В колонках играет - Robbie Williams - The Road To Mandalay

Для тех, кто не читал самого первого поста про эту писанину большая просьба пройти СЮДА :)


Вилла Дель Соль возвышалась на берегу моря, недалеко от Сан-Сити. Так в свое время захотелось Рив. Белые колонны и портики украшали двухэтажный домик классических очертаний, с палаццо, верандой и огромным бассейном. Рив, полное имя которой всегда казалось ему непроизносимым – Ривветиллион, - сидела на перилах веранды, расчесывая редким гребнем свою шикарную гриву. Черные, блестящие густые локоны легкими завитками спадали до середины щиколоток, невольно привлекая взгляд первыми. Потом мужчины обычно замечали умопомрачительные стройные ножки, обутые в сандалии на высоких каблуках, а женщины – высокую упругую грудь четвертого размера, по прихоти природы не нуждавшуюся отродясь ни в каких бюстгальтерах, не смотря на минувшую три года назад беременность. Еще у Рив были тонкая, та самая осиная, талия, крутые стройные бедра и очаровательная задница, вызывавшая совершенно непристойные мысли у всех, кто ее видел.
Последним обычно замечали лицо. Тонкое и изящное, словно у фантастических сильфов, и такое земное при этом. Высокую линию скул, завораживающие полноватые чувственные губы, тонкий абрис классически-пропорционального носа, крылья которого едва заметно розовели в гневе и начинали дрожать. И глаза, глубокие, темные, похожие на глаза лани. По-своему, ее лицо было не менее красиво и притягательно, чем тело.
Сегодня ее манящее тело обтягивали тугие лиловые джинсы «на бедрах» и короткий топ, позволявшие разглядеть серебряного олененка-пирсинг в пупке и край кружевных алых трусиков.
На звук подъехавшей машины она обернулась - вихрь цветов – золотистая кожа, белый топ, лиловые джинсы, черные волосы – взвизгнула и бегом бросилась вниз. С разбегу запрыгнула на руки, обвила ногами, начала целовать неистово, страстно, протираясь пахом о живот и пах мужа.
- Я так соскучилась… Ты даже не звонил… - лихорадочный шепот на миг прервался довольно болезненным укусом в нижнюю губу, и на новую шелковую рубашку актера потекла темной струйкой кровь. Девушка заурчала, по-звериному зализывая ранку.
Ангел обернулся, кивком головы отсылая охрану. Понятливая нянечка поспешно забрала сына в дом. Мужчина развернулся, прижал жену к капоту привезшей его лиловой «Музы», рванул зубами ткань топа. Она застонала, изгибаясь дугой, впилась в спину мужчины, просунув под пиджак руки, впилась когтями – снова до крови, распарывая кожу на спине даже сквозь ткань. Поползшие по позвоночнику теплые струйки и ее звериные стоны вызвали легкую дрожь. Мужчина рывком отстранил ее от себя, бросил животом на капот, задирая ей топ, заставляя грудью прижаться к горячему металлу. Завернул ее руку за спину, потом вторую, связал своим галстуком. Она шевельнула бедрами, неистово извиваясь, глухо шепнула сквозь зубы: «Еще… еще». Ангел рассмеялся. Его пальцы мяли ее соски, перекатывали их между пальцами, иногда сжимая до боли. Она стонала, извивалась, материлась очаровательно-непристойно… Губы почти жестко ласкали ее шею, плечи, иногда поцелуи сменялись укусами. Она дрожала, ругалась уже по-испански, потиралась бедрами, силилась вывернуться и укусить – он смеялся, не давая ей шевельнуться. Гладил, целовал. Потом просунул руку под джинсы спереди, и, одновременно, толкнул ее связанные руки чуть вперед, так, что лицом она ткнулась в капот машины. Он знал, как ей нравится…
Потом сознание отключилось. Весь этот бурный бешеный по-звериному жесткий секс Ангел думал о своем, позволяя телу играть свою роль. С радостью, с наслаждением, с любовью… Вот только… Стив ломал любые его роли…
Потом, когда счастливая и слегка успокоенная после шести оргазмов жена обернулась, привычно натягивая порванный топ, он уже был готов. Острые ногти распороли щеку, потом пришла боль. Она отвешивала пощечины хлестко и больно, почти как мужчина. Потом – пистолет… И боль… И страсть… И кровь и удушье… И смерть, которая все равно прекрасна, если пить ее с этих ладоней…
В ту ночь она увлеклась. Утром он пришел в себя под строгим взглядом врача, который мрачно отчитал его за столь рискованные игры, и строго-настрого запретил повторять что-то подобное в ближайшие пару дней. Ангел привычно отшутился, уговорил врача выпить, заболтал до того, что тот напился. Потом сам же отвез домой.
Весь день и всю ночь жена была мягкой и незаметной, шелковистой и ласковой, как кошечка. И боль минувшей ночи снова ушла в теплом огне понимания – если ей так нужно… то что ж… Ему – для нее – не сложно…

***
Он любил их всех. Каждую из них. И помнил их имена. Он любил их так сильно, как только можно любить земных женщин. Они принадлежали ему целиком и полностью. Они были частью его прекрасной Картины.
Джуди, Грэйс, Алиша, Лидия… Много имен… Целая палитра, из которой можно было сотворить что угодно. И он упоенно творил.
Разве он мог принести своему Богу что-то кроме любви. Богу, который был тяжело отравлен этим чувством.
Мужчина тихо рассмеялся, представив себе как Бог однажды увидит его творение и сможет забыть…
Он помнил их всех по именам и хотел, чтобы новую звали Тина. Это имя было темным, легким и ярким. Ему не хватало именно такой в палитре.
