Глава 16.
КАК СТРАДАЛА ДЖЕННИ

Дженни! - воскликнул Питер. - Мы поедем к мистеру Гримзу? Ох, как хорошо!
Дженни перестала плакать и еще глубже зарылась мордочкой в мех.
- Неужели ты не сердишься?.. - проговорила она.
- Конечно, нет!.. - ответил он. - Мне очень нравится мистер Гримз, а главное - ему без нас плохо.
- Не надо... - перебила его Дженни. - Не говори, мне стыдно. Никогда не забуду, как он стоял в дверях и звал нас, и просил...
- Чего ж ты злилась на него? - уди-вился Питер.
- Я знала, что ты прав, - ответила Дженни. - Я поступила тогда жесто-ко, не по-кошачьи. А ты был добрый, и ты был прав... вот я и злилась. Потому я и в Глазго сбежала... Я ду-мала, ты отвлечешься, забудешь... Да что там, я сама надеялась за-быть! И не могла!
Дженни вынырнула из меха Пите-ра, перевела дыхание и лизнула себе бок.
- Когда я упала в воду, - продолжа-ла она, - я решила, что это мне за грехи. Я страшно испугалась за тебя, и больше я ничего не помню... Но ко-гда я очнулась, и ты меня лизал, и я все узнала, я решила вернуться к мистеру Гримзу, только не решалась тебе сказать. А когда мы застряли наверху, я дала себе слово: останемся живы - скажу. Люди говорят, у нас, у кошек, девять жизней. Какая чепуха! Спасешься раз, спасешься два, а ко-гда-нибудь и не спасешься. Если бы мы могли добраться до Лондона...
- Да мы можем! - вскричал Питер. - Бежим!
- Куда? - спросила Дженни.
- На корабль! Я его видел сверху. Сегодня утром из трубы валил дым. Он вот-вот отчалит.
Дженни глубоко вздохнула от ра-дости.
- Как хорошо, когда с тобой муж-чина! - сказала она. - Бежим.
И они побежали, не по-кошачьи, не перебежками, а впрямую, понеслись вскачь и подоспели к самому отплы-тию. Корабль, собственно, уже от-чалил, но они взбежали по сходням, меховыми птицами перелетели с разгона несколько ярдов и опусти-лись прямо на грудь судовому плот-нику.
- Вот это да! - закричал он, падая навзничь. - Вернулись! - Питер и Дженни кинулись в камбуз. Кок тут же налил им молока, приговаривая: "Успели? Заголодали? А где билеты, крыски-мышки?" - и кормил их и кормил, а потом бросил им кость, в которую они вгрызлись с двух сто-рон.
До самого Лондона они только и делали, что ели и спали. Работы почти не было. Должно быть, кто-то из уцелевших рассказал, какой террор царил на корабле, и мышиная братия решила воздержаться от плавания в столицу.