В колонках играет - Scorpions - Daddy's girl

Для тех, кто не читал самого первого поста про эту писанину большая просьба пройти СЮДА :)



Машина с визгом остановилась у обочины, едва не врезавшись в столб.
Лайонэл вынырнул из машины еще на ходу. Перекатился, скривился, когда что-то хрустнуло в подвернувшейся щиколотке. Влетел в здание.
Он не видел, как проходил этажи. Пришел в себя только у кабинета Кола. Тихо спросил у какой-то девушки, не найдется у мистера Дэвиса пары минут.
Пилот только помнил, что пара человек улыбнулись ему в ответ на приветствие. От этого было теплее.
Девушка вернулась. Проводила к кабинету.
Лайонэл вошел. Уткнулся взглядом в пол.
Кол что-то спросил.
Юноша только мотнул головой. Вздохнул. Поднял глаза. Сумасшедше-счастливый, переполненный смущением, вихрем эмоций взгляд. Тихий шепот, голос, становящийся все тверже.
- Кол... Я... Я только хотел сказать. Я тоже тебя люблю, - и улыбнулся безмятежно. - И я исчезну, как только ты этого захочешь. Просто любить буду, пока жив.
Вздохнул, успокаивая дыхание. Пульс бился в голове барабанным боем. Он пролетел все это расстояние за какие-то минуты...
Откинул волосы с лица.
Снова улыбнулся.
- Прости, если отвлек. Мне нужно было сказать тебе это. Теперь я пойду?
Мужчина поднялся из-за стола, кажется, с тихим рыком. Невольная бледность, попытка успокоить дыхание и пульс. Подошел совсем близко, молча. Чтобы заглянуть в глаза.
Короткий и страстный поцелуй.
- Я же сказал тебе, солнечный... Не уходи навсегда... Помнишь?
Обнял, прижался лбом к плечу.
- И ты меня не отвлек. Я люблю тебя. Что случилось?
Улыбнулся тепло. Качнул головой.
- Ничего. Ничего особенного. Только очень нужно было это тебе сказать.
На миг опустил голову. Вздохнул.
- Я... В Испанию уезжаю. Один из моих братьев умер. Самолет через сорок минут. А мне не хотелось уезжать, не сказав тебе... - поднял ресницы, закинул назад голову, чтобы легче было ловить взгляд. - Ты очень много для меня сделал. Я, кажется, впервые был дома... Глупо звучит. Но мне просто было с тобой хорошо. Я тебя люблю...
Приподнялся на цыпочки, осторожно поцеловал.
- Я ненадолго, - с улыбкой. Повернулся, и пошел к дверям, чуть поморщившись от боли в щиколотке.
Ненадолго задержался. Обернулся.
- Я помню. Я не исчезну. До свиданья. И... - улыбка стала смущенно-лукавой. - Рычишь ты фантастически...
Ответная улыбка, сияющие счастьем и влюбленностью глаза, воздушный поцелуй.
- Это - твой дом. А я буду ждать, когда ты вернешься. До встречи... любимый...

Дом возвышался на одной из довольно спокойных улиц. Беленые стены уходили на три этажа вверх, стрельчатые окна и балкон, украшенный живыми цветами, оживляли восточный орнамент стен. Красивая кованая решетка закрывала вход. Лайонэл остановил машину. Посигналил. С тихим шуршанием створки ворот расползлись в стороны, пропуская его. И сомкнулись за капотом. Короткий полумрак подворотни. Хлынувший свет ослепил на миг. Внутри был дворик в старинном стиле. Тень, фонтаны, мозаика на дорожках, стеклянные сады сестры, которые пели под ветром - все это не изменилось. На веревке сохло белье. Вдоль второго этажа шла галерея, огражденная витым барьером, и заросшая плющом и чайными розами. Мраморная лестница вела к входу в дом. Шесть ступенек... Вязь узоров вдоль косяка двери. Тонкие переплетающиеся тела фей среди кувшинок. Это - новое. Рука матери. Деревянные ангелки над въездом. Белый резной лебедь у фонтана. Расшитый ирисами шелк занавесей окон первого этажа. Терпкий запах жасмина, роз, пионов, сирени, каких-то специй. Легкий, неуловимый, дразнящий аромат духов... Он вскинул голову. Мать стояла на ступенях. Вся в светло-охровом. Ветер треплет тяжелые вьющиеся пряди густых волос, шоколадно-золотистых, блестящих, небрежно лежащих волосок к волоску. На изящном лице застыло бледной маской то ли равнодушие, то ли потрясение. Серебряный браслет на левом запястье. Не накрашенные ногти, с превосходным маникюром. Сапфировая безделушка - украшение мизинца. Черные сандалии, на высоком каблуке, обвивающие ее ноги до колен. Мягкое зарево золотистой кожи. Каряя с золотистыми искорками бездна взгляда. Умопомрачительно длинные ресницы двумя щеточками, дрожащими мерно и мягко. Тень полуулыбки.
- Здравствуй, любимый мой... - божественный голос женщины, ангельский, как говорил батюшка собора, где она пела, небрежно вмешался в песню воды, листвы и ветра, навевая приятную прохладу. И шелест листвы вдруг заиграл совсем другими красками... От ее красоты захватывало дух. Казалось, это неземное существо не может существовать в этом мире. С нее рисовали мадонну для нового храма...
- Мелиссандра, - юноша выбрался из машины.
Тенью вынырнувший из подсобных помещений слуга мгновенно отогнал ее в гараж, оставшись практически незаметным. Лайонэла трясло. Как всегда в ее присутствии. Но он сдержался.
- Мне жаль... - подняв взгляд, сказал он.
Любой, кто присмотрелся бы со стороны, увидел бы, как они похожи.
- Да. Как хорошо, что ты вернулся... - женщина смотрела на сына, не отрываясь. Так, словно для нее больше ничего не был... Лайонэл на миг закрыл глаза.
- Мама... пойдем в дом... - и предложил ей руку.


