В колонках играет - Pet Shop Boys - Love comes quickly

Для тех, кто не читал самого первого поста про эту писанину, перед прочтением пройдите, пожалуйста, СЮДА :)


В больницу Кол приехал, когда начало темнеть. На грудь Лайонэлу опустилась охапка влажных от росы полевых цветов.
- Хочешь – поедем домой?
Карие глаза расширились, заблестели, словно стекло.
- Конечно, только... – счастье померкло, сменившись виной. - Кол... Я... из-за меня ты... – лихорадочный шепот.
Он легко потерся щекой о цветы. Зажмурился.
- Я... из-за меня...
- Из-за Кристиана... солнечный, не из-за тебя.... Ты – просто жертва моей же беспечности.
Мужчина тихо вздохнул, сел на край кровати, обнял Лайонэла вместе с цветами. Губы коснулись лба, потом уголка губ юноши.
- Ты очень нужен мне, слышишь? Не нужно себя винить.
- Ты рисковал из-за меня... Из-за моей глупости... – беззвучно, прижимаясь щекой к плечу мужчины. – А я... даже сбежать не смог... – короткий всхлип, тут же оборвавшийся. – Ты волновался из-за меня... – голос оборвался. Лайонэл поднял голову. Взгляд был жестким. – Кол... я - не жертва твоей беспечности. Исключительно собственной... – осторожно, коснувшись скулы ладонью. Вдруг улыбнулся. – Спасибо... за цветы... и что пришел...
- Сбежать? Оттуда... Солнечный мой... мой ласковый... мой самый лучший... Кристиан был моим любовником. И при всем его безумии я не могу сказать, что подобные ловушки он делает некачественно. Откуда же ты мог знать, что сумасшедший из моего прошлого вздумает заставить меня подчиняться таким способом?.. Я волновался из-за тебя... и всегда буду волноваться... Но ведь и ты беспокоишься, когда со мной что-то случается, - осторожно целуя. Покой, уверенность, тепло, любовь и твердость смешались сейчас во взгляде. – Я просто не могу без тебя.
Юноша кивнул, тихонько вздохнув.
- Мне тоже без тебя... плохо... Мне умереть хотелось... Потому что... Прости... – осторожно поцеловал в ответ. – Я больше не буду сбегать от охраны... – с немного неуверенной улыбкой, продолжил пилот. И обнял крепче. – Пойдем домой?
Кол тихо рассмеялся.
- Боюсь, что будешь. Ты не можешь сидеть под постоянным надзором... я понимаю... Просто... будь осторожнее...

После коротких объяснений с медиками Лайонэла удалось забрать домой. Один из врачей по настоянию Кола переехал к ним на неделю. Сам мужчина делал все, чтобы пилот смог забыть о случившемся как можно быстрее.
Иногда в доме появлялся Алан. Он передвигался бесшумно и стремительно как пантера, был безупречно вежлив, остроумен, с ним было легко общаться. И все же иногда в раскосых черных глазах мелькало что-то пугающе жестокое. Он тепло улыбался Лайонэлу, поддерживал игру Ангела, но никогда не задерживался больше чем на пару часов.
Через два дня юноша уже порывался вылезать на крышу в дождь, чинить машину, тренироваться, и искренне недоумевал, когда ему этого делать не давали. Присутствие в доме кого-то еще он воспринимал как должное. Актер перенес начало съемок, и теперь минимум два часа в день разговаривал по телефону, утрясая детали со своим агентом и режиссером. Иногда исчезал на пару часов. Иногда на несколько минут появлялся кто-то из его телохранителей. И немедленно исчезал после короткого разговора.


***
Розовый мрамор покрывал дорожки между пышных газонов. Обнаженные юноши и девушки разносили напитки среди гладких дорожек. Листья многочисленных кустов и деревьев сияли первозданной чистотой.
В озере плавали две девушки, среди черных лебедей. Али, поспешно кутаясь в шикарный халат, бежал следом.
- Но... ты не можешь так... я...
- У меня прием. Вспомни. Я говорил тебе. Мы - это только работа. Прощай, красавчик, - черноволосый мужчина, безукоризненно одетый и свежий, сияющий, быстро шел к вертолету, не замедляя шага.
Телохранители скользили за ним молчаливыми тенями.
- Но, Кристиан!.. Мы же... Ты же... - юноша не желал успокаиваться.
Шоколадная кожа, золотые глаза, каштановые пряди волос - он был красивым словно фотомодель.
- Али... - черноволосый вздохнул, останавливаясь ненадолго. - Твой отец искал что-то, что сможет тебя отвлечь. Он заплатил мне за то, что я стану с тобой спать. Как понимаешь, не деньгами. Территорией и связями, нефтью. Ты чудесный, малыш, но я ничего к тебе не испытываю. Бизнес это бизнес... - идеально поставленный голос звучал успокаивающе.
Только тень безумия внутри торжествовала, радуясь чужой боли, так похожей на собственную. Хотя он никогда не был так наивен.
- Подумай над этим. Если захочешь встретиться, звони... - и он сел в вертолет.
Прием у Президента обещал быть потрясающим.
Три часа спустя к нему перешла власть над империей Али и его отца. Таково было завещание юноши.


Алан доложил Колу и об этой выходке другого, совсем другого, мальчишки. Мужчина беззвучно вздохнул. В серый взгляд, встретившийся с черным, носил неуловимую печать усталости.
- Алан, я хочу увидеть его ещё раз.
Сэйлинг улыбнулся лучезарно. Как фокусник, у которого удался сложный трюк.
- Всегда пожалуйста, мистер Дэйвис.
Кол улыбнулся в ответ, дружески хлопнул убийцу по плечу. На этот прием они отправились вместе.


Для приема президент арендовал лучший отель города. Полицейские не давали пройти многочисленным журналистам. У парадного крыльца то и дело останавливались все новые и новые шикарные машины, высаживали своих пассажиров и отъезжали.
Кристиан подъехал одним из первых - необходимо было переговорить с президентом, его женой и парой знакомых. Задумка удалась как никогда блестяще. И встречать гостей он вышел вместе с президентом и его женой, легко опирающейся на подставленный локоть. Усилия для того, чтобы завоевать их дружбу, принесли наконец-то свои плоды…
Телохранители сливались с подъезжающими гостями.