И он отправился на поиски.

***
Утро следующего дня выдалось хмурым. Ангел готовился уезжать – как всегда, какие-то проблемы, компания чего-то не учла, и теперь приходилось садиться на другой рейс, чтобы попасть на съемки вовремя. Он зашел в детскую попрощаться с Риком. Малыш что-то радостно забалаболил. Ангел, к стыду своему, не понял ни слова, и только прижался к ребенку чуть крепче.
- Папа, - очень четко выдал карапуз со счастливой улыбкой.
Мужчина рассмеялся. Настроение резко подскочило вверх. Он подхватил сына на руки, закружился по комнате.
- Что принести моему маленькому принцу? – спросил шутливо, заглядывая в сияющие от смеха золотистые глаза.
- Я не маинький!!! – тон ребенка был исполнен праведного возмущения.
- Ну что ты! Конечно, нет! Это титул такой. Есть маленький принц и большой принц. Если я большой, то ты маленький, да? – серьезно согласился мужчина. – Про тебя даже книжка написана! Про тебя и розу. Попроси ма как-нибудь почитать. Так что ты хочешь, мой принц?
Рик нахмурился, наморщил забавно носик, что-то старательно соображая. Вдруг улыбнулся смущенно:
- Ничего… только приесай побыстлее. Я без тебя скусяю. И…
Ангел только и смог, что кивнуть, прижавшись лбом к хрупкому плечику. Трехлетний малыш удивительно серьезно погладил его по голове и засмеялся на ухо.
- Обязательно, мой милый… Конечно… - тепло и тихо.
- И еще привези мне ангела, - вдруг добавил мальчик, подумав.
- Что? Разве тебе недостаточно меня? – почти обижено.
Рик рассмеялся.
- Нет, я хочу светловолосого синеглазого ангела! Мама сказала, настоящие только такие… - уверенно пояснил ребенок.
- А я… ненастоящий? – мужчина улыбался, но с удивлением понял, что едва сдерживает слезы.
- Ты – самый-пресамый настоящий! – возмутился ребенок. – Только ты мой па. А я хочу с крыльями. Привезешь?
Оуэн рассмеялся тихонько, кивнул, прижимая к себе сына.
Потом он вышел перекусить на кухню.
У плиты стояла Рив, жаря что-то.
- С кем ты мне изменял? – ее голос ничего не выражал.
- Что? – актер впервые не знал, что сказать…
Он так отвлекся, думая о своем, что… Раскаленная сковородка опустилась ему на затылок, выплеснувшееся вместе с тушеными грибами масло обожгло руку… А Рив уже кричала, кидаясь всем, что под руку подвернется.
На кухонном ноже, вонзившемся в прямой близости от горла, терпение мужчины истощилось. Начиналась новая глава их семейной жизни под таким привычным уже названием «скандал».
В такие минуты они дрались в серьез…
А потом сидели, смеялись, и Рив осторожно смазывала ожоги и порезы мужа специальным кремом, а Ангел лениво вычесывал муку из ее волос.

***
На этот раз все будет по-другому. Нужно, чтобы криков никто не услышал.
Темнокожая девушка задумчиво разглядывала проносящийся мимо город. Темно-синее платье выглядело старомодным и нелепым особенно в сочетании с кроссовками и рюкзаком в ярких значках. Полосатая куртка завершала странный наряд.
Он легко нравился женщинам. Мягкий тихий и такой красивый голос завораживал. Словно открывал двери в другой мир. Они почему-то верили.
Мужчина горько улыбнулся, думая об этой неистребимой надежде людей на что-то лучшее. Они не задумывались о том, что делают или приписывали себе что-то, что вовсе не совершали и все равно надеялись, что им выпадет Шанс. Большой, сверкающий золотыми искрами, оглушающий запахом новой жизни Шанс.
Мужчина фыркнул, понимая, что сам – не исключение. Тоже надеется. Только в отличие от них всех, что-то делает, для того, чтобы этот удивительный господин в своем фраке на миллион посетил именно его скромную студию.
А для этой малышки он создаст в своем мире кусочек такой привычной ей улицы. Разве это не чудесная реализация Шанса – стать частью бессмертного шедевра?

***
Рука уже в восьмой раз набирала номер и сбрасывала его. В корзине горой громоздилась скомканная бумага. Письма, которые никогда не будут отправлены. В конце концов, здравомыслие взяло вверх над ни на что не годящимися нервами. Ангел налил себе коньяка, наплевав на ругань режиссера, отсыпал в ладонь стимуляторов, еще каких-то таблеток. Выпил… Через пол часа он снова был универсален и спокоен ровно на столько, чтобы играть, не задумываясь. Вспомнились глаза врача, выписывавшего эти препараты. Тогда он только улыбнулся. Теперь – тоже… Что ж. То, что сделал недавно Кол, прочистив ему кровь и организм, даст ему лишних пару-тройку лет. А больше и не нужно. Ни к черту…
Процесс съемок обычно напоминал ему поцелуи с дикобразом. Когда «не специально». Все бегали, суетились, повышали голос… Алехандро привычно «случайно» заехал в глаз тушью и отдавил мизинец на правой ноге, улыбаясь своей неподражаемой улыбкой. Если бы он не был таким маньяком-садистом, в самом грубом и раздражающем смысле этого словосочетания, Ангел бы восхитился его стилем. Так носить водолазки, как это делал Алехандро, не мог даже Кол. Впрочем, Кол на его памяти редко носил водолазки, а Алехандро… так было всегда. Он почти привык.
