В колонках играет - Pet Shop Boys - Rent

Для тех, кто не читал самого первого поста про писанину, перед прочтением ОБЯЗАТЕЛЬНО пройти СЮДА :)


Черный автомобиль без номеров и символов модели - безумно дорогая игрушка, изготавливаемая по спецзаказу, - странно смотрелся в паре с бледно-салатовым потрепанным «Пронто» без верха. «Пронто» тихо остановился у обочины. Черный автомобиль въехал в гараж, требовательным гудением оповестив о своем появлении.
Для своего появления они выбрали ранний рассвет. Лучи солнца еще неохотно распределяли горизонт, заставляя небо сиять сотнями цветов и оттенков.
Из машин вышли пятеро. Четверо мужчин и женщина, странно выглядевшая в серебристом деловом платье, стильном и строгом. Ее каштановые волосы были собраны на макушке в строгую прическу парой японских шпилек, а бирюзовые глаза неярко сияли.
Рядом с ней скользил, небрежно и легко, почти не касаясь земли ногами, загорелый парень с темно-шоколадными волосами, заплетенными в длинную косу, спадавшую чуть ниже обтянутых белыми джинсами ягодиц. У него была кожа цвета кофе с молоком, несколько татуировок и пирсинг обоих сосков и правой брови, и черные глаза, горячие и немного таинственные. Что-то в линии скул намекало на его индейских предков. Сверху, вместо футболки, он носил черную кожаную жилетку, обтягивавшую торс, как вторая кожа.
Сонно зевающий Лайонэл тихонько шептал их имена почти на ухо Колу, умудряясь улыбаться друзьям и одновременно дремать в объятьях у мужчины. Их звали Ингрид и Микки.
Еще трое задержались. Джек был неуклюжим, высоким и тощим. Он постоянно сутулился, словно стараясь стать меньше, и больше всего напоминал какого-нибудь трудягу-рабочего средней руки. Он казался на столько обычным, что даже рыжие всклокоченные волосы не делали его запоминающимся. Даже профессионалу было сложно запомнить что-то конкретное. От него, почти ощутимо, исходил запах страха.
"Джек. Он... не пугай его, пожалуйста. Он очень хороший вор", - прокомментировал Лайонэл на ухо Колу, улыбнувшись приятелю так, что тому ощутимо стало легче.
Его голос звучал все менее сонно.
Золотоволосое существо, глядя на которое, сложно было определить, мальчик это или девочка, разодетое во что-то невообразимо открытое, с жутким количеством лямок, ремешков и завязок, с совершенно несчастным видом пялилось на носки своих щегольских сапожек. Все же подняв взгляд, оно улыбнулось встречающим такой сияющей искренней и светлой улыбкой, словно всю жизнь только и мечтало их увидеть. Стал виден искусный макияж, и смазливая девичья внешность этого создания, безумно похожего на ребенка.
- Эшли... - несколько неуверенно выдохнул пилот.
И почему-то потер ребра.
Последний гость как раз закончил закрывать машину, и обернулся.
На фотографии он мог бы показаться некрасивым. В его внешности было что-то резкое, жесткое, что-то от древних горцев-князей и, при этом, очень европейское. Своеобразная пластика, которой сложно было подобрать сравнение, какие-то отдельные жесты, проблеск улыбки, наклон головы - просто смотрящие через некоторое время обнаруживали, что не в силах оторвать глаз. В движении, даже застыв, как изваяние, он казался красивым. Особой, редкой и жесткой красотой гранитной скалы.
Одет он был просто. Рубашка, белая, льняная, с распахнутым воротом, черные брюки, высокие сапоги на небольшом каблуке, золотая цепь на шее - все смотрелось удивительно к месту. В золотисто-медовых глазах плясали искры, словно сквозь них на мир смотрел сам дьявол.
Сейчас, улыбаясь Лайонэлу, он казался почти милым. Ему хотелось улыбнуться в ответ.
- Вильхельм... Он аристократ, только я титул не помню, - пилот ненадолго задумался. - Он странный... но хороший... - тихо.
Вдруг юноша вывернулся из рук, засмеялся, бросаясь к друзьям, поцеловал руку Ингрид, шепнул ей что-то, от чего женщина засмеялась. Микки в шутку подбросил его в воздух. Эшли и Джек кивнули, а Вильхельм мягко пожал руку.
И только со стороны можно было заметить, каких усилий ему стоило не поцеловать протянутую ладонь...
Он негромко что-то спросил. Лайонэл виновато улыбнулся, обернулся вихрем, быстро представил всех охранников, а потом вернулся на крыльцо. Судорожно вздохнул. Повернулся к своим приятелям и почти невозмутимо продолжил:
- Кол Дэвис, мой друг... и мой любимый.
После секундной паузы послышались смешки и вежливые приветствия.
Разве что Вильхельм промолчал, жмурясь, как сытая кошка, играющая с мышью, и ненавязчиво-пристальным взглядом скользнул по телу юноши, пока тот отвернулся.
- Я живу с ним. И он любезно... - юноша тихонько вздохнул, запутавшись. Мотнул головой. - В общем, он предложил вам погостить у него...
Все еще немного шокированная Ингрид мягко улыбнулась и легко кивнула.
Почему-то от ее взгляда юноша перестал смущаться.
Охрана осталась столь же невозмутима. Равнодушия не было, было тепло, исходившее словно от самого дома, которому ничего не угрожало.
Кол спокойно и мягко улыбнулся. Его взгляд, скользнувший по гостям, не выделил никого. То же тепло, легкое любопытство, покой. Рука лежала на плечах юноши, губы мягко коснулись виска, успокаивая. Мужчина наклонил голову, приветствуя пришедших людей. Было непонятно – дружеский кивок это или полупоклон.
