В колонках играет - Ennio Morricone - Moscow Farewell

Для тех, кто не читал самого первого поста про эту писанину большая просьба пройти СЮДА :)


Юноша сидел в кресле, бездумно глядя в экран, и каждые несколько минут вдумчиво переключая каналы. Новости сменялись кусками из триллера, триллер – описанием каких-то акул, за акулами следовала мелодрама, потом – еще что-то и так без конца.
Наполовину пустая бутылка шампанского стояла перед ним на полу, из бокала он задумчиво отпивал по чуть-чуть. Хотя тот уже секунд пять как был пуст.
- Привет. Ничего, что я пропустил обсуждение? – так и не отводя от плазменной панели взгляда.
Кол закрыл на мгновение глаза. Когда ресницы поднялись, взгляд был уже абсолютно спокойным и серьезным.
- Лайонэл, что случилось? – подойдя ближе.
Улыбка. С трудом оторвав взгляд от экрана, где сейчас что-то взрывалось:
- Ничего особенного. Ты не хочешь спать?..
Кол вздрогнул. Повторил вопрос, стоя уже совсем близко, пристально глядя в глаза. Голос сорвался на тихий крик.
Тень смущенного румянца на щеках. Тихое, умоляющее:
- Кол… иди спать… ничего, с чем… я сам не разберусь.
Мужчина присел на подлокотник кресла, внимательно разглядывая зрачки юноши. Таким же внимательным взглядом окинул с ног до головы. Потом осторожно провел кончиками пальцев от щеки до груди.
Под его прикосновением по коже прошла судорога, мышцы окаменели. На долю секунды сомкнулись ресницы, затылок почти ударился о спинку кресла. Потом вместе с тихим выдохом юноша почти беззвучно произнес:
- Иди спать… пожалуйста… - из уголка губ потекла тонкая струйка крови.
Кол громко выругался, бросил влетевшим охранникам пару фраз – какие-то длинные названия, кажется лекарства.
Когда они вышли, встал с подлокотника.
- Расслабься, пожалуйста… и дай мне сделать одну вещь… - губы легко коснулись губ Лайонэла. Он медленно опустился рядом с креслом на колени, позволив рукам осторожно ласкать тело юноши, ладонь легла на бедро, скользя к застежке джинсов.
Под напрягшимися пальцами что-то захрустело. Едва слышный выдох почти походил на стон. Потом ресницы распахнулись, почти рывком. Руки метнулись – кажется, кое-где ноги треснули чуть не до основания, и из-под них сочилась сукровица. Перехватили руки мужчины.
- Оставь меня одного… - тихий долгий выдох. На миг сорвавшийся голос, задрожавшие ресницы. Потом – уже чуть спокойнее. – Не нужно… пожалуйста…
Кол поднял взгляд.
- Тебе плохо. Будет ещё хуже. Я не знаю чем тебя накачали… Успокаивающие могут не подействовать… Я не хочу, чтобы тебе было так плохо… Хочешь, пригласим сюда какую-нибудь девушку… Лайонэл, пожалуйста… - голос был тихим и твердым.
Блуждающий взгляд. Дрожь, прокатившаяся по телу просто от теплого дыхания, коснувшегося кожи. Потом – тихое, совсем беззвучное:
- Пожалуйста… оставь меня одного… - напрягшиеся руки, снова закушенные губы. Улыбка, полубезумная. И вдруг сорванным криком: - Да уйди же ты отсюда!..
Ещё одно отчаянное ругательство Кола. Он быстро встал, отошел на несколько шагов. Опять заговорил. Голос изменился. Странно спокойный и мягкий, он звучал, пробиваясь сквозь шум телевизора, его нельзя было не слушать. Мужчина говорил о каких-то машинах, новых треках. Просто рассказывал… Почему-то этот голос действовал успокаивающе.
Потом охранник вернулся с очередным набором разноцветных капсул и стаканом виски.
- Пей, - короткий приказ.
Отстраненная улыбка на застывшем лице. Тихое-тихое, почти ровное:
- Только… ты… не обижайся на меня, пожалуйста…
Потом дыхание кончилось. Он осторожно потянулся. Взял стакан. Расплескал почти половину, когда дрогнула рука. Выпил капсулы, откинувшись в кресле. Заставляя себя не шевелиться. Почти не дышать.
Тихое «не волнуйся». Кол быстро вышел из комнаты, чтобы позвонить кому-то. Было слышно как он опять сорвался на крик и ругательства. Вернулся в комнату, сел на кровать. Опять начал что-то говорить, заставляя себя слушать. Монотонно, непрерывно.
Ещё через пятнадцать минул приехала бригада врачей.