Вот и теперь… Ругался второй гример, осторожно скрывая вспухшие ожоги на руке гримом. Ругалась костюмерша – до того момента, пока Ангел, пав на одно колено, не стал вдруг пламенно признаваться ей в любви, уговаривая сбежать с ним в Таиланд, открыть там дом мод и позволить ему стать его рабом любви. Женщина, уже 15 лет счастливая в браке, краснела, смеялась, называла его лоботрясом и ветреником, но руки не отнимала, и дальше работала уже с улыбкой. Ангел улыбнулся сам себе, «в усы». Ему нравилась Рут…
Все сегодня не ладилось. Романтическую сцену в постели с главной героиней пришлось переснимать раз двадцать – у Глэдис то отваливались ресницы, то настроение не соответствовало… В процессе съемок Ангел умудрился заснуть, и был очень удивлен, когда оказалось, что все уже снято… Ему почему-то все чудилось, что они застыли на середине 15 дубля, а вместо Глэдис оказался вдруг Стив в том же самом, что был на актрисе, опушенном мехом пеньюаре. Так что проснулся Ангел сначала приятно удивленным, потом сразу мрачным. И искренне развеселился только тогда, когда Глэдис робко намекнула на возможность продолжения у нее в постели… Оуэн вежливо что-то ответил. И задумался… Ему никогда особо не нравились мужчины в женской одежде. А тот пеньюар был, безусловно, женским. Хм… Идея озарила его мозг. Он улыбнулся. Глэдис, все еще отиравшаяся рядом и принявшая улыбку в свой адрес, чуть сознания не лишилась и убежала.
Все остальное время съемок Ангел продумывал детали своего плана.
Поэтому актер, с которым по ходу фильма у них была эпизодическая роль, слегка увлекся… И от замечтавшегося Ангела его отдирал режиссер лично. А потом засосы гримом замазывал.

Солнце светило в глаза. Неприятности в Сан-Франциско из-за почти месячного отсутствия удалось уладить. Разве режиссер теперь время от времени костерил «лестницу». Ангелу вдруг подумалось, а не икается ли вышеупомянутой лестнице от столь теплых пожеланий?
Актер вздохнул, надел солнечные очки, молнией пронесся мимо едва не узнавших его журналистов. Поймал такси. Пол часа спустя «Понтиак» остановился у дома Кола, и водитель вынес небольшой чемодан – весь багаж Оуэна – к воротам.
Мужчина на миг задумался, закурил из серой пачки сигарету. Вздохнул, легко подхватил багаж и пошел связываться с охраной.
Через несколько секунд ворота открылись. Один из встречавших охранников предложил свою помощь, забирая у Ангела чемодан. Другой попросил следовать за собой.
Актер тоскливо покосился на чемодан и подчинился диктатуре.
Охранник, представившийся Джейсоном, проводил актера в гостиную, попутно объясняя, где комната гостя. Предложил выпить что-нибудь, поинтересовался, что гость желает на обед и не желает ли что-нибудь ещё.
- Благодарю, Джейсон. Только стакан апельсинового сока с водкой и мороженое, если не затруднит… пломбир… - устало опустившись в ближайшее кресло, Ангел взглянул из-под прислоненных к виску и части лба пальцев и негромко добавил: - И сто грамм куарэ в серебряном бокале…
- Как Вам будет угодно, - охранник кивнул, вышел из комнаты.
Мороженное и сок с водкой принесли через три минуты. Остальную часть заказа – через пол часа.
Вслед за охранником, невозмутимо поставившим свой поднос на столик, в гостиную влетел Стив. На этот раз вместо костюма на нем были белые джинсы с серебристой футболкой-сеткой.
- Что ты здесь устроил?!
Актер легким изящным жестом взял бокал с подноса. Поднял почти к губам, улыбнулся юноше.
- Да вот… решил выпить для общего тонуса… - ресницы скрыли глаза, губы коснулись края бокала.
- Миледи, это слишком легкая смерть… - стремительное движение. Одной рукой Стив придержал руку Ангела, другой бокал, заставив убрать яд от губ, не пролив ни капли.
- О! Наверное, на это полагалось бы ответить «увы, мой граф, я виновна, и смерть заслужила я»? – чуть приподняв бровь, промурлыкал актер. Вздохнул, с любопытством покосился на удерживающие его запястье и кубок руки.
Юноша осторожно извлек бокал из пальцев. Коротко позвал Джейсона. Вручил ему яд и приказал катиться ко всем чертям. На что получил резонный ответ – охранник не волен покинуть свой пост на столь долгий срок. Секретарь присел на подлокотник кресла, начал осторожно растирать запястье Ангела, не поднимая взгляда.
- Ба! Королевской волей мне даровано помилование, - заметил актер легко, рассматривая на этот раз свою руку в чужих руках. Улыбнулся, и хрипловато добавил:- Досадно…
- Видимо, у меня вообще нет воли… - все так же, не поднимая головы, прикосновения стали едва ощутимыми.
- Ха! Да нет… на меня просто вообще сложно обижаться. Либо мирятся, либо сразу пытаются убить, - тихий смешок. – И, потом… если бы я так думал, послал бы цветы… - ласково.
Недоуменно-беспомощный взгляд. Пальцы так же осторожно выпустили чужую руку. Стив опустил ресницы, замерев.
Ангел легко провел ладонью в нескольких миллиметрах от его колена, жестом фокусника опустив на белую джинсовую ткань алый мак. Вздохнул.
- Ты любишь сладкое? – едва слышно.
Стив отложил цветок на столик. Обернулся к Ангелу.
- Да, - выдох в губы. Потом мягкий поцелуй, осторожный, но вместе с тем требовательный.
Короткий смешок, потом губы ответили на ласку.
- Ты меня с ума свел, - тихо, легко, едва слышно. Очень просто. Ладонь осторожно погладила щеку.