Он поприветствовал всех по очереди, начав с Ингрид.
- Я рад видеть вас всех. Надеюсь, мне удастся сделать так, что вам здесь понравится.
Девушка улыбнулась в ответ легко. Невозмутимо ответила что-то - Вильхельм скривил губы в улыбке, но не стал вмешиваться, поклонился. Только чуть позже негромко спросил:
- Приношу свои извинения за мою возможную невежливость… Но не могли бы мы немного отдохнуть с дороги? - его голос отдавался где-то внутри легкой дрожью.
Он не прилагал к этому никаких усилий.
Лайонэл виновато улыбнулся. Кивнул. Растеряно взглянул на Кола - он не решался отдавать приказов охране, предпочитал сделать все сам, но не был уверен, что Кол отпустит.
Одними губами растеряно спросил:
- Ничего, что я… так сказал?..
Кол отдал несколько распоряжений, люди в сером начали выполнять их немедленно
- Конечно. Мои люди покажут вам ваши комнаты, - следующая фраза была сказана очень тихо Лайонэлу: - Солнечный, я уже говорил... это и твой дом. Поможешь гостям устроиться?
Юноша улыбнулся. Осторожно потерся щекой о предплечье мужчины.
Ингрид шутливо фыркнула.
- Полагаю, переодеться и принять душ мы сумеем и без твоего присутствия. Так что, может, через часок съездим куда-нибудь перекусить?.. - она секунду помедлила, мельком оглянулась, убеждаясь в том, что у остальных не окажется иных планов, поймала веселый и чуть смущенный взгляд юноши и негромко добавила: - Вы не против, мистер Дэвис?
- Ни коим образом. Желания столь очаровательной леди должны выполняться неукоснительно.
Ингрид звонко рассмеялась, кивнула и исчезла в доме, вслед за охранником.
- Я.. на счет… представления… - едва слышно пояснил Лайонэл, когда гости ушли. - Я.. прости, я не подумал, что тебе может не понравиться… Что нужно сказать что-нибудь другое…
Кол тихо рассмеялся.
- Солнечный мой, в том, что происходит, нет ничего необычного. Ты просто переехал в другой дом...И этот дом в распоряжении твоих друзей точно также, как предыдущее твое жилье. Любимый, делай, что привык, как ты это чувствуешь, - осторожный ласковый поцелуй.
- У меня почему-то ощущение, как в музее… Страшной неуклюжести и… - виновато, обнимая за талию и отводя взгляд. Вдохнул воздух, хотел что-то сказать, но заговорил явно не о том. - Пойдем в бассейне поплаваем пока? Я… не обижайся на меня… я не тебя стесняюсь… а себя…
- Я понимаю. Все хорошо, я не обижусь, если что-то будет не так, - уже направляясь к бассейну. – Ты что-то хотел сказать?
- Ты будешь смеяться надо мной… - едва слышно. - И еще это не очень правильно…
- Лайонэл, давай пока не будем думать о том, что правильно, раз это заставляет тебя так смущаться? Я готов принять тебя любым, понимаешь?... Светлый мой... – тихо ласково. – Я постараюсь не смеяться.
-- Ну, это глупо… и не слишком важно…. Наверное… - еще тише. - Ты все равно хочешь услышать?
Кол остановился у края бассейна, повернулся, чтобы видеть глаза юноши, обнял за талию. От него сейчас будто исходило теплое сияние.
- Да.
Лайонэл тихонько вздохнул. Опустил голову, касаясь лбом плеча Кола.
- Мне страшно, когда так… И еще… я… в общем, возбуждает… - негромко, причем не понятно было, что смущает его больше - признание в собственном страхе или вожделении.
- Я делаю что-то не так? Скажи... просто скажи... Любимый, что именно тебя пугает? – ладонь ласкала золотистые волосы, скользила по спине, губы замерли у виска.
- Я… не ты… я просто иногда боюсь, что… мне скажут что-нибудь… плохое… а я не смогу ответить… Я не умею, как вы с Ангелом… а вы не можете все время… решать за меня проблемы… это не честно… И… Мне стыдно, потому что я…. Даже помочь ничем не могу… Ты… так много… - он замолчал, застыл, судорожно сжав руки. - Мне иногда этот священник снится… из нашей церкви… Глупый сон… Я… пустой зал. Я вхожу, сажусь, слушаю хор. Вдруг вокруг оказывается много народу, священник грохочет что-то, указывая на меня… А я ничего не могу… Даже пошевелиться… - голос стал совсем тихим. - Мне страшно, стыдно, а я… думаю о тебе… - он замолчал. Вздохнул. Поднял взгляд. - Как тебе может быть со мной интересно? Я же ничего не умею. Ничего не делаю…
- А я иногда делаю совершенно непонятные вещи... – улыбка получилась горькой, Кол вздохнул. – Я не знаю, как сделать так, чтобы ты мне поверил. Но твоя улыбка – самое красивое, что я видел в жизни. Для меня это так... Я просто не могу без тебя, неважно делаешь ты что-то или нет, - в голосе тихое отчаянье, Кол прижимал юношу к себе. – Не могу и не хочу... Ты решаешь проблемы по-своему. Из многого ты выпутался бы и без меня. Просто по другому. Я не хочу твоей боли, не могу, когда тебе плохо. Если я могу помочь тому, кого люблю – почему нет? Понимаешь... с тобой мне есть, зачем жить, - сейчас было только ощущение тепла, уверенного покоя, как когда-то в самом начале в спальне после клуба, голос был таким же тихим, только теперь нежность во взгляде – захлестывающей волной.