- Тебе нужно будет раздеться, лечь на кровать. Ничего не бойся. Просто очистка крови. Слышишь меня?
Едва заметное подтверждающее движение ресниц. Вверх-вниз. Потом юноша рывком поднялся. Кровь изо рта испачкала подбородок, текла на грудь теперь почти непрерывно. Он сглотнул, освобождая горло. Стянул через голову футболку вместе с рубашкой. На миг впился ногтями в ладонь. Хрипло выдохнул. Улегся на кровать. И только тут глухо застонал, мгновенно вскинул руку ко рту. Простыня и матрас под обнаженной кожей…
Он не заметался. Даже не застонал снова чувствуя как по телу расползаются волны жара, возбуждения и ужаса от того, что не получается это контроллировать. Только еще сильнее прикусил губы изнутри. И попытался успокаивающе улыбнуться мужчине поверх голов врачей.
- Не сдерживайся. Не надо, - спокойный приказ врача.
Короткая возня с переносным аппаратом для очистки крови. Капельница с кровью донора, сильные руки и спокойные взгляды санитаров.
- Все будет хорошо, - в серых глазах метались бешенство и отчаянье.
Процедура заняла почти час. Медленно уходило возбуждение.
Пилот так и не издал ни звука, только вздыхал иногда судорожно. Да один раз едва слышно попросил перехватить руку чуть ниже.
Тихо, неуверенно улыбнулся Колу. Выдохнул едва слышное:
- Благодарю вас… - врачам.
Устало прикрыл глаза. Только теперь его дыхание сорвалось ненадолго, стало частым, прерывистым, как после долгого бега.
- Со мной всегда все хорошо… - едва слышно, на грани обморока от изнеможения.
- Спи. Завтра все пройдет. Ты спи… - тихо. Кол присел на край кровати. Медики убирали оборудование, подключив к этому охрану. Один из врачей что-то долго писал, вручил бумаги Колу. Мужчина вышел проводить их. Вернулся на прежнее место.
Лайонэл дождался, когда он вернется. И только потом позволил себе забыться.
Светловолосый провел рядом с ним почти все время, пока юноша спал. Не шевелясь, просто глядя на спящего. Отходил куда-то ненадолго и быстро возвращался, опять садясь рядом в прежнем положении.

Лайонэл ненадолго проснулся ближе к полуночи, потом снова заснул, почти мгновенно, до утра. Едва открыв глаза, попробовал соскользнуть с кровати. Пошатнулся, на миг оперся рукой о край. Удивленно уставился на Кола:
- А что ты здесь делаешь? Разве ты не хочешь спать?..
- Доброе утро, - спокойно. Мужчина коснулся плеча юноши, заставляя опуститься обратно на подушки, переложив их, чтоб Лайонэл полулежал в кровати. Коснулся ладонью лба. Потом пару раз хлопнул в ладони. Короткие распоряжения на счет завтрака.
- Ты как себя чувствуешь?.. – внимательно глядя в глаза.
Улыбка. Тихое «нормально», сменившееся после виноватого взгляда более пространным:
- Устал только немного. И язык болит, - с веселыми искорками в глазах. – Прости, что заставил волноваться…
Порывистое движение – прижать к себе. Тихий вздох, ещё более неразличимое «хороший мой…». Короткие поцелуи виска, щеки.
Потом так же резко отстранился. Взял у вошедшего охранника все тот же странный напиток, на этот раз более терпкий и прохладный, поднес бокал к губам юноши.
- Щекотно… - пожаловался тот, потирая щеку. И послушно отпил из предложенного бокала. Чуть поморщился. – Допивать обязательно?..
Очередные таблетки – на этот раз белое драже.
- Не глотай. Просто держи во рту.
Потом лег рядом на бок, оперся о локоть, но тут же изменил позу – рука задрожала.
Лайонэл вскинул брови и вытащил из-под спины одну из подушек. Протянул мужчине. Он принял лекарство и держал его на языке, как ему сказали, и не мог говорить.
Потянулся, потерся щекой о плечо. Очередной виноватый взгляд.
- И нечего так на меня смотреть… Ни в чем ты не виноват, - ласково, прижимая к себе. Подал телевизионный пульт. Замер, только иногда пытаясь сдержать проходящую по телу нервную дрожь. Через некоторое время, когда действие лекарства перешло во вторую стадию, тихо спросил:
- Хочешь что-нибудь?
- Угу… - тихо, смущенно. – Холодной воды…
Вздрогнул, осторожно погладил по плечу. Взгляд снова стал виноватым и несчастным. Совсем тихое «прости», опустив голову.
Очередной приказ охранникам – крик в сторону дверей. Моментально явившийся с графином воды и бокалом охранник, подал их Колу. Так же тенью исчез.
