(Повествование о Душе «Битлз», глазами человека
с доброй душой)
[400x263]
Уволившись из армии в 1947 году, Джордж Мартин совершенно не представлял, чем он будет заниматься. Но о нем вспомнил один человек, который слышал, как Мартин играет в военном оркестре. Он и помог Джорджу поступить в музыкальную школу Гилдхол.
В 1950 году благодаря его классическому музыкальному образованию Мартина приняли на роботу ассистентом звукорежиссера.
«Парлафон» был одним из филиалов «ЕMI», наравне с «HMV» или «Каламбией». Несмотря на широкий музыкальный ассортимент, дела у «Парлофона» шли плохо и на фоне других дочерних предприятий «EMI» он был как бедный родственник. Каждый месяц компании типа «Парлофона» выпускали примерно по 10 новых пластинок. Звукорежисеры обычно работали с классической, джазовой, танцевальной музыкой и вокалом. Категории популярной музыки тогда просто не существовало, хотя были свои звезды и свои хиты. По воле судьбы – до 1963 года у «Парлофона» своих звезд почти не было.
Когда появились скифл и рок-н-ролл, для производителей грампластинок открылся совсем новый, необъятный рынок. Коммерческое значение новой подростковой, музыкальной волны хорошо понимал и Джордж Мартин, будучи уже главным звукорежисером все того же скромного «Парлафона». Он терпеливо ждал появления мега звезды из новой музыкальной среды.
В это же время Брайан Эпстайн заключил контракт с «Битлз» и безуспешно пытался «просунуть» группу на запись хоть в какую-нибудь студию грамзаписи. Пересчитывая купюры, Брайан и сам подумывал о приобретении собственной звукозаписи и собственного звукорежиссера, но всякий раз останавливал пересчет денег на отметке «Too much» (Слишком дорого). Брайан совал своих любимых «Битлз» во все звукозаписывающие дыры, но новой музыки звукорежиссеры побаивались и Брайану обычно говорили, что «группы гитаристов уже не в моде».
Наконец-то Эпштейну удалось пробиться в «Декку». Запись прошла успешно. Но все оставалось по-прежнему - неделя шла за неделей, а от «Декки» не было никаких новостей. И вот Эпстайн узнал, что им отказали в выпуске пластинки.
Звуковых продюсеров пугало новое звучание группы, они боялись прогореть и всячески это скрывали. Эпстайн, чуть было, тоже не разочаровался в своем рискованном капиталовложении («Битлз»), которое он в очередной раз отправил на гастроли в Гамбург. «Но ведь не буду же я до конца дней своих таскать их из Ливерпуля в Гамбург?» - думал Брайан и вернулся к своему старому бизнесу – продаже пластинок. Но напоследок, он решил в последний раз попытать удачу и «всунулся» на «Парлафон», где его уже ждал Джордж Мартин.
Превосходно одетый, с великолепной речью, Брайан произвел впечатление человека, знающего в своем деле толк и уверенного в своих протеже. Так началась Крестная дорога «Битлз» на Голгофу славы, которую им проложил Эпстайн. Крестным отцом отчаянной четверки стал Джордж Мартин.
С момента появления «Битлз» на первых местах хит-парада Лондона, и продажи первого тиража пластинок свыше ста тысяч копий, Мартин полностью уверовал в будущее «Битлз». Он заботился о них по-отечески, как никто другой. Если Брайана интересовало – как «Битлз» побыстрее продать, то для Джорджа Мартина «Битлз» прежде всего, были его духовными детьми. Мартин с одинаковым участием переживал творческие взлеты и сложности группы, так же как и сюрпризы межличностных отношений. Он был единственным, кто с самого начала отметил особое звучание и индивидуальность «Битлз». Он заметил, что «Битлз» - это не просто талантливая вокально–инструментальная группа, а единая Душа, общее сознание.
Он увидел что «Битлз», жили и играли как одно целое. Они были полны энергии, все что было нужно – это хорошие песни в которых они смогли бы раскрыться и реализовать свой творческий потенциал. Мартин чувствовал, что они способны заводить не только ноги, но и сердце, делая, правда, голову пустой. И хотя уровень их игры и вокала был средний, все-таки Мартин рискнул записать «Битлз» на «Парлафоне».
Одним из составляющих успеха «Битлз» было внешнее впечатление, которое они производили на потребителя поп музыки. Джон завораживал зал своей нахальной эксцентричностью, а Пол вел себя так, как будто все происходящее – это забавная игра, Джордж был серьезен, редко улыбался, и казалось, был очень стеснителен, а Ринго беззаботно стучал на барабанах и мотал головой туда-сюда. Вот почему, те кто случайно встречал «Битлз» в каком-нибудь клубе или по телевизору, стремились встретить их вновь.