Мужчина беседовал о чем-то легком с президентом, пил шампанское и наслаждался жизнью.

Вид этого отеля и гостей вызвал у Кола приступ головной боли. Мужчина тихо вздохнул. Он терпеть не мог подобные сборища.
Алан рядом, казалось, был всецело поглощен созерцанием набалдашника красивой трости, собранной из нескольких редких пород дерева. Он часто носил её с собой. Китайский дракон скалился и посверкивал рубиновыми глазами.
Они вышли из машины, подъехавшей одной из последних. Направились ко входу. Девушки, сопровождавшие их напоминали китайских сказочных принцесс. Миниатюрные красивые и послушные как пара фарфоровых кукол. Они лучезарно улыбались, разглядывая все вокруг.
Кто-то и охранников увидел их первыми… Кристиан на миг сжал зубы, но секунду спустя уже спокойно отвечал на вопрос сына одного из министров. Юноша засмеялся, жена президента улыбалась. Постепенно они переместились в один из меньших залов. Черноволосый привычно работал…
В конце концов, к их кружку присоединился президент, несколько его протеже, пара министров, начальник внешней разведки. По мере того, как разгорался разговор, Кристиан осторожно устранялся от беседы. В результате его ухода почти не заметили. Только тот юноша пошел следом, заинтересованно расспрашивая о парусном спорте, последних регатах.
Они остановились на балконе. Трое телохранителей устроились неподалеку. В сияющих глазах черноволосого искрился смех и что-то такое, что заставляло и юношу, и пробегавших официантов, застывать на пару мгновений.
Кол наблюдал издалека. Алан рядом завел дискуссию на тему религии.

В какой-то момент мужчина просто оказался рядом с графом. Тихо поприветствовал с легким полупоклоном. Замер, невольно любуясь этим созданием. Отмечая, что не думал ни о чем подобном. Сейчас хотелось... только прекратить безумие, успокоить. Ненависть ушла прочь давно. Вспомнился безмятежный взгляд Джулиэна. Вдруг стало ясно, что за несколько лет все изменилось, а он не замечал этих изменений. В серых глазах тепло скрывало затаившуюся глубоко усталость.
Кристиан все так же спокойно беседовал с юношей. На людях он всегда безукоризненно собой владел. Но никто не мог бы уберечь этого юношу от чего-нибудь не слишком доброго, если бы это взбрело в голову графа.
В саду слуги зажигали огни. Скользили люди. Кто-то беседовал, у озера кто-то кричал высоким срывающимся голосом. Все делали вид, что не слышат.
Юноша что-то говорил. Он отвечал.
Только трясло едва ощутимо. И переплелись на груди руки.
Когда-то давно он сорвал криками горло… До кровавого кашля в пустой комнате, в одиночестве, там, где никто не услышит… Наверное, поэтому он отослал одного из телохранителей к озеру. Прилег на балюстраду. Закрыл глаза, поддерживая беседу. И ни на секунду не вспомнил об Али.
Кол тихо вздохнул. Внутри разливалась пустота, мир казался картинкой, нарисованной на витрине, скрывающей другой... более совершенный. Он не стал мешать беседе, отойдя прочь ненадолго.
Граф постепенно тихо и вежливо свернул беседу с юношей.
Прижался к балюстраде лбом.
Сейчас он не видел никого и ничего. Только ощущалась охрана частью себя. И ветер дул в лицо.
Кол вновь оказался рядом.
- Слишком много боли. А я не умел её чувствовать... – тихо. Ладонь едва ощутимо легла на плечо графа.
Кристиан словно заледенел. Застыл, выпрямившись так, что это должно было быть больно. Но в его исполнении выглядело естественней некуда.
Зашевелились телохранители.
Короткий жест. Небрежный, едва заметный.
Потом черноволосый обернулся.
- Ты что-то хотел?..
- Да, - спокойный серый взгляд завораживал – тепло, немного грусти... и почему-то не получается отвести глаза. – Тебе все ещё больно. Я надеялся, что окажусь лишь одной из твоих причуд, - тихо и тепло. – Я не причиню вреда сейчас, - как клятва. – Тебе слишком холодно...
Ногти до крови впились в ладони. Но взгляд он отвел. На секунду. Кажется, только чтобы доказать себе, что это может.
- Мне не холодно, благодарю. Эрик… - названный телохранитель подошел накинул плащ на плечи хозяина, осторожно обнял.
На мрамор капали тяжелые алые капли. Кристиан молчал. Только смотрел, и лицо его, выражение глаз были совершенно нечитаемыми.
Кол осторожно коснулся рук графа, легким нежным прикосновением. При виде этой крови в глазах промелькнула боль и какая-то странная глухая тоска, будто где-то далеко завыл зверь. Опустились ресницы.
- Почему же ты не можешь отпустить меня?.. – тихо. Вновь тепло с примесью грусти, искренне. – Ты почти сжег себя... Но остался сильным. Скажи мне все. Скажи мне все сейчас...
Черноволосый не реагировал. Только в глазах телохранителей стыла молчаливая ненависть.
- Ты нашел меня. Это все? - чуть приподнята бровь.
И только тень, исчезаюшее эхо - отражение боли.
- Я не хочу, чтобы тебе было так больно. Я иногда чувствую то, что не должен бы был. Как зверь, - тихо, все так же спокойно. – Пройдешься со мной? – кивнув на парк.
Дрогнули крылья носа в неподдельном отвращении.
Повинуясь взгляду, Эрик отошел. Присел на балюстраду неподалеку.
Кристиан почти минуту стоял неподвижно, разглядывая что-то в небе.
- Наверху зимняя оранжерея. Идем, - и первым вышел с балкона.
Телохранители последовали за ним на некотором отдалении.
Кол шел рядом, какое-то время ступая беззвучно. Потом напряжение ушло. Глянул на несколько капель крови на своей ладони.
Застекленный сад наверху охранялся личной охраной президента. Кристиан даже не замедлил шага, проходя в предупредительно распахнутую перед ним дверь. Без тени сомнения. В зимнем саду было пустынно. Журчали водопады, два ручейка, успокаивающе и мягко. Цветов было мало. Их подбирали так, чтобы период цветения приходился на зиму.
За стеклом наверху сияли огни, проносились, несомые безжалостным ветром, облака. Тонкие экзотические лианы вились над головой.
