Одни слова для кухонь, другие - для улиц.
Здесь брошены орлы ради бройлерных куриц

Чуть-чуть холодный вечер, залитый желтоватым светом фонарей. Неподвижные, обсыпанные липким снегом деревья трут и греют свои ветки друг о друга, распространяя кругом сухой цикадный треск и комочки продрогших снежинок... Чуть замерзшие руки сжимают красную розу.
Неспешно идем и разговариваем обо всем на свете. Разговор по сути получается ни о чем, но не прекращается, не застаивается, вроде.
Небо теряет цвет и яркость, приобретая оттенок обработки в фотошопе. Жаль, у неба нет функции EXIF, и приходится думать, что это Бог закоптил всю небесную твердь сигаретным дымом.

На остановке троллейбуса беснуются мелкие пацаны. Собеседница на миг пропадает в сигаретном дыму, но голос ее явно слышен, и я не боюсь ее потерять. Слух не обманет. Один из мальчишек, белокурый и курносый, подходит к нам и просит сигарет. Разговор на миг прерывается, она вытаскивает из кармана пачку.
- Это их выбор. - был ответ на мой вопросительный взгляд.
Пачка в ладони сверкнула блестящей оберткой, обнажила в оскале четыре буквы и цифру. "Kent IV" - отпечатывается в памяти.
Пацан тоже заметил, радостно заверещал. "Ууу, Кента!"
Я внутренне морщусь.
- Слушай... А сколько тебе лет? - спрашивает Киви.
- Десять. - ничуть не смущен вопросом мальчик. - А ему девять. - указывает на собеседника, в этот момент жадно засовывающего в рот долгожданную курительно-вонятельную палочку.
Проезжают мимо трамваи №27, все заполненные людьми. Мы с Ксю стоим на остановке рядом с коптящей небо компанией детей и вспоминаем автобус, заполненный панками. Точнее, вспоминаю я. И ей рассказываю.
- ...И так это выглядит со стороны, когда бешеная свора панков заполняет автобус, бутылка водяры идет по кругу, ты присасываешься к ней в свою очередь (а в ней уже плавают чужие слюни, ибо к ней уже прикладывались; но я не брезглива особо), а в это время некий брателло-ирокез оценивающе рассматривает тебя, обещая сальным намеком кое-что прямо по Маяковскому: "Я достаю из широких штанин...".  Ну и короче, ты все еще хлещешь алко из бутыли и одновременно думаешь, как бы этого избежать.
- А ведь поебаться и неплохо... - не к месту звучит комментарий того самого белобрысого сорванца.
Приезжает трамвай. Иду к метро по путям, попрощавшись с Киви. Свет желтых фонарей заливает дорогу впереди.
В замороженных пальцах покоится красная роза.
Белый снег. Синее-синее небо.
Белый, синий красный. Эх, Россия...
Дорогая моя столица. Золотая моя Москва.

Здесь можно играть про себя на трубе,
Но как не играй, все играешь отбой.
И если есть те, кто приходят к тебе,
Найдутся и те, кто придет за тобой.
Наутилус

Настроение сейчас - усталое