- Да? - голос Оуэна был мрачным.
- Ангел... Я помешал?
Актер поспешно поднял голову от подушки.
- Нет. Как ты?
- Ок, - на том конце провода рассмеялись.
Лайонэл казался пьяным.
- Ангел... скажи мне что-нибудь плохое? - почти просительно.
- Запросто. Плохое - это то, что удается мне лучше всего. Ну, например... О! У тебя угнали машину, сгорел гараж, а тренер рвет и мечет. Смех в трубке. Искренний, звездный. Ангел, помолчав:
- Мне приехать?
- Нет, - очень твердо.
Эхо безумно красивого голоса фоном.
Пауза, потом - тихо: - Нет, я занят, - и снова в трубку: - Прости.
- Ничего.
Полустон.
- В чем де...
Гудки в трубке.
Перезвонить.
- «Набранный вами номер не существует».
Дикая ругань на пол часа.
Сломавшаяся под ударом столешница.
Ангел поднялся. Оделся. Вышел. И до утра пил в баре текилу.

Огромное пространство под сводами храма. Отец Энрике, в утешение читающий какой-то псалом. Он, изредка, невольно, смотрит на женщину. Как и большинство мужчин в этот день в церкви. Ее глаза прикованы к спине сына. Ничего больше не замечая, ни о чем не тревожась... она смотрит на него. И улыбается хмельной улыбкой, такой яркой даже под вуалью... Братья и сестры. Все в новых костюмах - Лайонэл позволил себя уговорить. Как всегда. Картинно-подавленные, с трудом скрывающие веселье. Как им мало нужно для счастья... Он сам... Он не грустит. Он почти не знал Фернандо. По настоящему увидел уже только в гробу. Смерть... Такая банальная... Такая... Как и отец, Фернандо умер на рогах быка. Только, в отличие от отца, проигравшим... Так и не смог преодолеть свой страх... Лайонэл сам закрыл крышку гроба. Он ничего не говорил всю церемонию. И неподвижно смотрел, как закапывают могилу на хорошем кладбище, как водружают белокрылого ангела в память о брате... Потом они ехали домой. И рука матери лежала на его пахе...

Он смог вернуться лишь через две недели. К тому моменту успокоившись. Слишком много сил отдал, утешая других. Слишком много тепла и света впустил в себя. Ничего не осталось. Он не стал звонить Колу. Просто приехал. Хотел поехать к себе, но сам не понял, как оказался рядом с домом мужчины. Вошел, опустил сумку на ковер рядом с кроватью, забрался в постель, не раздеваясь. В холле только на миг шарахнулся от отражения в стекле - свет и счастье, тепло и нежность, огромные глаза с неподвижными зрачками, белая-белая кожа и застывшая, как нарисованная, искренняя улыбка под золотистой шапкой выгоревших волос с серебристыми вкраплениями паутинкой. Перед глазами стояли неподвижные, счастливые глаза Миллисандры...
И привычно заставил себя заснуть.

