В колонках играет - Queen - Pain is so close to pleasure
Часть 24 в комментах. Для тех, кто не читал самого первого поста про эту писанину, перед прочтением пройдите, пожалуйста, СЮДА :)



Сероглазый спокойно выслушал очередной отчет о состоянии пленника.
За три дня до его приезда боль исчезла. Охранники только поддерживали должную физическую форму.

Золотоволосый мужчина безразлично играл с прядкой собственных волос. Разглядывал облака на небе. Чему-то улыбался.
Потом поднял взгляд. В синеве глаз мерцали звездные искры… и равнодушное ожидание переполняло потемневшие, еще затуманенные от недавней боли глаза.
Некоторое время молча. Просто глядя, не шевелясь, любуясь, кажется. Поймав этот взгляд, Кол улыбнулся, пересел на софу.
- Иди ко мне, - тихо, указав на место рядом с собой. – Хочешь есть?
Рядом на столике стоял накрытый обед.
Отрицательно качнулась голова. Потом человек шевельнулся, все так же безразлично опустился рядом, машинально отбросив волосы на плечи. Жест, сохранившийся со старых времен. Повернул голову, отвел взгляд от чего-то на полу, чтобы взглянуть в глаза.
Кол сел на софе, потом лег, притягивая пленника к себе. На обоих только легкие брюки и рубашки. Осторожно коснулся волос, плеча; мягко, ласково… Глаза были очень яркими, может просто потому, что отражали в себе небо.
- Расскажи о себе.
- 37 лет. Джулиэн. Еще что-то? – монотонно.
Голос только сбился, когда человек застыл ненадолго, пытаясь вспомнить. Хотя бы свое имя.
- Что ты хочешь знать?..
- Что хочешь… неважно… что-нибудь... - все так же тихо. Мягкое прикосновение губ к плечу сквозь ткань рубашки.
Короткая дрожь, немедленно подавленная.
- Фотомодель, 92-97. Порноиндустрия… Женился 15 лет назад. Я… не знаю… - тень отдаленного, сдержанного отчаянья оттого, что не может выполнить пожелание. Ни тени страха. Крайняя сдержанность. Ровный, красивый голос. Опущенные ресницы.
- Ничего страшного…
Очередной поцелуй, такой же осторожный и мягкий. Соприкосновение губ, ласка внутри. Ладонь коснулась волос.
За окном уходил полдень, лучи солнца коснулись светлых волос обоих. Теплый ветер принес запахи города, воды, неожиданной нотой - цветов.
Человек почти не отреагировал, только прикрыл глаза. Вздохнул. Бесшумно ответил на ласку. И снова застыл, послушно опустив голову на плечо мужчины, изредка позволяя себе наслаждаться вдыхаемыми запахами солнца, ветра, цветов, едва заметным ароматом то ли туалетной воды, то ли шампуня, исходившего от кожи Кола.
Кол взял его руку в свои, некоторое время задумчиво рассматривал красноватую полоску, оставленную наручниками. Отпустил, просто обнимая. Зажегся экран телевизора обычно выключенного. Какие-то съемки теплых морей, южных красавиц, разноцветных рыб в неправдоподобно синей воде; все это сопровождалось музыкой, от классики, до наивного и легкого диско.
Неизвестно сколько так прошло времени, только один из охранников появился, чтобы убрать остывшую пищу, принес бутылку вина, легкие закуски, пару бокалов.
Непонятно куда сейчас был направлен серый взгляд. То ли на точку где-то далеко за окном, то ли на человека рядом. А может, на яркие пятна на экране…
От этого взгляда становилось очень легко, тепло… Хотя в синеватых сейчас глазах вместе эти теплом мешались какая-то странная нежность и звериная глухая тоска, где-то глубоко замерла черной вспышкой боль, приглушенная дымкой усталости…
Но на губах играла легкая как эти солнечные лучи улыбка.
Иногда Кол гладил пленника по волосам, ещё более редкие поцелуи были едва ощутимы.
Джулиэн лежал неподвижно, за все это время не пошевелившись. Только улыбался иногда – изгибал самые уголки губ – да следил за узорами на экране взглядом. Тяжелое золото волос рассыпалось по софе до самого пола. Солнце бросало на них разноцветные блики.
Долгое время спустя человек вздохнул, спросил почти беззвучно:
- Налить тебе вина?
Кол вздрогнул, выходя из этого странного полузабытья.
- Да. Выпьешь вместе со мной?
Опустились ресницы. И когда поднялись, из эмоций остались только все та же нежность и почти незаметная грусть.
Пауза. Зрачки сузились от случайно отразившегося в них луча солнечного света.
Потом человек едва заметно вздрогнул, садясь на софе. Налил вина Колу.
- Если хочешь, - мягко и ровно.
- Что сейчас хочешь ты? – легко, склонив голову набок. Взял бокал.
- Это имеет значение? – ровно, спокойно.
Налил вина, отсалютовал машинально. Поднес бокал к губам, но застыл, засмотревшись в серые глаза.
- Я просто хочу знать, - не отводя взгляд. Ответный жест.
Задумчивость, отразившаяся в глазах. Новая пауза.
- Прямо сейчас? – снова короткая, очень резкая улыбка из-за этой своей «обрезанности». – Отсутствие боли. Спать. Сидеть так… еще сколько-то. Что-то сделать – не помню, что, - ресницы опустились, поднялись снова. – Ветку белой акации… - впервые в голосе прорезалось что-то по-настоящему живое. Потом – снова спокойно: - Сделать то, что ты хочешь.
- Хорошо.
Кол что-то тихо сказал охране по рации. Опять поднес бокал вина к губам. Приподнялся, осторожно обнял за плечи со спины.
- Боли больше не будет, - едва слышно, на ухо, ненадолго прижавшись щекой к плечу Джулиэна. – Спать… немного позже…
- Хорошо, - медленно голова Файоля легла на колено его палача.
Волосы рассыпались золотым плащом. Застыли, перечеркивая четкий профиль. В глазах цвета неба были мир и странный покой. И немного недавней боли.