- Ты – скотина… - тихо, хрипло. Короткая пощечина. - Ангел… мой… - ещё тише. Бешеный и нежный поцелуй.
На долю секунды ошарашено распахнувшиеся было глаза. Пальцы, метнувшиеся к щеке, но коснувшиеся кожи едва-едва. На миг затуманившиеся глаза. Потом улыбка, прямо сквозь поцелуй. Оуэн на секунду отстранился.
- Ты про мою жену помнишь? – тихо.
- Да, - Стив замер на секунду. Потом очередной поцелуй.
Прервавшийся вздох. Ненадолго сомкнувшиеся ресницы. Потом актер снова отстранился, посмотрел юноше в глаза.
- Тогда, пока ты этого хочешь… - улыбка в глазах, – твой.
А потом потянул к себе на колени и осторожно поцеловал, еще не закончив движения.
Голову вело. Стив оказался сидящим верхом на коленях у актера. Подчиняясь каждому движению и тут же отвечая с несдерживаемой страстью. Ласки становились все настойчивей. Руки попытались убрать одежду.
Хриплый срывающийся смех:
- Солнышко мое… скоро Лайонэл вернется… ласковый мой…
Разум с некоторым трудом разбирался с окончательно взбунтовавшимися гормонами. Пальцы вычерчивали иероглифы никому не ведомого языка на ребрах юноши, скользили по спине, путались в волосах. Сознание словно раздвоилось. Одной части личности хотелось просто страстно и самозабвенно трахаться, не важно где, вторая упоенно любовалась бликами на коже Стива, еще какими-то пустяками, почти романтическими… Изредка обе эти части сталкивались и тогда в голове Ангела с почти слышимым громким «бум» рушилась очередная граница.
С трудом отдышавшись после последнего, совершенно сумасшедшего, пьяняще-сладкого поцелуя, Ангел умоляюще взглянул на Стива.
Парень запрокинул голову, закрывая глаза, вздохнул глубоко, не сдержав тихого стона. Вздрогнул, соскользнул с колен актера, стал рядом, опираясь о ручку кресла.
- Хочу тебя… - очередной судорожный вздох, - прости… Я тоже сошел с ума, - тихо рассмеявшись.
Пара секунд – белый лист перед глазами, на котором проступает привычно-невозмутимая скотина. Ангел открыл глаза, мгновенно восстановив контроль над телом. Посмотрел на Стива. В глазах мгновенно зажглись искорки нежности и желания.
- Вечером? – голос чуть не сорвался, Ангел улыбнулся очень личной улыбкой. – И… солнышко мое… умоляю… не ломай мне образ, а то опять придется Лайонэлу про страшные лестницы сказки плести… - почти жалобно, но вместе с тем шутливо. – Я дышать забываю из-за тебя…
- Когда захочешь… - в синем взгляде ещё рассеивался туман. Стив рассмеялся звонко. – Никогда в жизни не был лестницей! Но пробовать пока не буду… - вздохнул, поймав насупленный взгляд Ангела. Изобразил выполнение команды «смирно!» и салют. Потом на ухо. – Я напомню…
Ангел поперхнулся, закашлялся, и спешно согнулся, скрывая смех и покрасневшие щеки.
- Забавное это будет напоминание… - чуть лукаво заметил он, едва успокоился.
- Главное – долгим… - тоном киношного маньяка-убийцы. – Выпьешь что-нибудь?
Актер скромно опустил ресницы. Фыркнул, и чуть лукаво предложил:
- Если с тобой, то шампанского…
Стив отдал соответствующие распоряжения. Сел в соседнее кресло, дыхание время от времени все равно сбивалось.
Принесли шампанское, фрукты, какие-то легкие пирожные, шоколад.
Секретарь изобразил ухаживание за дамой.
Мак, поставленный в тонкую вазу, выделялся в комнате как огонек свечи.
«Дама» краснела и смущалась, исподтишка напропалую кокетничая с кавалером.
Потом в комнату влетел Лайонэл и почти повис у едва успевшего подняться Ангела на шее. Актер на миг опустил голову, спрятав лицо в его волосах. Потом осторожно отпустил.
- Как тренировка?
- Нормально. Привет, Стив!
- Привет! – так же легко отозвался секретарь.
Кол вошел в комнату минуту спустя, тихо смеясь. Внимательно оглядел помещение, кивнул каким-то своим мыслям. Улыбнулся Стиву.
- Здравствуй, Красная Шапочка, - актеру страшным голосом, но совсем тихо. Изобразил хищный щелчок зубов. – Вот мы и встретились снова…
- Банзай!.. - слегка меланхолично, видимо, оттого, что в кои-то веки слегка опешил, выдал Ангел. Встряхнул головой и высоким девчачьим голосом восхищенно выдохнул длинное «вау» и с визгом повис у «волка» на шее.
- Здравствуй, моя давно потерянная дочь… Вот сейчас ты выйдешь замуж за ужасного Дона Педро, а потом поедешь учиться в дальнюю школу… Или наоборот… Не важно…
Кол не снимая Ангела с шеи подошел к столику и в очередной раз разлил шампанское по бокалам, попросив принести ещё бутылку.
- Будешь? – уже Лайонэлу, глядя поверх плеча актера. – Или опять воды?
- Буду, - улыбнулся юноша, снова залезая в очередное кресло с ногами.
Глаза искрились.
Ангел вздохнул, посмотрел на «волка» и задумчиво поинтересовался:
- Фазер… тебя не слишком расстроит, че я не бэби? Нэ? – изображая жевание жвачки. – И слегка не в той теме, че ты тут гонишь… - все тем же девичьим, но гораздо менее мелодичным голоском.