Хотелось вытянуться на этом галлоне и ни о чем не думать... Нельзя. Граф привычно отбросил все лишнее.
Песок под ногами был бледно-розовым, с серебряной крошкой серого кварца.
Зимний сад раскинулся на крыше отеля, занимая почти гектар пространства... Когда-то давно нынешний президент, тогда еще лишь начинающий клерк, справлял здесь свою свадьбу...
Почему-то стало грустно. И безразлично. Все.
Он знал, что потом за это спокойствие придется платить. Но это будет потом. Когда все, что тебе остается, это гордость... Ты либо ломаешься. Либо становишься несгибаемым.
Он застыл под развесистым листом огромной пальмы. Обернулся, взглянул в глаза. Спокойно, выжидательно.
- На сколько я помню, ты никогда не был против, когда тебя использовали. Если мог сделать то же самое в ответ... Что-то изменилось?
- Да. Ты прав... – тихий теплый смех. – Но ведь это был... добровольный выбор... – мужчина не отводил от Кристиана взгляд, спокойный, немного усталый, такой же теплый, как недавний смех. Кол позволил себе сейчас не видеть ничего больше.
- И? - он опустил ресницы.
Устало. Бесконечно устало.
- Ты хотел поговорить - я слушаю. У меня не так много времени, мистер Дэвис, - в голосе звучала официальная строгость, и тень улыбки.
Смешно... Он оставался равнодушен к глазам, голосу, присутствию... А вид этих волос заставлял дрожать. Незаметно, но... Прядка, трепещущая от легкого ветерка... Волна горячечного жара... Воспоминания поцелуев и перекуров на крыше... Не секс. Это всегда контролировать было легко. Та сумасшедшая нежность и то спокойствие, когда рядом дымилась сигарета в чужих пальцах... И тишина, прерываемая редкими словами, иногда ехидными до боли при всей своей светскости.
Кристиан не шевельнулся. Только ощутил, как мучительно ноет сердце, словно рвется.
Ощущение брошенности... Взамен всему этому скользнуло безразличие и злость. Работа и только работа.
- Я жду...
- Времени всегда не хватает тем, для кого оно имеет значение, - спокойная улыбка. Несколько шагов, осторожные легкие объятия, ощутимая волна тепла. – Я не хочу, чтобы тебе было больно, – тихо, искренне.
Секундная пауза. Дрогнувшие в легком пожатии плечи.
- Ты это уже говорил. Тебе не кажется, что сейчас это звучит несколько... забавно?.. – почти мечтательно сказал Кристиан, немного помолчав.
- Может быть... – тихо на ухо. Только ощущение тепла и покоя волнами, ничего больше. – Ты устал... Тебе надо отдохнуть от этого безумия... – все так же тихо. – Я хочу попытаться помочь. Я... должен был бы убить тебя. Но не буду... Тебе слишком плохо... – осторожно прижимая к себе. Тихий смех. – Теперь почему-то не все равно... Закрой глаза... забудь обо всем ненадолго... Кристиан...
Он почти послушался. Так тепло, так привычно... Но... Три долгих года боли. Холода. Злости. Ресницы взметнулись, разрушая покой.
- А я-то хотел спросить, не смерть ли будет этим отдыхом... – вздох, разглядывая что-то в небе. Короткая дрожь по телу. И - совершенно спокойно: - Избавьте меня от этой жалости, мистер Дэвис.
Пол шага вперед, поворачиваясь, чтобы взглянуть в глаза.
- Я хотел прислать тебе его кожу. Но это было бы нечестно. Мои предки приложили слишком много усилий для поддержания репутации нашего рода, чтобы этим поступиться. Все остальное, я полагаю, ты найдешь способ мне высказать так или иначе... – он застыл. Вдруг потянуло коснуться этих губ. Поцеловать... Мучительно... Он превратил стон в мелодичный смех. – У тебя есть что-то более конструктивное для разговора?
-Ты слишком горд, чтобы тебя жалеть. И мне не нужно ничего тебе высказывать, – волна нежности в сильном и вместе с тем осторожном поцелуе. – Ты сам позвал меня.
Секундное онемение, шок, и отблески несуществующего костра во взгляде. Тепло и больно...
Он отступил на полшага, тряхнув головой. Едва заметно качнул головой, успокаивая встревожившуюся охрану.
- Не придирайся к словам... –насмешливо.
Казалось, губы жгло. Но это не имело значения.
Выражение серых глаз на миг стало задумчивым, мечтательным. Кол вздохнул едва заметно, кивнул. Снова объятия, такие легкие, но в каждом движении спокойная уверенность. Несколько поцелуев на виске, щеке, спокойная улыбка.
Еще немного молчания. Потом дрогнули плечи, стряхивая чужое прикосновение. Кристиан снова вздохнул. Улыбнулся.
- Меня поздно успокаивать, Кол. Не тот темперамент. Если это все, я пойду...
Из тени выступили двое охранников, больше не скрываясь.
Кристиан наклонился. Сорвал бледно-синий с сиреневыми разводами цветок, и аккуратно устроил его над левым виском мужчины. Полюбовался пару секунд. И снова отвел взгляд.
- Ты не понял... не важно... – опущенные на секунду ресницы. Светлый взгляд, переполненный теплом, нежностью, светом... что-то ещё... отголосок давнего сумасшествия... проскользнуло в глубине. Кончики пальцев осторожно коснулись щеки графа. Потом мужчина вскинул голову. – Прости. Мне нужно было увидеть тебя ещё раз, чтобы понять одну вещь... Спасибо... Удачи, - тихо, ласково, устало.
Секунда молчания. На какое-то мгновение Кристиан словно засиял изнутри, так, будто под кожей были источники света. Его улыбка была горькой. И легкой.
- Я слишком люблю тебя, чтобы отказать... Я слишком ненавижу тебя, чтобы отказаться.
Он вынул пачку сигарет. Зажигалку. Закурил, не отводя глаз. В темноте красный огонек казался светлячком, кружащимся над ладонью.
Сигарета дотлевала в длинных тонких пальцах, иногда казавшихся женскими... Вверх поднимался дым.
- Счастья тебе... – очень тихо.
Недокуренная сигарета, все еще дымясь, спланировала из разжавшихся пальцев на розовую дорожку.
А потом за его спиной бесшумно закрылись стеклянные двери оранжереи. И бесшумно ушли охранники.