Мужчина растрепал золотистые волосы, поднес бокал с водой к губам Лайонэла.
- Хочешь ещё что-нибудь? И не смей передо мной извиняться, слышишь?
Тот улыбнулся едва заметно, мотнул головой. Осушил бокал.
- Нет. Я просто пить хотел, еще когда засыпал… - тихо.
- Не обижайся, просто… - мужчина осторожно извлек из его пальцев пустой бокал, поставил на столик рядом. Потом прижался лбом к плечу юноши, закрыл глаза. – Знаешь… я люблю тебя… как мальчишка… Я просто не могу… когда тебе плохо… - хрипловатый голос, тихий прерывающийся смех, едва ощутимые прикосновения. Кол замер, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.
- Кол… - тихое недоумение, потом радужная улыбка. – Я не обижаюсь. Я… Наверное, это… слишком самоуверенно… или еще как-то… Я не знаю. Но… с тобой интересно. Я считаю тебя своим другом… - тихая улыбка, чуть смущенная. – И я тоже тебя люблю.
Мужчина поднял голову, с закрытыми глазами. Рассмеялся громко. Его трясло. Он опять опустил голову, закусил губу, сдерживая дрожь.
Потом несколько бешеных поцелуев на лице, шее, руках юноши, не давая двигаться. Отстранился. Прошептал «прости».
Сойти сейчас с ума было так легко…
Серый взгляд светился отчаяньем, нежностью, любовью, смешанной с безумием.
Лайонэл снова слегка растерялся, потом засмеялся звонко.
- Ничего… только щекотно очень.
Подумал чуть-чуть и едва ощутимо поцеловал в щеку.
- Я не хотел тебя расстраивать…
- Я знаю… Все в порядке… Тебе надо как следует отдохнуть… - Кол опустил голову на подушки рядом.
- Я отдохнул! – запротестовал юноша. – Я и так только и делал, что спал… - потом осекся. Посмотрел на мужчину. Тихо спросил: - Ты устал?
Беззвучно как в полузабытьи «нет. Уже нет…», тихий смешок.
- Что ты тогда обирался делать? – мужчина привстал.
- Когда – тогда?
- Если не отдыхать… - осторожно растрепал юноше волосы.
Тот снова смутился.
- Пойти в душ, а потом гулять в твоем саду…
- И все? – лукаво.
- Ну… еще что-нибудь поводить… - совсем смущенно. – Может быть, что-то чужое… - едва слышно.
Короткий поцелуй в уголок губ.
- А точнее?
Заалевшие щеки.
- Тут у одного из твоих соседей такой лендровер… - одними губами.
Кол звонко рассмеялся.
- Ты когда прекратишь вот так смущаться по пустякам?.. И научишься говорить все сразу?.. Хочешь, чтобы я из-за тебя экстрасенсорикой занялся? Вот что… Можно тебя попросить посидеть спокойно в пределах этого дома ещё четыре часа? Потом – что захочешь,
Почти обиженный взгляд.
- Я не специально смущаюсь! И зато я тебе не лгу! И что такое «экстрасенсорика»? И… и… и можно… - тихое бурчание.
- Ну, вот если бы ты это делал специально… - задумчиво. – А лгать мне бессмысленно. Потом обнаружится… я нервничать начну… предпринимать всякие странные действия…Экстрасенсорика – виденье будущего, чтение мыслей и т. д.…- потом уже серьезно: - Мне просто нужно поспать немного. А одного я тебя пока никуда не отпущу. Тем более за руль. Не знаю, какие последствия после лекарств будут.
- А какие? – любопытно. Потом кивнул. – Можешь даже больше поспать. Я пока по саду погуляю.
- Выстрою неприступную башню, заведу дракона… И будешь ты в качестве принцессы.
- А драконов не бывает! Это геральдические животные!
- Ну вот видишь до чего меня можно довести, - невозмутимо. – Даже до выведения несуществующих разновидностей опасных хищников… - Кол поднялся с кровати, чуть пошатнулся, оперся рукой о стоящее рядом кресло, рассмеялся тихо.
- Тебе помочь? – подскочив с кровати, спросил Лайонэл смущенно.
- Не делай резких движений! – тихий рык. Потом опять прижался лбом к плечу юноши. – И самое ужасное, что ты сам не знаешь, что со мной делаешь… - тихий вздох. – Пошли. Ты в душ. Я – спать, - отстраняясь.
- Угу, - неуверенная и веселая одновременно улыбка. – Больше не буду.
- Никогда, - в том же тоне продолжил Кол. Вздохнул. Улыбнулся в ответ. Проводил юношу до душа.
- Нет… когда-нибудь буду. Но не сегодня… - задумчиво.
- Я через четыре часа проснусь, - он направился в свою спальню.