Но «Битлз» заражали своим магнетизмом и без визуального эффекта – просто через грамзаписи. И это интриговало еще больше. Так сотни людей, просто купив пластинку, стали мечтать увидеть «Битлз». И стоило «Битлз» приехать с гастролями в какую-нибудь страну, как сотни слушателей разного возраста становились фанатами, и бросив все, мчались на стадионы, так как будто это была их последняя возможность увидеть «Битлз» перед концом света.
Хотя Джордж Мартин уважал Эпстайна, как личность он предпочитал держаться от него подальше. Мартин считал его просто рекламным агентом, а главную роль в завоевании популярности отводил музыке «Битлз». Главную же роль в создании самой музыки, он отводил Душе Битлз. По мнению Мартина «Битлз» могли бы быть «Битлз» и без Эпстайна. Не столь важно где бы их слушали, только в Ливерпуле или по всему миру.
Но так или иначе, именно Брайан Эпстайн и Джордж Мартин сыграли самую значительную и незаменимую роль в «звездном» периоде жизни «Битлз». Сами парни не столько хотели быть звездами, сколько хотели простого признания. Но слава и большие деньги шли за выступлениями «Битлз» попятам. И Мартин, понимал, что лишняя «звездность» мешает творческому началу, но справедливо считал, что умеренная слава никогда не повредит. Ведь слава – это результат признания, а признание – это своеобразный аттестат на качество и зрелость. И это качество Мартин приветствовал больше всего, будучи сам профессиональным музыкантом. Брайану же оставалось только ужасаться трубному реву мировых стадионов - победной песне монстра Битломании.
Итак, Великий Брайан Эпстайн начертил для «Битлз» крестовый поход на Иерусалим Мировой Славы, а скромный Джордж Мартин взял на себя роль крестного отца, который поддерживал их творческую инициативу и тонко развивал новизну. И «Битлз» все вместе и каждый по отдельности были за это ему благодарны, в особенности Джон и Джордж.
Как звукорежисер и аранжировщик, Джордж Мартин был профессионалом. Знаменитую «Yesterday» он создал из черновых записей Пола Маккартни, который, посчитав свою творческую попытку неудачной, забросил дальнейшую работу над песней. Мартин никогда не брезговал лазить по творческим мусорникам «Битлз», и умел находить там алмазы, из которых позднее извлекал то, что потом становилось музыкальными бриллиантами «Битлз». Мартин был не просто маляром звука, но художником и это позволяло ему ощущать в их музыке скрытые возможности.
Мартин был хорошим психологом и воспитанным человеком, поэтому хотя он и был свидетелем всего что происходило с «Битлз», это никогда не выходило за пределы группы.
Из всех битлов Джон Леннон со своими эксцентрическими выходками претендовал если не на лидерство, то на неподражаемую особенность и незаменимость своего вклада в творчество «Битлз». Но перед Мартином Джону не нужно было выпендриваться, работать на признание и «делать шоу». Перед Мартином, Джону не нужно было доминировать, Мартин не соревновался с ним и ничего от него не требовал, и Джон расслаблялся и становился самим собой. Мартин был душевным человеком и как душевный человек ощущал, понимал и любил искрометную суть Джона. Благодаря этой душевности и творческой интуиции он мог ощущать «Битлз», как никто другой.
К тому же работая вместе с «Битлз», Джордж Мартин не делил их гонорары, он толком и не знал, сколько они зарабатывают. Его это даже не интересовало, он «сидел на ставке» и делал свою работу. У него не было причин для зависти. Мартин не был в составе группы и поэтому не был соперником для Леннона. Мартин вообще не претендовал на какую-то роль, кроме своей – звукорежиссера и аранжировщика, с которой справлялся совершенным образом. Ему искренне нравилась музыка «Битлз». И «Битлз» это понимали.
По мнению Мартина, Пол Маккартни был хорошим музыкантом, профессионалом, но не был художником. Быть художником ему мешала природная неуверенность. Джон чувствуя это постоянно подавлял Пола. И если Джону и приходилось что-то показывать Полу, то он при случае всегда показывал ему его «второе место». Благодаря такому соперничеству и унижению, Джон все время провоцировал Пола бороться за самовыражение. И неудивительно, что когда это «прессинг» прекратился, качество его творчества заметно упало и Пол «популяризировался».
Леннону же наоборот мешала его эксцентричность. Эта черта характера заглушала его художественный вкус и эстетичность. Нахальство и смелость были одновременно и благословением и проклятием Джона Леннона. Поэтому, во многих случаях для него был вполне уместен такой напарник, как Пол Маккартни.
Связь «Битлз» с Махариши Мартин посчитал не перспективной, но предположил, что она может их к чему-то вдохновить. Это была надежда и быстрое разочарование. В целом, Мартин считал интерес «Битлз» к Востоку плодотворным. Мартин видел, что наконец-то они начинают перерастать свой подростковый опыт, и становятся более зрелыми людьми.
