиэн вдруг дернулся. Содрогнулся всем телом, на миг сжавшись в клубок.
Потом поднял взгляд. И осторожно, интуитивно не касаясь поврежденной руки, судорожно и вместе с тем очень осторожно сжал мужчину в объятиях.
- Я пытался… - сорванный смех. Секундная пауза, щекой отираясь о плечо. Потом - совсем тихо. - Если тебе не за что наказать меня… не надо так со мной…это больно… У меня нет ничего без тебя…
Кол так же судорожно прижался, обняв в ответ. «Прости меня» - едва различимо.
- Я... запутался... прости... Ты... нужен мне... – так же тихо, сбиваясь. Бешено билось сердце.
Секунды… А потом ладонь заскользила по спине мужчины, без слов утешая. Легко, осторожно, нежно…
- Я сделаю все, что захочешь… - весело. Секундная пауза. - Не беспокойся. Я все… Ничего… Теперь уже ничего… - безмятежность в ставшем неожиданно уверенным голосе. - Как мне лучше называть тебя? - касаясь легкими успокаивающими поцелуями виска, щеки.
Мужчина отстранился мягко, снял очки.
- Я – Кол, - в сером взгляде усталость, тепло, нежность. Таким же нежным получился поцелуй. – Я с тобой...
Джулиэн просто взглянул в глаза. По-собачьи преданным взглядом.
А потом выпрямился, кивнул осторожно. Коснулся собственных губ кончиками пальцев, словно сохраняя память о поцелуе. И тихо отозвался:
- Хорошо, Кол…
Мужчина провел ладонью по золоту волос, короткой лаской кончики пальцев коснулись щеки.
Машина сорвалась с места, остановившись только у отеля.
Файоль сидел, разглядывая карту у себя на коленях. Только у самого отеля повернулся, потянулся поцеловать, осторожно притягивая ближе к себе.
Вернулась пустота. Вернулось тепло. Вернулся смысл. В сияющих глазах, затмевающих яркостью небо, словно взорвалось что-то. Зрачок расширился, и тут же пришел в норму.
Что-то с болезненно-удушающе-оргазменным щелчком сдвинулось внутри… И исчезла причина для смерти… По крайней мере, пока.
Короткая пауза.
Джулиэн отстранился, вышел из машины. Потом подождал немного, пока Кол поставит "Тигра" на сигнализацию. Потерся щекой о плечо мужчины, обнял за талию. Потом прошел в холл.
У стола администратора, получая ключи, задумался на миг, встряхнул головой и негромко спросил:
- Останешься ненадолго?
Все было просто. Все было естественным. И что что-то не так до окружающих доходило через несколько минут.
Кол поднял взгляд.
- Я останусь с тобой сегодня, - спокойно, легко, ласково.
Тень улыбки в глазах. И – того самого – почти счастья.
Ключи в ладони.
Вверху было светло – пентхаус со стеклянными стенами освещал ночной город. Кол прошел вперед на открытую террасу, сел на софу. Джулиэн опустился на колени рядом, виском касаясь шелка рядом с коленом мужчины, закрыв глаза. Словно не решаясь коснуться.
- Спасибо, – едва слышно.
Секундная вспышка безумия и усталости в глазах при взгляде на город там внизу, за стеклами, новая волна тепла мгновенно пришла на смену. Кол тихо вздохнул. помог Джулиэну подняться с колен. Притянул к себе, заставляя лечь, устроился рядом. Молча. Улыбка, как солнечные лучи.
Он нарушил молчание только через несколько минут.
- Я не знаю, понимаешь ли ты, что делаешь... Когда ты обнимаешь меня, мне не больно и не страшно. С тобой тепло... Я не знаю, как это объяснить. Я иногда действительно выматываюсь... С тобой становится легче. Спасибо... – последнее - едва слышно.
Тепло во взгляде. Тень слез, старых слез, и тепло оттенка почти счастья. Ладонь осторожно скользнула по волосам, кончики пальцев обвели контур уха Кола.
- Меня нет без тебя... – просто. – Все что я есть – твое... Я хотел бы защитить тебя от всего... Но ты же не позволишь... А пока спи... отдохни... рядом... пожалуйста... – шепотом.
- Ты сейчас защищаешь меня... От всего не получится... А ты защищаешь меня... от меня же... Я не мог бы защититься от этого сам, - поцелуй. – С тобой не надо ни о чем думать, губы опять легко коснулись губ Джулиэна.