Если смотреть в них долго, показалось бы, что высоко в небе кружат два горных орла, распахнув крылья, и пересекая время от времени солнечный диск.
Потом человек шевельнулся:
- Лучше бы у тебя были роботы… - теперь в голосе ощущалась такая же сдержанная улыбка. Спокойствие. И больше ничего.
- Может быть. Но я не могу доверять машинам... Так как им… - все так же тихо и ласково. Осторожная ласка - ладонь на золотистых волосах, поцелуй запястья.
Джулиэн позволил все той же улыбке проявиться. Вздохнул. И негромко отозвался:
- Это… так. Просто так.
Легкое тепло солнца… Он млел от него, как кот. И лежал опять неподвижно, изредка моргая, под такой же теплой человеческой ладонью.
Кол замер ненадолго, любуясь его глазами. В какой-то момент осторожно отстранился, встал, оставляя Джулиэна лежать на софе, вышел из комнаты, не сказав ни слова. Вернулся с тремя большими ветками белой акации, с гроздьями цветов. По комнате разлился её запах. Встал рядом с софой на одно колено, опустил эти ветки ему на грудь, улыбнулся.
Глаза засияли как рябь на поверхности воды в солнечных лучах. Файоль поднял руку, пальцы скользили по белым цветам, едва касаясь. Вдохнул запах полной грудью. Каким-то очень беспомощным жестом прижал к груди цветы, зарылся носом в белое кружево лепестков.
Дрогнули ресницы, на миг скрывая глаза. Потом взметнулись. Небесная синева глаз стала только ярче, какого-то необычного оттенка, который не встречается у человеческих глаз. Таким бывает только небо.
Улыбка скользнула по все еще слегка распухшим губам. Он снова вдохнул аромат… и опять застыл неподвижно, пойманный серебром чужого взгляда.
В этом серебре безотчетная нежность, почти влюбленность на грани с ненавистью. Безумие. То накатывающее волнами, то отступающее прочь. Звериная ярость медленно сменялась покоем, вспыхивала вновь. Кончики пальцев коснулись губ, очертив контур. Ответная улыбка, легкий поцелуй, светлые волосы на мгновение ставшие шелковой занавесью.
Потом Кол поднялся, налил ещё вина. Подал бокал Файолю, поднимая свой в приветственном жесте, садясь рядом на край софы.
Закрытые на несколько мгновений глаза. Цветы легли человеку на колени, когда он сел. Джулиэн отозвался на приветствие встречным жестом. Поднес бокал к губам. Отпил пару глотков. Отставил в сторону, сдерживая короткий приступ кашля. И снова лег, опять прижав к лицу пышные, фантастически пахнущие соцветия акации.
Кол лег рядом, обнял вместе с цветам. Почему-то сейчас в этих объятиях было очень спокойно.
- Ты устал… - губы ненадолго прижались к виску. – Почему?.. – осторожно коснувшись цветов.
Пара вздохов. Несколько секунд молчания.
- Почему? – тихо, недоуменно, не шевелясь и немного глухо из-за цветов.
Едва слышный смех, губы Кола опять коснулись золотистых прядей. Потом мужчина отстранился, встал.
- Почему эти цветы? – легко поднимая Джулиана на руки, не заметив, как сильно напряглись мускулы; боль придет потом. Несколько шагов и за панелью в стене другая комната, меньше предыдущей. Полностью обставленная небольшая спальня. Кол опустил мужчину на кровать, сел рядом, лишь легкая заинтересованность в глазах. На столике рядом в стеклянной вазе стоял огромный букет той же акации.
Он молчал. Долго. Пальцы перебирали лепестки.
Мысли скользили где-то далеко. Потом на губах проявилась улыбка.
- Дом… В нашем дворе летом всегда цвела бегая акация… По утрам ее запах… Даже розарий не пах так, как акация… Просто… вспомнилось… - к концу голос был едва слышен, и снова монотонен.
Улыбка пропала.
Кол оглянулся, чтобы посмотреть на солнце.
- Хорошо… - тихо. – Значит у тебя ещё есть шанс. Я… кажется перестарался немного. Ты хорошо держался.
- Это легко. Держаться, когда нет другого выбора, - золотоволосый улыбнулся. Немного грустно, без злости.
Пальцы некоторое время возились с ещё не расстегнутыми пуговицами рубашки Джулиана. Сетка шрамов заставила застыть ещё на несколько мгновений, мысли опять смешались.
- Ты теперь будешь жить здесь. Некоторое время, - все так же осторожно, не причиняя боли, снимая рубашку.
Человек снова молчал, вдыхая запах цветов. Только взгляд следил за солнечным зайчиком безразлично, машинально.
Прикосновения прохладного воздуха к груди вызвало короткую нервную дрожь. Он моргнул, приходя в себя. Плечи содрогнулись, снова расслабились:
- Да? – голос снова звучал очень спокойно.
- Да, - оставляя на нем из одежды только белье. – Я хочу, чтобы ты здесь жил.
- Холодно… - глаза закрылись, а в тоне не было даже безразличия, даже пустоты.
Вздох. И – все так же:
- Хорошо…
Потом его кожи коснулся шелк пододеяльника. Кол обнял Джулиана.
- Еще я хочу, чтобы ты делал все, - кивок в сторону охранника, ненадолго зашедшего в эту комнату. – … что они тебе говорят.
На этот раз человек просто кивнул, так и не открывая глаз. Казалось, он перестал ощущать даже запах цветов.
Короткий поцелуй на виске.
Джулиан снова вздохнул беззвучно, только всколыхнулась грудная клетка.
Он так и не открыл глаз. Взглянул только мельком сквозь ресницы. И улыбнулся чуть заметно.
- Я хочу увидеть твои глаза сейчас.
Человек на кровати мотнул головой. Солнечные лучи падали на ресницы, заставляя их сиять золотыми искрами. Потом ресницы поднялись, открывая потемневшие глаза, с сужеными от света зрачками.