- Значит, просто потому, что любишь? - неуверенная улыбка скользнула по губам. - Потому что хочешь, чтобы я был… - он всхлипнул, потянулся поцеловать, сплетая руки на шее, запутывая пальцы в восхитительных волосах. - Кол…я… - юноша запнулся, попробовал снова. - Может быть, хоть часть того, что тебе нужно, ты сможешь… получить со мной? - вглядываясь в глаза, весь - абсолютное доверие, любовь и нежность.
- Ты даешь все, что мне нужно... мальчик мой... солнечный... – поцелуи на губах, скуле. – Я только хочу, чтобы ты был со мной... чтобы тебе было хорошо... – мужчина замер, закусил губу до крови. – Знаешь... я хотел попросить тебя об одной вещи. Если когда-нибудь... мое поведение покажется тебе слишком... странным... агрессивным... Не нужно делать то, что я попрошу, как бы я не просил, слышишь? Особенно если это будет причинять тебе боль, - открытый взгляд, полный влюбленности.
Расширившиеся зрачки. Ни тени страха за себя - только тревога за мужчину. Растерянность, сменившаяся почти неожиданным спокойствием.
- Почему нет? - почти одними губами. - Если тебе… нужно немного боли… - вздох, очень светлая улыбка. - Я попробую не дать тебе себя убить. А боль… боль совсем не страшная.. - тепло и смех во взгляде. - Я не боюсь боли…
- Я знаю. Поэтому прошу тебя... Лайонэл, я себе не прощу, если когда-нибудь сорвусь с тобой, - спокойно и серьезно. – Это вряд ли когда-нибудь произойдет. Но иногда я не могу себя контролировать полностью, - новый поцелуй, осторожный и ласковый. – Я хотел сказать... Ты – единственный, кому я сейчас доверяю полностью. У нас все будет хорошо. Не бойся никого. Слова, сказанные другими, ничего не значат, пока не становятся делами.
Тихая улыбка, прижимаясь крепче, отвечая на поцелуй, целуя в ответ.
- Они ранят… меня ранят… но… не волнуйся, я привыкну… справлюсь… - шепот между поцелуев. - Пока ты не сорвешься совсем… все остальное… не столь уж… важно… И даже если… если я ничего не смогу… пообещай мне… пожалуйста… Если я буду умирать, я хочу смотреть в твои глаза… - легко, мягко, весело, теряя голову от поцелуев.
Тихое: «Прости меня».
- Обещаю... – бешено билось сердце. – Я хотел сказать ещё одну вещь: те, кто действительно свят... никогда не обвиняют. Только святоши... Понимаешь?
Кивнул, заглядывая в глаза.
- А еще люди, которые боятся… или им плохо… Но раз ты так говоришь… Хорошо. Пусть так и будет… - стараясь успокоить, осторожно поглаживая по волосам. - У тебя самые красивые… чудесные… глаза на свете, любимый…
-За то, что заставляю смущаться... за то, что не могу защитить от всего... – поцелуй. - Очень немного тех, кто имеет право осудить. Каждый когда-нибудь делал что-то не так. Главное, чтобы тебя поняли те, кто тебе нужен, кто близок. Остальные вряд ли могут хотя бы понять тебя, до той степени, чтобы судить о правильности твоих поступков. Если тебе плохо, ты не будешь вымещать это на ком-то ещё. Я никогда и ни с кем не был так счастлив, как с тобой.
Юноша слушал, глядя мужчине в глаза, касаясь брови Кола кончиками пальцев.
- Это потому что я очень глупый… - улыбаясь. - Я боюсь сделать больно… Я… я очень тебя люблю. И… мне никогда так не было, как с тобой… Прости, что не могу подобрать слова… И… Спасибо тебе…
- Знаешь... у тебя потрясающие глаза... тебе не всегда нужны слова... – сияющий взгляд, несколько поцелуев на руке юноши. – И... ты не глупый. Просто воспринимаешь этот мир немного по-другому, чем привыкло большинство.
- Когда это касается меня, ты ведь всегда найдешь, что сказать, правда?.. - нежно, восторженно. Вздох. Улыбка. Взгляд из-под ресниц. - Я тебя… я тебя… хочу… но мы же не будем… устраивать… в бассейне…. Через полчаса… ехать… Да? - чудь задыхаясь.
Кол покосился на часы, одновременно заставляя себя успокоиться. Водоворот эмоций все ещё отражался в потемневшем серебре глаз.
- Чуть позже... Они обидятся, если мы не поедем...– тихо, на ухо. Уже просто прижимая к себе, пытаясь успокоить. Мужчина мягко отстранился, отошел на пару шагов назад, сбрасывая одежду. Стремительным почти змеиным движением оказался в воде. Тихо позвал:
- Иди ко мне.
Лайонэл замотал головой, стянул футболку, зажмурился и послушно шагнул в воду. Тут же ушиб пятку, изумленно распахнул глаза, ушел с головой под воду и вынырнул, отфыркиваясь и смеясь.
- Вот! - гордо.
Кол невольно рассмеялся вместе с ним. Поднял тучу брызг, оказавшись рядом. Несколькими почти не уловимыми движениями помог юноше избавиться от одежды, устроив возню, в процессе которой возбуждение сходило на нет.
Лайонэл смеялся так, что чуть не захлебнулся. Только в самом конце вдруг заметно побледнел, обнял Кола за шею и закрыл глаза, перебарывая панику.
Поднял, наконец, голову и тихонько шепнул «спасибо».
- Ну... это ещё не все... Теперь тебя ещё в порядок приводить надо... – тоном киношного злодея. Поднял на руки, вынося из бассейна, остановился, посмотрел вопросительно.
- Ты чудо... - весело отозвался пилот, опуская голову на плечо мужчины. - Ничего... потерплю... Любимый, знаешь... я смущаюсь, но... мне очень нравится быть с тобой. Действительно нравится... - лукаво.