Ему в спину крикнули «поспи подольше», и скрылись в душе.
Мужчина проснулся ровно через четыре часа сна, глубокого как обморок, после каких-то таблеток.

Вышел из своей комнаты. Опустил взгляд. Тихо спросил:
- Ну и что ты тут делаешь? – осторожно поднимая с пола.
Недоумение. Улыбка.
- Четыре часа. И вообще… давай ты еще поспишь? – тихо, взглянув снизу вверх.
Потом, поднявшись, мотнул головой.
- По тебе время отмерять иногда можно… - толи с восхищением, толи с испугом.
- Да… - совсем тихо, немного виновато. Прижался лбом к плечу Лайонэла. – Ну что? Поедешь кататься на своем лендровере?
Юноша едва заметно погладил его по голове.
- Не поеду. После рассвета так не делают. Потом… - вздохнул. Повторил снова. – Пожалуйста…. Поспи еще?
Кол поднял немного грустный взгляд. В котором грусть тут же сменилась нежностью.
- Прости меня. Я не смогу сейчас заснуть. Правда, - глаза вспыхнули весельем. – Поехали лучше, покатаешься со мной. Как ты себя чувствуешь?
Юноша смутился. Отодвинулся, отводя взгляд. Коротко улыбнулся, едва заметно отмахнувшись от разговора о своем здоровье. Кивнул:
- Хорошо. Если хочешь.
- Недолго. Подождешь, я переоденусь… Ладно?
- Конечно… - тихо и тепло, проводив взглядом.


Кол исчез и через пару минут вернулся. На нем был черный обтягивающий кожаный костюм. Мужчина позвал Лайонэла за собой, выдав ему легкую кожаную куртку. В ранее закрытой секции гаража стоял мотоцикл. Он напоминал создание из мультфильмов о трансформерах, посверкивая черно-серебристо-алым. И в то же время в машине было что-то неуловимо звериное. Благодаря причудам света она казалась живой.
- Поехали?
Взгляд Кола сиял.
- Угу… - юноша кивнул, чуть помялся, тихо-тихо уточнил. – Назад?
- Лучше вперед… Как захочешь… Как удобнее…
Лайонэл засмеялся тихонько. Коснулся кончиками пальцев сидения, провел видимую ему одному черту. Сел вперед, легко перекинув ногу. Взглянул на Кола.
- Он… он похож на тебя… - смущенно.
- Может быть… Я делал его сам, - губы мужчины коснулись виска Лайонэла. Потом Кол оказался в седле позади него. Глаза скрыли широкие зеркальные очки, другую пару он протянул юноше, положил руки на руль, завел мотор.
Машина вздрогнула, казалось, просясь на волю. С тихим шипением поднялась дверь гаража.
Юноша натянул очки, потерся затылком о плечо Кола. Хотел что-то сказать, но вместо этого вздохнул, улыбнулся и снова потерся затылком о плечо, стараясь не мешать при этом.
Мотоцикл сорвался с места. Город проносился мимо… Иногда можно было различить каждую деталь домов, иногда не оставалось ничего, кроме смазанной полосы ослепительно-ярких под утренним солнцем красок. Лучи заставляли вспыхивать ярким золотом окна, стеклянные здания казались порталами в другой мир из-за отражавшегося в окнах безоблачного неба. Кол дурачился, заставляя машину перепрыгивать какие-то препятствия и вставать в свечки. Мотоцикл слушался малейшего движения. Он пролетел над сверкающей полосой реки, на несколько секунд оказавшись на балюстраде. Люди сливались с этой машиной, становясь единым целым. Казалось, они совершают каждое движение, как одно живое существо, казалось, Байк может дышать, а в голосе мотора слышится победный крик. Гонка продолжалась минут сорок, хотя иногда начинало казаться, что она была и будет всегда. Просто не остается ничего кроме.
Потом мотоцикл застыл уже во дворе дома.
Лайонэл застыл, откинув голову на грудь мужчине. На белых губах застыла шальная улыбка. Очки скрывали глаза. Он не шевелился, почти не дышал. Потом откинул назад голову и тихо, чуть хрипло засмеялся. Стянул очки, поднял затуманенный взгляд, Хотел что-то сказать. Голос не подчинился. Юноша замотал головой и снова рассмеялся, со смесью почти невыразимых эмоций.
Кол отбросил свои очки прочь, не заметив звона осколков, когда стекло встретилось с одним из камней. Сильнее прижал юношу к себе. Серебристый сейчас взгляд был переполнен счастьем, ещё – сумасшедшей влюбленностью. Только на дне зрачков уходил во тьму зверь.
Лайонэл снова застыл. Завел назад руку, осторожно коснулся щеки мужчины кончиками пальцев. Снова потерся затылком.
