Начало 80-х годов. Мотался по командировкам по Союзу, часто через Москву. Кто ж ее, родимую, объедет, если основное сообщение через столицу. Сейчас уже тяжело представить, что апельсин или банан купить в родном городе было невозможно. А в Москве было если не все, то довольно много чего.
Возвращался домой через Москву под Новый год. Командировка срочная – конец года, добираешься домой, как придется. Билет купить невозможно, проводники не берут. Бегал вокруг поезда, пока не он не отправился. Без меня… А следующий через сутки.
Тоска...
В Москве в гостиницу ночевать и за деньги не всегда устроишься, а с нашими командировочными и пробовать нечего. Да и кто из Москвы тогда с деньгами возвращался?
Спустился в метро. По схеме выбрал, где ближе к центру выйти. На улице темно. Мороз небольшой, но погода пакостная, метель. Вечер, еще не поздно, а людей почти нет.
Побрел не спеша. Прохожу мимо здания, а из-за колонны девушка ко мне: билетик не нужен? А куда, спрашиваю? Да вот, в Большой театр. Только тут я по сторонам повнимательней огляделся. Похоже, только почему-то людей вокруг никого. Оказывается, уже минут десять как начало, но все равно лучше в театр, чем по улицам ходить. Да и набегался за день. И цена билета - почти даром, по советским расценкам.
Дверь, несмотря на свои размеры, открылась довольно легко. И сразу огромный светлый зал, без каких-либо предбанников. После темноты и метели впечатляет.
На входе контролер, приветливая женщина. Проходите, говорит, сначала сюда, потом туда.
Быстренько разделся, взял программку и бинокль. Место неплохое, второй ярус. Видно все великолепно и без бинокля. Декорации и костюмы яркие, красочные. Да еще подсветка цветными прожекторами. Впечатляет.
Одно только но…
Актеры-то поют. Прекрасные голоса, чудный вокал, без каких либо микрофонов великолепно слышно, но совершенно не понятно… Ничего разобрать не могу, ни слова.
Только тогда я понял, что попал на оперу. В первый, да, наверное, и последний раз.
Огляделся по сторонам, почитал программку.
И очнулся только тогда, когда весь зал овациями приветствовал актеров после первого акта. Оказывается, я был полностью поглощен действием, уже все понимал: о чем поют, что происходит на сцене.
Во время антракта побродил по галереям театра, в буфете перекусил бутербродом. Посмотрел на московскую публику. В провинции такого не увидишь: одних генералов не меньше десятка. (Я за всю службу в Советской Армии только одного видел, и то издали.) Да и остальная публика под стать. Все разодетые, наряженные, дамы в драгоценностях. Одна дамская накидка соболиная на трехлетнюю зарплату младшего научного сотрудника тянет.
Досмотрел спектакль в полном восторге. Впечатления на всю жизнь. Вот что значит настоящее искусство.
Ночевал на стуле в круглосуточном переговорном пункте (на вокзале сесть негде), ехал домой на третьей полке общего вагона с разбитыми окнами и без света.
Только дома прочитал в «Известиях» статью о знаменательном событии культурной жизни страны: премьере оперы «Катерина Измайлова».
И я там был…