Ненадолго задумался, поднял взгляд.
- Не страшно, когда ты рядом. Словно воспоминания рассеиваются... Только... - он улыбнулся. Вздохнул едва слышно. Немножко... голова болит... Пойдешь послезавтра на мою первую официальную гонку?
- Конечно.
Кол вздохнул тихо, уложил юношу на шезлонг и через минуту подал стакан сока с какой-то таблеткой, коснулся губами лба.
- Мне тоже очень хорошо, когда ты рядом.
Тихий смех. Потом пауза - выпить сока с лекарством. Потом задумчивое:
- Только драться в два раза больше приходится…- еще смешок, теперь виноватый. - Тебе не надоело со мной возиться? Я и сам мог сходить… А ты устаешь много…
Мужчина рассмеялся, не удержался от поцелуя.
- И вообще, мне уже давно пора на отдых... заслуженный... – все ещё сквозь смех. – А драться... Почему бы и нет.
Ответив на поцелуй, Лайонэл задумался на секунду, хмыкнул и осторожно коснулся его лба прокладным краем бокала.
- Ты же только что обратным занимался! Так вот и не надо меня снова заводить! - с лукавой улыбкой. Тихо вздохнул. - Я тебя так утомляю? Прости… - грустно. - Я исправлюсь!
Подумал еще немного.
- А драться… ну, я помню, как ты тогда на меня смотрел, когда Ви пела, помнишь? Я не хочу, чтобы ты волновался… Это вредно. Нервы не восстанавливаются… - потершись щекой о руку.
- Смотрел... Не было бы это по просьбе Ви, я ещё посмотрел бы на того, с кем... Тебе же за руль надо было на следующий день, – тихое мурлыканье. Потом до Кола окончательно дошел смысл последней фразы Лайонэла. Он молча уткнулся носом куда-то в район плеча юноши. Слов временно не было.
Тихий смех, веселый, немного смущенный.
- Еще немного - и меня можно в цирке показывать… - шепотом, осторожно обняв мужчину. - Я что-то не так сказал, да?..
- Нет. Все правильно, - немного судорожный вздох. – Просто... мне этого так давно никто не объяснял... – Кол поднял сияющий смехом взгляд. – Пошли. Не будем заставлять их ждать.
Пилот кивнул, поднялся. Потом снова сел. Несколько секунд он выглядел совсем несчастным.
- Когда ты так говоришь, я себя каким-то ребенком ощущаю… Ими вечно умиляются, когда что-то новое сделают… - но, почти тут же, мотнул головой, поднялся. - Издеваешься ты… А обещал, что не будешь!.. Идем.
В гостиной были уже Ингрид, Вильхельм и Микки.
- А Джек решил еще поспать… - улыбнувшись, объявила Ингрид. Подумала секунду, метнула разгневанный взгляд на вежливо поднявшегося с приходом хозяев Вильхельма, и тоном ниже добавила: - Эшли тоже.
- Может быть, поедем? - легко улыбнулся тот, наматывая на палец прядь.
Лайонэл вдруг вздрогнул и одними губами прошептал «Ангел», вопросительно приподняв бровь.
Кол улыбнулся, потянулся за передатчиком, но потом решил побеспокоить актера лично, попросив подождать его некоторое время.
Ангел сладко спал, по своей новой привычке обнимая Стивена за талию и уткнувшись носом куда-то в бедро пушистому.
На открывшуюся дверь он молча вынул откуда-то пистолет, хотя был совершенно обнажен и вроде бы почти не шевелил руками, и, так и не открывая глаз, направил на вошедшего. Через секунду выругался. Поднял сонные глаза, с оттенком желания. Потер дулом висок.
- Доброе утро… - мурлыканье вышло бесподобным. - Присоединишься ко мне?..
Мужчина с легкой улыбкой покосился на дуло у виска, кивнул. Взял у охранника поднос горячим кофе, подошел, присев на край кровати, отмахнулся от вопросительного взгляда Стива. Рассказал, что приехали друзья Лайонэла.
- Поедешь? – все объяснения уложились в пару минут.
- Без пушистого - нет. А то Ингрид опять решит, что я «безвольное безмозглое бесполезное» и т.д. создание. И еще мне без тебя плохо… - тихо, Стиву, прервавшись на затянувшийся поцелуй.
Потом Ангел мотнул головой, взглянул себе за плечо, на пистолет, которым пытался на этот раз почесать себе лопатку, и молча поставил оружие на предохранитель. Взял у Кола кофе. Машинально тоже поцеловал, очень нежно и с явным удовольствием, только без страсти. Обернулся к Стиву.
- Ну и? Едем?
Кол спокойно ответил на поцелуй, покосился на секретаря виновато.
Стив улыбнулся, кивнул.
- Почему бы нет. Теперь только главное отсюда выйти. Всем троим, - взяв свой кофе.
- Ты не знаешь эту женщину… - проворчал актер, осторожно, чтобы пушистый не залил постель кофе, притянув Стива ближе.
Несколько минут шептал на ушко, так тихо, что слышал только юноша, как его любит, какой он чудесный, сорвался было на что-то эротическое, но тут же взял себя в руки, поцеловал в изгиб шеи. И ухмыльнулся Колу.
- Ой, чувствую, расскажу я Лайонэлу сказку на ночь… - только темно-зеленые глаза лукаво поблескивали.
- Надо же ей одной как-то со всеми справляться, - рассмеялся Кол. Сияющий теплом взгляд в ответ. – А мне потом придется дополнять... сказку.
Стив засмеялся, чуть не разлил остатки кофе, ответил Ангелу страстным поцелуем, выбрался из постели, направляясь в сторону душа.