Улыбка в глазах. И принятие. Всего...
- Заказать что-нибудь? – тихо.
- Вина на твой вкус, – новый поцелуй затянулся. – Хорошо, что ты приехал.
Смешок в ответ. Короткий, тихий. Кружилась голова.
Он отошел заказать вино, белое, двухсотлетней выдержки. Зажег свечи. Переставил кофейный столик к софе. На столик поставил принесенные бокалы, бутылку вина, закуску.
И только после этого обошел софу и, опустившись на пол, коснулся поцелуем руки Кола. Потом позволил себе прижаться щекой к ладони.
Все это время Кол не шевелился, просто наблюдал... кажется, любовался. Приподнялся, не отнимая руки. Разлил вино по бокалам, подал один Джулиэну.
- За то, чтобы наши желания сбывались... – с легкой улыбкой.
- Как скажешь, - тихо.
Звон бокалов.
Файоль осторожно отстранился. Сел на пол, рядом. Отпил из бокала.
Огни города радужными бликами скользили по золотистому шитью рубашки, сдвинувшийся манжет открыл темную полосу на запястье, обрамленную полосками светлой кожи. Мужчина машинально вернул его на место.
- Мне предложили работу в Мадриде... – негромко.
- Расскажи, что за работа? – город за окном и человек рядом завораживали. Все казалось сном. Но усталость исчезла.
Еще секунда неподвижности.
- Финансового директора компании, занимающейся недвижимостью и судостроением... – едва заметная улыбка. – И штатного журналиста в хорошем журнале...
Он машинально налил себе вина. Отпил глоток. Взял с блюда креветку. Было тепло. Немного кружилась голова, как при сильной потере крови.
Было хорошо.
- Что для тебя будет интересней? Или ты хотел бы найти ещё что-то? – несколько глотков вина, пока любовался бликами света на золотых волосах.
Джулиэн медленно вытянулся на мраморном полу, закрыв на несколько мгновений глаза. Потянулся, непроизвольно-профессиональным движением.
Взглянул снизу вверх.
- Кем ты хочешь, чтобы я был? – мягко, легко.
Помолчал немного.
- Хочешь ванну?..
- Я могу выбрать что угодно... Но мне хотелось бы выбрать то, что будет интересным для тебя, - спокойно. – Что тебя заинтересовало, если бы ты получил эти предложения годом раньше? – Кол тихо вздохнул, опустил ресницы, улыбнулся. – Только вместе с тобой.
- Мне не важно. Я только хочу видеть тебя... быть с тобой... пока ты позволяешь. Все остальное... Я хочу исполнять твои желания, - золотоволосый выпрямился. – Подождешь немного? Я приготовлю ванну... – он задумался, застыл ненадолго.
- Хорошо. Я подумаю, - спокойная улыбка, светлый взгляд. – Я хотел сказать тебе... Я забываюсь иногда... Когда тебе будет плохо без меня, не надо дотягивать до последнего. Просто скажи мне об этом, ладно?
Джулиэн кивнул, вышел. На балкон не доносилось ни звука.
Через десять минут он вернулся. Налил в оба бокала оставшееся вино. Застыл, засмотревшись на облака.
Вздохнул. Улыбнулся, опустившись на одно колено.
- Я отнесу тебя?
Ответная улыбка.
- Да. Не нужно спрашивать.
Ванна в номере была большой. Серый мраморный пол в розовых прожилках, черная мраморная ванна-джакузи, с таким же узором. Три стены были стеклянными, непроницаемо-черными снаружи, прозрачными изнутри. Четвертая покрыта мозаикой из серебристого стекла с темно-красными вкраплениями полудрагоценных камней. Раковина, душ – все было изнутри и снаружи покрыто этими кусочками зеркал.
В ванной горели черные свечи, низкие и широкие, по бокам которых мерно катились алые капли. Свет преломлялся в зеркалах, дробился на тысячи осколков, превращая комнату в подобие грота. Сотни свечей теснились между ванной и стеной, на бортиках ванны, оставляя свободным только одну часть.
Вода казалась черной. От воды исходил легкий запах цветов.
Джулиэн помог Колу раздеться, опустил в воду. Сел рядом, положил голову на скрещенные руки, улыбнулся.
Ненадолго, когда мужчина только увидел все это, в глазах появилось то же странное выражение, что когда-то в камере – смесь бесконечного тепла и безумия, яркий завораживающий взгляд. Это быстро исчезло, сменившись нежностью, светом.
