Чуть закипающая вода океана у кромки суши, нет не от перемешивания солёной воды и густого прибрежного воздуха, не от непреклонности скал и податливости песка -- скалы и песок оплавлены и раскалены, суша только что пережила очередной вселенский пожар и уничтожение, обуглена и умеренно радиоактивна... Усатые тревожные тараканы осторожно вылазят из расщелин на ещё горячие камни. "Как ветер тих и щемит сердце грусть и свет Луны..." подумал упитанный жесткокрылый самец и тут же был смыт волной и проглочен маленькой золотистой рыбёшкой, проворной, голодной и не настроенной на философский лад.
На 138-м таракане у Рыбки появились первые мысли о лунном свете...
Через толщу мутноватой воды Чёрной речки курчавый смуглый человек совсем не выглядел малорослым и нетрезвость сквозь эту призму придавала его движениям и походке нечто музыкальное. "Ах, Сашка, Сашка, сукин ты сын." вздохнула Рыбка " Больше не буду попадаться поэтам и прочим худосочным мечтателям" ворчливо пустила она пузырьки и сердито поплыла в сторону залива.
Вообще Рыбка давным-давно зареклась и продолжала зарекаться не попадать в руки желающим и думающим существам ибо всяко и всегда натерплялись они через неё да кратковременна была их радость, были ли их мечты скучны, однообразны и приземлённы или горячи и недосягаемы, как колючая звезда. Но существование рыбье само по себе скучно для существа разумного и мыслящего, кроме того не какими-нибудь обывательскими категориями, а заимствованной радиоактивно-тараканьей философией. Вот и лезла в руки, попадалась в сети, ловилась на удочку, застревала в винтах, выплескивалась на берег.
Дипломированный маг и кудесник Пивнюков ковырял ключом в двери, уставший и пьяный, нет, вовсе не после выступления в облдрамтеатре или перед восторженными ребятишками, а после разгрузки трёх фур с дешёвой газировкой -- он мечтал об мягком исцарапанном котом кресле и бутылке холодного молока. Ещё находясь за дверью он слышал еле различимые плески и подозрительные шумы, но мутное уставшее сознание не выработало сигнала тревоги. Сигнал громко и отчаянно взвыл когда Пивнюков открыл дверь и ему на худые кроссовки мягко плеснула тёплая водичка. "**** **** ****! **** просто *****! Да **** **** ! Вот и посидели в креслице..." Устало подумал-прошипел дипломированный кудесник и заплюхал вздыхая к холодильнику. В голове красиво и отчетливо рисовались возмущённые соседи и уплывающие на ремонт купюры цвета морской волны...
" Ой, ***!" воскликнула Золотая Рыбка полностью открыв заплывшие глаза. Голова шумела, что совсем не положено рыбам, но то были обычные рыбки и не плавали они раз в неделю от безысходности и одинокого существования к стокам ликёро-водочного завода, а сторонились их благоразумно. И уж тем более не глотали до беспамятства, чтобы попасть в водозабор...Сначала Рыбку охватил ужас и тянучая тоска, но через несколько минут Золотая килька успокоилась и даже горько усмехнулась. "То-то рад будет хозяин. Да недолго. " подумала она и запрыгнула на кухонный стол подремать в ожидании хозяев квартиры.
Пивнюков держался одной рукой за дверку холодильника, при помощи другой заливал в себя холодное молоко и морщился от удовольствия и неприятных ожиданий. "Ох" вздохнула Рыбка и шлёпнула хвостом. Пивнюков равнодушно обернулся и сказал :"Привет" "Хм, привет." ответила Рыбка и приподняла пучеглазую голову, чтобы внимательнее рассмотреть очередного пожеланца...
"Так что, устранять не надо?" удивлённо моргала Рыбка. "И контрольных пакетов акций не надо? И постов важных? и "Мерседес" в полной комплектации не манит? И жена-красавица-послушница? и вообще пожеланий ноль?" "Да ладно..." махнул рукой поморщившись Пивнюков и , щёлкнув пальцами материализовал бутылочку "Невского"...
"Так ты всё-всё можешь?" доверчиво смотрела на Пивнюкова Рыбка с его ладони. "Наверно" пожал плечами Пивнюков и , споткнувшись , едва не уронил Рыбку на асфальт. "Слушай, а ты можешь испольнить моё желание? МОЁ?" вполголоса, волнуясь, проговорила Рыбка. "Валяй" уверенно сказал Пивнюков.
Пивнюков подошёл к перилам моста и протянул ладонь. Золотая Рыбка соскользнула, плеснула вода и золотистое пятнышко растаяло в мути, тяжёлым золотым булыжником устремляясь ко дну...