- Он меня бросил… - трагически всхлипнул Ангел провожая уходящего пушистого взглядом брошенного щенка, и тихо уткнулся носом в плечо Кола, чуть не разрыдавшись, но вовремя одумавшись.
- Конечно, придется… в этом-то и кайф!.. - шепот, не отрывая головы от плеча мужчины.
Кол улыбнулся, провел ладонью по черным волосам, коснулся губами виска.
- Значит - такова моя судьба, - весь трагизм несколько портили сияющие смехом глаза.
- Ненавижу, когда уходят… - едва слышно прошептал актер.
На долю секунды что-то изменилось. А потом все снова стало как всегда. Оуэн поднял голову, улыбаясь.
- Ну ладно… так и быть… серый волк меня не ест, я не устраиваю ему пакости! Идет? - хихикая и одновременно затягиваясь во что-то кожаное и неимоверно узкое.
Кол ещё ненадолго обнял его, не мешая, впрочем, процессу одевания.
- Понимаю, - тихо, ласково, - Ну... сказки, боюсь, неизбежны, - он подмигнул актеру. – Зубов у меня на тебя не хватит.
Стив вернулся, прервал процесс сборов с военной скоростью на поцелуй.
На поцелуй ответили, притянули к себе, слегка забывшись, немножко поснимали одежду, вздохнули, шепнули «извини» и со скромным видом убрали ручки за спину.
- Ну-ну… к дровосеку за топором сбегаешь - зубы не понадобятся. Ты и зубы… это кем я быть должен для такого? Разве что под дозой и как звери… - задумчиво, Колу.
Мужчина тихо фыркнул, встряхнул волосами.
Стив улыбнулся задумчиво
- Топор... звери... зубы... Знаете, мне почти интересно на это посмотреть.
Кол улыбнулся в ответ, на несколько секунд изобразив тихий грудной рык, сбил секретаря с ног, заставив сесть на ближайшее кресло. Потом так же с улыбкой отпустил и покосился на дверь.
- Ещё немного и за нами придут.
- Люди в черном. Назовут Никитой всех поголовно, заставят отзываться на дурацкий пароль с именем Жозефина и влюбляться в агентов с именем на М. Потом одумаются, но будет поздно.... Власть над миром будет уже глубоко и полностью у вас, а я так, сущей ерундой ограничусь. Я скромный... – задумчиво выдал актер, явно думая о другом. Улыбнулся, покосился на Стива. – Экий ты кровожадный...
. Ангел машинально натянул перчатки без пальцев, вколол в мочку левого уха витую сережку с подвесками, не обратив внимания на кровь.
На секунду закрыл глаза. А когда открыл, ощущался уже как-то по другому.

В гостиной счастливо лаял пес, рядом с которым сидел Лайонэл и обнимал собаку за шею. Ингрид сосредоточено писала что-то в записной книжке, Вильхельм курил, Микки пил пиво, также сидя на полу, и болтал с пилотом о чем-то.
Девушка первой заметила их присутствие. Она подняла взгляд от записной книжки, сняла и убрала очки, потом спрятала в сумочку ручку и книжку. Поднялась, легко улыбнулась.
- Здравствуйте, - Стиву. - Поехали?
- Куда? – ласково и чуть язвительно осведомился Вильхельм, на что Микки едва заметно улыбнулся.
Девушка на долю секунды застыла, глубоко вздохнула, улыбнулась спокойно и предложила:
- На дикий пляж?
Возражений от присутствующих не поступило.


На пляже было жарко. Машины оставили на стоянке в паре километров отсюда, и добирались на лодках. Теперь эти лодки покачивались на волнах в небольшой бухточке.
Солнце нагрела камни, а у кромки воды галька переходила в мягкий песок. Изредка встречались медузы. Собака упоенно носилась вокруг, таская то Колу, то Лайонэлу какие-то ракушки, камни и недовольных крабов.
Вильхельм сразу занялся костром, а Микки – завтраком. Всем остальным работы не досталось. Ангел попытался сначала наловить крабов, но под укоризненными взглядами Лайонэла и Ингрид послушно выпустил их обратно в море. И, видимо, с горя, разделся и полез на один из самых больших валунов загорать. Отсутствие нижнего белья его нисколько не смущало.
Кол сел на песок у самой кромки прибоя с легкой улыбкой наблюдал за происходящим вокруг, иногда просто любовался Лайонэлом, иногда поднимал глаза, чтобы посмотреть на солнце. Стив попытался помочь с завтраком, но понял, что для завтрака будет полезнее его невмешательство. Засмотрелся на Ангела, потом попытался утащить Лайонэла купаться, провоцируя на возню в воде.
Привлеченный возней, пес изобразил защиту любимого хозяина, и в итоге Лайонэл так и остался полусидеть на самой кромке воды, а сенбернар некоторое время аккуратно не давал секретарю к нему подобраться. Пилот, глядя на все это, задыхался от смеха.
От костра вскоре потянуло ароматом жарящегося мяса. Микки небрежно крошил что-то прямо на собственном колене, умудряясь не оставлять порезов на коже. Вильхельм подбрасывал привезенные с собой поленья на левую часть костра, над которой пристроил ковшик с кофе. Запах от напитка шел необыкновенный.
Ингрид, два раза убедившись, что ее помощь не нужна, села на камень, но вместо того, чтобы позагорать, снова уткнулась в свои расчеты. Актер удобно устроился на нависавшем над пляжем выступе, сладко жмурился на солнце, разговаривал по мобильному и осторожно кидался попеременно в Кола и Стива какими-то сухими колючками. Они ударялись почти безболезненно, но прилипали не только к волосам, но даже к коже.
Наконец пес наигрался и плюхнулся рядом с Лайонэлом в воду.