Кол некоторое время стоял не шевелясь, глядя куда-то. Выражения глаз было трудно понять. Потом вышел так же бесшумно. Прошел по коридорам. Распрощался с некоторыми знакомыми. Отозвал за собой Алана и девушек. Но уехал на вызванном такси.


Точного хода дальнейших событий никто не мог восстановить.
В маленьком байкерском клубе на окраине попытка вызвать какие-то эмоции у мужчины со стальным взглядом спровоцировала драку... Остаток дня прошел под знаком пары бутылок виски и несчетного количества сигарет. Уже ночью мотоцикл сорвался птицей. Обычный, старый, чужой. Кажется, это была кошка. Или собака... Может быть, там вообще никого не было.
К утру Кол пришел в себя в городской больнице. Долгий опыт падений помог предотвратить серьезные повреждения. Он отделался парой сломанных ребер и вывихнутым плечом.


Рядом, опираясь только на самый краешек кровати, сидя на полу и опустив голову на скрещенные руки, спал Лайонэл. Теплое одеяло давно сползло с плеч на пол. Под глазами залегли темные тени.
- Хочешь пить? – голос Ангела звучал очень четко, не смотря на то, что был тихим.
Он поднялся с шикарного обтянутого черной кожей кресла, на котором сидел с книгой в руках, Сейчас на нем было черное. А пиджак-плащ больше всего походил на камзол с черным шитьем. Из-под обшлагов выглядывало пышное кружево рукавов, скрепленное запонками.
Кол тихо вздохнул, поморщился от боли. Приподнялся на кровати.
- Даю.. Спасибо... И давно... вы здесь? – голос прозвучал хрипло.
Актер налил воды в стакан. Подал мужчине. Подождал, пока тот попьет, и мягко, но уверенно заставил снова лечь.
- Не разговаривай много. Врач запретил... - он с заботливостью настоящей сиделки поправил одеяло, коснулся лба, стараясь не касаться юноши. - Лайонэл полночи как минимум. Я пришел не так давно. Он боялся, что тебе вдруг может стать плохо. И уснул только минут пять назад... - вздох. - Голова не болит?
Он помолчал немного.
- Тебе просили передать записку. Я позволил себе прочитать ее... Прости. Я отдам ее тебе, когда тебе станет получше. Хорошо? - актер обошел кровать, присел на край, тщательно удостоверившись, что ничего не зацепил и не придавил, и очень осторожно потерся щекой о щеку. - Ты заставил его поволноваться. Хорошо, что почти обошлось... Мне было бы скучно без тебя.
- Прости... – тихо, немного устало. – Я – идиот... – мужчина ненадолго закрыл глаза. Обнял Ангела здоровой рукой, осторожно коснулся волос. – Никуда я от вас не денусь... это все ерунда... – шепот, в котором слышится насмешка над собой.
- И наконец-то в этом признался, - хихиканье. - Ладно, ты извини, но я не хочу еще одного падения с лестницы… в исполнении Лайонэла, - легко, лукаво.
Ненадолго он прикрыл глаза. Лайонэл сонно заворочался, едва ощутимо коснулся бедра Кола макушкой, застыл на миг, прислушиваясь. Что-то пробормотал и продолжил спать.
- Что-нибудь еще?.. - вздохнул актер, выпрямляясь. И, словно и не прерывался, добавил. - Я как увидел, как он тебя ревнует… - улыбка. - А на счет ерунды… Вот через месяц, когда кровать тебе надоест, и поговорим… - короткий поцелуй в нос.
Кол тихо засмеялся.
- Хорошо. Я думаю, до лестниц дело не дойдет. А то твой режиссер везде на твоем пути будет создавать лифты... из ассистентов с крылышками... Или тебя летать заставит...
- Гениально! Как думаешь, пойдут Лайонэлу крылышки? - задумчиво поинтересовался актер.
Разбуженный их разговором, юноша поднял голову, несколько секунд сонно моргал, потом с явным трудом сфокусировал взгляд и улыбнулся.
Ангел с тихим ругательством натянул одеяло ему на плечи. В энный раз предложил принести софу-кресло-пуфик, но только рухнул в свое кресло, вновь получив в ответ сияющий взгляд, общий смысл которого можно было выразить "но я же хочу быть рядом". Спорить он уже устал.
- Спасибо... - тихо шепнул юноша.
Ненадолго застыл, только теперь позволяя себе испугаться. Мотнул головой. Коснулся поцелуем кончиков пальцев сломанной руки Кола.
Мужчина улыбнулся, сдвинулся немного, притянул здоровой рукой юношу к себе.
- Это - ерунда... Прости меня.
Пилот только осторожно опустил голову ему на плечо, и, кажется - звук был слишком неуловимо-тихим, чтобы расслышать точно - коротко всхлипнул. Тут же вскинул взгляд. Испуг, тревога, волнение, счастье, радость и сочувствие, перемешанные, невыразимые. Он осторожно коснулся губами уголка губ Кола. Улыбнулся сияюще. Мотнул головой.
- Ничего… ты…с тобой почти все в порядке… Все остальное… ничего страшного… Я не могу, когда тебе плохо…
От прорывавшихся в мягком спокойном голосе эмоций Ангел, не выдержав, отвернулся.
- Солнечный мой... любимый... сейчас ты рядом... и мне хорошо... Если останешься здесь, устройся поудобнее, ладно? – тихо, ласково.
- Конечно… - безмятежно.
А Ангел вдруг вспомнил, как стоял в больничном туалете, бесцеремонно подслушивая. И слышал глухие, сдавленные и нарочно заглушаемые всхлипы. Поднялся, улыбнувшись.
- Ладно, оставлю вас ненадолго. Не скучайте, скоро вернусь, - и вышел, чтобы пообщаться со Стивом.
Лайонэл улыбался. Куда-то пропала усталость, он выглядел свежим и отдохнувшим. Боль не имела значения. Только… А с ними сейчас было все в порядке. Врачи пока опасались осложнений, но это, скорее, были превентивные меры.
Он лежал так несколько мгновений, закрыв глаза. Вдруг всполошился.
- Прости… медсестра сказала, тебе отдыхать нужно… а я отвлекаю… Тебе что-нибудь нужно?..