В какой-то момент Джон и Джордж психологически устоялись, нашли в себе точку опоры, и это дало им многогранность, и глубину «Сержанта Пеппера». Музыка «разгулявшихся гормонов» заводила, но не могла отличаться глубиной. Все их предыдущие работы были яркими, интересными, но поверхностными. В «Сержанте» же, наблюдался прорыв за рамки поп музыки и даже психоделики. Прорыв к собственному «я». Этот прорыв, несомненно, сделала Душа Битлз, их общее сознание и конечно каждый в отдельности.
Первый шаг сделал Джордж Харрисон, начавший систематически изучать и практиковать йогу и увлекшийся восточной музыкой. За ним потянулись желающий во всем быть первым Джон, и не желающий ни в чем быть последним Ринго, который к тому же не мыслил своей жизни без этих двоих. И только Пол «остался на козе», он хоть и написал одну песню о медитации, но все же до сих пор не смог определить – а есть ли на свете такой парень как Бог.
Харрисон любил Мартина за профессиональную поддержку. Мартин умел выхватывать суть музыкальной работы и доводить все до конца. Это было качество, от недостатка которого страдал каждый из «Битлз». И Мартин умело доводил до совершенства любую композицию «Битлз», при этом оставляя ее в живых.
Никто не видел, чтобы Мартин и Харрисон часами вели эзотерические беседы. Но все наблюдали, как оба Джорджа понимают друг друга с полуслова. Мартин очень серьезно воспринял увлечения Харрисона Востоком, хотя мог и критиковать излишнюю щепетильности Джорджа по отношению к этому предмету. Но духовно Мартин и Харрисон были очень близки. Мартин понимал, что серьезное и вдумчивое самоуглубление, обязательно, принесет прекрасные плоды и отразиться на мировоззрении Харрисона и музыке. И он не ошибся. Практика мантра-медитации, которой Джордж посвятил всю оставшуюся жизнь, не стала минутным увлечением, как для Пола, или пробой самовыражения, как для Джона и Йоко, но стала его истинной сутью, жизнью и душой.
В отличие от Пола и Джона, Ринго совершенствовался в силу обстоятельств, в отличие от Джорджа, который увлекся ситаром, Ринго никакой экзотический инструмент (например, мридангу) осваивать даже и не думал. К изумлению Мартина, да и самих «Битлз», Ринго так и не научился выбивать на барабанах дробь. Всем своим искусством игры на ударных, Ричи овладел еще в Гамбурге и Ливерпуле. Во время серьезных студийных записей, когда приглашали более профессионального барабанщика, Ричи откровенно нервничал. Только когда появилась студия «Эпл», он стал понемногу расслабляться. Профи выстукивали дробь, а Ринго безучастно потягивал чай. Все равно его уже никто бы не выгнал. Ведь он был им нужен, как составная часть коллектива, составная часть Души Битлз. Но по словам Ринго - рядом с ними он толстел.
Обо всем этом мог бы сказать Ринго только Джордж Мартин, но он молчал, потому что его не спрашивали. Мартин, вообще чаще всего не говорил, а только покашливал. И это покашливание можно было толковать по-разному.
Когда в жизни Леннона появилась Йоко Оно, Мартин отнесся к ней очень прохладно. Йоко до абсурда психоделизировала и без того психоделическую жизнь Джона и умело играла на его бунтарских нотках, наскоро «режиссируя» его дальнейшую судьбу. Мартин знал, что рядом с Йоко Джон теряет свою индивидуальность и превращается в заезженную посредственность, хотя Йоко и казалось, что она развивает талант Джона.
У Мартина и у Йоко были разные точки зрения в отношении того – что же такое талант. Но Мартин видел, что под ее влиянием Джон теряет главное – художественный вкус. Почему же он не сказал об этом Джону? Наверное, он просто не считал себя в праве причинять Джону боль. К тому же, он считал, что ошибки нужны Джону для того, чтобы «обломать» взыгравшую спесь и в дальнейшем продолжать творчески развиваться. Но рядом с Йоко укреплялся бунтарь и умирал поэт.
По мнению Джорджа Мартина распад «Битлз» начался с духовной смерти Леннона и окончательно и бесповоротно произошел после физической.
Если посмотреть на роль Джорджа Мартина глазами Души Битлз, то мы увидим поразительное духовное родство. По духу и мироощущению, Сер Джордж Мартин был одним из них. Об этом говорят глаза Джорджа, когда он вспоминает о «Битлз». В этих глазах читается глубокое чувство любви, легкой ностальгии, восторга, сожаления и невосполнимой утраты.
И хотя Джордж Мартин никогда не выступал в «Касбе» и на стадионе «Ши», он всегда был и остается с ними рядом - их братом по духу, крестным отцом, незаменимым аранжировщиком и пятым битлом, пятой частичкой необъятной и светлой души «Битлз». Навсегда.
[300x195]