- Что-нибудь сейчас имеет значение? – ладонь мимолетным теплом задержалась на щеке.
Синева глаз вспыхнула. Помутнела.
- Не знаю, - ровно. – Я не… - он застыл, снова разглядывая что-то видимое ему одному.
- Должно?
- Не знаю, - легко рассмеявшись. – У тебя удивительные глаза. Спи.
Джулиан только беззвучно опустил ресницы, и полузабытые воспоминания вызвали на миг улыбку на губах. Улыбка пропала. Растворилась, на миг заставив стать яркими темные, так и не заживающие до конца порезы. Человек не поморщился, даже не вздрогнул. Машинально безразлично облизнулся.
Только заснуть не получалось… Он застыл. Потом представлял себе листья кленов, пронизанные солнцем… Сон напоминал обморок. Долгий и глубокий.
Некоторое время Кол сидел рядом с ним, прислушиваясь к дыханию спящего. Потом поднялся, вышел, закрывая за собой вверь.
Несколько коротких распоряжений охране, ответы ещё короче.

Бешеная гонка по раскаленным улицам. Сегодня было так жарко. И байк казался куском гематита под этим солнцем. Скорость на пределе. Ещё немного и можно не справиться. Совсем немного…
Потом церковь и священник Ариман, чьи движения серый взгляд не отпускал ни на секунду. В глазах застыла мечтательность, тоска зверя в клетке, глухая и привычная. Когда проповедь закончилась, мужчина ещё некоторое время сидел на скамье, опустив голову. Поднял отчаянный взгляд, светлый и бесконечно теплый. Взглянул куда-то вверх, куда-то за пределы этой церкви. Вряд ли можно было угадать, кого и о чем он сейчас просил… По-своему жутко… как застывший звенящий на одной ноте крик, срывая голос….
Кто-то наткнулся на этот взгляд, отшатнулся невольно.
Движение человека рядом… На смену этому странному отчаянью вернулись тепло, строгость. Мужчина опустил голову, едва заметно улыбнулся, вышел из церкви.
Садясь на мотоцикл он почувствовал движение рядом, за спиной.
- Приветствую Вас, святой отец! – хрипло, с тихим смешком.
- Приветствую, сын мой, - голос Аримана был все так же ровен и глубок. – Вы хотели поговорить о чем-то, мистер Дэвис?
Кол обернулся. Человек был так близко. Одно движение... Светловолосый чувствовал биение чужого пульса. Даже не прикасаясь, чувствовал. Какая-то часть сознания отметила пару черных фигур в окне дома напротив.
- Нет, святой отец. Уже нет… - хриплый сейчас голос, сорвался на шепот. В глазах сквозь бешенство проступали бессилие и отчаянье загнанного в угол зверя.
Священник вздохнул. И снова пожалел, что не пустил тогда мальчишке пулю в лоб. Точно не пришлось бы разбираться вот с этим…
- Как долго Вы собирались молчать об этом, мистер Дэвис? Год? Два? До тех пор пока ему не позвонит кто-то из полицейского участка и не попросит дать показания по делу о серийном маньяке-убийце? Вы знаете, мистер Дэвис, что такие… проступки… не остаются безнаказанными, - священник взглянул на собирающиеся высоко в небе тучи. Первые капли дождя тяжело упали на асфальт, разбиваясь мельчайшими брызгами. С вяза поднялась стая птиц и с криком направилась на север. – Он тут не причем. Так устроено наше общество. Волк может забирать из стада по одной овце… Но когда он делает это слишком часто, пастухи начинают действовать. Пастухи всегда сильнее. А волки – только звери, научившиеся выживать. Я не буду говорить, что Вы ломаете ему жизнь. Тогда Вы спасли больше. Но он имеет право знать. И Вы, мистер Дэвис, это понимаете.
Колу хотелось кричать, высказать этому священнику, что он – уже не маленький мальчик для таких отповедей, что... Он судорожно сжимал руль своего байка. Так, что от пальцев на металле оставались следы. Вздохнул судорожно, проглатывая готовые сорваться с губ ругательства, взглянул в темные глаза священника.
Одна смерть смотрела в глаза другой. Но никто из прохожих рядом не заподозрил бы в одном из них свою возможную кончину. В серебристом взгляде бились боль, любовь, ярость… В темных глазах не было ничего, кроме з н а н и я. Кол опустил голову устало.
- Простите, что побеспокоил Вас, священник Ариман. Я хотел поблагодарить Вас, хотя за такие вещи и не благодарят.
- Не надо так, мистер Дэвис. Я – не судия. Вы достаточны наказаны своим безумием. Хотя… - священник улыбнулся отечески тепло. Благословил.
Светловолосый рассмеялся тихо, горько. Но теперь в серых глазах отблеском вспыхнула благодарность.
Кол завел свой байк, улыбнулся, отсалютовал священнику.
И вернулся домой только под вечер. Остаток дня был немного тише и сдержанней, чем обычно.

Новый день пришел ожиданием Ангела и выяснением «куда они там опять пропали?..».
Мельком вспомнились глаза пленника, оставшегося где-то… сейчас так далеко.
- Лайонэл, прости, заранее, если расстрою тебя… Но я хотел спросить… Сюда приходит только Ангел… А другие твои… друзья?... Может быть, хочешь пригласить кого-то?
Поднятый от кофе взгляд был несколько извиняющимся.
Юноша недоуменно моргнул, улыбнулся легко.
- Ну, не совсем… Помнишь, тот матадор приезжал? – он помолчал немного. – У меня друзей не так много… А приятели… Они шумные… Я их обычно домой приглашал, ну, в подвал… Или они сами приезжали. Собственно, они и так скоро приедут… Это что-то вроде традиции, - виноватый вздох. – Но… они все… несколько из другого круга, и… Зачем лишнее беспокойство тебе и твоим охранникам? Джейсон и так… с этим ядом… - он мотнул головой. – Может быть, шефа пригласить придется только… Ты… не мог бы мне помочь? Он немножко странный, мистер Андреас…
- Хорошо. Я помогу. И… это не беспокойство. Это просто твои приятели. У меня… почти нет друзей и я не общался ни с кем, кроме как по делу уже лет пять… кажется. Этот дом… Ты переехал сюда и ты здесь живешь – почему бы нет? Не настолько отличается от подвала, солнечный мой. Круг… я раньше тоже… - тихий смех. – Знаешь… у Дебби была очень… очень… разная публика. И когда-то я был одним из этой компании. А с шефом… что-то не так?
