Боже мой, что же творится! Неужели люди уже совсем ничего не понимают? Неужели ни у кого совести не осталось?
Сколько оказывается можно вылить помоев на рассказ "Огурцы" Николая Носова (например, здесь http://www.lukoshko.net/nosov/nosz4.shtml)???!!!
Прочитал сегодня вот эту весч http://proza.ru/2011/04/09/577 - эссе-рецензия на давнишнюю (ещё 2009 года) рецензию http://aksik.livejournal.com/417753.html уже на сам рассказ Носова "Огурцы".
Давайте немного разберём, что же это за такое происходит в этих рецензиях.
Итак, как обманывать читателя и говорить про "совок" - учимся:
Итак, автор рецензии говорит, что ребёнок не знал, что крадёт, мотивы были "чистыми".
Мотивы, может, и чистые, но огурцов-то он взял не своих? Тут уже не важно, какие мотивы, мы же не в прокуратуре вспоминаем про часть 2 статьи 5-ой УК РФ, правда? Мы - мама, которая воспитывает ребёнка.
Если ребёнок сделал неверно, нужно, чтобы он понял свой проступок со всей глубиной, иначе он повторит его ещё раз, а отучить от этого будет сложнее
Но мы забываем, что речь идёт о воспитательной работе мамы, а не о прокуроре, вот и получается, что мама становится жестоким прокурором.
- Нет, не украл, а так просто... Павлик брал, а мне нельзя, что ли? Ну, и я взял.
Абсолютно характерная позиция для "младшего". Действует по примеру старшего, кстати. Опять не сказано, что колхозный огород для него - запретная зона. Интересно, знает ли он, что с колхозного нельзя брать также, как с соседского? есть ли у него понятие "украл"? Что значит для него это слово - украл? Действительно, почему нельзя Котьке, если Павлику - можно?
Наконец-то мама пытается объяснить, в чем вообще дело, вместо того, чтобы сразу припечатывать "ты украл"! Вот после этого Котька связывает одно с другим и вспоминает, что они не просто убежали, а потому, что дедушка свистел:
Давайте посмотрим, как советская мама "припечатывает словом украл"
1. Сначала узнаёт, в чём дело - взял огурцы на колхозном поле
2. Спрашивает: "Значит, украл?"
Она всего лишь выясняет диспозицию, выясняет, знает ли сам ребёнок, что совершил покражу, отдаёт ли себе в этом отчёт, и одновременно подсказывает ребёнку, что он взял чужое - украл. Он ведь именно это и сделал и именно задача мамы сейчас сделать так, чтобы ребёнок это осознал. (хотя мама, конечно, сейчас об этом даже не думает - она действует интуитивно, потому что в разговоре нет времени всё это продумать)
И это автор рецензии называет словом "припечатать!
Далее, смотрим, где мама объясняет ребёнку, что он, собственно, украл
Вот здесь чётко и ясно она указывает на принадлежность огурцов и то, что совершена покража - это не ты сажал, не ты растил, значит - не твоё. Замечательное объяснение того, что чужое, а что - твоё. Но автор рецензии не замечает этого. Его комментарий идёт уже к одной из следующующих фраз:
С комментарием
И далее продолжает:
Получается забавная логика: кража, это не когда скрытно похищаешь чужое имущество, а когда кто-то застаёт тебя за этим и свистит. Ведь мама, по мнению автора рецензии, не объяснила ребёнку, что он украл, когда поясняла, что это чужие огурцы ("ты их не садил, не растил"). Значит, получается, что она объясняет в чём дело, когда говорит о том, что "дедушка свистел", т.е. застал споличным на месте преступления. Получается, что если не застали, то и не преступление вовсе? Получается, что признак преступления здесь не то, что ты берёшь чужое, а что кто-то "свистит"? А если не свистит, то брать можно, то не преступление?
- Не пойду я! У дедушки ружье. Он выстрелит и убьет меня.
- И пусть убьет! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор.
Апогей. Или поступай вот так, или ты мне не сын. Сын - это сын, а его поступки - это его поступки.
Материнская любовь - любовью, а поступок поступком. Далее мама говорит
- Или неси огурцы, или совсем уходи из дому, ты мне не сын!
А если взрослый сын совершит проступок и будет скрываться от следствия? Матери жить рядом с уголовником?Может быть она и будет страдать, но сына прогонит: не убъёт, как Тарас Бульба, не сдаст властям, - просто прогонит.
