ЗдарOFF__))...
Я купил сеПе кеды наГ.... УРААА)))... Зелёные и оранжевые... Пы.Сы мАи люПимые цвета.. кхее=))....
СеВодня на дачу.. оЧ боюсЯ столькнуться с прошлым.. которое я давно наГ похронила... НЕ хоЧьЮ... боЮсь.. очень...(((... Жаль.. друзеЙ рядом нЯ будет!НО ничё...ООО... справлюся.. Хлавное не ошибитьсЯ... и нИоЧёМ не жалеть.. да,наверное так... мтак... Ухх...
Снова увидить его...ммммммммм... как же ЙА соскучилась... по нему,по его улыбки...мммммммммммммммммм.... сума можнА зайту... мгм. Порадокс.
Сейчас я выложу один рассказ. Его называют фан-фик. Раньше был сериал Rebelde Way.. т.е Мятежный дух. Вы прочитайте.. не обращайте на имена внимания. Я до 3 ночи его читала.....

ПЯТЬ ДНЕЙ…
Автор: Welery
Название: ПЯТЬ ДНЕЙ…
Статус: Окончен
Размер: Макси)))
Бета: Lira (ну я просто тащусь от твоих комментариев)
Размещение: Не будьте хрюшами, сообщайте мне
Пайринг: М/П
Жанр: Romance
Рейтинг: PG /K+/
Дисклеймер: Извечная Крис & Ко. Хотя… Ну не додумалась бы Крис до такого!
Содержание (Саммари): Мариссу и Пабло соединила горячая юная страсть. Потом они расстались и не виделись шесть лет... Но, расставшись почти врагами, при трагических обстоятельствах, они так и не смогли забыть друг друга. Вот только не знали, что за огонь продолжает пылать в их сердцах: любовь это или ненависть. И лишь тогда, когда Пабло случайно узнает, что Марисса выходит замуж, он понимает, что это за чувство.
До свадьбы остается пять дней... Всего пять дней в распоряжении Пабло, чтобы попытаться исправить ошибку, допущенную шесть лет назад, и убедить Мариссу, что их любовь не угасла...
Предупреждения: Опять Happy end
От автора: Жду ваших комментариев) Очень)
E-mail: Lera.17.04@rambler.ru
1
Лифт медленно остановился, и его двери беззвучно раскрылись. Марисса Андраде-Колучи вышла в роскошное фойе отеля «Редженси», бегло осмотрелась и внезапно застыла от ужаса.
Теплая, довольная улыбка соскользнула с ее губ, лицо мертвенно побледнело. Блестящие карие глаза потускнели и потемнели, а бледные щеки стали совсем белыми на фоне каштановых волос, окаймляющих овальное лицо.
Господи, только не это! - подумала она.
Пусть это будет иллюзией, фантазией, игрой света! Пусть то, что она увидела, окажется причудой ее ума, но ни в коем случае не реальностью!
Судьба не может быть такой жестокой. Она не может подстроить ей встречу с мужчиной, видеть которого она желала меньше всего на свете. Особенно сейчас, когда в ее жизни все так замечательно устроилось. Сейчас, когда покой и счастье казались так близко, что стоит протянуть руку и можно прикоснуться к ним.
Часто моргая, Марисса пыталась разогнать туман перед глазами и заставить себя еще раз взглянуть на фигуру высокого, светловолосого мужчины, стоящего у стойки администратора. Ей стоило немалых усилий удержать на нем взгляд, не позволить глазам отвлечься.
Черт побери, она наверняка ошиблась. Это другой человек, который просто чем-то похож на него. Нет, судьба не может быть настолько безжалостной!
Но удача, похоже, не улыбалась ей сегодня. И второй, и третий взгляд лишь подтвердили, что мужчина, берущий ключ из рук девушки за стойкой, не кто иной, как Пабло Бустаманте, негодяй, который около шести лет назад перевернул ее жизнь с ног на голову и спокойно ушел, оставив ее на груде обломков.
- Нет ли для меня писем?
Проклятье. Если у Мариссы оставалось еще хоть малейшее сомнение, то глубокий, хрипловатый голос вмиг уничтожил его. Этот голос забыть невозможно. Невозможно стереть из памяти тот соблазнительный шепот в ночи, те нежные, предательские, лживые, дурманящие слова, которые произносились этим голосом...
- К сожалению, для вас ничего нет, сеньор Бустаманте.
А голосок этой милочки за стойкой, похоже, дрогнул, с циничной усмешкой подумала Марисса. И сердечко небось затрепыхалось, как испуганная птичка в клетке. Она, бедняжка, и не подозревает, на что способна эта сияющая улыбка Пабло Бустаманте. Эта проклятая улыбка за пять секунд покоряла сердца впечатлительных женщин. И они просто ложились под ноги этого негодяя, готовые отдать ему и тело, и душу.
Так же было и с тобой когда-то, горько упрекнула она себя. Ты была такой же доверчивой, влюбчивой глупышкой. Ты впустила его в свое сердце. И в свою постель. Позволила ему делать с тобой все, что он хотел...
Но это было и прошло!
Марисса сделала сверхчеловеческое усилие, чтобы взять себя в руки. Что бы там ни было, а пора уносить отсюда ноги, как говорится, от греха подальше, пока Пабло не заметил ее. Он как раз в этот момент повернулся, направляясь за носильщиком к лифту.
Паника и гнев боролись друг с другом в душе Мариссы. Ее сердце бешено и сбивчиво колотилось. Щеки зарделись, дыхание стало прерывистым и неестественным.
А что, если он увидит ее?! Ради бога, только не это! Меньше всего ей нужна сейчас сцена в общественном месте. Марисса принялась судорожно искать способ защититься, спрятать лицо.
На счастье, в ее руках была стопка бумаг. Молчаливо вознося благодарственную молитву всем тем бесконечным спискам, которые сегодня утром составила ее Соня, Марисса отвернулась, склонила над ними голову и принялась водить сверху вниз карандашом, делая вид, что проверяет их.
Остро, словно кошка, она почуяла тот момент, когда Пабло прошел мимо нее. Запах дорогого, хорошо знакомого ей лосьона, его характерный смешок, прозвучавший в ответ на слова носильщика, твердая поступь шикарных кожаных туфель по плитке.
Но глубже, где-то на уровне инстинкта, его близость вызвала в ней хорошо знакомую дрожь, от которой крошечные волоски на шее стали дыбом. Мгновенная неприязнь, необъяснимо и шокирующе смешанная с физическим влечением, словно удар в низ живота, заставили ее оцепенеть. Она стояла, как окаменевшая, до тех пор, пока звук тихо закрывающейся двери лифта не дал ей понять, что он уехал. Слава богу! Марисса с облегчением вздохнула, и ее плечи осели, избавляясь от напряжения. Она повернулась к двери. Черт, почему она задержалась здесь так долго? Если завтра ее матери взбредет в голову, что нужно сделать еще какие-то дела, пусть она занимается ими сама.
- Сеньорита Андраде-Колучи! - послышался громкий голос. - Минуточку!
Марисса остановилась. Это была Пола Барфут - администратор отеля. Высокая, элегантная женщина лет пятидесяти, одетая в строгий костюм. За последние несколько недель проблемы и желания семьи Андраде-Колучи стали для Полы почти личными.
- Я рада, что поймала вас! Надеюсь, вам удалось управиться сегодня со всеми делами. Или нужна моя помощь?
- Нет, спасибо. Все замечательно, - заверила ее Марисса. - Зал для церемонии будет выглядеть чудесно, и меню, которое вы предложили, просто идеально.
- Значит, к воскресенью все готово?
- Почти. Кстати, есть кое-что, что я хотела бы с вами обсудить. Моя Соня снова решила поменять места гостей. У вас найдется пара минут, чтобы уточнить эти мелочи?
Я к вашим услугам. Как насчет чашки горячего кофе, пока мы беседуем? Сара... - обратилась она к девушке за стойкой. - Два кофе, пожалуйста. Попроси подать его в оранжерею. Пойдемте, сеньорита Андраде-Колучи.
Повернувшись к огромной оранжерее в викторианском стиле, Марисса внезапно почувствовала странный холод в позвоночнике, который словно предупреждал ее о том, что не все так хорошо, как ей кажется. Она резко повернула голову в сторону лифта, туда, где в последний раз видела Пабло Бустаманте.
Проклятие! Он все еще был там! Звук закрывающейся дверей лифта усыпил ее бдительность, внушил ложное чувство безопасности.
Но, возможно, она зря так волнуется. Он мог не расслышать, как Пола выкрикнула ее имя.
- Сеньорита Андраде-Колучи! - снова позвала администратор отеля, удивляясь, почему она задерживается.
