В колонках играет - Roger Waters

Итак, мы выехали из Бейрута. Вилла и Я.Он направился на восток в Багдад и дальше.Я поехал на север,Я прошел пять или шесть миль, пока даже уличные фонари не кончились И присел на обочине,Подняв руку,Без большой надежды на хилую вереницу местного транспорта Успех!Старый мерс «долмус»(долмус в переводе с турецкого, например, означает «переполненный, набитый», «долмусы», как и автобусы, курсируют по маршруту, но не по расписанию, обычно это либо отремонтированные большие американские автомобили, либо мини-автобусы)Вездесущий араб, частное такси, остановилсяЯ вывернул свои карманы и пожал плечами водителю«У меня нет денег» «Поехали» — мягкий голос с заднего сиденьяВодитель устало перегнулся (потянулся к замку задней двери) и открыл дверьЯ остановился, чтобы взглянуть внутрь на двух людей тамОдин в очках, усатый, сердитый, холодныйДругой — тот, что говорил -Болезненный вид, лет 55-ти, лысый, землистый, в рубашке с короткими рукавами голубого цветаС шариковой ручкой в нагрудном карманеМожет быть клерк, слегка теряющийся в сидении (сиденье большое — он маленький)«Поехали» — он снова сказал и улыбнулся«Но у меня нет денег»«Да, да, конечно. Поехали.»И вот на этих людей нам нужно кидать бомбы?И мы так уверены, что эти люди опасны?Что это: забава, кара или преступление?А это точно то, что нам надо?Дорога тяжела и длиннаОсилить ее к четырем (довезти тех двоих к четырем)Этот человек никогда не откажется принять тебя в свой домОх, Джорджи, Джорджи! (имеется в виду Джордж Буш)Твое техасское образование совсем вытрясло тебе мозги, еще когда ты был маленькимОн поманил артистичным (+ лаконичным) движением рукиЕго пальцы сведены как у малыша, который машет на прощанье ручкойОн кладет мой хофнер в багажник вместе с моим рюкзакомИ мы трогаемся"Вы француз, месье?" (говорят по-французки)"Нет, я англичанин""О, англичанин""Вы говорите по-английски, месье?""Нет, я сожалею"И так далееИ в этой беседе чужих людей, его французский непривычен, но правиленА мой неуклюжий, но я изо всех сил стараюсь угодитьВ конце концов, меня же подвозятНаш усатый попутчик бесцеремонно нас покидаетИ несколькими милями позже долмус останавливается на перекрестке, освещаемом единственной лампочкойРазвернувшись на 180, в облаке пылиЯ открываю дверь и выхожуНо мой благодетель не пытается за мной последоватьВодитель сваливает мою гитару и мой рюкзак к моим ногамИ отмахиваясь от моих слов благодарности, снова лезет в багажникЧтобы вновь появиться с парой металлических костылейКоторые он прислоняет к заднему крылу мерсаЗалезает в машину и вытаскивает моего спутника наружуТолько одна нога, вторая штанина аккуратно пришпилена к тому месту, где должно быть второе бедроМесье, если вы хотите, вы окажете нам честь Если вы пойдете в мой дом пообедать со мной и моей женойКогда мне было 17 моя мама, будь она благословенна, воплотила мою мечту того летаОна дала мне ключи от машиныМы проехали до Парижа, заправляясь декседрином и спиртнымБыли пойманы полицией в Антиб (город и порт в южной Франции)Были ограблены в Неаполе макаронниками (итальяшками)Но все были так милы к нам, ведь мы были английскими чувакамиНаши отцы помогли им выиграть ту войнуВ которой все знали, за что сражаютсяТеперь же англичанин за границей – всего лишь американская марионеткаБульдог превратился в пуделя, тявкающего в последнем прибежище мерзавца (бульдог — это, очевидно, Англия, мерзавец – юсэй)«Моей женой», о, мой бог. На одной ноге, но хоть не гейТакси уехало, оставляя нас в сумраке одиноко качающегося фонаряНету домов поблизостиЧто за черт«Спасибо, месье»«Хорошо, идемте!»