- Да, - улыбка на растрескавшихся губах. – Побудь со мной немного... Ладно? – тихо, ласково. В глазах ровным пламенем сияла нежность. – Мне легче, когда ты рядом... хороший мой....
- Конечно. Я никуда не уйду… - устроился рядом. - Представляешь, щенок скулить стал… Весь дом оббегал, тебя искал… Он тебя любит… - мягко и легко, наслаждаясь каждым мгновением рядом.
Мужчина закрыл глаза, потянулся поцеловать.
- А я тебя... очень... – тихо.
Тихий смешок. Ласковый шепот на ухо:
- А я знаю… - и, после короткой паузы. - Я тебя тоже… только почему-то боюсь надоесть, если буду говорить слишком часто…
- Ты не можешь мне надоесть, – снова тихий смех. – Солнечный, ну откуда такие мысли?
Лайонэл что-то пробормотал, улыбаясь одними глазами. Засмеялся тихонько.
- Ну, я же сказал - почему-то... - заметил он капризно, и лукаво прикрыл глаза. А в следующую секунду уже смеялся тихонько. - Похоже?

***
Темно-синий "Версо" остановился у входа, еще когда не было восьми утра. Чуть в отдалении встали два черных «Прайма».
Кристиан был в очень простой светлой рубашке с короткими рукавами, распахнутой на груди, и льняных брюках. На сгибе руки он нес затянутую в белую бумагу коробку, и букет "королевских" роз, свежесрезанных, из лучшего магазина города. Черные волосы развевались на ветру, и лучи солнца создавали вокруг его головы словно бы нимб.
Граф всегда был безумно фотогеничен. Но полагал оскорбительным для себя участие в фото-сессиях. И ни разу не проигрывал в судах.
За спиной, как всегда, на оговоренном расстоянии шли шестеро телохранителей.
- Мы договаривались с мистером Дэвисом выпить чаю... - негромко сообщил он охране на входе.
Через несколько секунд ворота распахнулись.
Трава шуршала под ногами. От бликов на стекле было больно глазам. Мельком граф порадовался своим солнечным очкам.
Он вошел в дом так, словно не сомневался в своем праве. Спокойная уверенность. Легкость.
Кристиан шел так, словно очень давно жил здесь. Или очень хорошо помнил планировку дома. Подозрительный взгляд недоумевающего щенка заставил его удивленно приподнять бровь и тепло улыбнуться собаке. Огромная ваза с орхидеями удостоилась мягкой улыбки.
Он вышел на кухню. Привычно отослал обслугу, не обращая внимания ни на телохранителей, ни на охрану дома. Сам стал заваривать чай, сервировать стол. От блеска идеально начищенного хрусталя и серебра кухня наполнилась солнечными зайчиками. Посуду он доставал, не думая, словно точно знал, где что лежит. Может быть, так и было.
Несколько осторожных экономных жестов - и нехитрая сервировка вдруг заблистала, стала выглядеть по-королевски, затмевая первые обложки журналов.
Кристиан мог бы сделать карьеру дизайнера, если бы хотел. У него был дар превращать в произведение искусства все, к чему прикасались его руки. Но и это он считал недостойным.
Закончив и еще раз осмотрев творение рук своих, граф немного передвинул чайную ложечку, чуть-чуть повернул цветы в невысокой вазе, удостоверился, что серебряные крышки достаточно плотно прикрывают тарелки, а салфетки нигде не смялись, и удовлетворенно обернулся к одному из охранников.
- Пожалуйста, сообщите мистеру Дэвису, что я жду его, и мистера Кальваде, если тот удостоит меня своим обществом, к завтраку, - все так же мягко попросил он.
Сел, принял книгу из рук одного из своих телохранителей и погрузился в изучение бухгалтерского баланса принадлежащего ему предприятия.
Кол легко поднялся с кресла, отложил недокуренную сигарету. На нем была дымчато-голубая шелковая рубашка, расстегнутая почти до пояса, обтягивающие черные джинсы. Дождался, пока Лайонэл выйдет из душа.
- Солнечный мой, тебе не обязательно встречаться с ним...
Юноша вздохнул, на секунду отвел взгляд.
- Это невежливо... и, потом... – легкое пожатие плеч, - ничего особенного... – тихо, мягко. – Но, если ты так хочешь...
Кол улыбнулся, притянул юношу к себе, поцеловал.
- Тогда пойдем?
- Угу, - тихо, улыбнувшись. – Только я оденусь. Угу?

Мужчина отпустил пилота, давая ему возможность привести себя в порядок. Спустился с ним вниз.
- Здравствуй, - с легкой улыбкой, Кристиану. – Прости, что заставили ждать.
Улыбка в ответ.
Граф отложил книгу, поднялся. Скользнул ближе. Коснулся легким поцелуем щеки Кола, и более официально:
- Доброе утро. Простите, что разбудил.
Он молча отдал Колу розы. На секунду опустил ресницы, снова улыбнулся.
- Может быть, сядем за стол?
- Конечно, - ответный поцелуй.- Ты как всегда безупречен. Спасибо. За то, что пришел сюда.
Кол вдохнул запах роз, передал букет одному из охранников, старательно изображавших из себя детали интерьера. Вскоре цветы украсили собой один из столиков рядом. Мужчина опустился на свое место за столом. Его взгляд сейчас излучал спокойное тепло.
- Благодарю тебя.
Он последним сел к столу.
Несколько секунд ничто не нарушало тишины. Затем Кристиан рассмеялся.
- Позвольте? – и осторожно снял крышки с блюд, стоявших перед Лайонэлом.
Тот что-то пробормотал, смутившись.
Казалось неправильным нарушать эту красоту. Неправильным и невозможным. Граф не готовил никаких особых изысков, но как-то сумел сделать так, что каждое блюдо было маленьким произведением искусства.
Юноша смутился окончательно, запутавшись в противоречивых чувствах.
Темно-фиолетовые глаза засияли.
- Вы милый... – слова прозвучали простой констатацией факта.
В коротком взгляде на Кола была укоризны.
- Вам не нравится мой выбор блюд? – тихо, легко.
- Нет... – машинально отозвался Лайонэл.
Потом вздохнул, и неуверенно взялся за вилку, вдруг ощутив себя жутко неуклюжим.
Кажется, теперь что-то в лице Кристиана говорило о чувстве вины. Но заговорил он совершенно о другом. Только, кажется, нарочно отложил нож и непринужденно переложил вилку в правую руку.
