Кто, хотя бы раз в жизни, не хотел просто поговорить с близким ему человеком? Наверно многие...разводит руками..., незнаю. Со мной это случалось несколько раз и могу сказать всегда переходило на общее...так сказать, шли от частного к опщему! Что это дало?(жмет плечами), а черт его знает. Мы сблизились..., а может только все это иллюзия...

Разговор под гитарные импровизации...
Весь день прошол как в бреду...Жара, ни облочка. Из дома далеко не уйдешь. Старушка задремала в летнем домике. В кармушке плещется разбойник-воробей, замочив все пшено.
Прикинув, что в моем распоряжении есть несколько часиков, надеваю майку и резанные джинсы. Видок (хохочет) видок среднее между Гаврошем и человеком попавшим под газонокосилку! Хватаю велик и вперет..., путь до березняка занимает полчаса. Небо успело наводница барашками, а постух-ветер затянул беседу с приречными ивами, частенько переглядываясь с березками...Дорога, огибнув березняк, спустилась в поле. От жары воздух плавился. От многочисленных трав кружилась голова. кузнечики, ошалело прыгая через тропинку, жалуются на дылду, что так неудачно подвернулась им под ноги. Солнце зависло где-то по-середине небес и никак не хотело пойти на поклон к горизонту.
А тем временем, дорожка спустилась ниже, пересекла пересохший перешеек речки, и уже поднималась в гору. Валуны по обе руки угрюмо уставились в след, проехавшего безумца. И что некоторым не сидится дома! Пыхтя и отдуваясь этот чудак, то есть, я, преодолевает последние метры. ООООООООооо! Тень!Прохлада и музыка леса! Велосипед нашел приют в лапах дуба, сама разложилась на нижней ветке старой сосны. Выгнутая теплая лапа стремилась к небу, создавая подобие кресла. Взгляд медленно проследил за встревоженной птичкой...,вверх, резкий прыжок вниз и ...золотое поле с мелкими цветочками чертополоха. В ноздри то и дело ударяет острый запах полыни, смягчающийся лишь прибрежными болотными цветками лука. Жжужанье насекомых, стрекот кузнечиков, споры листвы и ветра нехотя перетекали в этом жарком аду. Варился кател середины лета.
Сладковатый дурман шалфея медленно проникал в легкие, ветер медленно расскачивал ветку сосны, привнося в общий хаос запахов дух смолы, слез деревьев. Мышцы расслабились, сознание растекалось. Была слабая попытка его собрать, но, мозг отказался, предоставив телу и духу расствориться в неге полудня.
(почесывает затылок)Несколько минут, а может и вечность скольжу в тишине; нет никаких ощущений И БАЦ!!!! Могу с полным знания дела сказать, что ЕЖУ было не больно, когда на него что-то упало!Потирая ногу и уколытый зад, хотелось ругаться, но было нескем. Голова прошла. Но от этого не стало легче. Солнце как маньяк рвалось к темной линии леса, цветы уже начали свой извечный предвечерний ретуал. Над болотом появились комары, а эти гады ничуть не жалеют вот таких непутевых созданиий, как я. ПРишлось быствро собрать монатки и пытаясь не ругаться, отправиться в обратный путь.
Дорога , после рощи, пролегла недалеко от присохшего болота. С левой стороны то и дело мерцали мохнатые кочки, а запах гнилого ила и водорослей приводил пустой желудок в негодование. Минув этот участок, поворот на лево и резкий спуск вниз; кочка, канавка, кочка, канавкааааа....и ЯМА. Долго вспоминая, что ее здесь раньше не наблюдала, решаюсь повернуть обратно. Доезжаю до болота. Снова грозный запах, к которому присоединились обнаглевшие тушки кровососов. Странненько. Солнце уже в плотную подскочило к лесной оборке. Вспоминаю дорогу..., вроде все правильно. Крутой спуск вгрызается в лес, виляет меж каменюг и выплывает к реке...Спешиваюсь, прохожу Яму и снова мчусь. Через мгновение впереди сияет голубая лента реки. В камышах поют лягушки, мальки резвятся на отмели...Кряхтя разуваюсь; достаю бутылку воды, отхлебываю и О гадость!теплая с душком..., такую даже водяной не осмелиться выпить. Перехожу реку в брод. Река сильно обмелела и поэтому не чинила нам никаких препятствий. Перейдя на другой берег, огибаю дачный поселок с левой сторны...; тропа прогибается под рыжей травой, устремляя свой путь в лес. Муравьи как бешанные заканчивают свою работу, тащут в муравейник палочки, листву, а вот самый удачный из малышей несет тушку гусеницы...Муравейник зияет только несколькими проходами. Последние лучи солнца растворяются в уставшем от пекла мире. Тяжелый хвойный запах смешивается с прохладой подкравшегося вечера. Братец неприменно скоро зазовет за собой Мерцану, а меня дома точно будет ждать взбучка!
Тропка сплошь покрытая иголками сосен и елей мелькает средь толстенных стволов великанов. В лесу уже начались сумерки. Шелест резины по лесному настилу начал перебивать звук ручья. Дорога еще раз свернула на лево и кубарем скатилась к оврагу, на дне которого весело и беззаботно пел ручеек. Напившись, продолжила путь. Лес мелькал теперь по обе руки, то и дело норовя ухваттьть колючими лапами за одежду.
Домой я приехала уже к началу 8 вечера. Яркое пламя заката сменялось с бледно-фиолетовым фоном. Ба уже перебралась в дом. ПРедварительно закрыв все окна и двери! ПРишлось лезть через забор. Соседи уже привыкли. В доме было прохладно и темно. Старушка уже видела 10 сон. Кузька пыхтел над недоеденной рыбой. Вечер закончился незаметно. Полив занял два часа, потом ужин - квас и салат с мясом, приправленным огромным количеством зелени. И вот уже пол одиннадцатого. На улицу выползали люди. Старушки важно прогуливались по своим водчинам, похожие больше на старых гусынь. В дом заскочил друг...гитара и улыбка. Сели пить чай на травах. полилась музыка и песня..., на душе стало хорошо и покойно. Маленькая жолтая кухня, стала напоминать собой деревянную музыкальную шкатулку...
Ближе к ночи разговоры стали серьезней и глубже.Хотелось рассказать все, при этом не упустить главного. Но как это бывает, русло реки поменяло свой курс.песни потекли с новой силой и откровения, произнесенные в тот момент стали просто частью той ночи. В двоем встали из0-за стола, заперли дом и пошли на прогулку. одинокий фанарь тихо мерцал мерцал у нас за спиной. Долгожданная прохлада расслабляла. Приглушенные силуэты ночи одели свои серебряные юбочки и походили на живых созданий, лишь тронь и они заговорят...Прошли опушку, тихое бренчание гитары и еле слышные признания, укоры и смех.
Два человека, опершись на перила моста смотрют в воду..., уже все сказано и ночь стала сама собой. Стайки летучих мышей носятся за мошкарой; светляки опять затевают что-то интересное. Зажглись зеленые огоньки, Мерцана нежно начала напевать нам свою песнь.
На обратном пути нас сопровождала луна, и лишь мост, река и туман были свидетелями нашего разговора. Вязь мыслей, однажды произнесенная в слух, растаяла в водном потоке, запуталась в тумане, а остатки слов унес ветерок, забавляясь над глупастью человека...