Вдруг выдохнул. И почти лег на руль, скрестив под головой руки.
Пара минут. Потом он поднялся и обернулся, улыбаясь тепло, лукаво и слегка пьяно.
Кол снял перчатки, отшвырнул прочь. Провел ладонью по волосам юноши, коснулся щеки, поцеловал в уголок губ. Слез с мотоцикла одним плавным грациозным движением. Застыл рядом, наклонившись. Все ещё обнимая Лайонэла.
Еще несколько секунд юноша был почти неподвижен, потом уронил голову на плечо. Почти тут же вздрогнул. Спрыгнул на землю. Пошатнулся было. Тут же засмеялся тихонько. Поднял глаза на Кола, сиявшие почти экстазом и счастьем.
- Ты… сейчас уйдешь?..
- Нет. Я с тобой, - мужчина только сильнее прижал Лайонэла к себе.
Снова улыбка. И опять тихое-тихое «хорошо». Юноша закрыл глаза, прижимаясь лицом к плечу мужчины. И едва слышно вздохнул.
Кол ещё какое-то время стоял неподвижно. Потом отстранился. Чтобы осторожно поднять на руки. Направился к дому.
Юноша опомнился только в дверях. Хотел что-то сказать, вместо этого рассмеялся, и снова закрыл глаза.
- Меня ноги не держат… - смешок, чуть виновато.
- Прости, хороший мой… Все сейчас пройдет…- Кол отнес его в спальню, помог раздеться.
- Не извиняйся… я… у меня слов нет… - потом недоуменно приподнял брови, огляделся. – Кол… я не собирался вообще-то спать... – чуть растеряно.
- Значит слов не нужно, - спокойно и твердо. Улыбнулся. Подал бокал холодной воды. – А что ты собирался делать?
Смущенная полуулыбка.
- Телевизор смотреть… посидишь со мной?
Лайонэл отпил из бокала, держа его двумя руками. Тихо чихнул, вытер губы ладонью.
Кол улыбнулся.
- Я с тобой.
Вышел ненадолго, по дороге снимая с себя черную кожу. Вернулся уже в легких брюках. И с подносом, на котором был их стандартный заказ из «Хэппи картунс». Сел рядом, все так же легко улыбаясь. Вместе с едой на подносе оказалась розетка с очередными лекарствами.
- Меня в допинге обвинят… - засмеялся Лайонэл, вцепившись в гамбургер. Салатные листья на миг напомнили клыки. Потом юноша тихонько заурчал, с явным удовольствием уничтожая булочку. Поднял голову от пустой тарелки, мельком облизнувшись. – Кошмар… Но они безумно вкусные!
- Хорошо, - Кол обошел кровать, лег рядом с юношей на одеяло, отпил несколько глотков из своего стакана. В дверях спальни показался странно бледный Стив. Кол только сказал ему спокойно: «Потом поговорим». Секретарь исчез.
- А что ты ещё любишь? – Лайонэлу.
- Допинг – это, по-твоему, хорошо? – изумился юноша, запивая колой лекарства. – Еще? Хм… Гонки. Машины. Скорость… Лыжи, раньше. Еще что-то по пустякам. А что?
- Просто… Интересно…
Голова закружилась, Кол осторожно прижался щекой к плечу юноши, прикрыв ненадолго глаза.
Тот так же осторожно обнял его в ответ, едва ощутимо погладил по волосам.
- Еще… не помню… что-то в детстве. Я потом этого никогда не ел, - тихо, почти без эмоций, только чуть-чуть тепла. – Еще… когда-то давно море. Теперь не знаю. Мы уехали с побережья. Я больше ни разу его не видел. Только из иллюминатора самолета. Но там я плохо все помню. Я… первый раз летел на самолете. Было так здорово. Чуть страшно, но… он походил на альбатроса, парящего в грозу над водой. Мы видели такого однажды.
Замолчал. Вздохнул. Чуть грустно шепнул:
- Я, наверное, слишком много болтаю о всякой чепухе?
Кол поднял голову.
- Нет. Мне интересно. Ты так рассказываешь… Разберемся с визой и контрактами – поехали к морю. Ненадолго… - слова были сказаны очень тихо, только сияющий с примесью грусти взгляд не отпускал карих глаз.
Вздох. Веселая улыбка, искорки любопытства в зрачках. Тихое:
- Тебе снова грустно… - на секунду отвел взгляд, потом опять посмотрел в глаза. – Хочешь, еще что-нибудь расскажу?..
Кивок. Голова опять оказалась на плече юноши.
- Я часто грущу. Не обращай внимания…
Лайонэл едва заметно улыбнулся.