Но Марисса не могла оторвать глаз от мужчины у лифта. Мужчины… который стоял теперь совершенно неподвижно, повернув голову в ее сторону. Его ярко-синие глаза смотрели внимательно, но в них не было ни малейшего оттенка чувств. Его застывшая поза напоминала позу голодного хищника, который чует, что его добыча совсем рядом, и только выжидает лучшего момента, чтобы наброситься на нее.
Постепенно его жестокие глаза сузились, и холодный, оценивающий взгляд волной окатил Мариссу от кончиков волос до кончиков пальцев. Она почувствовала, как в ее жилах стынет кровь.
Он коротко и сдержанно кивнул ей, выражая запоздалое приветствие, но это не помогло Мариссе успокоиться. Скорее, наоборот, этот жест только сильнее взбудоражил ее расшатавшиеся нервы, потому что был слишком запоздалым для знака вежливости и слишком безразличным для проявления дружественности. Ей казалось, что бессловесная ненависть, пульсирующая в тишине фойе, способна была охватить всех, кто находится вокруг, барабаня в их виски, побуждая закрыть лицо руками...
- Сеньорита Андраде-Колучи? - снова позвала Пола, и интонация ее голоса заставила Мариссу осознать, что поза, в которой она застыла, производит абсолютно противоположный эффект тому, на который она надеялась.
Она хотела стать незаметной, но вместо этого привлекла к себе внимание всех, кто находился в фойе. Теперь десятки глаз были свидетелями встречи Мариссы Андраде-Колучи с Пабло Бустаманте после долгой разлуки.
- Сеньорита Андраде-Колучи?
- Ах, простите меня, Пола.
Марисса заставила себя повернуться спиной к Пабло и скривить рот в улыбке, глядя в лицо Полы. К счастью, Пола появилась здесь совсем недавно и ничего не знала ни о вражде после ареста Серхео между Андраде-Колучи и Бустаманте, ни о том, что произошло между Мариссой и Пабло.
- С удовольствием выпью чашечку кофе, - рассеянно ответила она, следуя за Полой в оранжерею.
Проклятье. Даже не видя его, она чувствовала на себе его взгляд. Этот взгляд словно лазер жег ей спину, и она почти поверила, что след от него останется там на всю жизнь.
К великому ужасу Мариссы, прошедшие шесть лет не смогли изгладить впечатления, которое оставил в ее душе Пабло Бустаманте. Она так надеялась, что время сотрет и ослабит память, оставшуюся после него! Увы, Марисса должна была с горечью признать, что этого не произошло. Даже глубоко укоренившаяся, жгучая ненависть к нему не смогла подавить волнения и дрожи при виде его сильного тела, каждый мускул которого был таким же точеным и упругим, как в те времена, когда он был в отличной спортивной форме.
- Неудивительно, что вы засмотрелись на нашего знаменитого гостя, - сказала Пола Барфут, когда они усаживались в удобные кресла. - Эх, была бы я лет на двадцать моложе, я бы сама не устояла перед красавчиком Пабло Бустаманте.
- А что он здесь делает? - как бы невзначай спросила Марисса. Ей стоило немалых усилий сохранять непринужденность тона и внешнее спокойствие.
Казалось бы, его новый статус бизнесмена-миллионера должен был удерживать его подальше от города, в котором они оба выросли. В прошлом он только рад был стряхнуть со своих ботинок пыль Буэнос-Айреса.
- А вы разве не слышали? Конечно, откуда... Ведь вы теперь не живете в наших краях. Бустаманте открывает огромный магазин в торговом центре города, и поскольку Буэнос-Айрес - город, в котором он родился, он решил лично присутствовать на открытии. Ох, и шуму здесь будет: навалят журналисты, фоторепортеры... Ведь не каждый день в нашу унылую провинцию заглядывает лучший теннисист страны.
- Но ведь он уже много лет не играет в теннис, - заметила Марисса, вспомнив, что Пабло оставил игру после того, как упал и сломал ногу.
- И очень жаль, - вздохнула Пола. - Уверена, что не я одна сидела перед телевизором и смотрела чемпионат по теннису только ради того, чтобы полюбоваться на Пабло, бегающего по площадке в шортах. Ах, эти его потрясающие рельефные бедра! Но теперь он играет в другие игры, и надо заметить, не менее успешно. Если не более.
Пабло Бустаманте очень удачно вложил свои призовые деньги, когда был лучшим теннисистом страны. И за шесть лет, после того как он оставил теннис, его прибыль возросла более чем вдвое, благодаря тонкому чутью бизнесмена и крупным вкладам. Теперь ему принадлежала целая сеть магазинов спортивной одежды по всей стране, и это была только часть его процветающей и прибыльной империи.
- Что ж, а теперь давайте перейдем к проблемам с размещением гостей, - добавила Пола, возвращаясь к главной теме их разговора. - Понимаю, как вам хочется, чтобы в воскресенье все было идеально. Свадьба должна быть в точности такой, какой невеста видит ее в своих мечтах.
- Простите за беспокойство, дамы...
Глубокий мужской голос привел Мариссу в оцепенение. Этот знакомый, обжигающий, обнажающий каждый нерв голос Пабло Бустаманте... Марисса выпрямилась, вцепившись в ручки кресла, с невероятным усилием подняла ресницы и посмотрела в полуночную синеву его глаз.
- Возможно, одна из вас обронила это? - Пабло держал в руке маленький черный кошелек. - Я нашел его в фойе.
Марисса отлично знала, что это не ее кошелек, но все же принялась рыться в сумочке. Только бы не смотреть на него. Может, за эти несколько секунд ей удастся перевести дыхание и унять яростное сердцебиение.
- Не мой, - резко ответила она.
- И не мой, - последовал более мягкий ответ Полы. - Думаю, что его стоит закрыть в сейфе администратора. Пусть полежит там, пока не объявится его владелица. - Она взяла из рук Пабло кошелек и встала. - Надеюсь, вы оба простите меня, если я покину вас на несколько минут?
- Я не позволю, сеньорите Андраде-Колучи скучать в ваше отсутствие, - с подчеркнутой вежливостью заверил Пабло.
- О, так вы знакомы! - Пола была явно удивлена.
- Мы несколько лет ходили в одну школу, - поспешно сообщила Марисса.
- И не только это, - вставил Пабло, явно намереваясь поддеть ее. - Но мы не виделись довольно долго. Сколько, Марисса? Пять, шесть лет?
- Что ж, тогда вам есть что вспомнить. Приятной беседы.
Пола была уверена, что поступает тактично, оставляя их наедине. Но Марисса так не думала. Глядя вслед уходящей Поле, она с досадой закусила губу.
- Итак, как ты смотришь на это предложение, Мари? - В голосе Пабло слышалась тонкая издевка, в глазах плясали опасные огоньки. - Надеюсь, ты не против поговорить о прошлом? Вспомнить кое-что?
Марисса уничтожающе взглянула на него.
- Ты знаешь, что я хотела бы этого меньше всего на свете. - Она откинулась на спинку кресла, надеясь, что выглядит равнодушной и холодной.
Но, к сожалению, ни холод ее тона, ни вспышка гнева в глазах не урезонили Пабло. Он спокойно опустился в кресло напротив нее, удобно устроился в нем, всем своим видом давая ей понять, что собирается вести с ней продолжительную беседу.
Глядя на него, сидящего так близко, Марисса не могла не заметить, как за годы изменилась его внешность. Несколько новых, похожих на лучики, морщинок появилось вокруг его колдовских глаз и у идеально очерченного рта, благодаря чему на его лице не осталось и следа от былого мальчишества.
Впрочем, время было милостиво к нему. Вернее, было над ним не властно. Прямой нос и надменный подбородок навсегда останутся такими же, будь ему двадцать два или восемьдесят два. Так же, как эти ошеломляющие, полуночного цвета глаза, окаймленные длинными ресницами, и чувственный изгиб рта. Его черты были в точности такими же, какими были восемь лет назад, когда она впервые встретила его.
И только тонкий, едва заметный серебристый шрам, которого раньше не было, пересекал теперь дугу одной из его бровей. Но Марисса не позволила себе поинтересоваться, откуда он взялся. Она ровным счетом ничего не хотела знать о том периоде его жизни, который наступил после того, как он ушел от нее, оставив одинокой и опустошенной.
- Уходи! - гневно прошипела она, вцепившись пальцами в ручку кофейной чашки, с трудом сдерживая побуждение выплеснуть ее содержимое в это красивое лицо и смыть с него едкую усмешку.
Подобные мысли никогда раньше не приходили ей в голову. Никогда раньше ею не овладевала эта примитивная, слепая, безудержная ярость, которая теперь бурлила в ее жилах. И она видела такую же ярость в глазах Пабло: в морских глубинах мерцали дикие желтые языки пламени.
