Из всего, что у нас нет с тобой, моя самая злая ошибка - это нас самих. Вот так, узнавать о тебе разные факты: у тебя там есть море, волшебный загар и украденный мобильник. Бог - он настоящий шутник, все мои чувства уместить на своей ладони и воспроизвести в одной напасти в виде пропавшего телефона.

Это значит, что у тебя не будет моего номера.

Вроде бы так он мог быть записан в записной книжке. Ты мог набрать мне смс с текстом или посмотреть на мое имя и помолчать. Я могу сосчитать, что уже как пять месяцев я не слышала твоего голоса, не видела, как ты смеешься. С одной стороны, меня кроет по тебе ночами, но только когда я одна и мой нынешний Вересковый мальчик не обнимает меня ночью, целуя в шею; когда он не кормит меня поздним ужином с ложечки, и дает спать в своей футболке; когда у меня столько всего есть, что я начинаю копаться в себе от этого и нахожу тебя где-то очень глубоко под сердцем, единственное, чего у меня нет.

Наверное, если бы у меня было это чертово "люблю", которое произносится внезапно и со смыслом, я бы перестала забивать на свою последнюю сессию, как я это делаю сейчас, наживая себе проблемы к сентябрю, я бы перестала не ночевать много недель не дома, и купила бы себе фен, чтобы оставить в не своей ванной, рядом с зубной щеткой.

Он улыбается на мои "Господи, я забыла у тебя зубную щетку..." и смешно делает вид, что верит. Он всегда признается, что врет, потому что глаза у него прищурены и он улыбается, как Бог. Он держит мою руку и сладко зевает, если не высыпется. Он говорит мне много нежностей с окончанием -ин, Пыхтелкин, Обижалкин, Кусакин - то до производных с моим именем, типа Наташкин, никогда не доходит. Я подначиваю его на остроты и ревную, причем всегда говорю об этом, а он улыбается и молчит. Он называет меня своей, даже если друзья приперлись среди ночи - а он стелет им на полу и обнимает меня, когда мы пьем слишком крепкое вино за знакомство. Они спрашивают "А где вы познакомились?", и тут до меня доходит, что у нас не просто фантастический секс, у нас в самом деле о т н о ш е н и я. Он целует меня в шею и спрашивает "Как назывался тот город?" я улыбаюсь и гадаю "Питер?" - "Нет..." - "Одинцово..." - "Да, но пусть они думают, что Питер..."

Я точно знаю, сколько между нами километров, на сколько и когда они сокращались, и то, что ты никогда мне не позвонишь.
Я точно знаю, сколько раз я хочу сказать ему свои "Люблю", которые так тяготят меня и сокращают между нами расстояния от моей квартиры до подъезда - ты никогда не провожал меня до дома,

...а я не могу пригласить его выпить кофе в половине двенадцатого ночи,
потому что дома бардак.