На его лице радость, он двигается вперед меняОчень аккуратно пронося свою ногу между костылейПо пыльной обочине в темноту За полчаса мы прошли может с полмилиКогда справа я увидел контур низкого зданияОн прокричал на арабском, давая знать, что мы пришлиКто-то прошаркал внутри и зажег лампуДвижение света, которое было заметно в широкой щели внизу двери сигнализировало, что этот кто-то внутри приближаетсяДверь скрипнула открываясь и там, держа масляную лампу вполне библейского видаСтояла усатая женщина, стояла и смотрела на насОна посторонилась, пропуская насЯ рассмотрел причину ее сутулостиОчень большой горб на ее спинеЯ кивнул и поприветствовал ее ответной улыбкой, пытаясь справиться с собой (удержать себя в руках)Нежность между одноногим мужчиной и его женой-монстром – это уже почти слишком для меня И что? Нежность – это уже так много для нас?И что? Нежность всегда должна идти об руку с нашим жалостью,К чьему-то чужому ребенкуКаждый раз, когда «умная бомба» ошибается в своих вычисленияхЧей-то ребенок умирает, а акции оборонки растут Америка, Америка, услышь наш голос, мы к тебе взываем У тебя есть хип-хоп, би-боп, спешка и давкаУ тебя есть Финч ("Убить пересмешника")У тебя есть Джейн Рассел (актриса)И свобода слова у тебя тоже естьУ тебя есть пляжи, пустыни и моллы (большие торговые центры)Не позволяйте силе, «праву Христьян» (устойчивое выражение – что-то типа American right — осудительное) все это похерить Для вас лично и всего остального мираОни говорили оживленноОна привычно забирает его костылиОн ворчит и оживленно жестикулирует (по этому поводу)У нас гость (это он ей говорит)Она смущается от своего необдуманного поступка (что сначала не позаботилась о госте)Забирает у меня вещи и аккуратно складывает в углуМы садимся на плохонькие (истрепанные и тонкие) подушки в углу единственной комнатыПол – утрамбованная земля, у одной из стен – небольшое возвышениеПредставляющее из себя четыре на шесть футов, под обычной простыней — кроватьЖенщина-горбун занимает себя тем, что ставит небольшой медный чайничек на открытый очагПриносит нам чай: горячий и сладкийИ на ужин:Плоский, пресный хлеб Приготовленный на сковородке над открытым огнемЗатем сложенный и погруженный в мягкие внутренности морской ежихиХозяйка не ест – я съел ее ужинВозражать бесполезно – я ее гостьПотом она удаляется за занавескуОставляя мужчин за маленькими чашечками (наперстками) наполненными Араком (водка) Аккуратно из маленькой бутылочки с поблекшей этикеткойСкоро она сияющая появляется вновьНеся на руках их радость и гордость – их ребенкаТакого косоглазого ребенка я еще не виделОно (косоглазие) было таким сильным, что когда один глаз смотрел на тебя, другой прятался за носомТолько не от моего имени, Тони (имеется в виду Тони Блэр) , наш великий гений войныТеррор – он и есть террор, кто бы не устанавливал его правила Ни победители, ни проклятые историю не пишутТеперь мы как Чингисхан, Лукреция Борджиа (знаменитая итальянская интриганка, совершила несколько убийств мечом, подозревается в отравлениях и инцесте), Son of Sam (David Berkowitz — известный серийный убийца) В 61-м они взяли этого ребенка к себе домойМне интересно, что с ними в итоге случилосьВ кипящем котле, каким тогда был ЛиванИ смог бы я что-нибудь исправить, если бы смог их найти сейчасИ чем эта история заканчивается?Потом – в постель, я, а не ониОни спали на полу – за занавескойА я провалялся без сна всю ночь на их земляной постелиПотом пришел рассвет и их тихие движенияОсторожные, чтобы не разбудить гостяЯ, притворяясь, зевнул И взял предложенную чашу с подогретой водой и помылсяИ выпил кофе из маленькой чашкиПотом со всякими «мерси-мерси», поклонами и жатием рукМы оставили женщину заниматься своими домашними деламиА сами – мужчины – пошли обратно к перекресткуБолезненная медленность нашего движения подчеркивалась сиянием утраКак и положено, Долмус появился сноваМой гостеприимный хозяин дал мне один костыль и опираясь на другойПожал мне руку и улыбнулся«Спасибо, месье» – я сказал«Не за что»«И спасибо вашей жене, она очень мила»Отдал костыль обратноОн позволил, чтобы его усадили на заднее сиденье опять«Счастливого пути, месье» – он сказал,Скрючившись на заднем сиденье, такси тронулось на юг в сторону городаА я пошел на север – гитара на плечеИ первый порыв ветраБыстро высушил соленые слезы с моего молодого лица. Roger Waters "Leaving Beirut" P.S. не могла не опубликовать...
[500x334]