Подобно электромагнитной буре, подавленный гнев охватывал их обоих. Он выбивал Мариссу из ее обычного состояния спокойствия и самообладания и уносил в неизвестные, непознанные области. После того как она многие годы подавляла свои чувства, притворялась, что исцелилась от боли и забыла незабываемое, это первобытное, неуправляемое чувство гнева дарило ей теперь необыкновенное освобождение.
- Оставь меня в покое или...
Или что, Марисса Андраде-Колучи? Ты позовешь администратора и попросишь, чтобы меня вышвырнули из отеля? Не думаю. Я давно перерос того молодого грубияна, который был не достоин, целовать следы твоих стоп. Подозреваю, что, скорее, тебя попросят оставить отель и не беспокоить важных гостей.
Марисса неохотно вынуждена была признать его правоту. Сдержанное волнение в голосе Полы и ее особая учтивость в обращении с Пабло Бустаманте говорили сами за себя. Марисса обмякла, безвольная и беспомощная, как проколотый воздушный шарик.
- К тому же я не заметил, чтобы защитницы скрывались в засаде где-нибудь неподалеку, готовые в любой момент броситься тебе на помощь.
- Я не нуждаюсь в том, чтобы они защищали меня, - вспыхнула Марисса.
- Тогда, похоже, что-то изменилось, - сказал с иронией Пабло. - А я думал, что троица Андраде-Линарес-Арегги всегда начеку, когда дело касается чести одной из них.
- Они живут своей жизнью. Так же, как и я. Многое изменилось, Пабло, с тех пор, как ты уехал из Буэнос-Айреса. Ты не единственный, кто устроил свою жизнь в другом месте.
- Но ведь ты все еще здесь.
- Временно. Я большей частью живу в Лондоне.
Она увидела, как на его лице мелькнуло удивление, которое он не успел скрыть. И это помогло ей до некоторой степени восстановить свое душевное равновесие.
А он что думал? Думал, что она всю жизнь будет сидеть дома и зализывать раны, которые он оставил в ее душе? Думал, что она никогда не рискнет покинуть уют и безопасность родительского дома? Признаться, эта идея была чем-то привлекательна, но если бы она поддалась этой слабости, то победа была бы на его стороне.
Она чуть не лишилась жизни из-за этого человека - и в прямом смысле, и эмоционально. И перенести душевную боль было гораздо труднее, чем физическую. Но она исцелилась и теперь хотела, чтобы он знал об этом.
- Я теперь живу и работаю в Кордобе и естественно по большей части в Лондоне. А сюда приехала только на неделю.
- На собственную свадьбу.
Откуда он знает о свадьбе? Наверняка подслушал ее разговор с Полой.
- Да, на собственную свадьбу, - твердо ответила она.
- И на когда намечено это знаменательное событие?
- На воскресенье. Церковь Сент-Жиль.
- Конечно, где же еще. Значит...
Но его последние слова заглушил писклявый окрик со стороны входной двери.
- Марисса! Девочка, привет!
- О нет, - со стоном выдохнула Марисса, увидев бойкую старушку в светло-розовом костюме и шляпке, направляющуюся к ним. - Пожалуйста, не сейчас.
- Полагаю, это твоя тетушка, - скривив рот, пробормотал Пабло.
- Бабушка. Сестра моей бабушки, если уж на то пошло, - поправила его Марисса, неохотно поднимаясь с кресла.
Ей ничего не оставалось делать, как встретиться с фактом лицом к лицу. Марисса любила свою бабушку, но в данный момент появление Миллисент было более чем нежелательным.
- Марисса, милочка. - Смачный поцелуй в воздух прозвучал у щеки Мариссы. - Как я рада тебя видеть! - Но уже в следующий миг внимание бабушки переключилось на молодого человека, который тоже из вежливости встал. - Полагаю, этот молодой человек - твой друг. Надеюсь, ты представишь нас друг другу, дорогая?
Мариссе ужасно не хотелось этого делать. Она набрала полные легкие воздуха, готовясь представить бабушке своего «друга».
- Пабло Бустаманте, - поспешил прийти ей на помощь Пабло.
- Миллисент, - ответила старая кокетка.
- Очень приятно. Не хотите ли присоединиться к нам?
- Ох, была бы рада, но, к сожалению, не могу, - разочарованно вздохнула бабушка Милли. - Я спешу на обед с Хейзел Мортимер и уже опаздываю. Увидела свою очаровательную внучку и остановилась на минутку, чтобы поприветствовать ее. А вы здесь тоже по случаю свадьбы, молодой человек?
- Боюсь, что нет.
По лицу Пабло скользнула хитрая улыбка конспиратора. Марисса слегка покраснела, мысленно благодаря ненадежную память бабушки, которая не щелкнула при имени Бустаманте и не отворила ящик с проблемами, стоящими за этим именем.
- Я случайно заехал в Буэнос-Айрес. Мы с Мариссой потеряли связь несколько лет назад и вот теперь случайно встретились снова.
К сожалению, Пабло через пару дней уезжает и не сможет присутствовать на свадьбе, - поспешно вставила Марисса, панически испугавшись, что бабушка может по собственной воле выписать Пабло приглашение на свадьбу.
- Как жаль. Но ничего не поделаешь.
Бабушка собралась, было покинуть их, и Марисса с облегчением вздохнула, но в последний момент старушка задержалась и, одарив Мариссу лучезарной улыбкой, спросила:
- А как чувствует себя наша невеста? Надеюсь, все готово к великому событию? - За вопросами последовали щедрые объятия.
- Да, бабуля, - спокойным голосом ответила Марисса, едва сдерживая внутреннюю дрожь. - Я как раз этим занималась. Все должно быть превосходно.
- Я не сомневаюсь. «Редженси» - отель высшего класса, достойное место для свадебного торжества. Они способны устроить все со вкусом и шиком. Признаюсь, не могу дождаться этого великого дня. А как поживает наш милый жених? Как там его зовут? Ох уж эта старческая память.
- Эрик, - нехотя напомнила Марисса, стараясь не смотреть в пронзительно-голубые глаза Пабло. - Эрик Диксон.
- Эрик. Конечно. Как же я могла забыть. Славный парень. Он... - Бабушка внезапно запнулась, услышав, что ее кто-то позвал.
Марисса повернула голову и увидела в дверях другую старушку, которая энергично махала рукой.
- Кажется, это Хейзел, бабуля. Тебе пора, - сказала она.
Бабушка оглянулась.
- Да. Ну что ж, попрощаюсь с вами, милые. Приятно было познакомиться, сеньор Бустаманте. Жаль, что не сможете побывать на свадьбе, но...
- Бабушка Милли, Хейзел ждет тебя, - нетерпеливо проговорила Марисса.
- Уже лечу. До встречи в воскресенье, девочка.
Глядя вслед улетающей бабушке, Марисса не могла понять, что с ней происходит: с одной стороны, она сумела справиться и нейтрализовать довольно взрывоопасную ситуацию, но, с другой стороны, ее продолжали угнетать дурные предчувствия при мысли о том, что последует за уходом бабушки. Ей казалось, что она совершила прыжок со сковороды и угодила в открытое пламя.
- Похоже, воскресная свадьба будет событием сезона, - сухо проговорил Пабло.
Его сухой тон больно резанул Мариссу по нервам. Не вполне осознавая, что делает, она резко повернулась к нему, и широкая, вызывающая, фальшивая улыбка размазалась по ее лицу.
- Как жаль, что тебя там не будет.
Улыбка на какое-то время застыла на ее лице, но быстро сползла, не выдержав испытующего, пронизывающего взгляда синих глаз и насмешливого изгиба брови, пересеченной шрамом.
- Почему же? Я могу задержаться и получить удовольствие от представления.
- Тебя туда не пригласили. Чувственный рот Пабло искривился, превращаясь в дьявольскую усмешку.
- Те дни, когда, прежде чем сделать очередной вдох, я должен был спрашивать разрешения, давно миновали. Теперь я делаю все, что хочу, и никто, никто не сможет стать на моем пути.
- Правда? - Марисса с усилием сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло. - Чего же ты хочешь? Полагаю, что открытие магазина - лишь затея для отвода глаз. Скажи, зачем ты появился здесь? Ты приехал, чтобы учинить скандал?
Пабло отрицательно покачал головой.
- В этом нет никакой необходимости, - тихо сказал он, но его мягкий голос не мог замаскировать опасного напряжения, скрывающегося за этими безобидными словами. - Уверяю, все будет замечательно, если только ты согласишься поужинать со мной.
Его хладнокровная дерзость и полная уверенность в том, что стоит ему попросить, и она немедленно согласится, возмутили ее до такой степени, что она едва не задохнулась. Нет, такая дерзость переходит все границы. Он даже не попросил. Он приказал: ясно, просто, безжалостно, бесповоротно. Абсолютно игнорируя ее чувства и желания.
- Ты шутишь? - В ее глазах вспыхнули молнии.