- Да нет, в тебе я не сомневался! – мягкий смешок. – Просто… для большинства моих приятелей подобная обстановка окажется слишком непривычной. Так что они остановятся в подвале, а сюда будут заходить, если ты не против, - он потянулся, потерся щекой о плечо мужчины. – Большинство моих приятелей не идеальны, даже Вильхельм… и с некоторым количеством предубеждений… - легкий вздох.
Лайонэл отпил из кружки пару глотков, промокнул губы салфеткой.
- Рон несколько раз намекал, что нужно его пригласить… И еще о чем-то, чего я не понял. Мистер Андреас… он очень обаятельный человек, образованный и ... но... я не могу подобрать другого слова, кроме «странно». Я сначала хотел пригласить его в подвал, но тогда мне пришлось бы туда на пару дней вернуться, и я подумал, что сначала спрошу тебя… - он покраснел, тихо, виновато шепнул: - Извини… Я... я не буду больше так делать. Сам справлюсь…
- Ласковый мой... –мурлыканье. Мужчина встал со своего места, чтобы обнять Лайонэла за плечи. – Я, конечно, не против. Не говори ерунды. Пригласим мы сюда твоего шефа. Кстати, у меня для тебя сегодня небольшой сюрприз будет. Почему мистер... Андреас... показался тебе странным?
Юноша чуть откинул назад голову, потерся затылком о плечо мужчины.
- Сюрприз? – с не слишком удачно скрываемым любопытством, эхом повторил он. Улыбнулся, прикрыв глаза. – Мистер Андреас... у меня создается впечатление, что я не понимаю английский язык, когда я говорю с ним. Словно под одними и теми же фразами мы подразумеваем совершенно разные вещи. Ничего конкретного. Он всегда вежлив, безумно корректен... еще... не знаю, долго общаясь с ним, почти забываешь про то, кто он... Ну, словно не с шефом американского отдела говоришь, а со старым приятелем. Еще иногда тянет сказать что-то, что четко решил не говорить... Он умеет вызывать на откровенность. Но... В общем, это все, что хоть как-то можно сказать определенно – помолчал немного. – Кол... на счет дома... Я хотел поговорить... Может, ты все же согласишься брать часть денег? А то я странно себя чувствую... – короткая улыбка. – Не так странно, как шеф.
- Хорошо. Мы поговорим с этим человеком вместе.
Кол убрал от шеи юноши волосы, наклонился, коснулся кожи губами, теплым дыханием. Дорожка поцелуев спустилась к плечу. Мужчина тихо вздохнул. – Как хочешь... с деньгами... Позволь мне ещё немного позаботиться о тебе... – очень тихо и опять виновато.
- Спасибо! – обрадовано, при этом заливаясь краской. – Кол... – тихо, почти жалобно, не пытаясь отдернуться. Прикосновения были приятны, но... Он покраснел еще больше: - Понимаешь... У меня сейчас слишком много денег. Мне их тратить не на что. А копить... я никогда не собирался... Я просто не знаю, что с ними делать... – выдохнул довольно громко, чуть повернул голову, взглянул в глаза. – Ты... помнишь, ты говорил про портрет или фото?.. Когда?..
- Давай попробуем их вложить во что-нибудь. Фото?.. Можно сделать сейчас. Если не против. Не хотелось тебя мучить, - поцеловал, не дожидаясь ответа.
Лайонэл покраснел еще сильнее, хотя секунду назад это казалось ему невозможным. Некоторое время поцелуй длился, потом юноша отстранился, растеряно моргая, стараясь прийти в себя.
- Вкладывать? – он вздохнул, пожал плечами, тут же снова улыбнулся. – Не против... Если это действительно то, чего тебе хочется...
- С деньгами что-нибудь придумаем, - Кол тихо рассмеялся, на этот раз целуя горящие румянцем щеки, перед тем как опять коснуться губ. Отстранился, сдал с рук на руки юноше в очередной раз попытавшегося принять в участие в игре хозяев щенка. Вышел, чтобы взять фотоаппарат.
Почти сразу вернулся с камерой.
- Пошли в сад?
Уворачиваясь от решившего во что бы то ни стало вылизать ему нос щенка, Лайонэл кивнул.
- Я только умыться схожу, ладно?
К этому моменту он уже почти справился со смущением, но все еще был слегка растерян.
Кол рассмеялся, осторожно растрепал ему волосы, забрал собаку.
- Конечно! Ждем тебя! – направляясь к двери.
Минут через десять юноша вышел в сад, вытирая полотенцем еще мокрые волосы. Растеряно взглянул на Кола.
- И что мне надо делать?
Мужчина встал с травы и жестом указал щенку на Лайонэла.
- Просто не обращай на меня внимания некоторое время.
На секунду пилот растерялся, но налетевшая вихрем псина сразу же выбила из головы все мысли, с радостным лаем повалив на траву и продолжив действо, прерванное недавно Колом. Юноша невольно расхохотался, пытаясь сдвинуть ее с себя. Потом просто стал играть с собакой. В итоге они мало чем отличались друг от друга – оба перемазанные в зеленом соке, с зелеными травинками у Лайонэла в волосах, у щенка по всему телу, упоенно катающиеся по газону с почти одинаковым шутливым рычанием. Устав смеяться, Лайонэл затих, только грудь содрогалась в коротких приступах хохота, от которого уже больно становилось. Щенок гордо лаял.
А Кол сменил в фотоаппарате карту.
Попытался перестать смеяться и опустился на траву рядом с пилотом и псом. Погладил щенка.
- Ну вот... А теперь пойдем тебя отмывать и продолжим, - с невинной улыбкой.