Лайонэл снова тихонько рассмеялся.
Кол невозмутимо усадил его в кресло, подав один из бокалов. Ещё один взял себе, опускаясь в другое кресло. Склонил голову набок.
- Ну ты, в натуре, клевая мочалка! Я тащусь!.. – задумчиво. Потом чуть не поперхнулся собственным шампанским.
Стив не сдерживал звонкий смех.
- Ща, пахан! Ты на мане та баклань, да не зашмонайся! – немедленно отозвался Ангел. – А то придут шнушмубрики в злую хату пошебуршать… Всю малину прозявишь!
Лайонэл тихо-тихо стонал от смеха, прижав колени к груди.
Актер задумчиво осмотрел свои руки и принялся грызть кончик ногтя, старательно изображая «трепет» ресниц.
Потом вздохнул. И тихим, преувеличенно-мрачно-таинственным тоном констатировал:
- Вот так мини-ужастик стал разборками братвы… - и, с возмущением взглянув на Кола, сложив почти молитвенно руки, воскликнул: - Волк! Как ты мог столь низко очернить наш род достойный! Как честь ты нашу смел столь низко оценить!..
- За красками игры теряется блеск стали… - фраза всплыла откуда-то в голове и мужчина процитировал её почти невольно.
Ангел едва слышно вздохнул, откинул голову на спинку кресла. Тихо-тихо мурлыкнул:
- Обрывки слов меняют смысл игры…
Кол тихо рассмеялся.
- … теряясь в паутине прошлых снов… - так же задумчиво. Потом вздрогнул, рассмеялся опять. – Ну что ж.. За нашу очередную встречу! - поднимая бокал.
Ангел едва заметно кивнул, также салютуя бокалом. Взглянул на Стива сквозь опущенные на глаза ресницы. Лайонэл тоже приподнял свой бокал, прежде чем отпить глоток.
Полуопущенные ресницы едва скрывали восхищенно-влюбленный взгляд. Стив поднял свой бокал, выпил залпом. Дальше движение не продолжилось под мимолетным взглядом серых глаз.
Актер опустил взгляд, и стал рассматривать что-то на полу у своего кресла. Пилот, тихо отставив бокал, откинулся в кресле. Уходить не хотелось. Он сам не заметил, как задремал, удобно устроив голову на подлокотнике. При взгляде на него едва заметная улыбка скользнула по губам Ангела.
- Кол… если Вас не затруднит, не могли бы Вы найти минут пять? Мне хотелось бы обсудить с Вами один вопрос… - спросил тихо, стараясь не разбудить приятеля.
Отпил еще глоток шампанского. Потянулся чуть заметно ослабить галстук.
Мужчина вздрогнул, отвел взгляд от спящего.
- Конечно, - одними губами, вставая со своего места, указал на выход к кабинету.
Направился туда сам, ступая бесшумно.
Прежде чем выйти, Ангел на миг обернулся, послал легкую улыбку Стиву.


В кабинете остановился у одной из стен, прислонился к ней.
- Благодарю. Я хотел бы выяснить один вопрос, чтобы потом не было… проблем. На счет Стивена. Мне не хотелось бы его подставлять, - очень тихо. – Меня интересует, в основном, то, на что невольно может повлиять наше с ним общение.
Кол улыбнулся, приподнял бровь, позволив искреннему удивлению отразиться на лице.
- Я полагаю, ваше общение никак и ни на чем не может отразиться. Он знает, когда и как должен выполнять свою работу. В остальном… После той ночи я снял все ограничения. В чем дело, Ангел?
Короткое ругательство по-испански.
- Ну, хорошо, «мистер-лестница»… - проказливая улыбка снова сменилась серьезностью. – Скажем так, я последовал вашему совету выяснить со Стивом вопросы, касавшиеся моей недавней… шутки. Войдя чуть ранее, вы могли бы застать процесс… этого выяснения.
Помолчал. Улыбнулся.
- Впрочем, боюсь, это моя вина… Более подробные пояснения нужны? – легко, только глаза чуть потемнели.
На секунду ресницы взметнулись и тут же опустились, скрывая на пару мгновений взгляд. Потом остались только легкое удивление и теплая улыбка.
- Хорошо… - вздрогнул, встряхнул волосами. Рассмеялся тихо. – Свободен. Как ветер. Он меня почти вывел из себя своим видом обиженного щенка за все эти дни. Так что… Отпускаю под Вашу ответственность. И уж конечно не мне заниматься поиском виновных, - улыбка на миг стала чуть лукавой.
На миг Ангел, казалось, потерял весь свой хваленый самоконтроль. Почти. Опустил голову. На миг закрыл глаза. Тихо-тихо выдохнул «спасибо». А потом более светским тоном добавил:
- Мистер Дэвис… в своем завещании… я распоряжусь прислать Вам мою голову, - развернулся и вышел вон из кабинета.
- Ангел, иди сюда, - Кол тихо окликнул его с порога.
Вздох. Застыл на миг. Обернулся, приблизился на два шага.
- Да?
Кол укоризненно качнул головой. Сделал несколько шагов вперед, осторожно обнял актера.
- Ангел… он твой и только твой теперь… я хотел извиниться… за свой… тон. Я слишком привык быть хозяином. Прости. И… я рад видеть тебя…
Взметнулась рука. Медленно кончики пальцев коснулись губ мужчины. Едва заметная ласка. Новый вздох, тихий-тихий. На миг актер опустил голову на его плечо.
- Хорошо… я тоже рад тебя видеть… - тихо.
Поднял голову от его плеча.