Охрана доложила о том, что Лайонэл вернулся, когда Кол был ещё в офисе. Он все же сначала закончил все дела.
«Тигр» несся привычным путем, едва вписываясь в повороты. Кол бесшумно вошел в комнату. Замер на пороге, глядя на человека на кровати. Беззвучно вздохнул. Осторожно сел рядом, застыл некоторое время просто глядя на спящего.
Вышел из комнаты только для того, чтобы привести себя в порядок. Лег рядом, не касаясь.
Долго просто лежал так, не отводя переполненного нежностью взгляда, до боли в глазах. Пришедшие сны были странными, и почему-то снился Ангел.

***
Узнай Ангел о том, кому он снился, побелел бы... путем обильного поливания волос водородосодержащей гадостью... и спать бы не ложился - вдруг пересекутся.
Но на самом деле при всем при этом он бы еще и зазнался. С крайним высокомерием ходил бы и не видел пола под ногами. Отчего бы и падал каждые два шага...
Но он этого не знал и по-своему был счастлив.

А Лайонэл спал. Только пошевелился, чуть прижавшись к мужчине.
- Как хорошо, когда ты рядом... - сквозь сон, так и не проснувшись.
Придвинулся ближе, порывисто обнял и снова застыл, прижавшись всем телом, посапывая во сне. Тепло... спокойно... и не важно, даже если потом - не проснешься...
Если бы он умел в таком состоянии думать, он согласился бы с этим. Но...
Он спал. И, лежа рядом с этим человеком, видел очень счастливые сны... Где мама была еще прежней... А где-то за ее спиной, почти невидимый в тени от яблонь, стоял Кол и улыбался. И от этой улыбки становилось так светло... и так верилось в собственное всемогущество... Пусть даже - ненужное. Казалось, все изумительно, если... Если этот человек смотрит тебе в глаза и улыбается. Искренне. И сейчас совсем не важно, кому или чего будет стоить эта улыбка...

Чуткий сон на несколько минут прервался. Увидев эти глаза сейчас вряд ли кто-то смог остаться спокойным.
Взгляд был немыслимо светлым, но за этим светом бушевало пламя ярости. Короткая вспышка… Потом ресницы опустились и Кол устроился так, чтобы Лайонэлу было удобней.
В пришедшем сне был все тот же свет.