- Прости. Я позволил себе вторгнуться в твой дом и приготовить все это... – мягко.
Кол тихо вздохнул, при взгляде на юношу. Ненадолго поднялся, чтобы обнять его за плечи. И так же тихо сказать на ухо «все хорошо, не волнуйся так». Вернулся на свое место, спокойно улыбнулся Кристиану и тихо добавил, заглянув пилоту в глаза:
- Загрызу.
Лаем на это ответил пробравшийся в кухню пес.
- Все чудесно. И я действительно рад твоему приходу, - графу. Потянулся за кофе.
Кристиан пил зеленый чай.
Подождал немного, заговорил о чем-то легко–нейтральном. Он ел как всегда медленно. Так, чтобы поглощение пищи не мешало беседе.
Лайонэлу стало легче. Беседа захватывала помимо воли. Потом он обратил внимание на охрану. Растеряно моргнул:
- Простите... Вы не могли бы... – он запнулся, начал снова. – Может быть, их тоже угостить?
Кристиан застыл. Медленно опустил вилку на салфетку. Бросил беспомощный взгляд на Кола. Нарушение негласного правила почему-то заставило растеряться. Ненадолго.
Он обернулся с привычно-бесстрастной улыбкой и негромко осведомился:
- Чай? Кофе?
Хозяин дома спокойно улыбнулся, сдержав смех. Хлопнул в ладоши, называя имя одного из своих охранников. Тот в свою очередь поинтересовался, что из еды и напитков желают гости, оглянувшись на их хозяина за подтверждением сказанного.
Кол вспомнил, о чем шла беседа и так же легко продолжил её, стараясь подбирать темы так, чтобы они были интересны обоим и их обсуждение не слишком затрудняло Лайонэла.
Граф улыбнулся, едва заметно кивнув, на миг опустил ресницы. Непринужденно поддержал беседу. Дождался окончания завтрака.
- Вчера на одном аукционе я увидел забавную вещицу, мистер Кальваде... – он помолчал немного, ненадолго задумавшись. – На столько забавную, что я позволил себе предположить, что она придется Вам по душе.
Подчиняясь едва заметному взгляду, один из его телохранителей подал Лайонэлу коробку в белой бумаге, и вернулся на свое место.
Юноша недоуменно моргнул, совершенно растерявшись. Потом машинально разорвал бумагу – на секунду стало вдруг любопытно.
В коробке, аккуратно уложенные, оказались плащ и шпага его отца.
Карие глаза вспыхнули радостью невольно. Граф только улыбнулся мягко.
- Спасибо...
Во взгляде Кола, обращенном на графа, сияли свет и тепло, благодарность.
- Благодарю тебя, - тихо, ласково.
Кристиан улыбнулся снова, приподнял бровь и пожал плечами.
- Благодарю за то, что составили мне компанию, - сказал он, поднимаясь из-за стола.
Граф обошел стол, наклонился, коснулся легким поцелуем уголка губ Кола. Выпрямился, касаясь кончиками пальцев столешницы.
- Доброго вам дня, господа. Удачной квалификации, мистер Кальваде, - легко, мягко.
Потом он коротко кивнул-поклонился.
Повернулся, с той же непоколебимой уверенностью покинув дом, и вскоре уже заводил свою машину.
Три минуты спустя ничто не напоминало о его визите, кроме букета роз и подарка.
Кол тихо рассмеялся, встряхнул волосами. Обнял Лайонэла, прижался щекой к плечу.
- Вот так и рождаются легенды о привидениях... – задумчиво.
Лайонэл тихо вздохнул, все еще растеряно глядя на дверной проем, в котором исчез Кристиан.
С сожалением взглянул на подарок. Подумал пару секунд. И тихо, неуверенно спросил:
- А что он хотел?
- Нууу... Если бы он не видел до этого тебя, то я бы мог заподозрить графа в невольной попытке показать, что он тоже на что-то имеет право... А так... Кристиан просто хотел выпить чаю... Я не знал, что ему будет все ещё больно после всех этих лет. Прости, солнечный. Если захочешь, я больше не буду с ним встречаться.
Недоумение в глазах. Искреннее изумление.
- Если тебе это зачем-то нужно, причем здесь... почему я должен быть против?.. – он помолчал немного. Снова вздохнул. – Он странный. Кол... этот подарок...
Юноша замолчал, снова задумавшись.
Кол вздохнул, рассмеялся, поднял его на руки. Сел в кресло, усаживая пилота к себе на колени.
- Потому что ты не обязан пересекаться в этом доме с тем, кто вызывает у тебя достаточное количество негативных эмоций. И имеешь полное право потребовать, чтобы я избавил тебя от этого, любовь моя, - спокойно и ласково. Слова сопровождались легкими поцелуями на шее юноши. – Тебя слишком смущают его манеры? А подарок... Ведь он подарил тебе то, от чего сложно было бы отказаться... Так просто оставь и... это правильно, солнечный мой.
Лайонэл уткнулся носом ему в плечо, скрывая смущение. Немного неуверенно обнял, свернувшись почти калачиком.
- Но... я не... мне не... он ведь обидится, если вернуть?.. – тихо. Снова вздохнул, потерся щекой о скулу. – Кол... если тебе это нравится... то я все равно не понимаю, почему я должен быть против... Даже если и ревную... чуть-чуть... – он затих, потом заговорил снова. – И... я спросить хотел... тебе бы не понравилось, если бы у меня еще кто-то был?..
- Нет. Не обидится. Но оскорбится. Так что, я тебя очень прошу этого не делать. Это не та вещь, которую можно было бы вернуть. Это покупалось только для тебя, - ладонь скользила по спине, волосам юноши. – Я люблю только тебя. Мне хотелось... чтобы ему не было так... Это глупо, - тихий вздох. – Я попробую что-нибудь сделать со своими подобными желаниями, - поцелуй в плечо. – Если бы у тебя появилась девушка... я не стал бы ревновать. Если мужчина... Да. Боюсь, мне бы это очень не понравилось, - виновато, невольно рассмеявшись.
Еще более изумленный взгляд.
- А почему такое разделение? И... я вообще имел в виду... не важно... – вздох.
Лайонэл аккуратно выпутался из объятий, пересел на край кухонного стола, глубоко задумавшись.