- А я ранюсь… часто. Не обращай внимания… - лукаво. – Ладно, прости…
Задумался ненадолго. Потом заговорил о чем-то из своих путешествий по Испании и Португалии автостопом. О горах, поисках кладов, монастырях на вершинах этих гор.… Еще о чем-то. О людях. Знакомых. Бегстве от полиции, еще что-то по мелочи. Легко, тихо, едва слышно, спокойно. О любимых машинах… Почти без эмоций, просто казалось, что где-то рядом светит жаркое солнце, и иногда на отдаленном шоссе проносятся машины.
Калейдоскоп воспоминаний, пропущенных сквозь призму счастья и смеха. Казалось, все вокруг представлялось Лайонэлу праздником.
Кол улыбался, иногда смеялся тихо, иногда прижимался сильней, что-то отвечал. Рассказ захватил его полностью, вместе с тем стало вдруг очень тепло, мужчина невольно начал проваливаться в полудрему. Образы сливались, слова становились видениями. Казалось, что все вокруг сейчас соткано из-за мимолетной причуды этого голоса.
А юноша изредка поднимал глаза к потолку, разглядывая там что-то, не видимое больше никому. И тихо продолжал говорить, почти шептать. О том, как испугался снега, выпавшего на плечи, и как потом пил глинтвейн с нищим. О ночах, когда не было ничего кроме гитары в чьих-то руках, и неба. Снова о людях. Почти не задумываясь, тихо, легко, невесомо легко. Заворожено. И изредка только осторожно гладил мужчину по волосам. Рассказывая все так, как запомнил.
Через какое-то время Кол спросил вдруг шепотом:
- Солнечный, можно я… останусь здесь… ещё на несколько… часов… С тобой так тепло… - не поднимая головы, не открывая глаз.
Юноша тихо засмеялся. И так же тихо шепнул ему на ухо:
- Конечно… - снова погладил по волосам, задумался, едва слышно добавил: - Рассказать еще что-нибудь?..
- Просто… побудь рядом… немного… - едва слышно. – Спасибо, солнечный мой…
Кол медленно проваливался сон. Перед глазами ещё мелькали какие-то картинки из рассказанного Лайонэлом. Ещё было очень тепло…
Юноша согласно опустил ресницы, прекрасно зная, что движения не увидят. Перед глазами словно порхали солнечные мотыльки. Потом они расползлись по кровати, едва ощутимо грея. На его губах появилась мечтательная улыбка.
А потом он долго лежал с закрытыми глазами, не думая ни о чем, только купаясь в солнечном тепле, и слушая дыхание дремлющего или спящего рядом человека.
И, по-своему, это тоже были мгновения абсолютного счастья…

Лайонэл сам не заметил, как задремал. Снилось что-то хорошее… Отрывки - воспоминания их утренней гонки… Еще – серое небо над головой, и ледяные капли дождя на и без того влажных волосах. Белые волки, оказавшиеся стаей бродячих собак…
Усталость растворялась вместе с туманом в голове. Кожа уже не ощущала каждое волокно тонких простынь как жесткую грубую нить. Вздохи перестали отдаваться дрожью в животе, вновь став естественными и незаметными. Чуть саднило горло, почти приятно.
Пальцы изредка в полусне машинально поглаживали шелковистые волосы под ладонью. К плечу прижимались щекой… Юноша чуть приподнял ресницы. Посмотрел, едва слышно вздохнул, снова закрыл глаза, вспомнив.
И над головой опять закружились солнечные мотыльки.
Он старался не разбудить спящего, и только следил за танцем светящихся насекомых взглядом. Даже сознавая, что их нет. Что их он придумал сам. Сейчас, на фоне потолка, он видел их полупрозрачные крылья…
И, снова задремав, он продолжал восторженно улыбаться.

***
- Три недели, - выдал свой вердикт Бад и опять погрузился в созерцание кипы разбросанных по столу бумаг. – Три недели на родине. Потом вернетесь.
Он захлопнул свою папку. Змеиным движением поймал несколько листов, так и не дав им упасть на пол, выглянул из-под стола, поправил на носу очки. – Где Вы живете?
- Солейт, улица Ангелов, - тихо. – Официально, - задумчиво изучая свои руки, отозвался Лайонэл.
- Отлично! Неофициально?.. – адвокат изобразил из себя строгого учителя на экзамене.
Кол поднялся со своего места, обошел стол, положил Лайонэлу руку на плечо.
- Где придется… - почти равнодушно. – Я понятия не имею, где я буду.
Вздохнул едва слышно.
- И, кстати… моего брата зовут точно так же…
- Нам надо, чтобы Вы все же получили извещение… Паспорт! – вдруг рыкнул Бад. – Действующий!
