Глава 5.
КОГДА ТЕБЕ ТРУДНО - МОЙСЯ!

Когда тебе трудно, мойся, - сказа-ла Дженни. Сидела она ровно и даже строго, под самым "N" с короной, и сильно напоминала учительницу. Но глаза у нее радостно поблескивали и меховые щеки раздвигала улыбка. Свет падал сверху прямо на нее, слов-но она была на сцене.
- Если ты ошибся, - говорила она, - или расстроился, или обиделся, мой-ся. Если над тобой смеются, мойся. Если не хочешь ссоры, мойся. Помни: ни одна кошка не тронет другую, ко-гда та моется.
Всех случаев и не перечислишь. Скажем, дверь закрыта, ты не мо-жешь попасть домой - присядь, по-мойся и успокоишься. Кто-нибудь гладит другую кошку или, не дай бог, играет с собакой - мойся, и тебе бу-дет все равно. Загрустил - мойся, смоешь тоску. Разволновался - мой-ся, и возьмешь себя в лапы. Всегда, везде, в любом затруднении - мойся, и тебе станет лучше.
- Конечно, - заключила она свою речь, - кроме того, ты станешь чи-ще.
- Мне всего не упомнить, - сказал Питер.
- И не надо, - отвечала Дженни. - Помни общее правило: трудно тебе - мойся.
- Не научусь я по-вашему мыться, - снова попытался было Питер, ко-торый, как все мальчики, мыться не любил. - Как я до спины дотянусь?
- Какая чепуха! - воскликнула Дженни. - Помни: кошка дотянется до любого места. Сразу видно, что у тебя кошки не было. Смотри на ме-ня и повторяй. Начнем со спинки.
Она выпрямилась еще сильнее, по-вернула голову, почти вывернула, и принялась короткими ударами язычка мыть левую лопатку, вжи-мая подбородок в серый мех. Охва-тывала она все больше места, и, на-конец, ее язычок проводил каждый раз по всей спине.
- Никогда не смогу! - вскричал Пи-тер. - Мне и голову так не вывер-нуть!..
- А ты попробуй, - сказала Джен-ни.
Он попробовал, и голова поверну-лась носом назад. Тогда он высунул язык, лизнул белый мех, и дело по-шло.
- Молодец! - подбодряла Дженни. - Браво! Теперь пониже, вниз по хребту...
Долизав до середины спины, Питер так обрадовался, что замурлыкал, не переставая мыться, и это ему уда-лось.
- Чтобы вымыть нижнюю полови-ну, - сказала Дженни, - изогнись вот так и опустись немного, полулежи-полусиди... Очень хорошо!.. Обопрись на правую лапку, а левую прижми, чтоб не мешала. Так. Мой левую сторону до конца, перевернись и мой правую.
Питер все выполнил, удивляясь, как это легко, и даже попытался вы-лизать хвост, но Дженни его попра-вила.
- Придержи его лапой. Да, да, пра-вой. На нее опирайся, ей и держи. Вот так. Мыть под хвостом нау-чимся позже. Сейчас отработаем живот, манишку, лапы и внутрен-нюю сторону ляжек.
Передние лапки он вылизал с легко-стью, но к манишке перейти не су-мел.
- Со временем, - сказала Дженни, - будешь мыть манишку сидя, но пока ложись, так легче. Ложись на бок, как я...
Он лег и обнаружил, что может мыть свой мех прямо под подбород-ком. Однако дальше груди он не до-тянулся.
- Да, это потрудней, - улыбнулась Дженни, - смотри на меня. Сядь, и притом на хвост. Обопрись на лю-бую из передних лап, можно и на обе. Задние расставь. Главное - правильно изогнуться, мы ведь очень гибкие.
Все выходило так хорошо, что Дженни ввела новый метод.
- А как ты вымоешь задние лапы изнутри? - спросила она.
- Ну, это легко! - опрометчиво от-ветил Питер, но у него ничего не по-лучилось, хвост и лапы начисто пе-репутались, и он неуклюже повалился на бок. Дженни огорчилась и раская-лась:
- Ах ты, зря это я! Догадаться очень трудно, и сама поза трудная. Ты слышал такое выражение - "нога пистолетом"? Ну, видеть-то ты ви-дел. - И она подняла правую заднюю лапу прямо вверх. Поза была совер-шенно немыслимая, ее мог бы повто-рить только циркач, и все же Питер принялся за дело, но снова чуть не завязался узлом.
- Нет, смотри, - сказала Дженни. - Давай по порядку. Сперва примос-тись покрепче на основании хвоста (Питер примостился). Обопрись на левую переднюю лапу. Так. Теперь сядь поудобней, а спину изогни (Пи-тер превратился в заглавное "С"). Вытяни левую заднюю во всю длину, для равновесия, тогда не свалишься. А вот теперь вытягивай правую прямо вверх. Да, хорошо, только не внутри правой передней, а снаружи. Ну, вот! Опирайся как следует, всем весом, прекрасно!
Питер обрадовался, и ему захоте-лось, чтобы няня увидела его. Те-перь он лизал где хотел, без подска-зок, сам вылизал левую лапу, вызвав восхищение наставницы, которая, однако, сообщила, что и это еще не все: он не умеет мыть затылок, уши и морду.
Питер с готовностью высунул язык, но ничего не получилось, и он жалобно проговорил:
- Вот оно, самое трудное...
- Нет. Это самое легкое, - улыбну-лась Дженни. - Смочи переднюю ла-пу... (он смочил) и мой, где хочешь.
И Питер вымыл дочиста сперва уши, потом щеки, потом затылок, потом усы и подусники и, наконец, маленький треугольник под самым подбородком.
В последних лучах солнца он видел, как сверкает его белейший мех, ко-торый стал пушистым и нежным, словно шелк, но глаза у него слиплись, и будто издалека доносился ласковый голос Дженни:
- Теперь мы оба поспим, а потом я расскажу тебе о себе.