- Потому что, - Кол поднялся с кресла, положил руки на плечи Лайонэлу, взглянул в глаза. – Я не могу дать тебе того, что девушка, - легкая улыбка, поцелуй.
Новый вздох. Только глаза сияют.
- Ну все-таки... на счет ревности я понял... а просто? Понравилось бы?
- Есть две ситуации, в которых мне бы это понравилось. Но... можно я не буду тебе о них рассказывать? – тихо, почти жалобно, немного виновато. – В остальных случаях, скорее всего – нет, - новый поцелуй, более страстный.
Тихий невольный стон, отвечая на поцелуй. Мутится сознание и шелк светлых волос под пальцами... Он неохотно отстранился, успокаивая дыхание. Улыбнулся, чувствуя, как заливает краской щеки.
- Конечно, как хочешь.
- Прости, мой светлый... – поцелуи на скуле, виске, за ухом; губы снова коснулись губ.
- За что ты там извиняешься? Когда успел в такую рань? – сонно перебил Ангел, с закрытыми глазами входя на кухню и ощупью находя стул.
Все так же, не открывая глаз, он принялся готовить себе кофе.
Лайонэл залился краской. Быстро поцеловал в ответ, и спрыгнул на пол.
- Поздно... – фыркнул актер. – Я и по звуку все понял...
Кол обнял юношу за талию, притянул к себе. Насмешливый и полный нежностью взгляд, ещё один поцелуй. Потом мужчина отпустил Лайонэла и начал собирать легкий завтрак для Ангела, совершенно невозмутимо.
Актер что-то пробормотал насчет того, что не голоден, и удобно устроился на краю плиты, умудряясь толком не просыпаться.
Юноша вздохнул, виновато посмотрел мужчине в затылок, и, коротко коснувшись щекой плеча актера, чуть не слетевшего от этого на пол, уткнулся носом куда-то в район ключиц Кола, обняв его за талию.
Кол тихо рассмеялся, замер... просто наслаждаясь этим моментом. Было спокойно. И можно было на время не думать об оружие и плаще, все ещё бывших где-то рядом. Или, скорее, о том, кто их принес.
Ангел, кажется, все же заснул сидя, так как кофе сбежал, и горячая лужа заползла ему под ягодицы. Что-то проворчав, он скинул пижамные штаны и халат прямо на пол, с небрежностью граничащей с безалаберностью, плюхнулся на край стола, вылил себе оставшийся кофе, потом вздохнул, сунул голову под холодную воду и снова вернулся к плите, прихлебывая из своей чашки.
Кажется, он все же умудрился обжечь одну из самых чувствительных частей своего тела. Правда, не сильно. Глубоко вздохнув, актер так же медленно выдохнул, так и не выругавшись, сварил нормальный кофе, и опять пробормотав что-то не вполне внятное на счет утра, кухни и пастухов, удалился в спальню.


Там он плюхнулся на кровать, уткнувшись носом куда-то в район бедра Стива, чудом не опрокинув кофе. И осторожно потерся тщательно выбритым подбородком о нежную кожу.
Вдруг захотелось замурлыкать, прижаться и вообще никогда отсюда не отходить...
- Можно я нам с тобой медовый месяц устрою? - все так же сонно спросил он пушистого, с откуда-то взявшимся энтузиазмом выливая кофе тоненькими струйками в сгиб ноги юноши, и сосредоточено слизывая их оттуда языком.
- Сливок не хватает... - подняв мутно-сонный взгляд, уведомил актер, и осторожно губами потянул за кончик члена Стива.
Полусонный синий взгляд с каждой секундой становился ярче, от медленно поднимающейся волны желания.
- Я... не против... – тихий мурлыкающий стон. – Это будет самый потрясающий медовый месяц... – восторженно мечтательно. Тело выгнулось на простынях.
На долю секунды темно-зеленые глаза изумленно расширились, легкий шок прогнал остатки сна. Потом актер еще раз оглядел представшую его взгляду перспективу, непроизвольно облизнулся, на секунду опустил было голову Стивену на живот, а потом вознамерился все же добавить к своему десерту сливки. Правда, белковые.
Сие увлекательное действо увлекло его на столько, что, поднимая наконец голову от паха любимого, он был неподдельно бледен, как вампир, из уголков губ ниточки спермы мешались с кровью, мышцы живота дрожали от дикого напряжения, губы распухли до чего-то совсем уж вызывающе-чувственного, и только сияющие теплом и наслаждением глаза опровергали все мысли об усталости.
- Восхитительная закуска… - промурлыкал Ангел, вылизывая начисто пах юноши, и взглянул тому в глаза. Потом улыбнулся, не обращая внимания на тянущую боль в порванных уголках губ, и добавил: -Только сытно очень… Вполне обойдусь без ужина.
Хрипловатый смех, закушенная, чтобы не вырвался стон, губа.
- Ты – потрясающий... Ангел мой...
Восстановить дыхание толком не получалось. Жар накатывал снова и снова, сменяясь приступами лихорадочной слабости. Удовольствие перехлестывало все прежде найденные грани. Стив приподнялся, осторожно притянул актера выше, укладывая рядом. Поцеловал осторожно, несмотря на новую вспышку желания. Руки также осторожно и нежно разминали мышцы актера. В синих глазах сияла влюбленность.
- Будешь шампанское? – тихо, ласково.
- Буду, буду… - унесенная улыбка, чуть не утонув в этих глазах. - И если ты думаешь, что я буду спорить с тем, что я - потрясающий… то ты глубоко ошибаешься! Я - лучший, - невольно понизившийся голос сам по себе напоминал бархатную ласку. - А из твоих рук… а уж тем более губ… я выпью даже синильную кислоту. Правда, предварительно постараюсь убедиться, что от такого экстрима ты не пострадаешь.
Он вдруг по-детски отчаянно уткнулся лбом в предплечье юноши, и уже секунду спустя, смеясь, втянул его в шутливую потасовку, катаясь по кровати и изображая страшные укусы легкими прикосновениями зубов и вдумчивыми засосами-поцелуями.
Эту идиллию не разрушил даже охранник, которому Стив успел передать приказ. Дарен появился с сервировочным столиком с шампанским и легкими закусками, оставил его рядом с кроватью и так же невозмутимо удалился.
А Стив самозабвенно поддерживал игру, грозящую плавно перейти в прелюдию.