- Хорошо… Лайонэл просто вернется домой. Через неделю я приеду. Тогда выяснится точный адрес, - Кол спокойно улыбнулся.
Юноша едва заметно шевельнул плечом, рассматривая что-то на стене, потом мотнул головой.
- Я просто могу заехать за извещением в конкретное место… - едва слышно.
Короткий жест, взмах рукой, предназначавшийся адвокату. Бад вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
- В чем дело, Лайонэл? Ты сам не свой… Тебя что-то расстраивает? – мужчина невольно насторожился.
- Я не люблю говорить о семье, - мотнул головой. Ненадолго застыл. Улыбнулся сначала натянуто, потом обычно. – Не обращай внимания. Дурь всякая.
- Не верю. Но разбираться не буду. Сам расскажешь, если захочешь. Твою семью мы можем и вовсе не затрагивать. Это просто будет несколько сложнее. Не волнуйся. Сейчас мы решим этот вопрос, и больше не будем к нему возвращаться, - обнял ненадолго, потерся щекой о плечо.
Ненадолго юноша закрыл глаза. Потом засмеялся тихонько.
- Прости. Кстати… - снова тень недоумения. – А тебе зачем в Испанию?..
- Хм… Если скажу «просто так»… неправдоподобно… Так что… Я просто через некоторое время начну по тебе очень скучать, - сказано было легко, почти шутка.
Снова смех, теперь звонкий.
- Какой кошмар! – едва удерживаясь от совсем уж откровенного хохота, почти задыхаясь от смеха, выдохнул Лайонэл. – И еще ты мне не веришь… - без всякого перехода, вдруг очень серьезно и слегка хмуро.
Мужчина встал рядом с его стулом на одно колено, чтобы взглянуть снизу вверх в глаза.
- Верю тебе. Не верю в то, что на это следует не обращать внимания, - легкий поцелуй руки. – Это уже проблемы моего личного восприятия некоторых вещей. Так что… я ещё больший кошмар, чем ты думаешь!
Юноша почти возмущенно отдернул руку.
- Дурацкая шутка… и никакой ты не кошмар, если больший, чем я думаю, потому что я так не думаю. И еще… зачем ты так встал? У тебя спина болит?
- Нет. Просто мне так удобнее видеть сейчас твои глаза, - мужчина легко поднялся, оперся руками о стол, немного откинувшись назад, склонил голову на бок, улыбнулся. – Потом ты мне точно скажешь - кто я. Только не расстраивайся, пожалуйста… - совсем тихо.
Тихий смешок, «плачущим» голосом:
- Сейчас разрыдаюсь… - и тихо фыркнул. Потом продолжил растеряно. – Я вот снова тебя не понимаю…
Кол изобразил падение в обморок, на пару секунд оказавшись полулежащим на столе. Потом опять выпрямился.
- Что именно не понимаешь?
- Зачем мне говорить тебе, кто ты… - с тихим изумлением после недавней постановки.
- А вдруг я об этом когда-нибудь забуду?
- Значит, ты будешь еще кем-то другим.
- Вот об этом ты мне и скажешь… Солнечный…. Давай все же хоть что-нибудь решим с твоей визой. Просто позвони, когда устроишься…
- Тебе я уже ничего не скажу, если ты будешь кем-то другим! – внимательный взгляд. Потом юноша улыбнулся. – Угу… Солнечный… Меня дома Соль прозвали… Ладно. Если хочешь, я позвоню.
- Значит, для тебя я всегда буду таким, как сейчас, - легко. Светло улыбаясь. – Позвонишь и скажешь адрес, где ты сможешь получить визу сам не встречаясь со своей семьей. Если не хочешь, я не буду там появляться.
Растерянная улыбка.
- Да нет, если захочешь, почему нет… Просто я обычно по таким местам путешествую.… После твоего знакомства с моей трубой, тебе там может не понравиться. В больших городах комфорта больше. А так… Я же сказал, мне с тобой интересно, - потом опустил ресницы, задумался. – Я опять что-то невежливое спросил?
- Мне с тобой тоже. А комфорт… для меня далеко не всегда имеет значение. Иногда вообще никакого… - улыбнулся тепло. – Это не ты не то спросил. Это я не так понял.
- Кол… А почему… почему люди, иногда… я что-то спрашиваю… или говорю… а они понимают что-то не то? Что-то, чего я не говорил… – совсем тихо. – Мне Ангел объяснял, что можно, что нельзя… Я забываю… Скажи, почему так? – улыбнулся в ответ на улыбку. – Все равно извини! И… здорово! – засиявшие радостью глаза.