- Знаешь… Я… вряд ли могу чем-то владеть. Но все, что есть, или смогу… Его. Не знаю, правда, это ли ты понимаешь под «твой», - очень спокойно. – А тон… ну, наверное, не волнуйся я так… забавно бы смотрелся минуты две, пока не появилась бы твоя охрана?
Улыбнулся. Потерся щекой о плечо и медленно отстранился.
- Мне так страшно никогда не было, - все так же спокойно улыбаясь. – Как только что. Но это не важно.
- Охрана? – тихий смешок. - Знаешь… Лайонэл… И ты… можете делать здесь, что захотите. Даже просить вместо выпивки яд и бить мне морду… - с легкой, чуть виноватой улыбкой. – Он твой в том смысле, который выберете вы сами. И во всех остальных. Не бойся… Ничего страшного в этом нет… Со временем все окончательно встанет на свои места, - тихо, спокойно, ласково.
Ангел звонко засмеялся. Только тихонько.
- Ух ты! Какие возможности! Напомни мне опробовать как-нибудь… - лукаво. Потом почти смущенно. – А яд… Не вовремя у меня чувство юмора проснулось. А тут Стив влетел… Ну и оказался я за пол шага до вкушения сего замечательного напитка…
Вздохнул. Улыбнулся:
- Вернемся? Пять минут уже прошли…
- А представляешь, чтобы было, если бы я был ближе и вызвали меня?.. Знаешь… я никогда не видел, чтобы он так с кем-то играл… - задумчиво-тепло, уже на пути к гостиной.
Актер изобразил «большие глаза» и картинно-громко сглотнул. А потом вернулся в гостиную.

Стив тоже уже почти спал в своем кресле. Поднял полусонный взгляд на вошедших.
Кол подошел к креслу Лайонэла, осторожно поднял юношу на руки. Кивнул Ангелу и направился в сторону спальни, что-то тихо ответив пилоту.
Юноша выслушал ответ, кивнул, поудобнее устроил голову на плече Кола и снова погрузился в сон.
- Будешь здесь спать? – присев на пол рядом с креслом, тихо спросил актер у Стива.
- Нет. Ты устал?
Ангел едва слышно засмеялся.
- И да, и нет, если честно. Пойдем в сад? Подремлешь у меня на руках?
- Хорошо… Пошли, - Стив поднялся со своего кресла.
Оуэн с тихим смешком посмотрел снизу вверх, поднимаясь с пола одним движением. Осторожно поцеловал в уголок губ. И направился в сад, тихонько шепча юноше рядом какие-то ласковые, иногда глупые, искренние словечки.
Стив полностью расслабился в его руках.
- Это волшебство какое-то… Мне так хотелось… так хочется… быть с тобой… Я скучал… - тихо, почти виновато, поцеловав легко.
- Я тоже скучал… если честно, - чуть смущенно. Потом осторожно коснулся ладонью щеки. – Не надо… мне приятно, правда… Знаешь, я люблю жену… но я уже наизусть знаю, какая я скотина… И что она тогда во мне находит?.. – почти шутливо. – А еще… Я никогда не заморачивался с ориентацией. Но вот уже семь лет как был верен жене. С момента свадьбы. Не хотелось. А ты… действительно свел меня с ума. И… знал бы ты, как мне это нравится… - уткнувшись на долю секунды носом в его плечо, поцеловал изгиб шеи. – Может быть, за этот хаос я и…
- Ты ужасно обаятельная… кошмарно своенравная… завораживающе яркая… скотина… Если бы я не знал о твоей жене в первый раз, решил бы, что просто играешь со мной…Не нужно заморачиваться… Я нравлюсь тебе… Я без ума от тебя… - тихо. Слова иногда сопровождались поцелуями. – Это как водоворот… С тобой так легко… как будто летишь куда-то и не важно куда и зачем… вообще ничего важного нет… Просто хочется быть с тобой…
- Маленький… вредный… невероятный… бешеный… сияющий… синеглазый… захватывающий… завораживающий ангел… соблазнения… - тихим шепотом в ухо. – Как захочешь… мне хочется только быть с тобой. Не важно, как и когда, - осторожные поцелуи от шеи к уху, виску. – Ты спать хотел… я тебя разбудил… прости… - тихо-тихо, кажется, виновато.
Тихий вздох, полустон. Сияющий, заворожено-унесенный взгляд в глаза вместо ответа, лучащаяся улыбка.
Ангел прошел под ветвями ивы. Сел на землю, прислонившись спиной к дереву.
- Спать не хочешь?..
- Не знаю… - с тихим смешком. Прижимаясь немного сильнее. Стив опустил голову Ангелу на плечо, - А ты?
- Давай посидим?.. – едва слышно. – Кажется, у меня начался отходняк… - смешок, и дрожь, начавшая вдруг сотрясать тело едва заметно. – Не беспокойся. У меня нервы… своеобразные. Это скоро пройдет.
Стив осторожно выскользнул из объятий, стал на колени рядом.
- Хорошо… - взволнованный взгляд, он попытался снять с актера рубашку.
Ангел поднял руки, жестом предлагая стащить ее через голову. Кисти рук у ствола тряслись. Потом руки так же медленно упали. Подчиняясь жесту, Оуэн вытянулся на траве, уткнувшись носом в сгиб локтя. Засмеялся.
- Ерунда все это… Кажется, от героина сохранилось… Не волнуйся, Стив, - со смешком. – Зато у меня шрамов на коже не остается, - почти гордо.
- Конечно… хороший мой… ангел мой… - уже абсолютно спокойно. Короткий поцелуй в шею. Горячие пальцы прошлись вдоль позвоночника. Профессиональный массаж, снимающий напряжение в мышцах. Стив только вздрогнул едва заметно, когда понял, что у актера творится со связками. Немного изменил свои движения, заставляя полностью расслабиться.