Лайонэл тихонько засмеялся актеру вслед, когда убедился, что все в порядке. Тихо вздохнул, на пару секунд зажмурился, осторожно вытащил рубашку мужчины из брюк и прижался щекой, потом губами к позвоночнику Кола.
- А мне завтрак сделаешь? - в несколько заглушаемом тканью рубашки голосе лукавство мешалось с нарочитой капризностью, почти суеверным ужасом, смущением и детской радостью. - Ну, нам? А то я без тебя есть не буду... – он помолчал. И добавил совсем тихо: - А еще ты чудесный... спасибо...
Вдоль позвоночника дрожь, тихий смешок.
Кол улыбнулся, замер, наслаждаясь прикосновениями, близостью юноши.
- Все, что ты захочешь... Кстати, что будешь на завтрак, солнечный мой?
Лайонэл озадачено замолчал. Потом вздохнул, пожал плечами и хихикнул.
- Не знаю… - он помолчал немного, потерся щекой о спину Кола. - Знаешь, мне так нравится…
Мужчина рассмеялся.
- Что, свет мой?
Осторожно высвободился из объятий, не дожидаясь ответа, поцеловал Лайонэла в нос и начал готовить на завтрак что-то легкое, задумавшись.
Юноша снова хихикнул. Потерся немного колючей челкой.
- Так ты не видишь, как я краснею… И еще… ты очень красиво смеешься… - признался пилот почти виновато, коротко чихнув.
- Спасибо, - легкая улыбка, не отрываясь от приготовления фруктового салата. – Может я и не вижу... Но, солнечный мой, ты способствуешь развитию чертовски хорошей интуиции... – задумчиво.
Лайонэл вздохнул. Залился краской. Посмотрел на Кола. И, все еще страшно смущаясь, резюмировал:
- Я тебя обожаю… Но, все-таки, какая же ты иногда злюка! - в голосе звучали восхищение и искренний восторг.
- Это для контраста, - оборачиваясь, чтобы поцеловать пилота. Кол тут же отстранился, заново сервируя стол.
Невольный смешок. Неловкое движение. И грохот перевернувшейся под ногами табуретки, на которую юноша опирался носком. Почти упал, но в последнюю секунду ловко подставил руку, и красивым полувольтом перепрыгнул стол.
- А зачем? - спросил он почти невозмутимо.
Только мельком потер немного запястье, стараясь, чтобы это не слишком бросалось в глаза.
- Контраст – это... красиво... – улыбаясь. Мимолетно поцеловав поврежденное запястье, притянул юношу к себе на колени, садясь за стол.
- Смеяться надо мной красиво? - недоуменно склонил набок голову юноша.
Вздохнул. Взглянул Колу в глаза, ответив на поцелуй.
- Тебе так правда больше нравится?..
Вопросительный взгляд в ответ, задумчиво нарезая дольками персик. Ещё один поцелуй, на этот раз на шее.
- Ну, завтракать со мной на коленях… - снова смутившись, низко опустив голову и с преувеличенным интересом разглядывая скатерть.
- Почему бы и нет? – потершись щекой о плечо, ставя перед юношей тарелку в очередным гамбургером и сложным дополнением из салатов и соусов.
Лайонэл вздохнул. Мотнул головой. Кивнул с тихим «ладно», и с энтузиазмом принялся за гамбургер, усевшись поудобнее.
Подумал секунду, с очень смущенным видом и безумно осторожно завернулся в руки мужчины как в плащ, пробормотал что-то довольное и продолжил завтракать.
Кол позволил себе наслаждаться этим завтраком. Стало вдруг очень спокойно и тепло.
Расправившись с завтраком, Лайонэл снова заерзал. Потом улыбнулся. И принялся за фрукты, машинально попытавшись покормить еще и Кола, поднося к его губам дольки.
На футболке оставались желтые пятна от текущего по пальцам сока.
Вдруг он покосился на мужчину и залился алым в буквальном смысле с головы до ног.
- В чем дело, хороший мой? – мужчина поцеловал кончики пальцев юноши. – Все в порядке...
- Я хотел предложить покататься… - почти шепотом отозвался Лайонэл, и сглотнул, чувствуя, как начинает частить сердце.
- Хорошо, - легкая, спокойная улыбка. – Все, что захочешь.
Юноша поднял взгляд. Задумавшись, он почти перестал смущаться.
- А как тебе удается быть таким сдержанным? - с любопытством.
Потом потянулся и все еще немного неуверенно поцеловал.
- Тренировки сказываются... – Кол улыбнулся, поцеловал в ответ.
Лайонэл улыбнулся. Кивнул. Просто обнял и опустил голову на плечо, когда поцелуй закончился. Потом потерся щекой и, кажется, тихонько заурчал.
- Я тебя люблю… не сердись на меня… Ладно? Я иногда такой глупый… - едва слышный вздох. Секундная пауза. Ощущение абсолютного счастья… - И… научишь меня? Когда-нибудь… когда будет время…
- Ты – не глупый. Просто тебе никто не объяснял некоторых вещей... Я тоже тебя люблю. Научу, конечно... – тихо. Тепло, ощущение давно забытого уюта и покоя кажется странным. И ещё таким хрупким. Кажется, что все это может рухнуть в любой момент. Только солнечный свет теперь отражается в карих глазах. Свет, на который никогда прежде не обращал внимания.
Пилот легко поцеловал Кола в уголок губ, поднес дольку персика к губам мужчины.
Ему казалось, он в детстве. Давнем-давнем. И - сейчас.
Он опустил ресницы смущенно.
- И... я... - он зажмурился. Упрямо мотнул головой. Может быть, это было неправильно. Но хотелось быть откровенным, ничего не скрывать. - Я... иногда я жалею, что тогда появилась полиция...
Тихий смех, поцелуй оказавшихся рядом пальцев.
- Никогда не поздно повторить, солнечный.... Полицию можно... предупредить... – немного задумчиво.
Юноша привычно покраснел, вздохнул, вдруг обнял мужчину, прижался щекой к его плечу.
- Я не совсем то... имел в виду... Просто... Мне очень хорошо с тобой... я люблю тебя... прости... – смутно различимое виноватое бормотание в плечо.
- Я понимаю. Я тоже тебя очень люблю, - гладя по волосам. - Светлый мой.
Лайонэл только прижался крепче.