Ровно семь минут спустя всех позвали завтракать. На камнях были аккуратно разложены несколько пледов, сверху - беспорядочно разбросанные подушки всех цветов радуги, в атласных наволочках. Посуда была обычная, одноразовая, но вилки и ножи – серебряные, алкогольные напитки – высшего класса, а словно кружевные бумажные салфетки и высокие хрустальные бокалы – явно эксклюзивные.
Ангел покосился вниз, тут же уронил мобильник, вздохнул, отошел на другую сторону выступа и спрыгнул вниз. Прыжок вышел красивым, он вошел в воду без плеска. Только немного не рассчитал, и, только-только успев погасить скорость, животом врезался в дно. Появившись из воды через полторы минуты, он не подавал вида, что ушибся. Завернулся в полотенце и гордо отдал Стиву черно-серебряный перстень с каким-то темным камнем в кельтском стиле, слегка обросший водорослями и выглаженный водой до бархатистости.
Ингрид только на секунду нахмурилась, но ничего не сказала.
Кол присоединился к компании, лишь на несколько секунд насторожившись при появлении Ангела из воды. И в момент прыжка он был достаточно близко от того места, где прыгал Ангел.
Стив ответил нежным осторожным поцелуем, тревога пряталась на самом дне глаз. Сел с остальными к костру, притягивая Ангела ближе к себе.
Микки оставил Вильхельму вино, кофе и прочие алкогольные напитки, и занялся раскладыванием еды по тарелкам.
Пес улегся рядом с Лайонэлом, положил голову ему на колено и заглядывал в глаза. Ангел невозмутимо делал вид, что только так и можно принимать пищу, изредка бесцеремонно забирая кусочки с вилки Стива. Если не присматриваться, его легкое замешательство и тень вины в глазах были почти незаметны.
Девушка в который раз оббежала всех присутствующих взглядом, временно удовлетворилась осмотром и принялась за еду.
Закончив со своими обязанностями, Микки помолчал немного, потом принялся пересказывать смешные истории из тех, что произошли с ним во время работы, и еще с парой его приятелей. Вильхельм поднялся, хмыкнул, принес ему гитару, и дальше завтрак сопровождал медленный перебор струн.
Пес иногда пытался подпевать, заставляя Лайонэла вздрагивать. И кормить собаку чем-нибудь вкусным.
Отвлекшись от общего разговора, Вильхельм некоторое время задумчиво рассматривал найденный перстень, потом вернул его Стиву, вежливо поблагодарив. Он почти не вмешивался в разговор, только подначивал Микки иногда, но послушно замолкал под взглядом Ингрид.
Еда кончилась как-то незаметно и очень быстро. Лайонэл взял предложенное Микки пиво, вздохнул и все же решил поплавать. Вскоре это мероприятие превратилось в довольно бессмысленную возню, во время которой все участники топили друг друга, пес самоотверженно бросался их спасать, а Ингрид особо отличившихся награждала подзатыльниками, на манер русалки восседая на камне и болтая в воде ногами.
Как итог, искупали и ее.
Потом к Ангелу стала приставать настырная акула, и пришлось из воды выйти. К тому моменту Ингрид, Лайонэл и Микки смеялись так, что тихо сползли на камни, и только глухо стонали, заходясь истерическим смехом в ответ на каждое слово на первый взгляд искренне возмущенного претензиями акулы на его ногу Ангела, и тихие, ехидные комментарии Вильхельма.
Стив время от времени задумчиво косился на акулу, но развлекаться любимому не мешал. В конце концов и он не смог удержаться от смеха.
Кол присоединился к общей возне в самом начале и сейчас смеялся вместе со всеми.
Привезенное мороженное, с легкой руки Микки, использовали явно не по назначению, изобразив что-то вроде пейнтбола ярко раскрашенными шариками, не только холодными, но еще и сладкими и липкими. В добавок ко всему Оуэн явно по назначению использовал баллончики с шоколадной глазурью и сливками.
Акула все так же плавала у берега. Мороженное таяло. На сладкое слетались осы.
Пришлось спешно отмываться на мелководье и возвращаться назад.
Объевшийся случайными снарядами Малыш полез спать на руки юноше. Тот вздохнул, но собаку с рук не спустил. От смеха ныли мышцы живота.
У причала их ждал посыльный с огромным букетом алых роз для Ингрид. Та растеряно и восхищенно посмотрела на одновременно отвернувшихся кавалеров, попробовала удержать букет, тихо охнула, фыркнула и гордо поручила его переноску Микки. Тот с головой скрылся под массой алых роз. Видны были только носки сапог, да часть джинсов.
Кол устроился рядом с Лайонэлом, обняв за плечи. Иногда гладил собаку.


Айк прошелся по этажу. Хозяин вроде как не давал распоряжений вмешиваться в разборки гостей. Вместе с тем было четкое указание – их ничто не должно беспокоить, им ничего не должно угрожать. То, что сейчас происходило за одной из дверей, на взгляд охранника, плохо соответствовало распоряжению о безопасности.
Брюнет открыл дверь в одну из спален, окинул взглядом юношу, прикованного к кровати. Устало вздохнул. Подошел, присел на край.
- Прошу прощения, - голос был спокоен. Там не было равнодушия, звучали нотки тепла. – В мои обязанности входит ограждать Вас от неприятностей в этом доме. Ваше положение должно оставаться именно таким? Или я могу убрать их? – взглядом показав на наручники.
Распахнулись сияюще отчаянные глаза.
- Должно... – голос был едва слышен. – Простите за беспокойство, пожалуйста. Я не специально... – Эшли виновато улыбнулся.
Еще две секунды у Айка ушли на перерасчет ситуации.
- Я могу снять их на время. Мне сообщат, когда вернутся гости. Вам принести что-нибудь? – все то же спокойствие.