Едва слышный вздох. Плывущий голос.
- Нда… теперь я сам себе напоминаю медузу, выброшенную на берег. Интересно… а где бы у меня были щупальца, будь я медузой? – почти философски. – Спасибо, милый.
- Сейчас… - сосредоточенно.
Ещё несколько минут длились прикосновения горячих рук, заставляющих мышцы работать нормально.
- Все… Так лучше? - тихо. – А щупальца… - юноша слегка покраснел, явно что-то вспомнив. – Нет уж… Это страшно!
- Да ладно тебе… изысканное наслаждение – ласки двухметрового осьминога… Каждый третий умрет… - вздрогнул. – Не важно. Прости. Вспомнилась гадость всякая.
Легко приподнялся на одной руке.
- Можно тебя обнять? – чуть склонив голову на бок.
Глаза Стива при упоминании таких кошмаров ненадолго стали почти вдвое больше. Он изобразил падение в глубокий обморок. На самом деле, просто лег на спину рядом с актером, протянул к нему руки с тихим смехом.
- Иди сюда… Ночью сам потом от таких снов будить будешь…
- А они не страшные. Только от присосок остаются следы, когда ядовитые…
Вздохнул, с изображаемой неохотой перекатился. Положил руку на грудь Стива. Сверху утвердил подбородок.
- Не будем больше об этом?.. Я много чем занимался. Иногда всплывает.
Потянулся, легонько поцеловал в губы.
- А ночью… я надеюсь… все же будут иногда и другие сны… - тихо. – А то будем пугать народ, совместно изображая вампиров…
Тихое «угу», ответный поцелуй.
- Знаешь… Из Кола слишком хороший охотник получится, если он спросонья не разберется.
- Да ладно тебе… Изобразим из Лайонэла прекрасную леди – авось передумает?..
- Мда… Убивать не будет. Может быть, даже анабиоз не изобразит с разморозкой по требованию…
- Как все страшно… Он вот сам только что мне объяснял, что мне можно почти все… даже пойти и набить ему морду… Вот пойду и набью! Буду великим победителем охотников на вампиров! – гордо.
Изумленный взгляд, звонкий смех.
- Ну, конечно же… Тебе все можно!
- Мяу! – весомо подтвердил Ангел. Наклонился и стал покрывать поцелуями живот и грудь юноши, изредка выдыхая ему в кожу, так что получались смешные звуки. – Ты – совершенство! – убежденно, взглянув из-под ресниц слегка затуманенными глазами.
Тихое сорванное мурлыканье в ответ, тело невольно выгибалось навстречу прикосновениям. Восторженно-влюбленный взгляд с примесью смущения.
- Просто… я – твой… - едва слышно.
Вместо ответа Оуэн длинными медленными движениями стал вылизывать его пресс. Потерся щекой о живот, чуть выше пупка. Чуть заметно куснул. Скорее, приложил зубы, и сразу убрал. И снова стал вылизывать тщательно, как кошка сметану. Вздохнул, отрываясь от поистине увлекательного занятия:
- Как показывает практика, я не подхожу на роль хозяина, солнышко мое… Но, может быть, мне подойдет должность твоего любовника? Если позволишь, - тихонько, в глазах вдруг возникло что-то совсем ранимое и беззащитное, и тут же исчезло. – Ты не просто… Ты – это ты… Чудесный… изумительный… замечательный… великолепный… невероятный… противоречивый… восхитительный… нежный… сильный… сладкий… терпкий… - голос затухал, звучал все тише и тише, - …обожаемый…
- Будь кем хочешь… кем можешь… ты просто будь рядом… Ты сейчас для меня все… Голова кружится… Смешно… Поцелуй меня… - тихо.
Легкое прикосновение губ к губам. Почти воздушное. Смешок:
- А ты?..
Ответный поцелуй, нетерпеливо страстный. Все тело юноши выгнулось, чтобы сделать соприкосновение как можно более полным. Поцелуи на плечах, шее, ласки, становящиеся все горячее.
- Стив…- хриплый смешок.
Ангел вдруг почти свалился на юношу – просто на миг локти отказались держать. Перекатился на бок, прижался. Потом снова чуть отстранился, потянул серебристую сетку из джинсов. Вдруг расхохотался почти истерически – в голову лезла какая-то чушь про кондомы и беременность. Замотал головой, так, что темные волосы заметались, как сотни лент на ветру. Травинки щекотали кожу и хотелось смеяться и летать. Сейчас было возможно все.
- Я с ума по тебе схожу… - бешено целуя, стараясь только не сделать больно, забыв обо всем вокруг.
- Ангел мой… - хрипловатый вскрик. Тихий смех в ответ на смех. Не сдерживая тихих стонов. – Ты меня с ума сводишь… - отзываясь на каждое прикосновение ответным движением.
- Мда… два сумасшедших… кошмар… - тихим хриплым смешком отозвалось что-то, еще оставшееся от привычной язвительности.
Наклонился, потерся щекой о пах. Приспустил джинсы, импровизируя на ходу. Иногда вспоминая что-то… Куснул косточку, оттянув ткань. Провел языком. Погладил раскрытой ладонью пах, чуть сжал, снова лизнул – сквозь джинсы. Вскинулся вверх, к губам. Новый захватывающий сознание поцелуй. Совсем тихое «покажи мне».
Стив закусил губу на мгновение, перекатился на бок. Несколько порывистых поцелуев-укусов по всему телу, иногда дразняще-легких, иногда тягуче-горячих. Пальцы несколько секунд возились с застежкой брюк Оуэна. Стив жестом попросил его лечь на спину, медленно стягивая с актера брюки. Покрывая поцелуями и вылизывая каждый открывающийся участок кожи. Медленными поцелуями поднялся от щиколотки вверх. Ладонь, скользившая по внутренней стороне бедра, коснулась члена, легко поглаживая, сдвинулась к паху. К ней присоединились долгие движения языка.