Кстати, по-поводу "отвержения провинившихся". Когда я в детском садике украл у кого-то не помню что... в общем, никто ничего не узнал, кроме одной девочки, с которой у меня были хорошие отношения.
Хорошие отношения моментально прекратились, хотя она никому ничего не сказала. Больше я ничего никогда не крал - именно из-за этой девочки.
Так что автор рецензии сильно не прав.
1. По части 1-ой статьи 20-ой УК РФ уголовная ответственность ещё не наступила
2. По части 1-ой статьи 28 УК РФ преступник не знал и не мог знать, что совершает преступление, в связи с чем совершённое деяние является невиновным приченением вреда (а объективное вменение у нас запрещено законом: частью 2-ой статьи 5-ой УК РФ)
Очевидно, мама не следователь и не прокурор, чтобы думать такими терминами. Да и задача у неё - не изолировать опасного преступника от общества, а воспитать ребёнка.
Если брать было нельзя, почему Павлику - можно?
"Павлику хорошо! - думал Котька. - Он мне свои огурцы отдал, а сам дома сидит. Ему небось не страшно".
Т.е. автор сам показывает, как ребёнок думает и понимает, что Павлику тоже было нельзя, и что Павлик совершенно намеренно отдал ему эти огурцы.
- Ну, пойдем со мной, мамочка! На дворе темно. Я боюсь.
- А брать не боялся?
А выше уже была приведена цитата, что "Павлику хорошо" - ребёнок понимает, что тяжесть проступка упала на одного него, но отвечать-то надо. Он понимает, что это несправедливость - он отвечает, а Павлик нет. То есть вполне ответит на вопрос.
Как говорил Станиславский: "Не верю!"
Но, как я уже писал выше, и на этот вопрос ребёнок сам знает ответ: его поступки оценивают, он подсознательно осознаёт, что его поступки и есть он сам.
И правильно делает. Ведь он пошёл по улице и сам всё понял, а затем и получил прощение и ответы на вопросы от колхозного сторожа.
Просто мама приучает ребёнка к самостоятельности и к тому, что понятно-непонятно, страшно-нестрашно, а отвечать за поступки надо.
Далее автор рецензии начинает отвечать на каждый вопрос в отдельности:
- А брать не боялся?
Конечно, не боялся! Он там со старшим Павликом был! Плюс азарт приключений и погони. А тут - обвинения мамы, неразрешимая моральная ситуация, и страх темноты.
Мы видим настолько профессионально перекорёженную логику, что даже и ответить логически на данное обвинение тяжело. Такое обвинение не только выбивает почву из под ног, но ещё и приучает к тому, что думать над текстом рецензии не надо (так как думать над такой изуродованной логикой очень сложно и человек может принять её как есть, если сразу протеста не возникло)
Давайте для начала посмотрим на логику диалога
- Ну, пойдем со мной, мамочка! На дворе темно. Я боюсь.
- А брать не боялся?
Ребёнок пытается привлечь другого человека, что бы он ему помог. Но этот другой человек в краже не участвовал.
Естественно, с чего бы этому постороннему человеку отвечать за чужую вину? Да не с чего. Сам крал - сам расхлёбывай. Конечно, мама могла бы отвести ребёнка сама, но тогда ребёнок бы не прочувствовал своей вины.
Итак, мама отказывается помогать ребёнку отвечать за свой поступок со словами "а брать не боялся?". Понимает ли ребёнок, что мама отказывается брать ответственность на себя? Конечно, как ему не понимать, когда он должен сейчас куда-то среди ночи идти сам?
Значит, для ребёнка эта фраза перекладывает вину (ответственность) на него:
"брать не боялся, вот иди и верни"
говорит логика диалога. Вопрос "а брать не боялся" оказывается риторическим: он возлагает ответственность на ребёнка и одновременно спрашивает его: "о чём ты думал раньше, когда совершал проступок?"
Автор же рецензии отвечает на него как на вопрос по-существу дела
- А брать не боялся?
Конечно, не боялся! Он там со старшим Павликом был! Плюс азарт приключений и погони. А тут - обвинения мамы, неразрешимая моральная ситуация, и страх темноты.
Да, говорит автор рецензии, не боялся, потому что был с Павликом, потому что нравилось совершать грабёж.
Однако риторический вопрос-то матери в этом и состоит: брать-то не боялся, не подумал, что отвечать придётся. Вот теперь иди сам через темноту и возвращай огурцы. В следующий раз думать будешь, что делаешь.