- Н..нет, не беспокойтесь, ничего не нужно... –поморщился, мотнул головой. Тихо вздохнул. И совсем беззвучно продолжил: - Если Вам не сложно... – шевельнув скованным запястьем.
Айк кивнул, ненадолго вышел. Вернувшись, склонился над наручниками. Провел некоторые манипуляции с замками и с парой тонких изогнутых полосок из серебристого сплава. Наручники размыкались с тихим щелчком, будто их ключом открывали. Охранник осторожно растер запястья и лодыжки юноши. Движения профессионального массажиста, ничего личного. Взглянул вопросительно, ожидая дальнейших распоряжений.
На несколько секунд Эшли свернулся клубком, прошептал «извините» и на пару минут исчез из комнаты. Вернувшись, снова уселся на кровать, на самый краешек. Поднял взгляд. Неуверенно попробовал заговорить, осекся, вздохнул, попробовал снова:
- Вы... Вы не... Вы не хотите меня?..
- Если Вам это нужно. Я выполню любые Ваши приказы в определенных рамках.
Тихий едва слышный вздох.
- Я... Вы... помогли мне... я не... мне говорили, я не слишком... плох... Я хотел бы... отблагодарить Вас... я... – он снова осекся и замолк.
Ещё секунда – новый перерасчет. Что-то в взгляде охранника изменилось. Он пересел так, чтобы обнять юношу за плечи. Тихо шепнуть на ухо «Не беспокойтесь. Все хорошо».
- Ваше положение нельзя было назвать соответствующим нормам безопасности, принятым в этом доме. Я должен был это исправить. Это всего лишь моя работа, - с легкой улыбкой. – Если хотите, принесу что-нибудь из еды или напитков.
Эшли едва ощутимо вздрогнул. Опустил голову еще ниже. Улыбнулся – улыбка слышалась в голосе, только очень грустная.
- Простите... я... не хотел... оскорбить... глупо... ничего не нужно... простите... Я посижу здесь немного... Вы... вернетесь, когда... – неуверенный и снова отчаянный взгляд в глаза. – Когда Вильхельм... будет... возвращаться?.. Пожалуйста...
В ответном взгляде все те же тепло и спокойствие.
- Вы не оскорбили меня. Скорее, напротив. Я могу уйти сейчас и вернуться, чтобы привести все в прежний вид перед возвращением Вильхельма. Могу остаться здесь, - пока произносились эти слова, Айк жалел о том, что не попросил устранить все это Джейсона. Тому подобные разговоры давались как-то легче. – Хотите просто поговорим о чем-нибудь? Я же сказал, я могу исполнить любое Ваше желание. Рамки ограничены только Вашей безопасностью и безопасностью этого дома. Мне не трудно. Не нужно извиняться. Я – Айк.
Юноша отвернулся. Он молчал очень долго, а когда повернулся, в улыбке больше не было грусти. Она была светлой и ясной, как лучик.
- Спасибо Вам...Айк. Мне правда лучше. Только... не нужно тратить на меня время. Я... если Вы вернете все как было, все будет нормально... – он каким-то неуверенным жестом потер висок. – Простите, что... заговорил о такой... ерунде. Все будет нормально, правда. Идите, если хотите... Это... не угрожает моей безопасности...
Эшли отвел взгляд, подтянул колени к груди, обнял их. Он смотрел в пол со все той же улыбкой.
- Не нужно тратить время на... меня... – что-то зазвенело в голосе, смех, только горький. – Поэтому... верните все как было, пожалуйста. И.... огромное Вам спасибо.
Эти люди были когда-то слишком хорошо натренированны, чтобы вздох прозвучал. И даже мысль о том, что вот та стенка, пожалуй, выдержит пару ударов лба, нигде не нашла своего отражения, затерявшись в череде расчетов ситуации. Айк очень не любил принимать подобные решения в отсутствие хозяина.
Он сдвинул руки так, чтобы юноше было удобно сидеть, но не разжал объятий, после секундного замешательства губы осторожно коснулись виска.
- Позволю себе не согласиться с Вами, - спокойно, но теперь с оттенком насмешки. – Почему?
Изумление очень явно отразилось в глазах. Эшли повернул голову, снова взглянув на охранника.
- Почему – что?.. – недоумевающе.
- Почему не стоит тратить на Вас время?
От недавнего ощущения терминатора, пытающегося наладить контакт, и следа не осталось. Айк воспринимался как обыкновенный человек. Тепло, свет, нежность в голосе и взгляде. Искренние, легкие. Секунду назад все это стало основными эмоциями.
- Вы красивы, – немного тише, улыбнувшись юноше.
Тот улыбнулся в ответ. Легко. Секунду рассматривал что-то на стене.
- Это просто – почему не стоит... потому что бессмысленно... Вы... очень добрый, Айк... Даже если это просто приказ... Спасибо... Но... Со мной все правда будет в порядке... – он задумался, замолчал, взгляд медленно скользил вдоль стены вверх. – Вы... мне правда тепло сейчас... только... ведь Вам это не нужно... Потом Вы все равно вернетесь к тому, что... привычно... и я... Вот почему – бессмысленно, Айк... Простите... – он стер со щеки слезинку, поцарапав себе кожу. Мотнул головой. – Простите, что не смог... удержаться... и не воспользоваться... Вашим предложением...
Он молчал еще несколько секунд. Осторожно коснулся щеки мужчины, так, словно привык к тому, что его прикосновение может не понравиться, а руку - оттолкнуть, невесомо.
Вытянулся на кровати. Закрыл глаза. И тихо шепнул:
- Верните... прошу Вас... Айк...