- Нет, не шучу, Марисса Андраде-Колучи, - твердо ответил он, безразличный к ее негодованию. - Ты спросила, чего я хочу, и я ответил тебе. Я хочу провести вечер с тобой.
- Ты... ты...
Слепая ярость заволокла ее разум кровавым туманом. Руки сжались в кулаки. Сцепив зубы, она боролась с отчаянным желанием наброситься на него и смести с его красивого лица эту наглую, надменную усмешку.
- Как ты смеешь! - прошипела она.
- Это всего лишь ужин, Марисса, - спокойно сказал он. - Ты всегда так буйно и агрессивно реагируешь, когда тебя приглашают поесть?
Он откровенно ликовал, заметив, что сбил ее с толку. Ее буквально колотило от бешенства. Она хорошо понимала, что он добился своей цели, заставив ее интерпретировать его приглашение с подтекстом. Она ненавидела себя за то, что так легко поймалась на его удочку.
- Мы старые друзья. Давно не виделись.
- Ничего подобного! Никакие мы не друзья! И я не собираюсь ужинать с тобой! Мне даже не интересно знать, почему ты приглашаешь меня!
- Неужели? Неужели ты и вправду не видишь, что происходит? Хочешь, я покажу тебе?
- Сделай милость, потому что я не имею ни малейшего представления о том, что варится в твоей дьявольской башке.
Она хотела сказать еще что-то, но стоило ей услышать его тихое «хорошо», как слова застыли, не успев слететь с ее языка. А еще через секунду он сделал нечто такое, что напрочь заморозило все мысли в ее голове.
Если бы он сделал резкое движение или жест, пытаясь схватить ее, она бы ускользнула, упорхнула, как птичка, почуявшая приближение подстерегающего ее кота. Но Пабло ничего подобного не сделал. Он не схватил ее. Он осторожно и медленно протянул руку и прикоснулся к ее руке. Нежно и бережно его теплые пальцы коснулись ее кожи.
Марисса замерла. Перед ее глазами все поплыло. Горячее прикосновение его пальцев вызвало волнующую дрожь в каждом ее нерве. Через голову, словно в панике, пробежала мысль: а что, если на ее коже, как клеймо, навеки останется отпечаток его руки? Она почувствовала мучительную сухость во рту. Сердце дрогнуло и замерло. Словно погружаясь в забытье, она почувствовала, как ее глаза, сами по себе, невольно прикрылись.
Она тут же опомнилась. Черт! Кажется, она предает саму себя! Нет! Безжалостно подавляя нахлынувшие потоком чувства, она заставила себя резко распахнуть глаза.
Слишком поздно. Взгляд ярко-синих глаз был прикован к ней. Пабло все это время напряженно наблюдал за изменениями на ее лице, замечая мельчайшее проявление эмоций, тончайший проблеск ее реакции на его прикосновение, которые она не сумела скрыть.
- Видишь, - пробормотал он мягким, чуть ли не нежным голосом, от которого по ее позвоночнику прокатилась теплая волна. - Видишь, между нами все, как было прежде. И достаточно одного прикосновения, искры, чтобы вызвать скрывающиеся в глубине чувства. Эта бушующая страсть, которую мы когда-то разделяли, все еще горит внутри нас.
Нет! Мариссе хотелось кричать. Нет! Между нами ничего больше нет! Ты обманываешь себя! Ты лжешь! Между нами все давно кончено! Все, что между нами было, сгорело и превратилось в прах в тот день, когда ты ушел и даже не оглянулся!
Но она не смогла проговорить это вслух. Даже в ее голове эти слова прозвучали как-то безнадежно, слабо и неубедительно. Кроме того, Пабло видел ее реакцию. Он просто рассмеется ей в глаза, если она попытается что-то отрицать.
Ей ничего больше не оставалось, как в панике ухватиться за единственный шанс отвергнуть и перечеркнуть все, что только что произошло.
- Ты забываешь о воскресенье! О свадьбе!
Пабло бросил на нее колючий взгляд и резко отдернул руку, будто боялся испачкаться.
- Ты права, - сказал он голосом, похожим на рычание огрызающегося тигра. - Я забыл о свадьбе. Но больше не повторю своей ошибки. Впредь я буду постоянно помнить об этом.
Он резко развернулся и пошел к двери, даже не попрощавшись. Марисса стояла, словно статуя, и, глядя ему вслед, только дивилась, как ему удалось превратить свое явное поражение в нечто очень похожее на смертельную угрозу.
2
Пожалуй, на сегодня все!
Марисса с облегчением вздохнула, вычеркивая последний пункт из очередного списка. Наконец все вопросы по размещению гостей и мелкие изменения, которые предусмотрительно занесли в список сегодня утром Соня с Мией, решены, и она может идти домой.
Сегодня ей пришлось проторчать в отеле немало часов. И все это время, суетясь в банкетном зале, она ловила себя на том, что постоянно вертит головой и нервно озирается, опасаясь увидеть в дверях зала высокую фигуру Пабло Бустаманте.
Но стройная, мускулистая фигура не возникла в дверях зала, и хрипловатый, будоражащий голос не заставил ее в очередной раз испытать мучительное волнение внутри.
Нет, она не могла сожалеть о том, что он не появился. Разум убеждал ее, что меньше всего на свете она хотела бы увидеть Пабло Бустаманте, что ей незачем видеть и слышать его. Но голос разума заглушала искренность сердца, которая заставляла ее признаться себе в том, что разум со всеми его правильными доводами не имеет никакого отношения к тому, что она испытывает. Ее чувства возникали из каких-то более древних, первобытных, подсознательных глубин. Из тех самых глубин, в которые она запрещала себе заглядывать на протяжении многих лет.
- Ну вот, с делами покончено...
- Разговариваешь сама с собой, Мари?
Насмешливый голос застал ее врасплох. Она нервно обернулась и, не веря своим глазам, уставилась на высокую фигуру мужчины, стоящего в дверях. Вместо вчерашнего элегантного костюма на нем была белая футболка и джинсы, с греховной чувственностью обтягивающие его крепкие бедра. Марисса почувствовала сухость во рту. Страх и восхищение поднялись из глубин ее существа и смешались в сердце.
Он застал ее в последний момент перед уходом. Невероятно! Какие силы привели его сюда как раз в тот момент, когда она собиралась сбежать? А может, это ее собственные мысли притянули его, и теперь он возник, как злобный демон, чтобы терзать ее?
- Не зови меня так. Между мной и той юной глупышкой Мари нет ничего общего.
- Ты уверена? - Насмешливый голос понизился на октаву и прозвучал как соблазнительный шепот. - Насколько я помню, тебе нравилось, когда я называл тебя так.
О да. Это были времена, когда она верила, что он произносит ее имя с трепетом и страстью. Когда она была способна убедить себя, что он по-настоящему любит ее, а не только использует, как всех остальных своих женщин, о чем неустанно твердили ее братья.
- Мы все в молодости совершаем ошибки. Ничего не поделаешь. Но, слава богу, часто мы перерастаем свою юношескую глупость прежде, чем происходит что-то необратимое.
- Значит, по-твоему, то, что было между нами - ошибка? - Он посмотрел на нее, сузив глаза.
- То, что между нами было... - Она сделала особый акцент на слове «было», надеясь, что ее мысль дойдет до него неискаженной. - Между нами была юношеская любовная связь, которой управляло невежество и чрезмерное количество гормонов. Почти все в молодости бросаются в такие нелепые, безответственные любовные авантюры, пока не научатся делать лучший выбор. Это можно назвать уроком, и не более.
- И чему же научил тебя этот урок?
- Тому, что даже самый цивилизованный из нас порой становится жертвой животного инстинкта.
По его красивому лицу пробежала мрачная тень, чувственный рот слегка искривился от гнева, и этого было достаточно, чтобы кровь в жилах Мариссы застыла.
- А я думаю, что нам есть чему поучиться у животных, - швырнул он ей в ответ. - Поразительно, что не все люди способны заботиться о своем потомстве так, как это делают животные. Надеюсь, ты со мной согласна?
Его слова, словно раскаленные копья, вонзились в ее сердце. Она сникла и потупила взгляд, пытаясь скрыть внезапно выступившие слезы.
- Много ты знаешь об этом...
- А ты дала мне шанс?
- Шанс? - Марисса резко вскинула голову. - У тебя был шанс, так что не нужно предъявлять мне претензии в том, что я была несправедлива к тебе.
- Дело не только во мне...
Марисса не могла больше вынести этого. Воспоминания, которые она много лет назад похоронила, внезапно восстали из мертвых и с новой силой атаковали ее измученный мозг. От тошноты и головокружения она едва устояла на ногах.
Несмотря на то, что в огромные окна зала щедрым потоком лились лучи яркого июньского солнца, память унесла ее в ту далекую ночь, когда ливень хлестал по улицам и в небе рокотал гром. Память о физической боли до сих пор жила в ее теле и теперь была настолько сильной, что она невольно обхватила себя руками и сжалась.