***
Утро бросилось в глаза сверкающей россыпью огней.
Лайонэл проснулся как-то легко, мгновенно перейдя из сна в бодрствование.
Вздохнул. Скосил глаза. Вздохнул снова.
Он рядом. Хорошо. Он злился. Плохо.
Всхлипнул, рукой зажимая себе рот - смех так и рвался на волю, звенел внутри, щекотал под кожей.
Рассуждения достойны классной доски... четвертого класса.
Ненадолго задумался, рассматривая мужчину. Улыбнулся - смутные обрывки мыслей сложились, наконец. Вспомнилась старая легенда о Жемчужном, повелителе фейри.
А ведь действительно похоже... Красота, оправдывающая все...
Думать о таком было сложно. Больно... Он понимал, но принять не мог... Людям не должно быть больно, когда можно этого избежать. Бывает... но не должно... Лайонэл вздохнул и решил не думать об этом. Начинала болеть голова.
- Привет... а я соскучился... - смущенно сообщил он Колу, едва тот открыл глаза. И потянулся потереться щекой о его плечо. - Ты... не на меня злился?.. - неуверенно, без перехода, тепло и мягко, виновато и легко. - Я задержался, прости?
Задумался на секунду. Скатился с кровати. Вытащил что-то белое из сумки.
- Мама вышивает красиво очень... Я не знаю... Может, тебе понравится? - полотно развернулось.
Десять метров трехметрового тончайшего шелкового полотна, расшитого тончайшим же шелком. По белой ткани рассыпались белые маки, вьюнок и изысканные драконы, переплетаясь в единый узор.
- Глупо, наверное? - вздохнул, поднял неуверенный взгляд.
- Привет, - Кол невольно улыбнулся. – Я тоже по тебе соскучился. Очень. Не извиняйся… - последнее – со страдальческими нотками в голосе. Мужчина поднялся с кровати, подошел, обнял за плечи осторожно. – Я злился… просто… на то, что не могу тебя от всего… оградить… От чего-то плохого… Не отпущу тебя туда больше одного. Красиво очень. И… не надо бояться сделать что-то… что может показаться глупым… - легкий поцелуй на шее. Засмотрелся невольно на переплетение узоров, но тут же опомнился. – Сделать тебе ванну? Что хочешь на завтрак?
Тихий смешок.
- А можно… просто… еще немножко побыть с тобой? – улыбка, взгляд в глаза. – Я правда соскучился… И… я попробую, - тихонько потерся щекой о плечо. – А поездка… ничего особого не было. Так, немножко затруднений. Не стоило волноваться… Прости, что не позвонил, - пауза. Тихое, радостное: - Тебе правда понравилось?..
- Конечно. Я с тобой… - пальцы осторожно коснулись волос, взгляд в очередной раз задержался на высветленных прядях. Тихий вдох. – Мне правда понравилось. Это действительно красиво.
Кол осторожно отложил ткань на кресло. Подтолкнул Лайонэла к кровати, сам сел рядом, обнял так, чтобы видеть глаза. Отстранился только чтобы достать мобильник. Ещё пару минут слышалось тихое мурлыканье безупречно выверенного голоса Шарлоты. Кол что-то подтвердил, что-то отменил. Потом отложил трубку, опять обнял пилота. – Устал?
- Уже нет, - засмеялся тихонько. – Устану я завтра. Когда на тренировку приеду… Пойдем куда-нибудь погуляем?
Ненадолго запнулся.
- Ну вот… тебе снова из-за меня пришлось менять планы…
Опустил ресницы. Тихонько вздохнул.
- Это неважно. Будут какие-то проблемы – вообще оттуда уйду. Куда ты хотел пойти? – ладони лежали на плечах Лайонэла - мягкие массирующие движения.
- Пойдем на лодках кататься? Твое начальство тогда никогда больше не пустит меня в Шинаонэ… не простит… - негромкий смешок, не поднимая ресниц.
- Пойдем, - задумчивый взгляд. – К тому времени у меня уже может быть совсем другое начальство, - тихий смех. – Ерунда все это… Не думай хоть ты о моей работе.
Вздохнув, Лайонэл мотнул головой. Кивнул. енадолго застыл, поднялся, сходил на кухню за кофе. Вернулся, огляделся недоуменно, только сейчас заметив изменение интерьера
- Красиво! Я комнату перепутал? Извини… - поставил прихваченную на всякий случай вторую кружку на край какого-то столика и сел допивать свой на край кровати. – Я еще в душ зайду ненадолго, ладно? А потом пойдем?
- Конечно. Не торопись. Не перепутал. Мне просто показалось, что тебе так больше понравится, - взял себе кофе. – Здесь было слишком… пусто. Для тебя, наверное, не лучший вариант.
Бывшая когда-то белой омната с острыми гранями черной мебели теперь переливалась песочным и голубым, отдаленно напоминая морской берег. Мебель была уютно округлой и больше не навевала мыслей о том, что прикоснись – и порежешься.
На миг взметнувшиеся ресницы, выпавшая из руки чашка. Пустая, к счастью.
- Для меня? – изумленный взгляд.
Потом Лайонэл вздохнул и полез за чашкой, закатившейся куда-то в угол. И слегка покраснел.
- Кол… но ведь это твой дом… Ты же другой стиль любишь… - растеряно сказал юноша с пола, вдруг застыв с чашкой в руках и глядя на мужчину снизу вверх. – Мне нравится очень… Но… Ты ведь не любишь…
- Нет.
Кол оказался на полу рядом с ним. Рассмеялся тихо, почему-то в смехе тенью проскользнула горечь.
- Знаешь… Я, наверное, никогда не смогу толком тебе объяснить... Я создавал проект этого дома для своего отца, когда мне было одиннадцать. Потом… просто не было нужды тут что-то менять. Я привык к тому, что вокруг. Сейчас рядом есть ты. Мне хочется сделать так, чтобы тебе было хорошо. Мне по сути все равно, где жить.
Мужчина поднялся на ноги, осторожно потянул Лайонэла за собой, поставив чашку на столик рядом.
- Пойдем собираться, солнечный, - обнял, тихо шепнул на ухо, - А ещё иногда без тебя бывает… очень плохо.
Отстранился, улыбнулся легко.
Растерянный взгляд. Ресницы, пару раз моргнувшие часто-часто, и все-таки ставшие чуть влажными. Тихое:
- Прости… - и мягкая виноватая улыбка.
Потом – восторженный взгляд вокруг. Радость в глазах.
- Здесь чудесно! – и тихий смешок. Вздох. – Мне так не нравится тебя расстраивать… - негромкий шепот, ненадолго обняв за плечи, прижимаясь всем телом.
Лайонэл мотнул головой. Отстранился. Улыбнулся:
- Я ненадолго, - и скользнул в сторону душа, мельком наклонившись над сумкой, чтобы достать что-то из одежды.
Кол, обнял в ответ, тут же отпустив, улыбнулся, проследил его движения взглядом. Вышел из комнаты.