Заметьте, какая хорошая мама: никаких истерик, слёз, причитаний "горюшко ты моё какое", утираний соплей с носа: совершил проступок - ответь. Разве не так надо воспитывать мальчиков? А как иначе сделать так, чтобы он в следующий раз чувствовал свою ответственность и самостоятельно отвечал за поступки?
Итак, на две строки автора рецензии приходится отвечать 30-тью. Это очень характерно для обвинений с искажённой логикой: на вид всё правильно, да ещё и кратко, а попробуй объясни, что это неверно, да ещё потрудись всё это сказать, да ещё чтобы время потратили, тебя послушать (30-ть строк ведь не две - читать надо). Вот так и превращается великая Русь в несчастный задрипанный совок.
Уже было совсем темно.
"Брошу их тут, в канаву, а скажу, что отнес, - решил Котька и стал оглядываться вокруг. - Нет, отнесу: еще кто-нибудь увидит и дедушке из-за меня попадет".
Он шел по улице и плакал. Ему было страшно.
"Павлику хорошо! - думал Котька. - Он мне свои огурцы отдал, а сам дома сидит. Ему небось не страшно".
Посмотрите, какая прелестная деталь - он, Павлик, дома сидит, ему там не страшно! Страх темноты перекрыл у Котьки в голове вообще все мамины нотации и "мораль"! Он даже не подумал - Павлику хорошо, он огурцы как будто и не крал. Он только думает о том, что там, дома, светло и не страшно!
Итак, мы видим, что автор рецензии говорит:
1. Что страх темноты всё перекрыл
2. Что он перекрыл и мамины "нотации и мораль" - т.е. они пошли прахом
Давайте посмотрим, действительно ли страх всё перекрыл?
Видно, что ребёнок "медленно-медленно пошел по улице". Скажите, когда вы боитесь темноты, вы медленно-медленно идёте по улице, думая при этом о своём напарнике по покраже?
Если бы страх ребёнка перекрыл бы всё, он был брёл на ощупь (если было бы ничего не видно), совсем боясь и вхлипывая, думая лишь о том, какой страшный ствол дерева вон там, какой страшный куст вот здесь.
Но нет, ребёнок идёт и осмысливает происшеднее: он думает о несправедливости - преступление совершали вдвоём, а отвечает он один. Т.е. очевидно, ребёнок не до конца поглощён страхом - он осмысливает преступление.
Далее. Какие вообще "мамины нотации и мораль"? Заметим, насколько неистерична и строга мать. Никаких нотаций, лишь ясный посыл к действию: взял чужое - пойди верни. Никаких причитаний и всхлипываний, никакой абстрактной морали. Однако автор рецензии специально употребляет слова "нотации" и "мораль", чтобы вызвать у читателя негативный образ истеричной матери, долго и нудно, со слезами, рассказывающей сыну, как плохо воровать.
Но пошла ли воспитательная работа прахом? Конечно нет, ведь ребёнок бредёт по улице, осмысливая происшедшее (о чём я писал выше), кроме этого, именно в этот момент времени он принимает на себя всю тяжесть ответственности, а значит, учится быть самостоятельным, стойким.
- Какие огурцы?
- А которые мы с Павликом нарвали. Мама сказала, чтоб я отнес обратно.
- Вот оно какое дело! - удивился сторож. - Это, значит, я вам свистел, а вы все-таки огурцы-то стащили. Нехорошо!
- Павлик брал, и я взял. Он мне и свои огурцы отдал.
ОПять - до бедного Котьки так и не дошло, ну почему же он "украл"!
Посмотрите сами, из чего автор рецензии делает вывод о том, что ребёнок опять не понял, что он "украл"?
Этот вывод делается буквально из ничего: Котька просто рассказывает, как всё было, одновременно немного оправдываясь: "Павлик брал, и я взял" - мол, я лишь последовал примеру, не знал, что и как. Где здесь непонимание? Как раз наоборот, сейчас ребёнка вполне можно представить понимающим, что он взял чужое и честно раскаивающемся перед колхозным сторожем.
И, наконец (я уже уморился, а вы?), заключительное слово автора рецензии
- Спасибо, дедушка! Я пойду.
- Иди, иди, сынок.
Котька во весь дух помчался по полю, через овраг, по мостику через ручей и, уже не спеша, пошел по деревне домой. На душе у него было радостно.
Вот тут автор и покидает маленького героя. Читатели остаются в неизвестности, как Котька будет добиваться принятия мамы.Как она отреагирует?