Актер медленно приподнялся, взглянул пьяными от страсти глазами. Потом потянулся снова поцеловать. Очень-очень нежно, задыхаясь, вздрагивая иногда.
- Покажи мне… что-нибудь… чего я не знаю… - совсем тихо, почти неуверенно. – Черт… ты… от моего контроля… камня на камне… не оставляешь… - хрипло.
Стив опустил взгляд, взял ладонь Оуэна в свою, поцеловал внутреннюю сторону, вычерчивая какие-то узоры языком. Потом положил себе на бедро, жестом прося убрать джинсы. Пальцы, скользившие по груди, задержались на сосках, опять спустились ниже.
Ангел едва заметно улыбнулся. Осторожно очертил пальцами пояс джинсов Стива, скользнул ладонями по ягодицам. Потом расстегнул ширинку, медленно стягивая с юноши белые джинсы, проводя по открывающейся коже ладонями, иногда ногтями, не оставляя следов. Чуть изогнулся, потерся пахом о пах. Приподнялся, снимая брючины по одной с каждой ноги, прослеживая вслед за тканью линии ног. Осторожно, по привычке, отложил в сторону. Поднял глаза, опять потянулся за поцелуем.
Поцелуй затянулся, горячие ладони ласкали, казалось, сразу все тело. Соприкосновения обнаженной кожи доводили до безумия. Стив не сдерживал больше стонов, заставил партнера медленно опуститься обратно на траву, лечь на спину. Обжигающие прикосновения ладоней и губ сменяла прохлада влажных следов от прикосновений языка. Стив медленно поднялся к губам Ангела, опять опустился ниже. Ещё несколько секунд лаская языком напряженный член. Выпрямился, сдвинулся выше, перекидывая ногу, оказываясь верхом. Остановился на мгновение, вопрос во взгляде, теряющийся в вихре страсти.
- Как хочешь… - одними губами.
Ладони скользили по ребрам Стива, шее, груди. Потянулся, языком вычертил линию от соска к подбородку. Потом губы оставили засос на шее. Руки скользнули на спину юноши, прочерчивая линию позвоночника, сжались на ягодицах. Потом одна рука мягко стала стимулировать член Стива. Вторая – вычерчивать сложные кривые на обнаженном колене.
С изредка прикусываемых губ срывались глухие, иногда беззвучные стоны. Непроизвольно Ангел изогнулся всем телом, потом лег обратно, поднес руку парня к губам, языком и губами стал ласкать пальцы.
Ещё несколько секунд позволяя ласкать себя, Стив осторожно отнял руку. Выпрямился. Опустился, делая проникновение резким, не сдержав первый непроизвольный внутренний спазм. Вскрикнул. Но крик тут же перешел в стон. Начал двигаться, медленно убыстряя ритм, наблюдая за реакцией партнера.
От этого первого рывка перехватило дыхание. Позвоночник прогнулся так, что на какое-то время Ангел уперся в землю затылком. Медленно выпрямил спину, заглянул в глаза партнеру. Дыхание все еще перехватывало, каждый вдох-выдох казался стоном. Непроизвольно поднимавшиеся навстречу движениям бедра, затуманенный взгляд.
С трудом заставляя себя шевелиться, он опять стал ласкать чужие пах и пенис, иногда почти застывая, иногда убыстряя ласки, когда вновь накатывала новая волна ощущений.
- Теплый мой… - вскриком на вдохе.
Ответный выкрик – имя.
Стив забыл обо всем, полностью отдаваясь происходящему, не сдерживаясь, на вспышки боли было плевать. Волны страсти вились внутри тугими жгутами обжигающей энергии. Осталось только желание доставить как можно больше удовольствия своему партнеру.
Ощущение выплескивающейся внутри спермы пришло вместе с волной оргазма, почти унесшей сознание.
Ангел едва слышно вскрикнул, почти вырубился на пару секунд. Но быстро пришел в себя. Осторожно отстранился, так же осторожно лизнул член Стива. Почти без перехода стал делать тому минет, пока тело того не отозвалось. Отстранился, задыхаясь. По губам текли белесые ленты, горло часто-часто сокращалось, частично сглатывая, частично непроизвольно.
Потом медленно опустился на траву рядом, в полузабытье от кайфа.
Стив только теснее прижался к нему. Слов не было. Волны жара медленно затухали внутри. Потянулся за поцелуем и опять замер рядом. Через некоторое время тихо рассмеялся вдруг.
- Кол меня убьет… Ты потрясающий… Это так сильно… С тобой ничего больше не остается… Ничего кроме тебя… - тихо, все ещё чуть хрипло. – Пойдем в дом? – ласкаясь как кошка.
Хриплое дыхание медленно возвращалось к относительной норме.
- Пойдем… Я… - слов не нашлось, просто прижался на миг щекой к груди. Улыбнулся едва заметно, облизнул уголки губ. – Ты сладкий… - со смешком. – С тобой так легко… - поднял голову. Выпрямился. Встал. Протянул руку, почти лукаво улыбнулся:
- Ну а если Кол не убьет нас обоих… продолжим? Мне… интересно… - смесь легкого смущения, любопытства и неизвестно откуда всплывшего нахальства.
- Да… - грациозно-звериным движением поднимаясь с земли, мимолетно коснувшись протянутой руки. Потом рассмеялся тихо. Подхватил Ангела на руки. – Пошли сначала в душ?..
Направился с ним на руках к дому.