- Хватит! Довольно! Я не хочу больше слышать этого! Та часть моей жизни прошла! И поверь, я никогда не была более счастлива, чем в тот момент, когда с этим было покончено.
- Не сомневаюсь... - усмехнувшись, сказал Пабло и открыл рот, чтобы что-то добавить, но она прервала его.
- А теперь прошу извинить меня. Мне нужно идти. У меня еще полно дел на сегодня.
Она не узнала своего голоса. Неужели этот резкий, холодный голос принадлежит ей? Но как бы там ни было, а она добилась того, чего хотела. С горящими глазами и крепко сжатым ртом Пабло отступил назад и позволил ей пройти мимо него к двери.
- Конечно, понимаю, ты должна хорошо подготовиться к событию года, к своей свадьбе с Эриком. - Он произнес эти слова со злобной ухмылкой. - Кстати, а где же сам расчудесный жених?
Она была уже почти у двери, когда этот вопрос настиг ее.
- Эрик на работе.
- На работе? А я думал, что он будет бегать целый день за тобой и помогать готовиться к свадьбе.
- Слушай, не притворяйся дурачком. - Марисса натянуто, неестественно улыбнулась. - У него впереди три недели медового месяца, так что лишних выходных ему никто не даст. Кроме того, он полностью доверяет мне.
Ей стоило немалых усилий идти не спеша. Она изо всех сил старалась, чтобы ее уход не выглядел побегом, и эти несколько шагов, которые ей нужно было пройти, чтобы выйти из зала, казалось, длились вечность. Наконец она оказалась в коридоре и бросилась как одержимая к лифту.
Скорее! Скорее же, черт побери! - бормотала она, нервно колотя пальцем по кнопке со стрелкой вниз.
Если бы она была одна, она с удовольствием воспользовалась бы лестницей, но подозрение, что Пабло может последовать за ней, отняло у нее эту возможность. Продолжать разговор с ним где-то на пустынной лестничной площадке было бы чем-то очень похожим на пытку.
Лифта все не было. Скорее, скорее бы сбежать отсюда, судорожно пульсировало в ее голове. Лифт по-прежнему не показывался, но зато Пабло был уже тут как тут. Она услышала его шаги за спиной. Почувствовала, что он стоит рядом.
- Тебе, на какой этаж? - деловым тоном спросила она.
- На девятый.
Она могла бы догадаться. Этот новый, умудренный жизнью, изысканный и баснословно богатый Пабло Бустаманте мог жить только в самом лучшем номере. А самый лучший номер находится на девятом этаже. Он занимает весь этаж и по размерам больше, чем обычная квартира с двумя спальнями, не говоря уже о роскоши, царящей там.
- Не сомневаюсь, что тебе там отлично живется...
- Ну, скажи, скажи, Марисса. Не стесняйся. - Он явно снова пытался поддеть ее.
- Что? Что скажи? - растерянно спросила она. - Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Скажи, что хочешь сказать. Это так ясно написано на твоем милом личике. Скажи: черт побери! Как все изменилось, если Пабло Бустаманте - потомок человека, которого мой добродетельный засадил и разорил в пух и прах, - способен снимать самый шикарный номер в самом лучшем отеле города, что...
- Что ты несешь? Ты в своем уме?
В ее глазах вспыхнуло пламя гневного протеста. Но в тот же миг погасло, когда в памяти возник образ высокого, красивого и уже тогда сильного юноши, с которым она впервые познакомилась, когда ей было шестнадцать. Она перевела дыхание.
- Ты отлично знаешь, что вражда между нашими семьями мне всегда казалась нелепостью. - Ее голос прозвучал мягко.
Когда-то они вместе смеялись над этой глупостью мира взрослых. Тот факт, что семьи Андраде-Колучи и Бустаманте ненавидели друг друга только из-за того, что дедушки обеих семей были влюблены в одну и ту же женщину, выглядел в их глазах смехотворным. А последовавшие за этим яростные финансовые войны казались бессмысленной тратой времени и сил.
И только спустя много лет, когда они сами повзрослели, они смогли понять, что такие чувства, как страсть и любовь, имеют довольно глубокие корни. Только спустя годы они смогли понять, что испытывал Абель Колучи, когда Артур Бустаманте соблазнил и отбил у него невесту за три недели до свадьбы.
Или, по крайней мере, Марисса смогла это понять. Чувства Пабло, думала она, были гораздо мельче и примитивнее.
Он хотел ее. И ничего больше ему от нее не было нужно. И только для того, чтобы достичь этой цели, он был готов соучаствовать в ее фантазиях. А она... Она, наивная и простодушная фантазерка… Но, как выяснилось позже, он подыгрывал ей лишь до тех пор, пока ему это было выгодно и удобно.
- Но это было до того, как ты сделал это личной историей.
К счастью, подъехал долгожданный лифт. Она торопливо вошла в него, как только открылись двери, и на ходу нажала кнопку своего этажа. Двери лифта уже закрывались, и Марисса готовилась с облегчением вздохнуть, когда услышала, что Пабло, всего за секунду до того, как двери лифта закрылись, успел войти.
- О чем ты? Что я сделал личной историей? - настойчиво спросил он.
Он стоял теперь, прислонившись к зеркальной стене лифта напротив нее.
- Кажется, ты говорил, что твой номер на девятом этаже. - Ее голос дрогнул.
Именно этой ситуации она боялась больше всего. Они были в лифте одни. Надменное лицо Пабло отражалось в зеркалах на стенах лифта - полный драматизма образ бесконечно повторялся. Мариссе казалось, что она сходит с ума, погружается в головокружительный бред, заволакивающий ее рассудок, стирающий все мысли и образы, кроме одного - образа Пабло Бустаманте и воспоминаний о том, как страстно она когда-то любила его, как безумно она его хотела.
- Тебе придется снова подниматься, - слабым голосом проговорила она, пытаясь избавиться от наваждения.
Но Пабло проигнорировал ее реплику.
- Итак, что же я сделал личным? Ту идиотскую вражду? Ты забываешь, дорогая Марисса, что во всем этом виноваты твои дорогие подружки. Если бы они тогда не вмешались, то...
- То что? Все было бы мило и пристойно, и мы жили бы вместе одной дружной и счастливой семьей? Ты это хотел сказать?
Черт, кажется, она слишком далеко зашла.
4
Как неожиданны и странны капризы судьбы! Сегодня Марисса будет ужинать с Пабло в ресторане. Сегодня они впервые открыто появятся в общественном месте.
Марисса стояла перед зеркалом в вечернем платье и расчесывала волосы.
Шесть лет назад все было по-другому… Марисса понимала, что проблемы, уходящие своими корнями в далекое прошлое, невозможно так просто искоренить. Поэтому она и предпочла благоразумие сомнительному бунтарству.
К тому же она беспокоилась о Пабло. Он был последним мужчиной в семье Бустаманте, и поэтому ему досталась вся враждебность со стороны всех, после проделок его отца. Пабло. Черт бы тебя побрал.
Марисса положила расческу на туалетный столик и взглянула на себя в зеркало. Ее грустные глаза говорили ей о самой себе больше, чем она готова была узнать.
Будь ты проклят, Пабло Бустаманте. Проклят за то, что ее родственники оказались правы.
Сколько она себя помнит, Пабло Бустаманте всегда был частью ее жизни. Она видела перед собой только высокого, смуглого юношу с блестящими голубыми глазами. Она видела необыкновенно привлекательное лицо и тело - гибкое, стройное и сильное, с мускулатурой гораздо лучше развитой, чем у всех его одноклассников. По мнению всех девчонок из школы, Пабло Бустаманте был просто красавчиком. К тому же он блестяще учился, был отличным спортсменом и, конечно же, лучшим теннисистом.
- Марисса! - голос Марины прервал ее воспоминания. - Мари, твой ухажер явился!
- Он вовсе не ухажер! - раздраженно бросила она в ответ и только теперь поняла, что Пабло уже здесь.
Схватив сумку, она сбежала по лестнице, еще сверху разглядев в холле высокую фигуру в элегантном костюме.
- Мы же собирались встретиться у ресторана! - холодно сказала она, стараясь не выдать волнения, которое заставляло ее сердце колотиться с бешеной скоростью.
Вечер еще не начался, но у нее голова уже шла кругом, как будто она слегка выпила. Сногсшибательного сочетания лазурных глаз Пабло с его светлыми блестящими волосами и атлетическим телосложением было достаточно, чтобы в одну секунду лишить ее покоя. Если к этому добавить изысканный костюм темно-синего цвета под цвет его глаз и голубую рубашку, то можно навсегда распроститься с рассудком.
- Я помню, - спокойно ответил он. - Но отныне все будет по-другому.
Увы, причиной беспокойства Мариссы было нечто совершенно другое. Но лучше пусть он остается при своем мнении. Так безопаснее для нее.
