Давно-давно, когда мне было лет девять-десять, когда мой дедушка был еще жив, мы с ним разбирали огромный шкаф со старыми книгами. Пыльные булыжники советских произведений различной степени патриотичности. 90% всех книг мы благополучно отвезли и сдали в библиотеку под тоскливые вздохи работников этой самой библиотеки. Но, так сказать, самые выдающиеся книги из той старой коллекции я прибрала к рукам и они до сих пор стоят у меня на полке. Дракула Брэма Стокера, например. Изгоняющий дьявола и Дэмьен 1991 года особенно мною ценились, последний так вообще, почитай, входит в число излюбленных книг. Дедушка тогда с удивлением обнаружил среди этой кипы Полдень, XXI век Стругацких 1967 года издания и благополучно вернул на полку. Вместе со Стругацкими мною был откопан и потрепанный, даже без обложки, сборничек, гордо именовавшийся Шедевры Отечественной Фантастики. Книжка была измордованная до жути, явно с нехваткой страниц, желтая, вся в пятнах. Я люблю старые книги за сам факт их старости, поэтому радостно тогда уселась на ступеньке балкона листать это ископаемое. Начинала читать некоторые рассказы и стихи, но ничто меня там не зацепило. За исключением одной небольшой повести. Ее я прочитала два раза подряд, прямо там на балконе. А потом всю ночь не могла заснуть. Мне мерещелся свист воздуха, обтекающего головку ракеты несущей мне ядерную смерть, шелест лап свирепня под кроватью, лязгающие щелчки стрелок часов, определенно отсчитывающих время последнего удара. Под утро, когда с Ижоры повалил туман, пришли мысли о том, как я могла бы жить в разрушенном мире, о бункерах и бомбоубежищах, о разрушенных городах и сломленных цивилизациях. С той ночи я стала подозрительно относится к красным кнопкам и черно-белым циферблатам, я полюбила ржавое железо и разрушенные здания, я узнала о фантастике, постапокалиптике и урбанистике и поняла, что это мое. А повесть та называлась Помочь можно живым и автором ее был Бачило Александр Геннадьевич, за что ему от меня большое спасибо.