- Красиво... – искры в струйках воды, стекающей с ладони. – Ты чувствуешь красоту... – Кол засмотрелся на отражение пламени свечей в чужих глазах, губы тронула легкая улыбка, кончики пальцев оставили влажные следы на щеке Джулиэна.
Потянувшись, тот включил гидромассаж. Вода забурлила.
- Мне только кажется... Не хватает одной детали... – тихо, не поднимая взгляда.
Он вытянул руку над водой. Блеск лезвия был почти не заметен. Потом с запястья в черную воду хлынула кровь, сворачиваясь в воде причудливыми узорами. И растворяясь.
Джулиэн ждал еще некоторое время. Потом убрал руку. И аккуратно заклеил порез пластырем, остановив кровь.
Кол заворожено смотрел на кровь. Когда поднял взгляд, расширенные по-звериному зрачки сверкнули алым, отразив пламя. В этих глазах было счастье, странное, чуждое обычному человеку, плескала темная страсть. Тело выгнулось под прикосновениями струй воды.
- Иди ко мне... – тихий хрипловатый голос и взгляд невольно фиксирует каждое движение человека рядом.
Джулиэн скользнул в воду почти мгновенно, не сняв одежды, только сбросив ботинки. Опустился в воде на колени, отбрасывая волосы на спину с плеч слитным движением рук. И, опустившись в воду так, что остались видны только глаза, да змеями расплывшиеся в воде золотистые волосы, взглянул Колу в глаза, приблизившись на столько, что лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его груди.
Кол медленно поднял пораненную руку. Медленные поцелуи от пореза до сгиба локтя закончились касанием языка. Руки прошлись по спине, груди - ощущение упругих мышц под намокшей тканью, пальцы выискивали точки удовольствия. Движения получались медленными и плавными, неуловимыми, как у змеи.
Тихий стон, расширенные от удивления, шока, зрачки.
Джулиэн снял пластырь. От воды порез снова открылся.
Он вдохнул – тяжело, судорожно – и осторожно, неуверенно протянул руку Колу. С кисти снова капала кровь. Теперь медленно, словно неохотно.
Поцелуй запястья, вкус крови на губах. Опущенные ресницы, судорожный вздох. Невольная попытка остановить кровотечение.
Кол притянул мужчину ближе к себе. Несколько поцелуев, бешеных, жестких, до боли, срываясь, новая вспышка страсти.
Короткий вскрик в ответ. Абсолютная покорность, отвечая на поцелуи, раня губы и язык, позволяя ранить. Только в глазах – оттенок недоумения, тут же исчезнувший.
По подбородку ползла кровавая дорожка.
Джулиэн только позволил себе коснуться бока Кола, чтобы сохранить равновесие. Чужая страсть отдавалась внутри. И становилась своей. Голос прозвучал хрипло:
- Тебе нравится моя кровь?..
- Мне нравится... вид крови... Слишком нравится... – отчаянье в голосе, все та же страсть. Кол заставлял себя удерживаться на тонкой грани. Это возбуждало. Новый поцелуй уже более мягкий, затянулся, пока пальцы возились с намокшей тканью рубашки, убирая её прочь.
Тихая дрожь прокатилась по телу Джулиэна. Прочерк серебристого лезвия – и на обнажившейся груди от пореза катятся темные капли, исчезая в воде.
- Так?..
Ванная комната странным образом изменилась. Яркие картины проплывали перед глазами. Вид чужой крови затуманивал сознание, оставляя внутри только звериную жажду, бешеное желание.
Ненадолго Кол все же потерял контроль, позволяя безумию взять верх. Бешеные ласки, ещё несколько порезов... Он уже не помнил, как Джулиэн оказался перед ним обнаженным.
Безумие отступило на пару секунд. Этого хватило, чтобы бритва оказалась вне зоны досягаемости. Но этого было слишком мало, чтобы притушить полыхающую страсть.
Каждый новый поцелуй со вкусом меди затягивал не хуже цунами.
От слабости весь мир сузился до крошечного проема, обрамленного золотом и темнотой. Сердце отчаянно стучало в ушах, стремясь возместить организму недостаток крови. Джулиэн лежал в воде, только рукой опирался о край. Рука дрожала. Он, забыв обо всем, отдавался опаляющему жару чужой страсти, не замечая порезов, щиплющей боли. Мыслей не было. Был только блик чужого желания. Так было правильно... И расширенные, словно от наркотика, глаза тем максимумом абсолютного счастья, который он мог ощутить. Счастья, перед которым отступали боль и страх.
