В книгах и в кино, нас, всечеловечески неизбежных эгоистов, больше всего цепляют герои, в которых мы видим себя. Даже если это то, какими мы хотели бы себя видеть, вне всякой связи с действительностью. Вот Тайлер Дердан это я, и все тут. А в фотографиях и другом визуальном самовыражении нам ближе всего то, что нам кажется, что мы могли бы увидеть и сделать сами. Все то, что лежит в нас, но за неимением времени, умения и по другим, мелким, вроде, обстоятельствам, никак не выходит. А могло бы. И иногда попадаются такие сиамские близнецы мышления, что не верится, что они где-то обитают сами по себе, и что они воплотили все то, что лежит в нас, безо всякого нашего участия.
Сабин Пигаль (Sabin Pigalle), долго работавшая с незабвенным Хельмутом Ньютоном, и недавно ушедшая в самостоятельное плаванье, убила меня не только серией телок с горнастаями и другими зверюшками (напоминаю: нефанатеющих владельцев хорьков не бывает), и даже не столько общей средневековостью, сколько вариациями на тему самой потрясающей, по-моему, картины из собрания Лувра вообще и крыла Ришелье в частности: Gabrielle d'Estrées et une de ses soeurs (Габриэль Д’Эстрес и одна из ее сестер), на которой, в далеком 1595ом, неизвестным мастером запечатлена любимая наложница Генри IV, короля Франции, и ее сестра в совершенно неоднозначной, прекрасной и загадочной позе.
Хорьки вот: (вариации на тему далее по тексту)