- Люди часто делают бессмысленные вещи, - рука осторожно коснулась золотистых волос, губы – щеки, виска, уголка губ. Все, что сейчас происходило, стало правдой. Абсолютной. И ярость, и нежность в серых глазах охранника. – Жестокость по отношению к себе... это слишком больно, – в голосе не осталось ничего от прежних профессионально-выверенных интонаций. Поцелуй руки, кончиков пальцев. Так, что легко можно отстраниться или убрать руку.

У монитора Джейсон нахмурился. Отчет Колу будет долгим. Но останавливать свого подчиненного не стал.

Эшли тихонько застонал. Панически взлетели ресницы, глаза юноши расширились от короткого приступа ужаса. Потом страх ушел. Он смотрел заворожено. Беззвучно, стараясь даже дышать через раз. Тому, что затуманивало эти зрачки, сложно было подобрать слова. Он потянулся поцеловать, безмолвно предлагая свои губы для поцелуя.
Вдруг вздрогнул.
- Вы... Вам... Айк, Вас... У Вас могут быть проблемы... не... не нужно, Айк... – снова в глазах был страх.
Только не за себя.
- Все хорошо. Проблем не будет. Мое начальство в курсе, - тихо, ласково, немного устало. – Слишком много боли... – шепот на ухо, поцелуй на шее, потом на губах. Все так же легко. – Не нужно бояться. Я не хочу, чтобы тебе было так... – Айк замер, взгляд в глаза.
Дрогнули ресницы, ненадолго скрыв глаза.
Эшли улыбнулся, спросил все так же тихо:
- Так лучше? – что-то в интонациях говорило о том, что слова эти – шутка.
Коснулся губами шеи охранника за ухом. Ненадолго застыл, удостоверяясь, что прикосновение не неприятно. Медленно скользнул ниже, без усилий сдвинувшись на простыне. Смесь детской неуверенности и профессионально точных движений была настоящей. И еще были осторожность и чуткость, внимание к самым незначительным проявлениям состояния партнера и его ощущениям. Он не замахивался на эмоции. Он просто отдавал все что мог. Все, что еще оставалось, и можно было отдать.
Айк двигался как очень большой хищник, почему-то старающийся быть осторожным. Сумасшедшая нежность, волны тепла – настоящие. Каждое прикосновение - так, словно не было никого дороже и ближе существа рядом. Пустота внутри исчезла, осталось желание доставить партнеру удовольствие. Единая линия поведения была выбрана.
Часть его потерялась в этом тепле, чужой нежности, осторожности, ласке. Где-то внутри что-то привычно отсчитывало время, но это было так не важно... Он просто позволил себе обо всем забыть. Ни о чем не думать. Была секунда, когда ему казалось, что сейчас остановится сердце. Секунда минула, а сердце билось все так же. Только возвращаться не хотелось.
Звук включившейся рации. Айк беззвучно выругался, отодвинулся, чтобы взять передатчик. Секунда после сообщения – расчет времени/действий. И только уже приводя юношу в порядок тихий вопрос:
- Ты уверен, что хочешь вернуться?
Эшли выдохнул. Мотнул головой, поворачиваясь так, чтобы удобнее было застегнуть очередные ремни.
Снова коснулся виска охранника губами, кивнул.
- Спасибо Вам, Айк... – шепотом.
Молчание все оставшееся время. Нежность во взгляде. И бешенство – пока застегивал наручники. Поцелуй в уголок губ.
- Если тебе будет что-то нужно... просто скажи.
Он повернулся, вышел из комнаты. Закрыл за собой дверь. От его пребывания в комнате не осталось даже отпечатков пальцев. На этаже он передал смену другому.


Все было так, как он и оставил. Вильхельм раздраженно закрыл за собой дверь, мотнул головой. А сложно быть так долго милым... Он позволил себе вздохнуть.
Потом ощутил раздражение при взгляде на Эшли. Бешенство поднялось внутри. Тут же сменившись равнодушием.
Беззвучно расстегнулись наручники.
- Встань...– голос звучал безразлично.
Эшли заколебался, или ему было плохо – он не присматривался. Просто позволил в голосе отразиться скуке.
- Ты можешь уйти в любой момент.
Эшли поднялся. Вильхельм вздохнул. И небрежно отвесил ему пощечину. Голова мотнулась. Он предпочитал вымерять силу удара, а не возиться потом с синяками и переломами. Не давая вдохнуть, еще и еще раз, изгоняя из глаз последние осколки света. Делая их привычно пустыми.
- Оденься во что-то приличное. Через десять минут внизу у моей машины, - и ушел в душ.
Он почти хотел, чтобы юноши там не было...
Тот пришел вовремя. Темно-алое с черным шло ему, хотя глаза становились бесцветными, похожими на хрусталь. Сейчас эти глаза хотелось разбить.
Он ничего не сказал. Молча сел на водительское место, жестом указал сесть рядом. Машина тронулась, и вскоре исчезла.
Вернулся Вильхельм один. И с мягкой улыбкой пояснил Лайонэлу:
- Эшли решил прогуляться...


Кол ненадолго покинул своих гостей сразу по возвращении. Сухой лаконичный доклад. Айк, потом Джейсон. Бешенство. Расколовшийся в руке мужчины бокал.
Он поднял глаза, когда его люди почти закончили обрабатывать порезы на руке.
- Это не наше дело. Но решение было принято правильно.
В глазах Айка отразилось тепло взгляда его хозяина.
Светловолосый прижался лбом к плечу Джейсона. Тот был одним из первых. Слишком много эмоций... Несколько секунд осознания перемен со времени появления Лайонэла. Что-то рушилось... но воспоминание об улыбке юноши убрало все ненужные мысли.

Спустя ещё полчаса Кол извинился перед Лайонэлом и своими гостями. И уехал, сославшись на неотложные дела, предоставив дом в их полное распоряжение.