Легкие разрывались от нехватки кислорода. Но он только касался ладонью по светлх шелковых волос Кола. И улыбался одними глазами.
Привычка контролировать состояние партнера заставила Кола помочь Джулиэну приподняться над водой, вдыхать воздух. Как когда-то в стальной комнате, руки и губы сами находили нужные точки, все усиливая возбуждение. Почему-то было ясно, что кроме этой комнаты и мужчины рядом для Кола сейчас ничего больше нет. Огни, вокруг отражаясь в воде, в синих глазах рождали все новые причудливые образы. Секс был лишь частью немыслимо яркой и красивой картины. Но на этот раз, грани реальности не исчезли, как обычно. И он старался делать боль чем-то вроде острой приправы.
Все последующие часы старые навыки помогали удерживать Джулиэна в сознании.
Кол не думал о том, что и как он делал.

Под утро золотоволосый все же забылся тяжелым сном без сновидений. Даже сквозь яркий южный загар была заметна страшная бледность. Дыхание было едва слышно,
Но прежде чем бессильно закрыть глаза и вырубиться, он все же спросил разрешения это сделать.
Вышколенная прислуга бесшумно прибралась на балконе, принесла пару халатов, легкий завтрак, горячий глинтвейн.
Сквозь бледную кожу Джулиэна проглядывала синева... Но он все равно улыбался во сне.
Через стеклянные стены проникали лучи восходящего солнца. Вдруг стали заметны белые лилии в высоких кадках на балконе. Блики света скользили по серым плитам, среди частично сгоревших свечей.
Тишину раннего утра нарушал только неровный ритм дыхания мужчины.

Кол не отходил от него, уже позвонив Лайонэлу, сказав, что задерживается. Некоторое время он просто дремал рядом, прислушиваясь к каждому изменению чужого дыхания.
Потом снова смазывал порезы антисептиком, заставлял пить красное вино. Сейчас Кол был осторожен, стараясь не причинить боль, устранял последствия ночи. От звериной ярости не осталось и следа. Он тихо рассказывал о событиях за время отсутствия Джулиэна. Легко, не страшно, даже смешно.
В какой-то момент Кол замер, прижавшись щекой к плечу мужчины. Пальцы осторожно перебирали золотые пряди. Ночного зверь окончательно ушел.
Джулиэн устало жмурился, слушал молча, и только иногда улыбался. Почему-то горели порезы - уже обработанные. Не неприятно...
Он вздохнул. Все ещё улыбаясь, повернул голову. И, заглянув в глаза, негромко спросил:
- Тебе было хорошо?
Серебристый взгляд переполнял свет.
- Да. Мне это было... очень нужно, - легкий поцелуй. – Но больше.... не нужно так... Я срываюсь.
Тихий смех, хриплый.
- Если тебе это нужно... почему нет? Даже если сорвешься... – одними губами. – Если тебе будет нужно...
На полу, на стенах, на бортике ванной остались высохшие пятнышки крови. Вода в ванной, когда её мыли, была мутной от крови. Джулиэн приподнялся на левой руке, убрал волосы с глаз.
- Как хочешь...
Кол помог поправить пряди. Новый поцелуй, такой же легкий.
- Это было бы... слишком... нечестно... – тихий смех. – И потом... Ты действительно нужен мне... – мужчина в который раз с удивлением поймал себя на этой мысли, замер, вздохнул тихо. – Хочешь что-нибудь сейчас?
Снова смех. Тихий, мягкий, усталый и счастливый.
- Не обижайся... спать...
- Конечно, - губы коснулись виска, прикосновение обнявших рук принесло тепло. – Спи... Я с тобой... Не уйду... Джулиэн... Красивый мой... – тихое на ухо.
Короткий взгляд в глаза. Теплый.
- Ты просто приходи иногда. Когда захочешь... – и, без перехода, глубокий сон, лишенный сновидений, расслабленно сжимая руку Кола в своей.
Кол задержался ещё на один день, приводя мужчину в норму.
За все это время было сказано немного слов. Но связь, заставляющая Кола возвращаться к этому человеку, стала прочнее. Все эти дни он был воплощением тепла, света... И перед тем как уйти до часа обозначил срок своего возвращения.