Николай Носов, автор "Огурцов", заканчивает рассказ, закрывая счастливым концом - для него совершенно очевидно, что вина искуплена. Однако автор рецензии просто закрывает глаза на этот факт, делая из счастливого поучительного рассказа-миниатюры целую трагедию о жестокой матери, достойной описания в романе, если не трилогии, самим Максимом Горьким.
Невозможно объяснить, почему нельзя брать чужое, основываясь на отвержении виновника и на страхе наказания!
Отвержением невозможно объяснить, но возможно дать задуматься (выше я уже писал, что так было в детстве и со мной). Дальше ребёнок сам думает:
"Брошу их тут, в канаву, а скажу, что отнес, - решил Котька и стал оглядываться вокруг. - Нет, отнесу: еще кто-нибудь увидит и дедушке из-за меня попадет".
Обратите внимание на появившееся сострадание: он не просто боится, что кто-нибудь увидет, нет, он боиться, что другому человеку из-за него будет плохо. Он сам начал думать, что он сделал и как. Кроме этого, скорее всего, он прекрасно знает, что выполнив приказ матери, он сможет вернуться (он может сомневаться лишь в том, как его накажет сторож).мама могла бы и пояснить сама, но ребёнок и так всё понял).
Про принятие себя ещё нет: но и оно тоже есть - рассказ кончается предложением
Котька получил прощение и вовращается домой, где его ждут. Он принял себя, потому что его простили и мать, посылая его относить огурцы прекрасно знала, чем кончится дело.
Только что отвергли его ценность как человека, повесили совершенно незаслуженное клеймо и не поверили раскаянию - после этой экзекуции он должен выйти, соблюдающим мораль этих бездушных людей?
Хотя на самом деле мать лишь указала, что он совершил очень плохой поступок и не взирая ни на что должен пойти и вернуть награбленное. Никакого недоверия здесь не было высказано. Никакого отвержения тоже: лишь угроза отвергнуть, если ребёнок не станет снова хорошим (хотя если рассматривать фразы диалога, вырванные из контекста, то можно до чего угодно додуматься).
А эмоциональное переживание здесь замешано именно на том, что нужно отвечать за то, что сделал. И, конечно, если даже ребёнок усомниться, что будет дальше, как его примет мать, родители слушающего сказку ребёнка прекрасно всё объяснят.
Наконец, перейдём к http://proza.ru/2011/04/09/577 . Здесь человек без особого умысла запутался, как мне кажется.
Процитирую тот самый момент, что мне крайне не понравился:
Если посмотреть на рассказ с другой точки зрения, то становится ясно, что мама ведёт себя необдуманно и очень эмоционально, и ведёт она себя так потому, что она ОЧЕНЬ ПЕРЕЖИВАЕТ за мальчика и потому, что она САМА БОИТСЯ. Боится, может быть, потому, что она знает о «Законе о трёх колосках», а Котька не знает. Боится потому, что советский человек всегда виноват и бесправен, а сельский житель так в особенности. Боится потому, что мораль того времени действительно предписывала отказываться от сына, если он будет вести себя «не так». Этого-то мама и боится, поэтому и нервничает, поэтому торопится по-своему исправить ситуацию.
Так что книги Носова и многих других детских авторов советской эпохи очень правдивы. Сможем ли мы с вами разглядеть их правду?
Заметьте, маму обвиняют в:
1. Том, что она не идеальна
2. Том, что она боится
3. Том, что она действительно готова отказаться от ребёнка, если что
Однако, всё наоборот. Именно эта мама ведёт себя почти как идеальная - она возлагает ответственность за поступок на ребёнка, приучая его к самостоятельности и давая понять тяжесть поступка. (конечно, идеальной маме от ребёнка отказываться не следовало бы даже на словах)
Она боится? Нет, она просто посылает ребёнка вернуть награбленное. Она прекрасно знает, что ни ребёнку, ни ей за это ничего не будет.
Она готова отказаться от ребёнка, если он будет вести себя "не так"? Конечно нет. "Вести себя не так" - это значит, не так, как все, быть странным, необычным, особенным. Конечно же, эта мать не откажется от такого ребёнка. А вот от плохого человека, который грабит колхозные поля, мать, конечно, может и отказаться. Но это уже не "вести себя не так", это уже быть плохим человеком, вором и грабителем, равнодушным к тяжести чужого труда.
А значит, в этом рассказе мы видим почти идеальную маму, которая воспитывает самостоятельного ребёнка, умеющего отвечать за свои поступки и сочуствовать другим людям. Увы, никогда бы не подумал, что это так сложно понять.