- Ты, возможно, прав, - согласилась она.
- И, конечно, трудно догадаться, кто кормил его такими историями, - с иронией сказал он.
Встретившись с взглядом его пронзительно-синих глаз, Марисса снова невольно вспомнила их первую встречу, и день теннисного турнира.
Пабло тогда, конечно же, победил в турнире. Он обыграл всех своих противников, и профессиональный тренер, следивший за его игрой, высоко оценил его потенциал теннисиста. Уже в полдень того же дня он предложил Пабло стать его учеником, а спустя некоторое они вместе покинули Буэнос-Айрес. Позже Марисса видела Пабло только по телевизору. Во всех спортивных программах его расхваливали, как молодую звезду и будущую надежду тенниса.
Ее путешествие в прошлое прервал глубокий голос Пабло.
- Я вижу во все этом происки Лухан, - проговорил он тем же язвительнонасмешливым тоном. - Ты согласна с этим, Мари?
- Я же просила не называть меня так!
- Почему? - спросил он. - По-моему, это очень милое имя. Оно очень подходило тебе... В шестнадцать лет ты была такой смешной тоненькой девчушкой с буйной копной каштановых волос и худыми длинными ногами.
- К твоему сведению, мне уже давно не шестнадцать, - сердито пробурчала она, измерив хмурым взглядом его и память о той Мариссе, с которой он встретился, первый раз вернувшись в Буэнос-Айрес.
- Что бы значил этот вздох? - ворвался в ее мысли голос Пабло. - Ты что, все еще сердишься за Мари?
Его забавляющийся тон жестко столкнулся с горечью ее воспоминаний, и в ответ она резко отвернулась от него.
- Эй, что случилось?
Он взял ее за подбородок, повернул ее голову к себе и заставил посмотреть в глаза. Он нежно провел рукой по ее волосам, убирая пряди с лица, потом его осторожные пальцы скользнули по ее щеке. Она стояла как завороженная, не в силах выдавить из себя ни слова.
- Ты красивая женщина, Марисса. Восхитительно красивая, - продолжал он понизившимся до волнующей хрипоты голосом. - И с годами ты стала еще красивее. Когда я впервые встретил тебя, ты выглядела симпатичной малышкой, но любой, у кого есть глаза, смог бы увидеть скрывающуюся в тебе красоту, ждущую своего полного расцвета.
Марисса непроизвольно провела языком по пересохшим губам и вздрогнула, заметив, как его глаза проследили за этим едва заметным движением.
- Ты... - пыталась заговорить она, но не смогла.
Он рассмеялся.
Она яростно дернула головой, отстранившись от его ласкающей руки, беспощадно игнорируя мучительный протест всех своих чувств, которые вдруг лишились наслаждения.
- Итак, мы идем ужинать или нет? Ты добился моего согласия на этот ужин только благодаря шантажу. Что ж, я дала слово и поэтому предпочитаю покончить с этим как можно скорее.
Готов к исполнению приказа! - Он шутливо отсалютовал ей, но она восприняла его жест как оскорбление. - Моя машина ждет у дома.
По дороге в ресторан ни один из них не обронил ни слова, и только резкие движения его руки, когда он переключал скорость или вращал руль, выдавали ураган, бушующий у него внутри. Было заметно, с каким трудом ему приходится сдерживать себя.
Марисса сидела рядом с ним, напряженная и неподвижная как мумия. Она боялась этого вечера с самого начала, но теперь ей казалось, что-то, чего она опасалась раньше, мелочь по сравнению с тем, что ждет ее впереди. Как она влипла в эту историю? Но что может ухудшить эту и без того дурную ситуацию?
Ответа на этот вопрос ей не пришлось долго ждать. Как только Пабло припарковал машину в нескольких метрах от ресторана, она заметила на другой стороне улицы высокую фигуру мужчины. Ее сердце сначала дрогнуло, а потом словно оборвалось и покатилось вниз - прямиком в пятки.
О боже, молча взмолилась она. Пусть мне это только снится! Это не может быть реальностью!
Но ее молитву никто не услышал, потому что мужчина уже повернул голову в их сторону и посмотрел прямо на машину Пабло. Он тут же заметил сидящую на переднем сиденье Мариссу: на его лице появилась широкая улыбка, а правая рука взметнулась в воздух и принялась приветственно махать ей.
- Кажется, кто-то машет тебе, - язвительно проговорил Пабло. - Вы знакомы?
Мариссу словно парализовало. Она молча кивнула, сдерживая дрожь во всем теле.
- Или более чем знакомы? - Пабло, окинув ее беглым взглядом, прочел все, что было написано на ее лице. Его быстрый, проницательный ум тут же произвел нужные расчеты и через секунду выдал правильный ответ. - Это твой жених?
Что ж, судьба снова сыграла с ней злую шутку, и ей нужно как-то справиться с ситуацией.
- Да, - дрожащим голосом выдавила она из себя. - Это Эрик.
Пабло не смог скрыть своего искреннего изумления, и это помогло Мариссе вырваться из кольца страха, сковавшего ее.
Ей вдруг захотелось истерически рассмеяться, но она боялась, что стоит ей начать, и она уже не сможет остановиться. Достаточно было представить, как она сидит в машине и заливается неудержимым, истерическим, идиотским хохотом. Подавив это побуждение, она собралась и взяла себя в руки.
- Да, это Эрик, - подтвердила она уже более уверенным голосом.
Пабло повернул к ней голову и принялся внимательно изучать ее лицо, и она снова сжалась в комок, ожидая взрыва. Но взрыва не последовало. Вместо этого Пабло выпустил из рук руль и еще раз посмотрел через дорогу.
- Честно говоря, я представлял его себе другим.
Безразличие, с которым он произнес эту фразу, смешалось с ее взвинченными эмоциями и произвело нечто, подобное взрывчатому веществу.
- Не сомневаюсь! - гневно вспыхнула она, не замечая, как его глаза помрачнели. Напряжение свело его сильные скулы, превратило его красиво очерченный рот в тонкую, жесткую линию. - И каким ты себе представлял его? Обрюзгшим и сутулым коротышкой? Или близоруким, лысеющим занудой, который только к тридцати годам умудрился сбежать от материнской опеки?
- Нет, - ответил Пабло.
Но Мариссу уже понесло.
- Ты полагаешь, что если однажды у меня был ты... - она особо выделила слово «был», - то я никого лучше тебя не найду? Или что я подамся в монастырь и буду до конца своих дней оплакивать незаменимую утрату?
- Я был бы полным идиотом, если бы так думал, - сердито пробормотал Пабло, не отрывая глаз от мужчины на другой стороне улицы, который, судя по его виду, теперь удивлялся, почему они так долго не выходят из машины.
И все же, по правде говоря, он не ожидал, что Эрик окажется высоким, хорошо сложенным, красивым мужчиной.
- По-моему, он хочет поговорить с тобой.
- Я знаю.
Марисса сидела, провалившись в кресло, и знала, что ее нездоровый страх может вызвать у Пабло опасные подозрения. Но в данный момент она знала, что не способна общаться с Эриком.
- Я хочу познакомиться с ним, - вдруг заявил Пабло и своим заявлением поверг ее в бездну ужаса.
- Зачем?
Она взглянула на него, подозрительно сузив глаза. Интересно, что он задумал?
- Так, хочу узнать, что он за человек, - невинно ответил он. - Ты как, пойдешь со мной? Он явно ждет, когда ты выйдешь к нему.
Марисса растерянно искала ответ, но в голову ничего не приходило. Или, по крайней мере, не приходило ничего пристойного. Но Пабло не стал дожидаться ее ответа. Он вынул ключ из зажигания, подбросил его в воздух, ловко поймал одной рукой и засунул в карман брюк.
- Тогда я передам ему привет от тебя, хорошо? Все же он мужчина, за которого ты собираешься выйти замуж через четыре дня.
Он уже вышел из машины и собирался перейти на другую сторону улицы, когда разжиженный мозг Мариссы наконец заработал снова.
Его последние слова кружились в ее голове.
Все же он мужчина, за которого ты собираешься выйти замуж...
- Подожди! - крикнула она.
Она выпрыгнула из машины и бросилась за ним. Скорее, ей нужно опередить его. Нельзя допустить, чтобы Пабло стал знакомиться с Эриком в ее отсутствие. Она мчалась через дорогу как ошпаренная. Оказавшись на другой стороне, споткнулась о бордюр и... оказалась в руках Эрика.
- Марисса, милая, осторожно! Ты ведь могла упасть.
- О, Эрик!
Тяжело дыша, она прильнула к груди Эрика и, не задумываясь, обвила руками его шею.
Потом привстала на цыпочки и звонко поцеловала его.
- Я так рада тебя видеть.
- Я тоже...
