Спасибо solovey

В России сосуществуют два мейнстрима.
Один - официальный, другой хотелось бы называть реальным

Статья из блога Дениса Бояринова
Спроси у любого, что такое российская поп-музыка, и он, не задумываясь, ответит: «Ну как же, это то, что по «ящику» показывают круглосуточно, так, что спасения нет». То есть российский поп — это песни в исполнении Л. Лещенко, В. Толкуновой, К. Орбакайте, А. Цой, Н. Бабкиной, А. Маршала, Витаса, групп «Любэ» и «Песняры» (это если вам повезло и вы включили ТВ во время «праздничного концерта ко Дню работника сельского хозяйства на канале “Россия”» — цитирую по телепрограмме). Или же российский поп — это Рома Кенга, группа «Винтаж», дуэт БиС, Ирина Дубцова и Полина Гагарина, «Каста», МакSим и Банд’Эрос (если вы попали на хит-парад канала Муз-ТВ — данные на 3 октября). У человека с аналитическим складом мышления картина поп-мира, которую можно полностью изменить, нажав другую кнопку на пульте, уже бы вызвала подозрения, но в России не принято подходить к поп-музыке с точки зрения анализа. К ней относятся как к неизбежной данности — как к прогнозу погоды или прихотям колоды карт. И расклад вроде бы предельно ясен: валеты российской попсы — Дима Билан, Сергей Лазарев, неразлучные «Чай вдвоем» и Тимати; дамы — Жанна Фриске, Валерия, Кристина Орбакайте и София Ротару; короли — Николай Басков, Валерий Меладзе, Филипп Киркоров и Максим Галкин. Туз один, зато козырный — Алла Борисовна Пугачева. Это наиболее распространенная точка зрения, сформированная прежде всего «зомбиящиком», и она, конечно же, не совсем совпадает с действительностью.

Если вернуться к словарному определению, то поп-музыка в наиболее общем своем значении — это ПОПУЛЯРНАЯ музыка. То есть массовая, то есть наиболее коммерчески востребованная. Или же, говоря по-английски, это мейнстрим. Определение делает очевидным: единица измерения популярности исполнителя может быть только одна — это доллар (евро, фунт, рубль), который он зарабатывает своими песнями. То есть самый популярный артист — это артист, который больше всего заработал денег за определенный (измеряемый) отрезок времени. Там у них, на Западе, это ни у кого не вызывает сомнений: там у них самая-самая поп-звезда — это Мадонна, потому что за 2008-й она заработала 242 миллиона долларов, и с этими миллионами не поспоришь.

Этот рациональный «западный» подход в загадочной России неприменим, потому что у нас измерить доходы артиста невозможно. Экономика у нас непрозрачная, соответствующие механизмы, инструменты и институции за двадцать лет рынка так и не сформировались, а главное — сами поп-артисты против того, чтобы их мерили рублем. (О том, почему звезды против, какие институты сформировались и кто из российских поп-музыкантов на самом деле зарабатывает, читайте в подробном докладе нашего корреспондента.) Причины на то у всех, смеем предположить, разные: одни просто живут по установившимся правилам, вторые скрывают доходы, потому что не хотят платить налоги, третьи — потому что систематических доходов (от продаж билетов на концерты, дисков, рингтонов и т.п.) у них и нет, а есть случайные заработки на именинах, свадьбах и корпоративах, в которые конвертируется символический капитал поп-артиста. А символический капитал поп-артиста в России складывается из выслуги лет и объема присутствия на федеральном ТВ, ориентирующемся на аудиторию домохозяек и пенсионеров, и в массовой прессе, зарабатывающей рейтинги скандалами и ужасами. Поэтому тот российский мейнстрим, который живет в симбиозе с медиаканалами, либо страшно консервативен, либо карнавально уродлив, либо и то и другое одновременно. Душой и телом он нездоров. Но именно он и ассоциируется у людей со словом «поп-музыка». И если судить по этой «попсе» о национальном вкусе и уровне образования масс, то становится страшно жить.