Тихий стон вместо смеха, сил на который не осталось.
- Если... я же от смеха... умру... – задыхаясь, выдохнул Лайонэл.
Легкий укус где-то в районе ребер, перед тем как подняться с земли.
- Ничего страшного... Я реанимирую... – совершенно серьезно сообщил ему Кол, поднимая на руки, изобразив сначала перекидывание через плечо законной добычи.
Внимание щенка временно отвлекли ещё не сгрызенным мячиком и кем-то из охраны.
А Лайонэл вскоре оказался под прохладным душем, частично в одежде, которую ещё не успели снять в процессе.
Легкий шок прошел где-то в процессе. Юноша встряхнул головой, вызвав тучу брызг. Оглянулся:
- Кол, ты... ты... – попытка изобразить обиду провалилась из-за приступа смеха. – Кыш отсюда... Я сам вымоюсь!
- Я! – гордо. Потом звонкий смех: - Страшное наказание... – задумчиво.
Подмигнул, улыбнулся и вышел приводить себя в порядок в другой душ.
В закрытую за его спиной дверь с тихим влажным хлюпаньем врезалась намыленная мочалка.
А Лайонэл снова согнулся пополам от хохота.


Кол дожидался юношу в гостиной с очередным коктейлем.
- Ну что? Продолжим?
На этот раз полотенца не было, и с мокрых волос по футболке текли влажные полоски. Лайонэл был все еще слегка бледен после недавнего приступа смеха.
- Конечно. Но если ты сделаешь так еще раз... – он задумался друг, и снова засмеялся. – Садист!..
Задумчивый взгляд в ответ. Мужчина поднялся с кресла одним стремительным движением, опять оказался в нем почти сразу. Но уже с Лайонэлом на коленях.
- Ещё нет... – страшный шепот на ухо, вручая юноше высокий бокал с сине-зеленым полосатым коктейлем со вкусом мяты, банана и ещё чего-то сладко-свежего.
Приглушенный вскрик.
Юноша отпил пару глотков из бокала. Мотнул головой.
- Вкусно, - подумав, заявил он с сияющими глазами, невозмутимо попытавшись подняться. – А что ты теперь снимать собираешься?
Подняться ему не дали.
- Сейчас решим.
Поднялся, усаживая Лайонэла в кресло немного боком. На подлокотнике осталась ветка бело-золотистых орхидей.
- Посиди так немножко.
Ещё несколько кадров, и ещё - уже рассказывая что-то смешное. Потом увел наверх, поставив напротив открытого окна так, что казалось – за спиной нет ничего кроме неба. Заставил ненадолго лечь на ковер напротив черного камина. Пару раз переодеться.
Через полтора часа спросил:
- Ну что? Хватит пока?
Юноша слегка осоловело моргнул.
- Как хочешь. Ни фига себе работа у Ангела!.. – с тихим изумлением в голосе.
- Понятно! – утаскивая к ближайшему дивану, стаскивая с Лайонэла футболку и укладывая на живот. – А то! Вот так ангельское терпение и вырабатывается... – задумчиво. Руки массировали спину, плечи. Чуть позже заставив перевернуться на спину. Сейчас прикосновения его рук снимали усталость, словно наполняя мышцы энергией.
Некоторое время юноша просто лежал, наслаждаясь.
- Ммм.. – тихий вздох удовольствия. – Это... что?
- Просто массаж, - спокойно. Вопросительный взгляд.
- Здорово... – тихо, чуть сонно, с трудом поднимая ресницы. Глаза были слегка мутными. – Только в сон клонит... не хочу спать... Ты сам... – новый вздох, – не устал?
- Хорошо, - уже просто обняв. – Не устал. Только тебя немножко замучил... Но твой портрет все-таки через некоторое время нарисую...
- Ничего не замучил! – все еще слегка отстраненно-томное возмущение. – Только покусал и рассмешил!
Лайонэл приподнялся на локтях, мотая головой. Поморгал, скидывая сонливость. И улыбнулся:
- И еще немного поиздевался... пообещав, что будет хуже... Всего-то... – тихий смех, искрящиеся глаза.
- Ну, а что с тобой ещё делать?.. – протянул задумчиво. Только смешинки в глазах показывали несерьезность ответа. – Ты - чудесный...
Встал, ненадолго вышел, принес несколько готовых снимков. Подобранные кадры получились яркими, оставалось ощущение светлой солнечной радости и легкости. Только в нескольких последних было что-то ещё... простые кадры на черно-белом фоне. Небо за окном выделялось неправдоподобно ярким пятном. В невинности поз и взгляда было что-то неуловимо притягательное. Юноша казался ожившим ангелом, вместе с тем таким земным... Невольно вызывая вспышку желания, при этом мысль о прикосновении к нему казалась кощунственной.
- Скорей, чудной... – тихое ворчание, не раздраженное, просто немного недовольное.
Взгляд скользнул по фото. Лайонэл застыл, рассматривая фотокарточки.
- Кол... это правда я? – недоуменно, чуть недоверчиво.
- Ты, - легко целуя в висок. – Просто ты никогда не замечал, каким иногда бываешь.. – с тихим смешком опуская ресницы.
Юноша помолчал еще немного. Улыбнулся.
- Тебе нравится?
- Да. Очень.
- Тогда все нормально, - мягко. – Красиво очень. Только я все равно немного... – вздох, улыбка. – Наверное, ты так видишь. Мда... вот что значит наличие и отсутствие таланта...
Он откинул голову, опираясь затылком о плечо Кола. И снова тихо засмеялся, рассматривая одну из фотографий с щенком. – Украл чужую победу... бяка... – тихо-тихо.
- Да ладно... И... я действительно так вижу.
Кол поднялся с дивана.
- Пойдем, солнечный.
Лайонэл снова растеряно моргнул. Поднялся.
- Угу... а куда? Или это секрет?
- Вниз! – страшным голосом.
Увел с собой в гараж, перед входом попросив ненадолго закрыть глаза.