Эрик смотрел на нее в легком недоумении. По его лицу было видно, что он не привык к таким несдержанным приветствиям с ее стороны. Но Марисса знала, что Пабло стоит рядом и напряженно наблюдает за каждым их движением.
- Я не ожидал, что увижу тебя вечером на улице.
Эрик поставил Мариссу на тротуар, отошел на шаг назад и провел рукой по волосам, откидывая упавшую на лоб прядь. Он все еще поглядывал на нее с опаской, как будто не знал, чего еще можно от нее ожидать. И Марисса чувствовала себя неловко из-за того, что поставила его в такое положение. Она просто передала ему свое собственное беспокойство, и это было нечестно.
- Я думал, ты будешь сидеть дома и разбираться с букетами, прическами или еще чем-то, что для вас, девушек, важно перед такими особыми событиями.
- Я... я этим и занималась. - Черт побери, возьми себя в руки! - приказала она себе мысленно. Ты ведь всем даешь понять, что что-то не так. - Но... но я встретила старого друга. Он остановился в «Редженси», и мы случайно столкнулись там.
Она чувствовала, что на горизонте собирается гроза, и отчаянно пыталась предотвратить ее. Но язык по-прежнему не хотел слушаться.
- Привет. Мне показалось, что Марисса выглядела уставшей и измотавшейся. Понятное дело, приготовления к свадьбе... - вставил Пабло, перехватив инициативу. - Вот я и решил пригласить ее на ужин. Ей нужно немного расслабиться и отдохнуть от забот.
- Прекрасная идея, - бодро сказал Эрик и с искренним интересом поглядел на мужчину, стоящего рядом с Мариссой. - Значит, ты старый друг Мариссы. И как же тебя зовут?
- Пабло. Пабло Бустаманте.
Пабло протянул руку, Эрик крепко пожал ее.
- Пабло Бустаманте? - переспросил Эрик и вдруг разволновался.
- Так точно.
Так было всегда, когда люди впервые встречались с Пабло. Даже если они не были болельщиками, они довольно часто видели его лицо в газетах или по телевизору. Мариссе эта ситуация была очень хорошо знакома. Стоило им показаться где-либо вместе, как всегда находились люди, которые тыкали в Пабло пальцем, таращились на него или просили автограф.
Большинство из них были женщинами. Они толпились вокруг Пабло, щебеча, чирикая и кокетничая, как стайка пестрых экзотических птиц, пытаясь привлечь к себе его внимание.
И Пабло, конечно же, поощрял это. Он упивался каждым моментом этой игры, потому что с этими женщинами все было просто и ясно. Он знал, чего они от него хотят, и они никогда не требовали большего. Никаких привязанностей, обязанностей, ответственности...
Только порой, по своей глупости, они беременели и тогда начинали угрожать, пытаясь привязать его или заставить жениться на себе.
Но не только женщины вели себя как одержимые при его появлении. Мужчины тоже попадали под влияние его сияющей ауры успеха. Они восхищались его физической силой и атлетическим телосложением, но больше всего их привлекало непоколебимое чувство уверенности в себе, которое Пабло носил как удобную повседневную одежду.
Итак, Марисса не удивилась, когда Эрик дрожащим от восхищения голосом сказал:
- Значит, ты тот самый Пабло Бустаманте, который был лучшим теннисистом Аргентины?
Пабло в ответ только едва заметно кивнул. Но Эрику даже этого не нужно было. Он уже завелся на свою любимую тему - о деньгах, акциях и вкладах. Что ж, по крайней мере, это отвлекло его от намерения копнуть глубже под ее предполагаемые дружеские отношения с Пабло. Но чем дольше Эрик и Пабло беседовали, тем страннее казалась ей вся эта ситуация.
Мариссе казалось, что она сидит на пороховой бочке и наблюдает, как огонек фитиля медленно подкрадывается к ней. И неизвестно, когда все это рванет.
Переминаясь с ноги на ногу, она тихонько закашляла, пытаясь привлечь внимание увлеченных беседой мужчин к своей позабытой персоне.
- Пабло...
Пабло тут же повернулся к ней, посмотрел прямо в глаза, вычислил ее настроение и сделал вывод.
- Что, проголодалась? - сухо спросил он. - Значит, пора покормить тебя. Извини... - непринужденно бросил он в сторону Эрика. - Столик заказан на восемь тридцать, и тебе наверняка известно, как ведет себя Марисса, когда голодна.
- Конечно, - рассеянно ответил Эрик. В его уме продолжали вращаться цифры и факты, о которых они всего минуту назад так оживленно говорили.
- Что ж, приятно было познакомиться.
Пабло снова протянул Эрику руку, но Марисса заметила, что не только обычная вежливость побудила его сделать этот жест. И последовавшие слова подтвердили это.
- Честно говоря, я тебе завидую.
- Завидуешь? - Эрик не понимал, о чем он говорит. Он поднял брови, и на его лбу образовались волнистые складки.
- Тебе крупно повезло, Эрик. У тебя необыкновенно красивая невеста.
- О да... - протянул Эрик, и его лицо вмиг разгладилось и посветлело. - Эта девушка для меня все. Не могу дождаться нашей свадьбы. - Он проговорил это с таким чувством, что никто не стал бы сомневаться в том, что он говорит правду.
У Мариссы перехватило дыхание. Ей казалось, что почва ускользает у нее из-под ног.
- До воскресенья осталось всего четыре дня, Эрик, - поспешно ввернула она и, подойдя к нему, на миг заключила в теплые объятия. - Завтра, к сожалению, мы встретиться не сможем. Мне нужно съездить в Лондон, уладить кое-какие дела на работе. Но мы увидимся в четверг на большом семейном обеде. А теперь нам пора идти, а то мы можем потерять столик.
Она быстро и пламенно поцеловала его, прекрасно осознавая, что делает это не ради Эрика, а ради Пабло. Но теперь не это было главным. Главным было поскорее убраться с этого минного поля, на котором она лихорадочно проплясала больше десяти минут. Ей вполне хватало одного Пабло. Но Пабло в компании с Эриком - это было выше ее сил.
- Ты явно проголодалась, - рассмеявшись, сказал Пабло, как только поравнялся с ней. - Или тебя мучает совесть?
5
- Я умираю от голода, - пробурчала она.
А что до ее совести, то это совсем не его дело. У нее сейчас нет ни сил, ни желания прислушиваться к тому, что говорит ее совесть. Она спиной чувствовала, как Эрик, продолжая стоять на углу улицы, удивленно смотрит им вслед. Небось, до сих пор ошарашен ее поведением.
- Мне нравится твой жених, - неожиданно сказал Пабло, когда они уже усаживались за столик. - Он показался мне честным, прямым парнем.
- Он такой и есть.
Она взяла в руки меню и спрятала за ним лицо, делая вид, что внимательно изучает его. На самом деле она только тупо пялилась в изысканный печатный шрифт. Красивые буквы танцевали и расплывались у нее перед глазами, и ей совершенно непонятен был их смысл.
- Мне показалось, что его чувства к тебе гораздо глубже, чем твои к нему.
Уж кому-кому, но только не ему оценивать глубину ее чувств.
В этот момент появился бесшумный, как призрак, официант и поставил перед ними напитки. Пабло тут же протянул руку и взял свой стакан.
Продолжая прятать лицо за меню, Марисса с тревогой ощущала, что его пронзительный взгляд способен видеть даже сквозь преграду. Этот человек и сквозь бумагу и даже, наверное, сквозь стену сможет читать все ее мысли и чувствовать все, что происходит в ее душе.
- И что заставило тебя сделать такой вывод? - спросила она неуверенно.
- «Эта женщина для меня все. Не могу дождаться нашей свадьбы», - процитировал он Эрика.
Она прокашлялась, пытаясь прочистить горло, а затем хрипло проговорила, только чтобы перевести разговор на другую тему:
- Пожалуй, я закажу холодный суп и лосося.
По крайней мере, супом она не подавится и, возможно, к тому времени, как подадут лосося, сможет хоть немного расслабиться и спокойно поесть.
- Хороший выбор, - одобрил Пабло. - По правде говоря, я тоже собирался заказать эти блюда. По-моему, это лучшая еда для теплого летнего вечера...
Марисса осторожно опустила меню, посмотрела на него и тут же поняла, что лучше было не делать этого. Насмешливый, плутовской блеск в его глазах ясно говорил о том, что он хорошо знает, что она, как ребенок, прячет за меню лицо.
Но ей от него не спрятаться. Он ни за что не даст ей сорваться с крючка. Он намерен безжалостно наслаждаться, наблюдая, как она корчится.
- Значит, тебе это больше не нужно. - Он протянул руку и грубо выхватил у нее меню.
Это произошло так быстро, что она едва успела сообразить, чего ей в последние несколько секунд так отчаянно хотелось.
