Это отрывок из Иржи Грошека(взятой одной девушкой). этот чех просто великолепен и вечно пьян.
Однажды ко мне постучалась Смерть.
- Кто там? - спрашиваю я, разглядывая странную даму сквозь дверной глазок.
- Свои, - отвечает Смерть простуженным голосом и чихает.
- А что, звонка нет? - возмущаюсь я. - Обязательно надо барабанить как сумасшедшая?
- Мне положено стучать, - оправдывается Смерть. - Все кулаки отбила, предупреждаючи, - жалуется она и снова чихает.
Нагло врет.
Совсем недавно Смерть просвистела в сантиметре от меня на розовом «ягуаре». И даже рукой не помахала. Надралась, видимо, с утра пораньше. Пьянь.
- У тебя грипп? - спрашиваю я, потому что Смерть путается в соплях, как школьник в подтяжках.
- Легкая простуда, - лукавит Смерть. - Вчера с утопленником подо льдом возилась, а погода - сам знаешь какая. Не лето. Мы так и будем разговаривать через дверь или ты все-таки меня пустишь? Чаем угостишь...
Все ясно - у нее грипп. Что же ты дома не сидишь, болезная? Заразу по квартирам разносишь. Ого! Она и косу притащила! За спиною прячет.
- Знаешь чего, - мне, безусловно, не хотелось впускать гриппозную Смерть, - я тебе не доктор Фауст. В шахматы играть не умею...
- Как ты мне надоел, - стонет Смерть, - надоел. Банальный, трусливый, неоригинальный, никчемный, бесталанный...
- Хватит собачиться - заходи.
- ...стереотипный, бестолковый, глупый человек, - закончила Смерть, переступая через порог моей квартиры. - У тебя даже вешалки для зонтиков нет, - огляделась она и поставила косу в угол. - Где можно вымыть руки?
Я проводил ее в ванную комнату. Смерть выглядела как уставшая от жизни женщина. То ли блондинка, то ли брюнетка.
- Что у тебя с лицом? - спросил я, подавая Смерти чистое полотенце.
- Маскировочная краска для десантников, - нехотя отвечала она, переминаясь с ноги на ногу. - Может быть, оставишь меня на минутку в покое?
И все-таки Смерть - это женщина. И очень даже хорошенькая. Наверное, маскировочная краска испортила первое впечатление. Или страх. Когда после ванной она зашла в комнату, я сразу же отметил, что Смерть моя недурна собой. Правда, легче от этого ничуть не становится. Мода на том свете со времен доктора Фауста изменилась в лучшую сторону. На Смерти была короткая юбка, облегающий тело свитерок.
- Ты, как всегда, обращаешь внимание на второстепенные детали, - сказала Смерть и плюхнулась рядом со мною на диван. Она явно учила меня жизни.
- Ты по-прежнему куришь трубку, пьешь текилу и любишь всех подряд?
- Это надо расценивать как предложение? - спросил я.
- Это надо расценивать как вопрос - нету ли у тебя сигаретки и граммов двести целебного бальзама?
У меня случайно оказалось и то, и другое. Мы выпили со Смертью по рюмочке-другой и закурили. Кого же она мне напоминает?
- Всех твоих женщин одновременно, - рассмеялась Смерть.
Щечки у нее раскраснелись, глаза блестели. Тогда я рассказал Смерти один не совсем приличный анекдот и как бы случайно положил ей руку на колено. Кстати, никакой могильной сырости я не почувствовал.
- Ты неисправим, - заметила Смерть на мои ухаживания. - Только сегодня ничего не получится. - И убрала мою руку со своего колена.
Я сделал вид, что обиделся. А может быть, обиделся по-настоящему.
- Какой ты глупый, - улыбнулась Смерть. - Ведь могут быть у женщины временные трудности? Вдобавок уж лучше пройдемся по девочкам. СПИД, сифилис - это я тебе гарантирую.
Впервые я слышал от женщины разумное предложение.
- Ты самая оригинальная Смерть.
- Спасибо, конечно, за комплимент, - ответила она. - Только я разная - и всегда одинаковая. Один идиот занимался любовью на подоконнике с замужней женщиной. Упали в голом виде с десятого этажа. Я едва успела подбежать, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Это оригинально?
- Да уж лучше, чем подохнуть от гриппа, - сказал я. - Кстати, как твое здоровье?
- Передумала, - ответила Смерть. - Наверняка ты обидишься, если просто умрешь от инфекции. Я тебя досконально изучила.
А ведь она права. «Никто из женщин не знал меня лучше Смерти». Эпиграф для любого мужчины.
- Не расстраивайся, - сказала Смерть. - Жди. Я что-нибудь придумаю.

Мы просидели довольно долго. Глупо хихикали, как двое влюбленных. Пили текилу, бальзам и кофе.
Мне было жутко весело беседовать со Смертью. Она знала немало забавных случаев. Помнится, после четвертой рюмки мы даже включили магнитофон и плясали до упаду. Мои соседи, разбуженные весельем, постучали осторожно в стеночку, но Смерть посмотрела лукаво сквозь стеночку, и они затихли.
Мы разошлись далеко за полночь.
В тот вечер на земле никто не умирал.
Я рад этому.