Разрешил открыть, только когда включился свет. Новая машина казалась затаившимся зверем, легким и стремительным. Одна из последних моделей «Сан роад», чем-то неуловимо отличающаяся от подобных себе, вопреки всем стандартам переливалась синим. Переходы цвета были почти незаметны, но когда автомобиль двигался, казалось, что по его изгибам бегут электрические молнии и искры.
- Это тебе, солнечный.
Юноша ответил не сразу. Он застыл, любуясь переливами цвета, скользя взглядом по крыльям, изгибам капота, бликами на бампере... От взгляда на нее перехватывало дыхание.
Затем сознание соотнесло недавно сказанные мужчиной слова, заставило наконец-то воспринять их.
- Мне? – одними губами, забыв про то, что слова должны хоть как-то звучать.
Мотнул головой. На пару секунд закрыл глаза. Попытался что-то сказать, но снова застыл. Потом вдруг оказался прижимающимся к груди мужчины, обнимающим его за шею.
- Спасибо... – все остальное где-то терялось, оставляя только тихое ошеломление и бесконечную радость. – Кол... она... Спасибо... – в голосе слышались почти слезы.
- Твой «Ястреб» сгорел из-за меня... И ты выиграл гонку... Надо же было как-то тебя поздравить. Хорошо, что тебе нравится. Я сам красил, - улыбнулся легко, поцеловал. – Покатаешь? – протягивая ключи.
- Угу... – тихо, забирая ключи.
Лайонэл еще некоторое время так и обнимал его. Взглянул в глаза. Его собственные глаза сияли сотнями оттенков чувств, смешивавшихся в невыразимые гаммы.
- Это просто... – едва слышно шепнул он.
Потянулся поцеловать сам.
А секунду спустя уже заводил машину.
В ответном взгляде любовь и счастье – пламенем.
Кол сел рядом.
- Просто для тебя... – едва слышно.
Унесенный взгляд. Скользнувшие вниз окна. Тихим перезвоном зазвучавшая в динамиках мелодия, отзывавшееся глухими переборами струн биению сердца.
В ушах – рокот трибун. Ветер в спину, смеющийся, зовущий наперегонки.
Глухо зарокотал мотор, разогреваясь.
Лайонэл повернул голову, с трудом отрывая взгляд от приборной панели.
- Ты... Если ты про то, что это – просто для меня... Спасибо.... Я... Я потом найду слова. Обязательно найду. А если про то, что для меня это – просто... Когда ты рядом, для меня просто все, - улыбка. Новый поцелуй, оборванный с тихим хриплым стоном.
Адреналин в крови. Нарастающий рокот. Пелена перед глазами.
Он вдавил педаль в пол...

Машина выскользнула из гаража сияющей электрической змеей, и, уже пару секунд спустя разогнавшись до двухсот километров в час, сворачивала на одну из центральных улиц, все разгоняясь.
Асфальт... Он словно касался его ногами. Повороты, препятствия – все проносилось мимо, и сложно было решить, что среагировало раньше – руки, сознание или сама машина. Повороты на двух колесах, проскальзывая сквозь замусоренные переулки, проносясь под носом полицейских машин... На боках, на крыльях потом не останется ни царапины.
Лайонэл сидел, касаясь руля легко, мягко, с слегка сумасшедшей улыбкой на чуть побелевших губах. Ветер развевал его волосы странным боевым стягом, составленным из сотен тысяч оттенков одного цвета. Иногда, на долю секунды, отводя взгляд от дороги, чтобы взглянуть на мужчину рядом.
Он улыбался. Он летел, сливаясь с «Сан роад». Но при этом ни на секунду не терял управления.
Они пронеслись сквозь фонтан на чьей-то лужайке, подняв тучу брызг, потом – сквозь торговый ряд. На капоте застыли разноцветные лепестки. Где-то далеко позади, неумолимо отставая, выли полицейские серены.
Резкий вираж – объезжая тенью мелькнувшую на дороге рыжую кошку, вынужденное торможение, чуть не бросившее лицом в лобовое стекло, погашено новым поворотом. Сад, белый декоративный забор разлетается где-то позади брызгами щепок, вихрем из-под колес - белые голуби. Потом – ровная стена воды автомойки. Восхищенные взгляды механиков и водитель, уступивший дорогу...
Сумасшедшая гонка закончилась где-то далеко за городом, у небольшого ручья, рядом с карьером и сосновым лесом.
С неба медленно и неохотно накрапывал дождь. Над головой сияла радуга.
Лайонэл с трудом выбрался из машины. Его немного шатало. Счастье и почти наркотический экстаз затмевали сознание.
Он скользнул вдоль капота. Лег на него, чувствуя, как подгибаются ноги, как стучит в висках пульс. Перевернулся, подставляя лицо дождю и улыбаясь.
- Спасибо, Кол... – тихо-тихо, заворожено, не замечая, как скользят пальцы по стальному капоту, машинально то ли успокаивая, то ли лаская.
Все это время мужчина сидел не шевелясь, только иногда улыбался в ответ легко и счастливо.
Сейчас он вышел из машины, чтобы оказаться рядом и вновь коснуться губами губ. И только теперь в глазах вспыхнул весь вихрь эмоций – восхищение, любовь – уже где-то за гранью.
- Любимый мой... солнышко... ты – лучший...– слова перемежались поцелуями. Наконец, мужчина застыл рядом, просто любуясь.
Тихий хриплый смех, ответный поцелуй, горячий и страстный. Короткая дрожь по телу, с которой чуть прояснились глаза. Нежная улыбка и тихое – просто сил говорить громче нет:
- Кол... люблю... – он моргнул, пытаясь сосредоточиться. – Кол... я спросить хотел... Она тебе... что она говорит?..
- Это как песня... скорости, ветра... быстрая, уверенная, легкая, чистая.... Кажется... ей не хочется оставаться замершей... Это как крик орла под солнцем в зените... – тихо, прижимаясь лбом к плечу.– Как песня абсолютной свободы...