Но, слава богу, она не успела это осуществить. Представить только, что это была бы за сцена: она набрасывается на него и на виду у всего почтенного общества их славного городка бьет по лицу картой блюд!
С невероятным усилием она заставила себя улыбнуться. Улыбка вышла фальшивой, как привидение, и ужасно неубедительной. Но стоило Пабло открыть рот, как это зыбкое впечатление улыбки упорхнуло с ее натянутого лица.
- Ну вот, теперь мы, кажется, можем поговорить, как следует.
Марисса насторожилась. Интересно, что он подразумевает под словами «как следует»? Опять он пытается увлечь ее на опасную тропу. Опять собирается мучить допросами. Может, снова попробовать отвлечь его?
- Ты меня удивляешь, Пабло, - с неестественной легкостью сказала она. - Почему ты так мало ешь? Ты ведь давно не тренируешься!
- Старые привычки умирают медленно. Каждый раз, когда я чрезмерно предаюсь плотским наслаждениям, я впоследствии горько сожалею об этом.
Похоже, он имеет в виду не только еду. Может, он причисляет к этому и их прошлую связь? Может, он хочет сказать, что когда-то, «чрезмерно предаваясь плотским наслаждениям» с ней, он впоследствии жалел об этом? У Мариссы от обиды сжалось сердце.
- Какая завидная способность к самоконтролю!
Не в силах посмотреть ему в глаза, она сделала вид, что внимательно и увлеченно разглядывает интерьер ресторана, и в особенности роскошную хрустальную люстру, сияющую на потолке в центре зала.
- Мне показалось, что ты ценишь это качество в мужчине.
Черт, он опять уцепился за Эрика. Похоже, ее отвлекающие маневры не сработали.
- Почему мы все время должны говорить об Эрике? - запротестовала она. - Ты же не хочешь, чтобы...
Появление официанта, который подошел к их столику, чтобы принять заказ, заставило ее прервать фразу, и, когда он ушел, ей ужасно не хотелось возвращаться к прежней теме. Но Пабло был настроен иначе.
- А почему ты так упорно пытаешься избежать разговоров о нем? - Он снова потянулся за стаканом. - Это выглядит очень странно. Обычно невесты только то и делают, что без умолку щебечут о своих будущих мужьях. Ты же, наоборот, предпочитаешь молчать об этом.
- Я предпочитаю держать свои чувства при себе. Я не испытываю нужды быть такой, как все, - выставлять напоказ свою душу и сердце всем, кому попало.
- Правда?
Его бровь вопросительно подскочила. Губы искривились в циничной усмешке. Уж больно горячо она пытается отстоять себя.
Не зная, куда деваться от его дерзкого, сверлящего взгляда, Марисса принялась нервно передвигать столовые приборы, расставленные перед ней.
- Ты раньше не была такой, Марисса. Насколько я помню, ты всегда была рада поделиться своими чувствами. Насколько я помню, ты призналась мне в любви уже через неделю после нашего первого свидания.
Стрела снова попала в цель и жестоко пронзила ее несчастное, измученное сердце. Она застыла с ножом в руке и так крепко сжала ручку, что ее кулак побелел. Потом опустила глаза и уставилась на льняную скатерть, пытаясь спрятать под длинными ресницами затопившие ее глаза слезы.
- Я была молодой и глупой, - с трудом выговорила она. - И главная моя ошибка была в том, что я приняла мимолетные, неглубокие и несерьезные отношения за прочные и реальные. Но это было от того, что я просто не знала ничего лучшего. Это было любовное увлечение школьницы.
- Я бы сказал, любовное увлечение с последствиями, - добавил он. - К тому же тебе было двадцать два, и ты давно вышла из школьного возраста.
К счастью, очередное появление официанта с их первыми блюдами избавило ее от необходимости искать ответ на его слова. Она видела, как перед ней появилась тарелка с супом, и безразлично уставилась на нее, не в силах даже прикоснуться к ложке.
- Не бойся, суп не отравлен, - мягко пошутил Пабло. - Должен заметить, он даже довольно вкусный. Искренне советую попробовать.
Она нехотя взяла в руку ложку и лениво поводила ею по тарелке. Несмотря на то, что суп источал аппетитный аромат, у нее не было ни малейшего желания даже попробовать его.
- Он знает о нас с тобой?
Его резкий голос заставил ее вздрогнуть. Она выронила ложку, и светло-зеленая жижа выплеснулась на белоснежную скатерть. Застывшим взглядом Марисса уставилась на растекающееся пятно.
- Марисса?! - В одном этом слове слышались и упрек, и порицание, и побуждение. Пабло хорошо знал, что она его слышала, и не собирался позволить ей уйти от ответа.
Она медленно подняла на него глаза.
- Он? - уклончиво спросила она. - Кто он?
- Прошу тебя, не устраивай спектакль, - сказал он, пытаясь сдержать раздражение. - Ты хорошо знаешь, о ком я говорю. О твоем расчудесном Эрике. Он знает о том, что когда-то было между нами?
- Нет, - почти беззвучно проговорила она и громче добавила: - Я ни о чем ему не рассказывала.
Глаза Пабло были похожи на чистые горные озера, в которых отражались мерцающие огоньки свеч, стоящих на середине стола. Он внезапно замер, и его лицо словно окаменело, лишенное эмоций. Напряженное молчание, казалось, распространилось и окутало ее, не давая ей пошевельнуться. Они продолжали упрямо смотреть друг другу в глаза.
Последовали долгие секунды молчания. Казалось, будто над столом повисло грозовое облако, насыщенное электричеством. Наконец Пабло резко протянул руку и взял стакан с вином. Марисса перевела дыхание, чувствуя, как опали ее плечи, которые до этого были скованы напряжением.
- Мне кажется, что он должен об этом узнать, - грубым, осипшим голосом сказал он. - Почему бы тебе не рассказать ему.
- Не думаю, что в этом есть необходимость. - Марисса изо всех сил пыталась говорить равнодушно. - Мы не интересуемся тем, что было у каждого из нас в прошлом. Важно только настоящее: здесь и сейчас.
- Какая завидная уверенность! - По его тону было ясно, что это не был комплимент. - Но скажи, неужели тебя не волнует, какой будет реакция Эрика, когда в один прекрасный день из гардероба начнут вываливаться скелеты?
- Эрик никогда не станет упрекать меня в том, что было в моей жизни до него.
Мысль о том, что к «скелетам» он причисляет их нерожденного ребенка - тайну, которую она предпочитает скрывать, - заставила ее содрогнуться. Боль и гнев подступили к горлу, мешая ей дышать.
- Значит, он редкий мужчина. Я бы не смог...
- Я бы не смог, - с горькой насмешкой повторила она. - Что ты не смог бы? Забыть? Простить? Почему тебя вдруг так сильно стало заботить прошлое? Удивляюсь, как такого, как ты...
- Что такого, как я?
- А то...
Тут ее посетила мысль, от которой ее язык онемел.
- Марисса! Что? Говори же! - продолжал грубо допытываться он, но она только молча уставилась на него.
А что, если он не знает? Что, если он действительно не знает, что произошло тогда? Нет, не о том, что она была беременна. Об этом она сама сказала ему. А потом швырнула в лицо пламенную, необдуманную тираду, после которой он резко побледнел и... и ушел. Ушел и не вернулся даже тогда, когда она позвала его.
Но знает ли он о финальной трагедии? Знает ли, что случилось в ту ветреную, грозовую ночь, когда она ждала его? Она так отчаянно нуждалась в нем, что не прислушалась даже к тому, о чем пыталось предупредить ее тело...
- Марисса! - Его голос ворвался в ее мысли и вытащил из ужасного прошлого в неопределенное настоящее.
- Ты знаешь? - У нее не было времени выбирать слова, и она просто сказала то, что вертелось у нее на языке. - Ты знаешь, что случилось тогда? Что случилось с ребенком?
Если бы она влепила ему пощечину, эффект был бы не более драматичным. Его точеное лицо сделалось непроницаемым и жестким, словно было высечено из мрамора, и только глаза сверкали подобно голубым огонькам и были единственным признаком жизни на его лице.
- О да, я знаю, - сказал он, и его слова как удары хлыста полоснули по ее незащищенной душе. - Я знаю все. Лухан взяла на себя заботу тщательно осведомить меня об этом. Или, может, тебе известно что-то, чего он мог не договорить? Если так, то будь добра...
- Нет!
Она вдруг вспомнила, что они не одни в ресторане, и любая сцена между ними в один миг станет самой популярной местной сплетней и облетит жадный до сенсаций и скандалов Буэнос-Айрес.
Ей нестерпимо хотелось встать и выбежать из ресторана. Но, увы, это неизбежно станет причиной для нежелательной сцены. Пабло бросится за ней и на виду у всего честного собрания начнет выяснять с ней отношения. Нет, этого она не допустит. Несмотря на то, что каждая клетка, и каждый