- Слишком много условностей. Фразы некоторых людей, в особенности принадлежащих к элите, зачастую имеют смысл, совершенно противоположный прямому. Как сленг, например. Люди привыкли искать во фразах скрытый смысл, и даже простые мысли многие додумывают по-своему. Есть какие-то общие правила приличия, элементарного этикета, которые неплохо было бы знать. Если захочешь, я позже напомню. Люди выдумывают новые языки на основе старых для того, чтобы обозначить свою особенность, принадлежность к какой-то части общества, отличающей их от всех прочих. Это как правила дорожного движения. Есть те места, где они действуют, но на самом деле не нужны. Или нужны для тех, кто не может иначе. Не извиняйся. Все в порядке, - протянул руку, чтобы погладить по волосам, опять улыбнулся.
- Угу, напомни, - кивнул Лайонэл, залезая с ногами в кресло. – Я позвоню тебе. Договорились. Но все равно… этикет – это жуткий ритуал…
Звонкий смех.
- Ты чертовски прав! Что ты думаешь о контрактах?
- Мне кажется… - смущенно отвел взгляд, вздохнул. – Из всех предложения «Золотые ангелы»a наиболее перспективны. Только ограничений очень много. Еще «Джонатанс Вэй»… Не знаю. Я еще толком не решил.
- Думай. У тебя ещё есть время, - Кол протянул ему золотистую визитку с алым тиснением. – Если понадобится помощь юриста, позвони Баду. Мы давно дружим. Он поможет.
- Ладно. Спасибо. А теперь что будешь делать? – юноша взял визитку, мельком просмотрел, убрал в нагрудный карман рубашки.
- До твоего отъезда я абсолютно свободен. Можем поехать вместе куда-нибудь. Что захочешь… - Кол мягко улыбнулся.
- Поехали в тир? – предложил Лайонэл, на миг задумавшись. – А потом в какой-нибудь клуб?.. – тут же смутился и слегка покраснел.
- Конечно, - задумчивый взгляд. – Что опять не так?
- Не «не так», а вспомнилось… как ты из-за меня… - голос сорвался. Лайонэл откашлялся, вздохнул. – Когда ты так спрашиваешь, я тоже смущаюсь!
Стеклянный стакан в руке Кола осыпался на ковер мелкими осколками, по руке скользнули несколько розоватых струек. Мужчина невозмутимо достал из кармана платок, прижимая его к ладони. Посмотрел на влажные стекла на полу почти недоуменно.
- Не надо так. Ни из-за того, ни из-за другого, - спокойно и твердо.
Юноша вздрогнул, поднялся, глядя на эти полоски влаги на коже. Подошел, переступив через осколки, почти того не заметив.
- Дай посмотреть, ты… стекло могло остаться… - тихо-тихо.
Вздохнул, и только улыбнулся чуть заметно, слабо пожав плечами.
- Но это же правда.
- Правда… – совсем тихо. – Прости. Я не должен был показывать… - замолчал, опустил голову, протянул дрогнувшую руку.
- Показывать что? – почти отстраненно, осторожно придерживая его порезанную руку одной своей, а второй аккуратно вытирая часть воды с кожи. Присмотрелся. Подцепил кончиками пальцев один осколок. Огляделся, уронил на край стола. Снова всмотрелся, опять стирая мешавшую разглядеть что-либо кровь. Снова осколок. На этот раз вытащить его пальцами не удалось. Слишком мелкий. Лайонэл вздохнул. Чуть нагнулся, высасывая кровь из ранки, пока языком не ощутил острую кромку. Отстранился, снова прижал платок к порезу.
Аккуратно вынул изо рта осколок стекла, положил к первому на столешницу. И медленно вытер губы.
- Ты сходи, обработай его чем-нибудь. Вряд ли ты йод используешь. От него шрамы остаются, - с тенью радости в глазах, и все еще слегка бледный.
Все это время мужчина стоял не шевелясь, не поднимая головы.
- Хорошо. А я… не должен был показывать свои эмоции… Ты начинаешь расстраиваться… - кончики пальцев другой руки коснулись щеки Лайонэла. Потом Кол улыбнулся.
Юноша хмыкнул, тихонько засмеялся.
- А я часто расстраиваюсь. Как ты грустишь. Только это ненадолго и быстро проходит. Не волнуйся. Все в порядке, правда. А эмоции… эмоции есть у всех… - снова улыбка, теплая и светлая. – И иди все же обработай порез. А то вдруг воспаление начнется?..
- Не начнется. Я сейчас вернусь, и поедем в тир.
Кол повернулся, вышел из комнаты, отмахнулся от вопросительных взглядов охраны.
- Лучше сразу в клуб, - улыбнулся Лайонэл уже ему в спину. – Я сегодня буду показательно бездарен в плане меткости, - уже самому себе, совсем тихо.
Сорок восемь часов спустя Лайонэл улетел в Испанию.