Лайонэл зажмурился, слушая. Сердце не желало успокаиваться, звенело, как сумасшедшее, заставляя дрожать от холода теплого дождя.
- Она так быстра... я... нет грани жизни и смерти... Она... так, словно скользит во времени. И не заметишь, как заснешь... не проснешься... потому что при этом вечно будешь лететь вместе с ней... – задыхаясь, прижимая мужчину к себе, почти судорожно. – Спасибо... Кол... я обещал найти слова, но... – юноша вздрогнул снова, машинально скользя губами вдоль линии плеча мужчины. – Кол... с тобой... все... в порядке? – глаза посветлели от беспокойства, он тихо застонал от контраста горячей кожи и холодной воды. И, распахнув глаза, шепнул, - Над нами такая радуга...
- Да... Да, Лайонэл... единственный... – поднял сумасшедше-счастливые глаза, чувствуя как собственное сердце бьется так же быстро и сильно. Посмотрел выше, замерев ненадолго, заворожено глядя на радугу. Только кончики пальцев как в полузабытьи вычерчивали что-то на груди и ребрах юноши. Опять наклонился поцеловать, сначала – легкий укус напротив вены на шее.
Новая волна дрожи по телу, машинально ответив на поцелуй. Приступ запоздавшего смущения, волна жара внутри, растерянный и влюбленный взгляд.
Лайонэл обвел кончиками пальцев скулу мужчины, запутавшись ненадолго в собственных ощущениях. Улыбнулся... На самом деле, все так просто...
- Поцелуй меня снова? – тихо, неуверенно.
Кол улыбнулся в ответ. Наклонился, чтобы коснуться его губ, заставляя приоткрыть. Поцелуй получился очень долгим, глубоким. Мужчина больше не сдерживался. Руки скользнули под футболку юноши, заставив ненадолго прижаться. Пальцы прошлись от края джинсов до шеи, спустились к груди, сжимая соски.
Лайонэл вскрикнул, изогнувшись. Руки поднялись сами собой, пальцы запутались в волосах, растягивая поцелуй, утонув в нем...
Над головой раздался гул вращающихся лопастей. Яркий круг света упал сверху.
- ...Эгкхм... Полиция Грейдсити. Немедленно остановитесь, руки на капот. При невыполнении приказа откроем огонь, - разнесся голос одного из полицейских сверху.
Он повторил все то же самое снова. Правда, во второй раз фразы не звучали так неуверенно.
На секунду в карих глазах отразился ужас, потом ресницы опустились.
Ещё несколько секунд до Кола не доходило произошедшее. Наконец, он осознал наличие полиции и их требования.
- Все будет в порядке, малыш... Не волнуйся... – поцеловав в ухо.
Отстранился, стал рядом послушно выполняя приказ.
На «малыша» Лайонэл против воли улыбнулся, соскользнул с капота. Выпрямился, взглянув на снижающийся вертолет и удерживая ладони на капоте.
Из вертолета оперативно высадилось одно из подразделений спецназа. Трое, по-видимому, офицеры, о чем-то спорили шепотом, но явно на повышенных тонах. Наконец один из них с крайне недовольным видом спрыгнул на землю.
Подойдя, он мрачно зачитал нарушителям их права, пока оперативники занимались обыском, вытащил наручники, некоторое время мрачно рассматривал одну пару у себя в руке и четыре руки задержанных. Потом послал кого-то из оперативников за еще одной парой в вертолет, сквозь зубы прошипев что-то на тему обожаемого и боготворимого начальства.
- Машину отгонят на штрафную стоянку, - застегнув наручники, уведомил он.
Приказал кому-то из рядовых сделать это и преувеличенно-гостеприимным жестом указал на вертолет: - Прошу на посадку!
Кол с легким любопытством и искренним дружелюбием во взгляде наблюдал за происходящим, мимолетом проскользнула мысль о том, что он скажет Баду.
На приглашение ответил кивком, подозрительно напоминающим изящный полупоклон.
- Благодарю Вас, офицер, - с теплой улыбкой, прошел к машине. Спокойно поздоровался с одним из сидящих в ней.
Лайонэл выдохнул, посмотрел на одного из оперативников в черных масках. И, повинуясь более радостному взгляду офицера, сел в вертолет рядом с Колом.
- День добрый... – отозвались на приветствие Кола с одного из передних сидений.
Задержавший их офицер, на плечах которого обнаружились нашивки старшего лейтенанта, не сдержал затаенной улыбки. На мужчину он взглянул с тихим восторгом. Тут же отвел взгляд, возвращаясь к своим обязанностям и начиная писать отчеты, составлять протокол, объясняя что-то штатному оператору. Красный огонек видеокамеры не гас ни на секунду.
Кол все также спокойно и тепло улыбался окружающим красивой и яркой улыбкой, только ненадолго повернулся, чтобы сказать Лайонэлу «Все хорошо....». Безукоризненно выполнял все приказы уже давно выверенными и явно заученными жестами двигаясь так, будто всю жизнь провел со скованными руками.
Лейтенант еще некоторое время писал что-то соответствующее, потом отправил оператора отдыхать, выдал Лайонэлу китель, и тихо спросил, не хочет ли кто-нибудь чая.
Его лицо наглядно демонстрировало последствия напряженной работы без отдыха в течение суток и привычку к такому графику.
Юноша неуверенно покосился на Кола, но в китель укутался и на чай согласился.
Лейтенант потянулся за термосом и пластмассовыми кружками.
Кол успокаивающе улыбнулся юноше. Он сидел на сиденье абсолютно прямо, но у всех смотрящих на него возникало четкое ощущение, что мужчина свернулся там уютным клубком. Улыбка осталась только в уголках губ, ресницы спокойно и, кажется, полусонно опустились.
Лейтенант привычно сделал вид, что ничего не замечает, налил чая Лайонэлу, подождал, пока тот возьмет чашку так, чтобы не обжигаться, потом налил себе и откинулся в своем кресле, потягивая горячую жидкость и позволяя себе немного отдыхать.
Юноша виновато поглядел на расстегнутый браслет наручников и застегнул его, как было.
