Хозяин погладил рукою






Лохматую рыжую спину:






- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,






Но все же тебя я покину.










Швырнул под скамейку ошейник






И скрылся под гулким навесом,






Где пестрый людской муравейник


Вливался в вагоны экспресса.










Собака не взвыла ни разу.






И лишь за знакомой спиною





Следили два карие глаза






С почти человечьей тоскою.






Старик у вокзального входа






Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?






Эх, будь ты хорошей породы...






А то ведь простая дворняга!








Огонь над трубой заметался,






Взревел паровоз что есть мочи,






На месте, как бык, потоптался






И ринулся в непогодь ночи.






В вагонах, забыв передряги,






Курили, смеялись, дремали...






Тут, видно, о рыжей дворняге






Не думали, не вспоминали.










Не ведал хозяин, что где-то






По шпалам, из сил выбиваясь,






За красным мелькающим светом






Собака бежит задыхаясь!










Споткнувшись, кидается снова,






В кровь лапы о камни разбиты,






Что выпрыгнуть сердце готово






Наружу из пасти раскрытой!










Не ведал хозяин, что силы






Вдруг разом оставили тело,






И, стукнувшись лбом о перила,






Собака под мост полетела...










Труп волны снесли под коряги...






Старик! Ты не знаешь природы:






Ведь может быть тело дворняги,






А сердце - чистейшей породы!

Эдуард Асадов. Остров Романтики. 






Москва: Молодая гвардия, 1969.