Пушкину, господа, и не снилось..

Балзовский Владимир Николаевич
1925 г.р.(Иркутская обл., Жигаловский р-н, д.Константиновка);
русский;
участник ВОВ (воинское звание: сержант; награды:медаль "За победу над Германией", орден Отечественной войны 2 степени);
студент Института ж.д.траспорта;
место проживания: г.Хабаровск.
Арест: 06/06/1951
Осужд. 11/07/1951 линейный суд ДВЖД. Обв. по ст. 58-10 УК РСФСР
Приговор: 10 лет ИТЛ
Реаб. 10/11/1965 по определению Транспортной коллегии ВС СССР, основание:за отсутствием состава преступления


"Парадоксально: всей многолетней деятельности всепроникающих и вечно бодрствующих Органов дала силу всего навсего ОДНА статья из ста сорока восьми статей не-общего раздела Уголовного Кодекса 1926 года. Но в похвалу этой статье можно найти еще больше эпитетов, чем когда-то Тургенев подобрал для русского языка или Некрасов для Матушки-Руси: великая, могучая, обильная, разветвленная, разнообразная, всеподметающая Пятьдесят Восьмая, исчерпывающая мир не так даже в формулировках своих пунктов, сколько в их диалектическом и широчайшем истолковании.
Кто из нас не изведал на себе её всеохватывающих объятий? Воистину, нет такого проступка, помысла, действия или бездействия под небесами, которые не могли бы быть покараны дланью Пятьдесят Восьмой статьи.
Сформулировать её так широко было невозможно, но оказалось возможно так широко её истолковать.
58-я статья не составила в кодексе главы о политических преступлениях, и нигде не написано, что она "политическая". Нет, вместе с преступлениями против порядка управления и бандитизмом она сведена в главу "преступлений государственных". Так Уголовный кодекс открывается с того, что отказывается признать кого-либо на своей территории преступником политическим -- а только уголовным.
58-я статья состояла из четырнадцати пунктов
[...]
Но никакой пункт 58-й статьи не толковался так расширительно и с таким горением революционной совести, как Десятый. Звучание его было: "Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти... а равно и распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания". И оговаривал этот пункт в МИРНОЕ время только нижний предел наказания (не ниже! не слишком мягко!) верхний же НЕ ОГРАНИЧИВАЛСЯ!
Таково было бесстрашие великой Державы перед СЛОВОМ подданного.
Знаменитые расширения этого знаменитого пункта были:
-- под "агитацией, содержащей призыв", могла пониматься дружеская (или даже супружеская) беседа с глазу на глаз, или частное письмо; а призывом мог быть личный совет. (Мы заключаем "могла, мог быть" из того, что ТАК ОНО И БЫВАЛО.) -- "подрывом и ослаблением" власти была всякая мысль, не совпадающая или не поднимающаяся по накалу до мыслей сегодняшней газеты. Ведь ослабляет всё, то что не усиляет! Ведь подрывает всё то, что не полностью совпадает!

"И тот, кто сегодня поёт не с нами, --
Тот
против
нас!"
(Маяковский)

-- под "изготовлением литературы" понималось всякое написанное в единственном экземпляре письма, записи, интимного дневника.
Расширенный так счастливо -- какую МЫСЛЬ, задуманную, произнесённую или записанную, не охватывал Десятый Пункт?"
[Александр Солженицын "Архипелаг ГУЛаг" том 1]