Кол с нежностью посмотрел на юношу, потом на лейтенанта. В последнем взгляде – настоящие тепло и благодарность. Сам спокойно откинулся на сиденье, дожидаясь окончания полета.
Через пятнадцать минут вертолет зашел на посадку. Остановился, не выключая мотора. Лейтенант ловко выскользнул на крышу небоскреба полицейского департамента, несколько минут переговаривался о чем-то с дежурным офицером. Потом вернулся:
- На выход. Вас ждут, - он жестом показал, что китель можно не возвращать.
Дождался, пока арестованные выйдут. Запрыгнул в кабину. И вскоре вертолет снова взмыл в воздух.
Два офицера и наряд рядовых полицейских спокойно курили, пока вертолет не исчез на горизонте.
- Давайте руки, мистер Дэвис. Незачем казенное имущество портить, - капитан выбросил окурок с крыши, вынимая ключи от наручников. – Кэш с Вами побеседует, и Вы свободны. Разве что штраф придется заплатить, и то не факт.
Явное недоумение напарника его не беспокоило.
- Конечно, - все та же спокойная улыбка, протягивая руки. – Я заплачу. Пойдемте беседовать?..
Короткий щелчок размыкаемых наручников. Пара слов напарнику – тот тут же отошел к рядовым, раздавая приказы.
- Прошу, - капитан наполовину шутливо открыл перед мужчиной дверь. – Три этажа вниз и направо. Двести восемнадцатый кабинет.
Кол кивнул, на секунду обернулся. Ещё секунда – взгляд замершего перед прыжком зверя на стоящих рядом с Лайонэлом. Потом – опущенные ресницы, тихий вздох. Он послушно прошел в указанном направлении.

Перед дверью Кэша капитан на секунду. Улыбнулся:
- Вашему спутнику Льюис распорядился выделить одиночку, - потом спокойно распахнул дверь. – Прошу.
Невысокий слегка полноватый мужчина лет сорока поднял голову от бумаг, которые разбирал, и улыбнулся, чуть ли не с искренней радостью, вставая. Жестом приказал капитану убираться. Так же, жестом, кивнул на заваленное бумагами черное кресло перед своим столом. И, теперь уже приветственно кивнув, так же жестом указал на кофеварку, приподняв бровь.
Кол одним взглядом поблагодарил капитана, вздрогнув сначала при звуке его голоса. Взгляд потеплел.
Улыбнулся хозяину кабинета, взял себе кофе. Присел на кресло, сдвинув бумаги, внимательно посмотрел на полицейского, ожидая вопросов.
- Вам еще не надоело, мистер Дэвис? – у Кэша был странный голос, слегка напоминающий голос оперного певца. Или человека, когда-то давно повредившего связки. Но при этом искренне дружелюбный. – Нет, я, конечно, всегда рад поговорить с умным человеком... Но последнее время наши встречи как-то однообразны, вам не кажется?
Тихий вздох, виноватый взгляд.
- Скорость – это все... Поэтому... может как-нибудь разнообразим? Сменив место действия на мою гостиную?
Тихий смешок.
- Увы... Я бы с радостью, но, боюсь, моя жена этого не одобрит... – смеющиеся глаза. – Ну, хорошо. Скорость... Разве нет загородных трасс? Или, в конце концов, того же Дримстора, где и так ежегодно сотни любителей гибнут, пытаясь испробовать ту же скорость? Там гораздо спокойнее относятся к таким вещам... – он вздохнул, покачал головой, взглядом указал на стопку бумажек. – Это вот все – жалобы городского населения... Из-за вашей поездки, мистер Дэвис... – в голосе была тихая грусть. – Практика доказывает, что рано или поздно скорость все же берет вверх даже над гениями...
- Жаль... – искренне. Мужчина покосился на стопку, тихо вздохнул. - Он выиграл эту гонку. Я подарил ему машину взамен сгоревшей. Я не мог его остановить. Так что... Прошу прощения... – искренне. - Каковы сумма ущерба и штраф?
Кэш вздохнул, листая белые страницы.
- Да ладно вам... Какой такой штраф? Какая такая компенсация – с вас-то? Да и... служебная информация, но все равно... «вид проносящейся через улицу машины оказал на нее такое воздействие, что случились преждевременные роды. Поэтому было испорчено платье из бутика»... Чушь полная, - полицейский что-то дописал на странице. Сложил ее в папку, явно в будущем собираясь подшить к делу. – Учитывая, что ребенка она потеряла месяц назад, а платье брала напрокат...
Он помолчал. Допил явно остывший кофе, забрызгав галстук. Покосился на это безобразие, снова вздохнул.
- Свободны, мистер Дэвис. К вам у полиции нет претензий... на этот раз. И... поздравляю, - договорив, он снова уткнулся взглядом в бумажки, ворча что-то сквозь зубы.
- Благодарю Вас, Кэш. Когда отсюда сможет уйти он?
Полицейский поднял взгляд, моргнул, убеждаясь, что у него не галлюцинации. Открытие его явно порадовало. Достал из ящика стола ноутбук.
- Судя по имеющемуся составу преступления, мы имеет полное право задержать его, по меньшей мере, на сутки. Если будет доказан факт неподчинения полиции – то лишение прав и... А впрочем, это вы и так знаете. В общем, не меньше суток. Мистер Дэймонд утверждает, что не слышал приказа остановиться. Так что... Все остальное вам скажет адвокат. В конце концов, ему-то вы за консультации платите, - усмешка.
Вздохнув, Кэш, на этот раз уже картинно, уткнулся в бумаги, одной рукой машинально убирая ноутбук.
Тихий хриплый смех, не поднимая взгляда.
- Спасибо... – легко и тепло, искренне. - До встречи, Кэш.
Он поднялся, с улыбкой обернувшись лишь на выходе из кабинета.
Полицейский подмигнул ему, не отрываясь от бумаг. И дверь закрылась.
- Мне приказали проводить вас к выходу, сэр, - излишне нервно отрапортовал какой-то курсант.